Побег от судьбы

— И зря, во-первых, он из очень богатой семьи, во-вторых, уже много девчонок в школе обратили на него внимание, — сказала Олеся, доедая свое мороженое.
Мы сидели на детской площадке, забравшись на детский домик. Подруга, конечно, находила это странным занятием для двух, почти совершеннолетних девушек, но сейчас, кажется, прекрасно себя чувствовала.
— Мне хватило одного бабника - Вадима. Второй такой же мне не нужен! - парировала я, а в воспоминаниях всплыла скамейка и внимательный взгляд Ромы.
Елисеева ухмыльнулась, пожимая плечами, она точно была не согласна со мной. Ожидаемо.

— Когда увидишь его, снова поплывешь, — сказала Олеся, таким тоном, будто только что посмотрела в будущее и уверена в этом на все сто процентов.
Я на секунду задумалась, вспоминая того парня, что причинил мне столько боли, сколько я не чувствовала никогда. Я пыталась поговорить с ним, но он никогда меня не слышал. Я орала, пытаясь заставить его понять, что я чувствую. Отношения длинной в три месяца, стали для меня не только самими счастливым временем в жизни, но и самым болезненным. Я и думать не хотела о том, чтобы вернуться к Вадиму, когда он приедет.
Девушка в это время улыбнулась. Да что не так то?
— Кстати, разве тебе не понравился Рома? — спросила я, дабы закончить не очень приятный для меня разговор.
— О нет, он не в моем вкусе, — покачала головой подруга.
Я пихнула ее в бок, пытаясь заставить перестать умалчивать все от меня.
— Даже если будешь на коленях умолять, не скажу, — задрав голову проговорила Елисеева.
Она это специально? Скорее всего.
— А если я посижу с твоим братом? — тут же спросила я, зная, что это запрещенный прием.
Олеся возмущено вздохнула, не понимая, что же делать.
— Правда посидишь? — недоверчиво переспросила она.
Я многозначительно пожала плечами, испытывая подругу, и уже по привычке, поглаживая шрам на руке. Он до сих пор сильно болел. При этом странным было то, что такой большой шрам, а так быстро зажил...
— Не дожд... — не успела договорить Елисеева, уставившись на мою руку, с таким видом, словно призрака увидела.
Запаниковав, я поймала ее взгляд и посмотрела туда же. Ее тоже смутил этот странный шрам?
— Откуда у тебя этот шов? — спросила она чуть неуверенно.
Стоп, шов?
— Не знаю. Я... — договорить Олеся мне не дала, быстро перебив.
— Он такой кривой, ты уверена, что это делали врачи. О ужас! — вскрикнула девушка, рассматривая мою руку.
На лице подруги, отразились почти все эмоции, что я сейчас испытывала. Страх, непонимание и удивление.
Мне по голове словно чем-то ударили.
Я бежала по лесу. Истекала кровью. Выстрел.
Земля начала уходить из под ног, а в глазах все зарябило. Жизнь вновь будто остановилась. Боль, слезы, отчаяние, окутывающие мое сердце изнутри, все смешалось воедино. Пришла в себя я лежа на скамейке.
Обеспокоенная подруга смотрела на меня. Я не могла разглядеть ее лицо, но ясно понимала, что Олеся переживала за меня. Елисеева медленно поглаживала меня по голове и старалась привести в чувство, промачивая мое лицо водой.
Я тихо вздохнула, голова ещё кружилась и до конца в чувство я не пришла, однако, привстав посмотрела на девушку.
— Ты так резко упала с крыши домика, как ты себя чувствуешь? — спросила Олеся, слегка хмурясь при этом. Она резко изменилась в лице, теперь и вовсе было не похоже, что подруга действительно переживала. Но в этом вся Елисеева, никогда не подаст виду.
— Плохо, словно сейчас умру, — простонала я, уперевшись головой на свои ладони.
Олеся несколько секунд молчала, после чего, наконец, вынесла вердикт:
— Я так думаю, ты опять ничего не ела и вот сил нет?! К тому же, твой подозрительный шов не дает мне покоя, — девушка озадаченно разглядывала мою руку.
Знать бы ещё откуда он. Врачи вроде бы мне ничего не зашивали вчера. Хотя я, пожалуй, помню слишком смутно, чтобы судить.
— Я наверно домой лучше пойду, — сказала я, вставая на ноги и направляясь к выходу с площадки.
