Пробужденная

Я очнулась от холода и странного глухого звона. Пульс стучал в висках, голова раскалывалась.
Первое, что я увидела, — потемневший от времени потолок с трещинами. Второе — железную цепь, натянутую от моей лодыжки к стене.

Кандалы. Настоящие. Холодный металл врезался в кожу, а ноги — онемели, будто были не моими. Я пошевелила пальцами и вздрогнула от боли. Они были опухшие. Босые.

Руки остались свободными, но смысла в этом было мало. Каменные стены с трещинами, в которых гнездились тени. Запах гнили, сырости и крови. Где-то капала вода — медленно, размеренно, мучительно.

Платье... Его почти не осталось. Лохмотья, едва прикрывающие тело. Грудь сжало от стыда и холода. Я натянула один из оборванных краёв на плечо — бесполезно.

Темнота здесь была не просто тьмой — она будто смотрела на меня в ответ.

Я с трудом приподнялась на локтях, чувствовала, как руки подкашиваются от слабости. Губы потрескались, горло горело от жажды.
— Где я?.. — хрипло прошептала я, не узнавая собственного голоса.

Ответом мне был лишь гул. И всё тот же ровный, мерзкий кап-кап-кап воды.

Меня зовут Лиссандра. И, похоже, я в аду.

Внезапно за железной дверью раздался скрежет. Ровный, томительный. Он будто разрезал пространство и мой слух. Я вздрогнула, инстинктивно попытавшись отползти к стене, но цепь натянулась, не давая и шанса.

Тяжёлые шаги. Медленные. Уверенные.
Затем — щелчок. И дверь, покрытая ржавчиной, медленно отворилась, впуская тусклый, но ядовитый свет факелов.

На пороге стоял он.
Каэль.

Его глаза светились, как у хищника в темноте, губы изогнулись в насмешливой, почти ленивой улыбке. Он вошёл, будто к себе домой. Присел на корточки прямо передо мной и, не торопясь, взял меня за подбородок. Пальцы обожгли кожу — не от жара, от ощущения власти.

— Я знал, — произнёс он с мягкой угрозой в голосе, — что тебя нужно просто... подтолкнуть.
Он прищурился, вглядываясь в мои глаза, как в зеркало.
— Дорогой мой Феникс.

Я сжалась, стараясь вырваться, но пальцы на моём подбородке сжались крепче.
— Удивительно, как много в тебе силы. Даже не осознавая её, ты воскресила мёртвого. Ты уже не просто девочка, Лиссандра. Ты наше оружие.

Он наконец отпустил моё лицо, но остался рядом, не отводя взгляда.
— Отдыхай. Скоро тебе пригодятся все силы. Вся боль только начинается.

И он вышел, оставив за собой ту же ржавую тишину.
А я, оставаясь в сырой темнице, впервые по-настоящему поняла, что теперь всё — по-настоящему.

Я не знала, сколько прошло часов. Или дней. Здесь не было времени. Ни солнца, ни луны. Только холод, сырость и вечное глухое кап-кап из угла. Я то проваливалась в забытьё, то просыпалась от шагов — чётких, тяжёлых, как удары сердца. Порой мне казалось, что это снова Каэль, и тогда всё тело напрягалось от ужаса. Но чаще за дверью никто не появлялся. Шаги растворялись в темноте.

Но в один из таких моментов дверь действительно открылась.

Я замерла.
Сердце упало куда-то в живот. Я ожидала снова увидеть этот его насмешливый взгляд, снова почувствовать мерзкие пальцы на коже. Но вошёл другой.

Незнакомец в плаще. Высокий, с капюшоном, скрывавшим лицо. Но... я его знала. Узнала сразу.
Тот самый. Он был в тайной библиотеке. Когда мы с Крисом пробрались туда в ту ночь — когда сердце колотилось не от страха, а от странной, тихой радости. Он наблюдал за нами тогда. Не выдал. Просто исчез.

Крис...
Что с ним? Он жив? Он вообще знает, что я исчезла?
Или меня никто не ищет? Или... всем плевать?

Я молчала. Он не подходил близко — просто поставил передо мной миску с чем-то тёплым, и кружку, кажется с чаем. Подтолкнул ближе. Словно боялся спугнуть.

Я осталась лежать. Руки не шевелились, тело ныло, глаза не отрывались от его капюшона.

Он смотрел на меня долго. Молча.
Потом тихо сказал:
— Поешьте.

Тон был мягкий, почти участливый. Почти — потому что доверия уже не осталось. Даже к тем, кто приносит еду.

Но я всё равно не шевельнулась. Только смотрела.
И ждала — чего? Чуда? Или снова боли?
— Самуэль ты здесь?,— раздался голос у двери.

Дверь темницы со скрипом распахнулась. Самуэль — да, теперь я знала его имя — молча отступил ближе к стене, будто заранее знал, кому нужно уступить дорогу.

Первым вошёл Каэль. Всё такой же холодный, всё такой же безумно спокойный. Его взгляд скользнул по миске с едой, по чашке... по мне.

— Не ест? — спросил он, будто говорил о собаке. Не о человеке.

Самуэль лишь покачал головой. Ни слова. Ни эмоции.

— Ладно, — хмыкнул Каэль, больше себе, чем ему.

И тогда в дверях появился он.

Кайден.

На мгновение всё внутри сжалось. Не от страха — от предательства. Я смотрела на него, будто могла прожечь дырку в груди. Он почувствовал. Он знал. Потому что не отводил взгляда. Просто стоял и смотрел — будто искал оправдание в моих глазах.

