после шторма
На следующее утро в Портовой мафии царила гнетущая тишина. Нападение со стороны Детективного агентства стало неожиданным даже для Мори — и это значило одно: среди врагов больше нет наивных.
Акутагава появился в холле штаб-квартиры с мокрыми после душа волосами, в чёрной безрукавке, строгих брюках и очках, скользнув мимо всех. Гин, уже дожидаясь его, молча кивнула — она знала, что говорить с братом утром бессмысленно, особенно после боя.
В кабинете Мори напряжение можно было резать ножом. Коё стояла у окна, Чуя вертел в пальцах зажигалку, а сам глава мафии сидел с ровным лицом, облокотившись на трость.
— Агентство пришло не просто запугать. Они шли за головами, — сказал Мори, стуча пальцами по подлокотнику. — И ушли с пустыми руками. Молодцы.
— Потому что мы знали, что делать, — отозвался Акутагава спокойно, прислонившись к стене. — Это не было героизмом. Это было математикой.
Чуя хмыкнул, искоса глянув на него: — Ты говоришь, будто шахматист, а не киллер.
— Я и есть шахматист, — бросил Рюноске, не поднимая взгляда. — В этой игре больше нет места эмоциям. Только расчёт.
Мори с одобрением кивнул: — Вот что я хочу слышать. Но они придут снова. Следующий удар будет не в лоб.
Акутагава молча кивнул. Он знал — впереди не бой, а война.
---
Тем временем. Детективное агентство.
На столе Куникиды лежали исписанные страницы. Он яростно что-то чертил — схемы, заметки, угрозы. Рядом стояли Рампо и Дазай. У последнего на лице читалось то, что он тщательно скрывал: тревога.
— Акутагава, — медленно выговорил Рампо, — это уже не тот, что был раньше.
— Я заметил, — отозвался Дазай, пряча руки в карманы. — В его глазах нет ожидания. Нет голода. Только холод и уверенность. Он опаснее, чем был.
— Думаешь, это из-за меня? — усмехнулся сам себе. — Может, я создал монстра?
Куникида резко обернулся: — Не "может", а "точно". Но теперь это неважно. Он не ребёнок, которого можно перевоспитать. Это взрослый, расчётливый убийца.
— Он сильнее, чем был. И не использует Расемон, — добавил Рампо. — Это ключ.
Дазай нахмурился. Что-то внутри сжалось.
Если не Расемон, то что?..
---
Следующий день. Портовая мафия.
Гин зашла в комнату брата без стука. Он сидел на полу, опершись спиной на диван, читал. Очки сползли на нос.
— У тебя встреча с Мори через двадцать минут.
— Я знаю.
— Ты изменился, Рю, — вдруг сказала она. — Ты стал... другим.
Он поднял на неё взгляд, в котором не было ни злости, ни нежности.
— Я стал собой, Гин.
И она больше не стала спорить.
-------------
Ночь была тёплой, липкой, не по-сезонному душной. Где-то в доках Нагасаки перегружали контейнеры — рутинно, пока в одном из них не оказались контрабандисты, промышляющие оружием, которое в теории должно было попасть в руки Детективного агентства.
Мори собрал группу: Чуя, Коё и Акутагаву. Им предстояло уничтожить партию, не оставив свидетелей. Просто, чисто, быстро. Но было «но».
— Не используй силу наполовину, — сказал Мори перед выездом. — Мне нужен эффект. Им нужен страх.
---
Контейнерный терминал дышал машинным шумом. Освещение мерцало, словно само место понимало, что сейчас произойдёт. Чуя уже взорвал один из краёв склада, отвлекая охрану. Коё изящно разделывалась с наёмниками у западного въезда.
А Акутагава вошёл в центр.
Шаг. Другой. Его панама скрывала глаза, но люди всё равно инстинктивно отступали.
— Кто ты, мать твою?! — закричал кто-то из охраны.
Рюноске поднял голову.
И тогда это началось.
Мир словно согнулся.
В воздухе возникли невидимые линии давления, которые разом рванули вперёд. Металлические ящики загнулись, как бумага. Люди — в буквальном смысле — разлетелись, как куклы. Один из них встал — и мгновенно получил в солнечное сплетение волну телекинеза, от которой его отбросило в стену, с хрустом.
Никаких движений руками. Только взгляд и намерение.
— Это... это не Расемон... — прошептал один из контрабандистов, когда увидел, как взлетает собственный пистолет — и разворачивается к нему.
Выстрел.
Падение.
Тишина.
Акутагава прошёл по коридору из сломанных тел, спокойно, будто по парку.
Контроль. Полный. Абсолютный.
Он прижал ладонь к виску — чувствовал, как мозг начинает перегреваться от перегрузки, но не остановился.
Один остался. Бежал. Далеко.
Акутагава на мгновение закрыл глаза — и человек взмыл в воздух в сотне метров от него, словно невидимая рука схватила его за позвоночник и потащила обратно. Он врезался в землю перед Акутагавой и остался жив.
— Я... прошу... — захрипел он, не в силах шевельнуться.
— Ты уже всё сказал, — ровно ответил Рюноске и задушил его взглядом, сжав грудную клетку телекинетическим сжатием.
---
Спустя тридцать минут всё было кончено. Чуя курил у въезда, глядя на разрушенный склад.
— Ты серьёзно теперь самый страшный хрен в мафии, — сказал он, не оборачиваясь, когда Акутагава подошёл. — Даже я бы побоялся влезть к тебе на территорию.
— Хорошо. Значит, это работает, — просто сказал Рю и поправил очки.
Он почувствовал, как его организм дрожит внутри. Перегрузка была ощутимой. Эта сила требовала невероятной концентрации. Но она была его.
Он шёл по мосту над водой, с панамой, которая скрывала лицо, с глазами, полными безжалостного покоя.
— Это только начало, — тихо сказал он сам себе.