— Тебя проводить? — с улыбкой уточнила Олеся, она точно сделала это специально, после нашей прошлой ссоры.
Я направилась в сторону дома, в голове крутились миллион мыслей, каждая из них заставляла меня возвращаться в день пропажи. Почему я помнила все настолько плохо? Что могло поспособствовать этому? Усталость завладела моим телом и я почти не чувствовала ног, когда добралась до озера.
Оно ярко искрилось в солнечном свете, так и не подумаешь, что вода в нем такая мутная. Каждый взгляд на него, напоминал ночь первого нападения. За последнее время, я пережила значительно больше, чем за всю свою жизнь.
Я тихонько дотронулась до шва, он слегка болел. Кому понадобилось разрезать мне руку и зашить снова?! Это же просто глупо!

За своими глубокими размышлениями я не заметила, как слегка задела плечом проходящего мимо парня. Тот среагировал моментально, да так, будто  бы я только что покусилась на его драгоценную жизнь.
Незнакомец перехватил мое запястье. Его ладонь была такая горячая, что кажется, моя рука расплавилась в ней. Однако тело пронзил холод. Я никогда не думала, что за несколько секунд человек может представить все возможные варианты своей смерти. В последние время для меня это было обычным делом. Наконец, развернувшись, я смогла посмотреть в лицо парня. Сердце начало колоть, тело затрясло от воспоминаний, наполнявших мою голову одно за другим. Мне захотелось упасть на колени и рыдать, кричать умоляя жизнь не издеваться так надо мной.
На меня смотрел Вадим. Именно тот самый мой бывший, которого я полюбила всей душой, тот кому я открыла все ящички со своими тайнами. Он был моей болью... Как наши отношения превратились в такой ад для нас обоих, я сама не понимала, знала лишь то, что очень его ревновала к каждой мимо проходящей девушке, знала, что не смогла бы жить с мыслью, что он с другой. Когда он уехал, моя жизнь рухнула, существование стало бессмысленным и я по сей день чувствовала себя брошенной. А теперь он сново передо мной. Такой же смазливый, русоволосый парень, с большими голубыми глазами, в которых я тонула, а выплыть просто не могла. Вадим все еще казался родным, близким.
Он смотрел на меня с лёгкой улыбкой, а на его щеках появились ямочки.
— Не ожидал, что мы встретимся в первый же день моего приезда... — замялся парень, опуская голову вниз.
На улице уже темнело, потому бывший подошел ближе, что бы видеть меня.   Вадим так и не отпустил мое запястье.
Зачем так испытывать мои чувства? Сердце и без того рвется на части. Мне итак больно видеть его вновь перед собой. Почему этот эгоист не может понять этого?
Я вырвала руку.
— Я тоже, искренне надеялась, что мы больше никогда с тобой не встретимся, — как можно грубее бросила я. Не хочется, что бы этот высокомерный парень думал, что я все это время сходила по нему с ума. Хотя, пожалуй так оно и было. Я слишком часто проверяла соц сети Вадима. Он так и не разблокировал.
— Жизнь - вещь непредсказуемая, — хмыкнула бывший. Парню словно было все ровно. А  может я просто преувеличила свою значимость в его жизни.
— Согласна, если бы мне кто-то предсказал встречу с тобой, я весь день сидела бы дома, — парировала я, но это было откровенное вранье, даже самой себе. Мне не хотелось признавать, что я все еще не могла отпустить Вадима.
— Не сомневаюсь, это твое самое любимое занятие, — так же холоднокровно произнес человек, которого я кажется знала всю жизнь, но не понимала ни секунды. Он всегда был малословным и грубым.
А мои глаза горели, так же как сейчас, только тогда любовью, а сейчас они были наполнены разочарованием.
— Ты даже не собираешься оправдываться? — удивлённо спросила я. Наверняка, ему действительно было все равно, но мне хотелось верить, что он просто не знал как начать.
— Я поступил так, как считал нужным. Возможно сейчас бы сделал иначе. Но единственное, что бы я поменял, это не встречался бы с тобой, — выдал он.
В моих глазах рухнул мир, раскололся на множество мелких кусочков. Неужели все то, что я храню в себе с таким трепетом, боясь забыть какую-то деталь, каждое нежное прикосновение, Вадим считает просто лишней деталью в своей жизни.
