Знакомство с братом. Методом через стену и наблюдение
Тачихара выглядел вполне довольным жизнью. Лёгкая ухмылка, правая рука аккуратно перевязана, левая — сжимает пакет с выпечкой. Он даже насвистывал.
И вот он зашёл в комнату.
И вот он увидел Рюноске.
И вот он в стене. Спиной. Полностью.
— …Ты, блин, совсем? — прохрипел Тачихара, пока медленно сползал вниз.
— Что ты делал с моей сестрой? — холодно спросил Акутагава. В его голосе не было крика. Был лёд.
— Я... бинты... ты сам сказал!
— Я думал, вы лечитесь, а не мило дышите друг другу в лицо!
Гин зашла следом, с двумя чашками чая.
— Рю.
— Что.
— Отойди от моего... друга.
— Это он твой друг?
— Ага. И если ты его снова швырнёшь в стену — я тебя отравлю. Медленно. Через чай.
Акутагава поднял руку.
— Ладно. Один раз. Чисто символически.
— РЮ!
Пауза.
Он посмотрел на сестру. На её серьёзное лицо.
Потом на Тачихару. Тот поднимался, кряхтя, но всё ещё ухмылялся.
— Слушай, если ты её обидишь, — тихо сказал Рюноске, — я убью тебя. Не быстро. Не огнестрельно. А с поэзией.
— Принято. — ответил Тачихара, вытирая кровь из носа. — Но вообще, я думал, ты больше за телекинез.
Гин закатила глаза.
— Мужики. Великая трагедия — любовь и стены.
— Иди ко мне. — Тачихара расправил плечи.
Гин поставила чашки на стол и шагнула к нему, мимо брата. Акутагава посмотрел на них, как на физическую боль, и только пробормотал:
— Вы хотя бы не целуйтесь в одной комнате со мной.
— Да мы даже за руки не взялись! — возмутился Тачихара.
— ...теперь не возьмётесь.
--В кабинете Мори--
.
В кабинете было тихо. Даже Кирику не шумела — сидела на подоконнике и, кажется, внимательно слушала, как её хозяин листает досье.
Мори Огай закрыл папку с последним отчётом от наблюдателей. Фотография: Гин Акутагава и Тачихара, в обнимку после миссии. Рюноске вдалеке, со сжатыми кулаками и мрачным выражением лица.
— Интересно, — сказал он вслух. — Как же всё меняется, когда в сердце живёт... эмоция.
Он сделал пометку на полях:
> Акутагава Рюноске: стабилен. Линия поведения — отклонение от прежнего паттерна. Повышенное внимание к сестре. Возможные триггеры: романтические связи окружающих. Эмоциональная привязка вместо фанатичной верности. Прекрасно.
Он потянулся за следующим отчётом.
> Тачихара Мичизу. Потенциальный ресурс. Удивительная комбинация лояльности, силы и чувства юмора. Опасен — если разозлится. Умён — если влюблён.
Мори сложил пальцы в замок, глядя в окно.
— Интересно. Они трое. Как шестерёнки, что начали вращаться... в одном направлении.
— Они живые, — продолжил он, словно Кирику могла его понять. — Это необычно. Я ждал дисциплины, ждал холода, как от Рюноске раньше. А получил... горячую, дышащую энергию.
Кот дёрнул ухом.
— Пусть играют, — сказал доктор с едва заметной улыбкой. — Им кажется, что всё под контролем. Но энергия, которой движет не долг, а связь... может стать как топливом, так и взрывом.
Он встал, подошёл к полке и достал старый том — «Психология в боевом контексте».
— Но я не стану мешать. Пока.
— Пусть развиваются. Пусть верят, что это их путь.
— А когда придёт время... я просто слегка поверну вентиль. И посмотрю — они поднимутся... или сгорят.
Он подошёл к Кирику, погладил её по спине и сказал почти шёпотом:
— Я доверяю своей хирургической точности, как и их судьбам. А ты, милая, присмотри за ними. Особенно за теми, кто думает, что может любить — и остаться сильным.