Но я дала ему только одно: отвращение.

Он прочитал это. Поджал губы. Молчал.

На нём была новая одежда. Чёрная рубашка, тёмные брюки, кожаная куртка — всё в тонах тьмы.
Он выбрал это. Он выбрал их.

Он больше не из наших. Не из моего мира. Не из моей жизни.

Он — один из них.

И это ранило сильнее кандалов.

Кайден подошёл ближе. Медленно, почти лениво. Будто знал, что мне некуда деться. Что я не представляю для него угрозы. И, возможно, это было худшее — он больше не боялся меня. Не уважал. Просто смотрел сверху вниз, как на сломанную вещь.

— Не думал, что Феникс окажется такой жалкой, — бросил он, глядя в мои всклокоченные волосы, изрезанное платье и бледное лицо.

Меня трясло. Злость сковала горло, сжала кулаки, застучала в висках, как барабан войны. Он. Он всё разрушил. Он предал меня. Моих друзей. Себя самого.

И вдруг — будто чья-то рука сжала мою грудную клетку — я просто подскочила. Не знаю, откуда взялись силы. Не помню, как вырвалась из полубессилия. Но я взорвалась.

— Предатель! — закричала я и со всей яростью ударила его.

Руки горели. Пламя вырвалось из ладоней, вспыхнуло ослепляюще. Кайден взвыл — его кожа моментально покрылась ожогами, рубашка на груди вспыхнула и рассыпалась в пепел. Он отпрянул, захрипев, прижимая обожжённые руки к себе.

В темнице запахло горелым. Самуэль бросился было вперёд, но Каэль удержал его одним взглядом.

Я стояла, пошатываясь, прикованная, с руками, полными огня. Грудь тяжело вздымалась. Я дышала, как зверь, вырвавшийся из капкана.

Кайден смотрел на меня, глаза его полыхали не болью — стыдом.

Но это уже не имело значения.

Дверь темницы с грохотом распахнулась, ударившись о каменную стену, и я инстинктивно отпрянула от Кайдена, всё ещё тяжело дыша. Пламя в моих руках давно погасло, оставив лишь дымящиеся следы и ноющую боль в пальцах.

Самуэль смотрел на меня, будто увидел не девушку, а нечто неземное. Его губы были плотно сжаты, взгляд метался. Кайден всё ещё держался за обожжённые руки, будто не до конца веря, что я действительно это сделала.

А вот Каэль... он улыбался. Его глаза блестели с каким-то неестественным восторгом, будто всё происходящее было частью изящного плана.

И тогда появился он.

Мужчина в тени двери — высокий, мощный, с тёмными, чуть волнистыми волосами, смуглой кожей и ореховыми глазами, которые излучали... странную теплоту. Широкоплечий, уверенный, с лёгкой ухмылкой на лице, он вошёл в темницу, как в собственный кабинет. Спокойно. Почти весело.

Он хлопал в ладоши, будто только что посмотрел удачную премьеру.

— Молодец, Лиссандра. Молодец, — произнёс он одобрительно и остановился в нескольких шагах от меня.

Я прижалась спиной к холодному камню, из последних сил цепляясь пальцами за цепи, удерживающие мои ноги. Убежать я не могла. Напасть — тоже. Всё тело дрожало, как после лихорадки.

Мужчина посмотрел на меня, всё ещё улыбаясь, и сделал шаг вперёд. Второй. Он приближался медленно, небрежно — не как палач, нет. Как зритель, пришедший поближе к сцене.

— Ты великолепна, Лиссандра, — сказал он, и в голосе не было издёвки. Наоборот, восхищение. — Настоящий Феникс. Сила, которую нельзя подделать.

Он встал прямо передо мной, наклонился и чуть склонил голову, как будто разглядывал диковинный артефакт.

— Удивительно, сколько ярости может быть в столь хрупком теле.

Я смотрела в его лицо. Красивое. Слишком. Но за этой красотой — что-то другое. Хищное. Прячется в уголках глаз.

Я не знала, кто он. Но знала точно — с его приходом всё только начинается.

Он толкнул Кайдена в сторону, не слишком сильно, но с таким напором, что тот попятился, оступился и чуть не упал, задев локтем о металлический поднос с едой. Он с грохотом упал на пол, куски хлеба разлетелись по грязным плитам.

— Отец... — выдохнул Кайден, выпрямляясь, но мужчина поднял руку — спокойно, без грубости, но с таким весом в этом движении, что Кайден тут же замолчал.

Я расширила глаза.

Отец?! Это его отец?..

Что ему от меня нужно?..

Мужчина — рассмеялся. Звук гулкий, глубокий, будто бы он и правда рад меня видеть. Но мне стало от этого только хуже. Холоднее.

— Приятно познакомиться, я Левион— сказал он и протянул мне руку, будто бы всё это было обычным визитом в гости.

Руку я ему не протянула, но мое сердце замерло, Левион?.. это не тот падший феникс? Господи, помоги мне.

Он не стал настаивать. Вместо этого, небрежно, но точно, провёл пальцами по моему локону.

— Ты так похожа на Дафну... Даже пахнешь как она.

Меня передернуло, не представляю, как могу пахнуть после всего ада.

— Какая ещё Дафна?.. — прохрипела я.

Он мягко улыбнулся. Почти по-отцовски. Меня чуть не вывернуло от этого взгляда.

— Потом я обязательно тебе все расскажу.
Он смотрел прямо в мои глаза.
—Ты пробужденная Лиссандра, и я являюсь твоим отцом,— он погладил меня по голове,— Добро пожаловать домой.