Я пыталась сдержать предательские слезы, но все было тщетно. Было слишком больно.
Увидев, что я плачу, парень тут же добавил:
— Прости за это, — от его слов легче не стало.
Истерика все больше душила, утягивая на дно.
Вадим попытался меня приобнять и... я вновь позволила, вновь разрешила ему прикоснутся ко мне. «Влюбленных не судят» - мама всегда так говорила. Но это бред. Такой аргумент не то, что в суде использовать нельзя, от него ещё и одни проблемы. Я устала оправдывать этим собственную слабость. Я не могла его оттолкнуть. Нуждалась как в воздухе. А бороться с собой я не умела. Хотела но не могла. Тонула в его руками, погрузившись в жалость к себе.

Я ненавидела себя...за слабость, за то, как легко позволила прикоснуться. Я пыталась заставить себя злиться, ненавидеть его, но это не получилось. Я была слишком слаба перед парнем. И я не хотела этого показывать, но он понимал, чувствовал это и пользовался, как только мог. А я вечно бежала за ним, пока окончательно не убежала от себя.
— Я просто боюсь, что ты меня возненавидишь. Мне не хочется этого, — тише произнёс Вадим, поглаживая меня по собранным в слабый хвост волосам.
Его страх был ужасно глупым. Наверно я никогда не смогу возненавидеть его.
Я слегка оттолкнула парня, это далось мне очень тяжело. Однако, так мне будет лучше.
— Все нормально, просто не надо жалеть о прошлом, что было то было, — на этот раз Вадим не пытался меня остановить, хотя наверное в душе я хотела этого, мое сердце кричало и просило не дать мне уйти.
Как только я скрылась за деревьями, перешла на бег, словно боялась, что не выдержу и вернусь назад.
Прежде чем зайти домой, я вытерла слезы и всмотревшись в камеру телефона, пыталась дождаться момента пока краснота на лице пройдёт. На мое несчастье из дома вышел папа.
— Уже погуляла? — спросил он, будто сам не видел, что я собиралась зайти.
Я закрыла лицо волосами, хоть и с хвостом это было не так просто.
— Ага, — как можно веселее бросила я, проходя мимо, стараясь не смотреть на родителя.
Вроде бы не заметил.
Я закрылась в ванной. Мама была в нашей общей спальне, так что туда пойти было бы не самой лучшей идеей. Расстраивать ее лишний раз не хотелось. Они с папой итак много пережили за последние дни.
Я опустила крышку унитаза и села сверху, доставая телефон. Интернет кое-как грузил, максимум эсэмэски приходили. Я надела наушники, которые как всегда висели у меня на плечах и включив песню, решила написать Леше. В конце концов, он оставил мне свой номер. Все равно было скучно...
«Привет» — отправила я, быстро выйдя из сети. Почему-то было немного стыдно, а это всего лишь обычное приветствие.
Ответ пришел на удивление быстро.
«Я конечно все понимаю, влюбленность и все такое, седая, но откуда у тебя мой номер?» — написал он. Только вот кто? По всей видимости Рома. Кто ещё будет меня так называть?! На аватарке машина, как этих парней разберешь?! У меня-то мое фото стоит.
«Леша дал» — ответила я. Мое смущение испарилось, словно и не было. Сейчас как будто бы было даже забавно.
«Это понятно, а номер-то откуда?» — Савин моментально удалил это сообщение. Неужели счел свой второсортный юмор неуместным? Хотелось в это верить.
«И зачем ты попросила у него мой номер?» — написал он следом.
«Жить не могу без переписки с тобой, ночами снишься» — отправила я, выключая телефон. Ну и что за шутки такие?!

                 ***

Легкий ветер раздувал мои волосы, пока я сидела на скамейке у дома, слушая музыку.
Почему-то события последних дней не могли улечься в моей голове, ничего не изменилось, я жила так же как раньше.
Мама переживала, что все это отложится у меня в воспоминаниях и станет моей вечной травмой, которую придется прорабатывать с психологом. Вместо этого, мне казалось, что эта ситуация отняла у меня что-то, вынуло изнутри какое-то чувство и оставило пустоту. Это пугало и затягивало одновременно.
Денана села рядом со мной, да так тихо, что вначале я даже ее не заметила.
— Болит у тебя рука? — спросила Ясмин, смотря вдаль, у нее был обычный безразличный взгляд. Но теперь я была уверена, что за ним скрывалось нечто большее.
— А у тебя? — перекинула вопрос я, посмотрев на шов на запястье бабушки. Только сейчас я заметила, что они у нас одинаковые. Может быть денана помнит, откуда он у нее? Она конечно неадекватная старуха, но не настолько же безнадежная. Родители ее даже одну часто оставляли.
Ясмин на мой вопрос не ответила, продолжала молчать. Либо она не услышала, либо сделала вид.
— Откуда он у тебя? — решилась спросить я, проведя пальцем по больному месту на руке бабушки.
Она кивнула и встала со скамейки, быстрыми шагами направляясь в дом. Я поспешила за ней. Может куда-нибудь это и приведет...

Мы поднялись наверх, в комнату Ясмин, там она долго рылась в своем комоде. Я уже несколько раз успела подумать, что денана просто что-то напутала. Этому я бы не удивилась, но надежду терять не хотела. В конце концов, это единственная ниточка, которая могла вывести меня на верный путь.
Наконец, старуха протянула мне маленькую капсулу. Она была пуста. Все стало ещё более запутано.
— И что это? — скептически спросила я, внимательно наблюдая за поведением Ясмин. Это единственное, чем она могла показать свои истинные эмоции, ведь говорить со мной она не хотела.
— Резали... больно... — пробормотала денана, поглаживая свой шрам. Он был значительно больше моего. Старуха начала трястись, впадая в очередную истерику. Пока она отходила, я складывала в голове пазл по частям. Значит не только мне запястье порезали. Вот только зачем? Надо срочно поделиться всем этим с мамой. А вдруг они орудовали ржавым ножом и у меня заражение крови. Хотя, скорее всего при таком раскладе я бы уже была трупом. Но кто его знает... О моем шве нужно знать полиции. Может это как-то поспособствует расследованию, на которое по всей видимости немного подзабили. Нашелся ребенок — нашелся, все остальное пустые формальности. Если бы этим делом занялись лучше, может быть человека, который так изощрено издевался надо мной и над моральным состоянием моих родителей, уже бы поймали.
Я вышла на улицу. Мама с папой были на работе, а значит у меня было время пройтись вдоль леса, ближе к трассе и попытаться поймать обрывки воспоминаний с того дня. Мне казалось, что я видела местную церковь.
Ясмин я дала снотворное, которое родители обычно использовали перед сном. В противном случае спать с ней было невозможно, она ходила всю ночь, а с ним спала как убитая.
Я направилась к воротам и прошла мимо деревянной недавно покрашенной вывески «Лимонные берега».
Вокруг все было как всегда, но стоило свернуть вглубь леса, как голова начинала болеть.
В этой части я бывала крайне редко, во-первых, я была атеисткой, во-вторых, церковь была давно заброшена. А я не то чтобы относилась к подросткам, которые любили приключения, мне и дома сиделось неплохо.
Впереди появился силуэт. Это был Рома. Было ощущение, что меня преследовали.
— Решила снова потеряться? — первым спросил он, достаточно удивлено посмотрев на меня. Видимо не только для меня наша встреча была неожиданностью. Либо же Савин был хорошим актёром.
— Нет, кое-что вспомнила, — зачем-то призналась я, казалось, что ему в отличии от мутного братца, можно было доверять.
— Возле заброшенной церкви? — поинтересовался парень, заметив в каком направлении я свернула.
— Да, кажется помню кресты, — неуверенно произнесла я, прикрывая глаза от обрывков моментов,  всплывающих в памяти.
По мере приближения, голова все больше раскалывалась. Такое бывает, когда ныряешь глубоко на дно, испытываешь сильное давление.
— Может это вообще было кладбище, — предположил Рома. Что звучало довольно правдиво.
— Не исключено, но я проверю свою теорию, — отчеканила я. Очень хотелось оказаться правой.
Савин пошел за мной. Сначала меня это жутко взбесило. Ему что заняться нечем?! По-моему, это его никак не касалось. Раздражение начало жечь изнутри. Однако, я ничего не успела сказать, ведь осознание того, что в таком раскладе я пойду одна по густому лесу опередило. Раньше я была предусмотрительнее и точно бы позвала кого-то в такой поход. Может я резко похрабрела? Я огляделась по сторонам. Все же нет. Чувство того, что я не в безопасности не покидало.
— А что если ты маньяк? — неожиданно спросила я, покосившись на Рому. Ну конечно, маньяк так возьмет и сознается.
Он оторвался от своего телефона и хитро улыбнулся, а после посмотрев на меня исподлобья сказал:
— Я все думал, когда ты догадаешься?!
Мы подошли к заброшенной церки. Деревянная крыша была не половину обвалена, плющ покорил могущественное здание, не оставляя на стенах живого места.
Я остановилась, кинув быстрый взгляд на парня. Интересно, догадается ли Савин зайти первым.
— Чего встала, иди, — словно назло произнес Рома.
Догадался, ну спасибо.

— Давай ты первый, — сказала я, поежившись. Пожалуй, гордость и я не всегда совместимые вещи.
Да и нужно уметь разделять гордость и глупость.
Интересно, где же были эти мудрые рассуждения, когда я уходила домой одна, вместо того, чтобы попросить проводить.
— Вообще-то, я не собирался идти с тобой, — прикусывая нижнюю губу, сообщил Рома. Вот же червяк! Он же просто издевается на до мной.
— Пожалуйста, — сквозь зубы попросила  я, господи, это было ещё унизительнее чем стоять перед Вадимом, обнажив свое сердце и душу, зная что он очередной раз плюнет на мои чувства.  Мне показалось, что от мыслей о бывшем меня начало мутить.
Парень махнул рукой и без лишних слов направился в сторону церкви.
Так просто? Я думала придется его пытать, чтобы Савин, наконец, удосужился помочь мне. К чему такое благородство? Это даже немного настораживало.
Я направилась следом, сама даже не представляя, что же хочу найти в старом здании.
Внутри было темно и сыро, пахло плесенью. Надо бы осмотреться и как можно быстрее выбираться отсюда, это место слишком уж пугало меня.
— Ну конечно, осваивайся и чувствуй себя как дома, — с наигранным великодушием сказал Рома. — Или будь так любезна, перестань ходить туда сюда и начни что-нибудь делать! — уже более грубо добавил он.
— Нужно на второй этаж, — вздохнула я, борясь с мучительным желанием треснуть идиота по голове.
— Иди — только и ответил парень, с совершенным равнодушием.
Опять вредничал?
Я пригляделась к лицу Савина, ни единой эмоции. Что выходит, сейчас он не шутил? За что мне все это только? Я закатила глаза.
— Что ВАМ опять не нравится? —  спросил Рома, вновь сделав акцент на местоимении, поднимая на меня холодный взгляд, который прежде был устремлен в экран телефона.
— Тяжело общаться с идиотами, — парировала я.
— Ох, как понимаю, но не переживайте, я вас как-нибудь потерплю, — сказал парень, натягиваю на лицо какую-то жуткую улыбку.
Не хочет не надо. Я напросилась на второй этаж самостоятельно.
Быстро преодолев разорванную лестницу, я оказалась на заваленном разными досками чердаке.
Проходить внутрь оказалось жутко. Света почти нигде не было. А темнота меня пугала, ведь это впервую очередь неизвестность.
За углом послышался шорох, я быстро обернулась. Мимо меня промелькнула тень. В этот момент я готова была молиться всем возможным богам, а я в них даже не верила.
Мои ноги словно приросли к полу, я боялась сделать лишний шаг. Что будет если оно меня заметит? А если уже?
В голове уже прокручивались дальнейшие события и, увы, мое воображение было настроено враждебно по отношению ко мне.
Я медленно направилась обратно к лестнице, пока это нечто не подошло ко мне. Но было поздно. Из темноты показался темный силуэт, разглядеть его лицо было невозможно, человек... или кто бы это ни был, был полностью закутан  в черную ткань. Что-то похожее на хиджаб.
— Рома-а-а! — беспомощно закричала я, отбегая от преследователя.
«Не стоит бежать от судьбы, Авелин» — пронесся в моей голове пугающий голос моего похитителя. Что же он тогда подразумевал под этой фразой?
— Помоги... Рома, — орала я во весь голос, сбегая по лестнице, пока силуэт преследовал меня.
Он не приходил. Даже не откликался.
И все же за мной бежал человек, это я поняла, когда он схватил меня за руку, потащив на себя.
Я попыталась закричать, но мне закрыли рот. В глазах потемнело, а руки начало щипать, после чего они намокли.
Мой преследователь в ужасе откинул меня в сторону. Только сейчас, обернувшись, я заметила, что его одеяние горело.
Дыхание участилось, мои руки были в крови. Боль завладела моим телом, моим сознанием и я закричала, а из глаз хлынули слезы. Я не могла сдерживать эмоции и не могла контролировать себя. Я не понимала, что происходит, от того я сходила с ума.
Единственное, на что мне хватило сил и ума, это побежать прочь из проклятой церкви. Так я и поступила.
Лес проносился мимо меня, а я все не могла остановиться. Ярость и печаль смешались воедино.
Вскоре, я услышала, что за мной кто-то бежал.
Вот только силы иссякли и я больше не могла идти, потому бессильно рухнула на землю, ноги отказывались слушаться.

— Если в следующий раз решишь устроить файер шоу, то предупреди меня, — из-за дерева показался Рома. Он почти равнодушно посмотрел на меня. Кажется даже кровь на моих ладонях парня особо не смутила.
Я прикрыла глаза от сильного жжение.
— Почему ты ушел?.. — я кое-как выдавила из себя вопрос.
— Я тебя звал, но ты не слышала, — пожал плечами Савин, присев на корточки передо мной.
Я хотела наорать на Рому, высказать этому придурку все свое недовольство, но сейчас было не до этого. В глазах все плыло, яркие точки света перемешались из одного места в другое. Вероятно, это было предвестие обморока, но только не сейчас, надо добраться до дома.
Я посмотрела на свои ладони и увидев крупные волдыри, сдавлено всхлипнула. 
Парень выпрямился и я на несколько секунд потеряла его из виду. Мое сердце болезненно ёкнуло от мысли, что я могу остаться одна в незнакомом лесу, да ещё и истекая кровью.
— Не уходи! — умоляюще вскрикнула я, чуть ли не в слезах.
Вдруг резко я почувствовала прикосновение, Рома с невероятной легкостью поднял меня на руки. Его рука бесцеремонно легла на мое бедро.
— Ну и дура ты, седая. Серьезно думала, что я оставлю лежать тебя на земле с травмой? — грубо бросил парень. Если вначале он был довольно таки любезен, сейчас я его словно раздражала.
— От тебя можно всего ожидать, — себе под нос буркнула я.
Савин никак не отреагировал на мои слова, лишь продолжал молча нести меня в сторону поселка.
— Почему он загорелся? — первая спросила я, прерывая мучительную тишину. Я вообще не очень-то любила молчать.
— Ты у меня спрашиваешь? — искренне удивился Рома, переводя взгляд на меня.
— У себя
— Я всегда знал, что у тебя шизофрения
На эти слова я лишь закатила глаза, не желая сново вступать в словесную перепалку, как в первый день знакомства.
Руки все ещё сильно болели, ну ещё бы, я их очень сильно обожгла, но пыталась не обращать на это внимание и отвлечься. Обычно это помогало. А ещё эффективнее — это переключиться на другую боль. Потому я сильно прикусывала губу, пока не почувствовала во рту металлический привкус крови.
Я не очень-то умело перевела тему:
— Ты с такой легкостью меня несешь, — прокомментировала я, желая хоть как-то поддержать диалог.
— На самом деле ты безумно тяжелая, я просто этичен, — ворчал парень. Я понимала, что это всего лишь шутка, однако мои комплексы дали о себе знать и меня это задело.
— Ты же в курсе, что сарказм — это высокоинтеллектуальный юмор, а не пассивная агрессия, — сказала я, в ответ на недовольный тон Ромы.
— Ну куда уж мне. Тем более я не каждый день ношу девушек на руках, откуда же мне было знать, что тебя эти слова так заденут, — сказал парень, смотря строго прямо перед собой, словно меня и не было.
Я решила никак это не комментировать, не любила позиционировать себя, как закомплексованную, неуверенную в себе девушку.
— В смысле каждый день? То есть, так в принципе носишь? Тебе нужен кто-то кроме меня? — отшутилась я и за свой дурацкий юмор мне стало очень стыдно.
— Нет конечно, — с легкой улыбкой ответил Савин. — Мне и ты не очень-то нужна, седая.
— Не удивлена, —хмуро сказала я.
Неожиданно  я почувствовала сильную, обжигающую боль. Воздух наполнился моим криком.