Глава 1
Три года спустя.
Лишь утро пустило остров в свои тёплые объятья, сонные птицы взлетели с широких веток высоко вверх, наслаждаясь светом первых лучей. Знойное солнце нещадно палило вот уже на протяжении месяца, выжигая некогда зеленую растительность острова и склоняя её вниз, к земле. В попытках спастись и найти хоть небольшую прохладную тень, попугаи перелетали с ветки на ветку, недовольно перекрикиваясь друг с другом. Все живое стремилось укрыться от безжалостного палящего солнца, но лишь один человек стойко стоял на солнцепеке и отрабатывал кулачные удары на соломенном чучеле, щепки которого разлетались в разные стороны. Капли пота медленно стекали по его накаченному тренировками телу, но сам боец не обращал на них никакого внимания, усердно продолжая серию ударов.
Двадцатый. Двадцать первый. Блок.
Расцарапанной ладонью он все же смахнул липкий пот со лба, оставляя на нем тонкие полосы крови от разодранных костяшек.
Прыжок. Положение лёжа. Тридцать отжиманий.
Сильные руки уже уверенно держали его тело в равновесии и балансе. Спустя два подхода по десять он позволил себе пару хлопков в прыжке. Забавы ради.
Прыжок. Положение стоя.
Ныли только икры, что стали со временем твёрже камня. Десять выпадов на каждую ногу — и вперёд по уже знакомой вытоптанной дороге.
Он бежал быстрее обычного, надеясь, что в этот раз сможет дольше обойтись без передышки. Утренняя роса приятно щекотала ему ступни, что покрылись многочисленными мозолями.
Впереди показалось толстое дерево с широкими ветвями. Набрав больше воздуха в лёгкие, он оттолкнулся ногами от мягкой земли и руками вцепился в одну из веток. Скрестив ноги между собой, парень начал подтягиваться в плавном для себя темпе. Вода, после ночного дождя, брызнула ему на лицо, и холодные капли начали скользить по его щекам, вырисовывая очертания скул.
Двадцатое подтягивание— и он продолжил бег. В правом боку неприятно заныло, вынуждая его замедлиться.
Солнце поднялось ещё выше над островом и, лишь парень выбежал из густой тени высоких деревьев, начало слепить ему глаза. Приложив левую руку к мокрому лбу, он остановился на полпути и засмотрелся на безмятежный, тихий морской пейзаж, гармонию которого нарушали своим криком лишь попугаи и чайки.
— Думаешь, накачал мышцы и теперь можно просто стоять и за птичками наблюдать? — раздался тихий знакомый смешок за его спиной.
Терра обернулся и с улыбкой посмотрел на своего отца.
— Видел? Тридцать подтягиваний, — гордо сказал рыжий, задирая голову.
— Я же сказал, что сегодня без этого, а то плечо потянешь сильней. Тебе вчерашних силовых не хватило? — покачал головой Артур, держа трость в руке. — Идём. Время медитации.
Терра отвернулся от пленительного вида и побрел за отцом вглубь острова. За три года Артур сильно изменился: правая нога стала отказывать ему, его лицо впало, приобретая вид полумертвого, а мучительный кашель с кровью, что тщательно старался скрыть Дей, стал для Терра дополнительным ночным кошмаром.
— Выглядишь неважно, — покачал головой сын. — Тебе нужно больше отдыхать.
— Если я хоть на миг прекращу использовать стихию, мы умрём в первую же секунду. Неужели ты не видел, что стало с рыбой, которая отплыла за радиус острова?
— Видел, просто... Ты мог бы уменьшить действие стихии. Хоть на немного.
— Тогда вода станет непригодной для питья.
— Но... Ты слабеешь с каждым днем. Похож на....
— Покойника? Знаю, сын, — лишь вздохнул Артур. — А что делать? За весь этот год, когда стал умирать этот чертов остров, я так и не нашёл причину происходящему.
— Но такими темпами...
— Время медитации!
— Пап...
Артур легко ударил его тростью по лопатке, вынуждая парня сесть.
— У тебя все ещё проблемы с концентрацией внимания.
— И с блоками, — грустно улыбнулся Терра и скрестил ноги.
— И с длинным без костей языком. Закрывай глаза.
Терра молча прикрыл глаза, проваливаясь в пустоту. Четвёртый год он тренируется здесь вместе со своим отцом. Пробежка, обед, силовые, вечером ужин и фехтование перед сном. Пускай его тело изменилось и окрепло, разум также продолжал досаждать ему, насылая парню кошмары. Нарастающее с каждым днем беспокойство мучительно терзало изнутри. Что происходит снаружи? Живы ли его друзья? А если да, ищут ли они его? В мыслях Терра всплывали страшные возможные картины кончины его друзей с последующей скорой смертью и его, и его отца на этом проклятом острове в одиночестве и незнании. Клубок, сотканный из личных страхов и опасений мучал его на протяжении всего этого упражнения.
После медитации они ужинали в молчании. Все вопросы Терра, что периодически возникали в голове, продолжали оставаться без ответа. Артур Дей, последние два месяца, все больше впадал в задумчивость, предпочитая одиночество больше, чем общение с найденным сыном. Терра старался вычислить место, где проводил в своих мыслях Артур, но стихия прятала его лучше, чем мать свое новорожденное дитя.
— Надо выбираться. Они не придут, — сухо отрезал Терра, откусывая кусок запеченного рыбьего мяса.
— Без искажения извне отсюда нет дороги, мы это уже обсуждали, —выдохнул отец и потёр пальцами виски.
— Как они нас найдут, если мы сами не знаем где мы?
— Ты же меня нашёл, — слабо улыбнулся отец. — И они нас найдут. Ты доверяешь своим друзьям?
— Да, но... Я даже не знаю, живы ли они. Тем более, у них нет компаса, что когда-то привёл меня к тебе...
— Это самый обыкновенный компас.
— Почему он стал светится и открывать ралзом? — повысил тон Терра. — Хватит скрывать от меня информацию!
—Я не могу ответить на этот вопрос, потому что и сам не знаю, — тихо и виновато прошептал отец и начал давиться кашлем, прикрыв рот ладонью. Быстро взглянув на неё, Артур убрал окровавленную руку в сторону.
Терра виновато понурил голову:
— Извини за вспыльчивость. Я не знаю, что со мной происходит.
Артур вытер руку и положил другую ладонь на колено сына:
— Не бери в голову. Этот остров правда сводит с ума. Лучше помоги своему старику дойти до хижины.
Терра поднялся и протянул руку своему отцу. Поддерживая его за лопатки, Терра повёл его на холм.
Так он и водил его ещё месяца три, пока Артур Дей, на пятидесятом году своей жизни, не пал в объятья смерти.
***
Треск угасающей свечи нарушал повисшую тишину в полутемной комнате. Терра сидел спиной к ослабшему отцу и точил нож по его указаниям. Лезвие было мокрым и солёным от его слез.
— Знаешь, — широко улыбался отец. — Сколько бы я ни путешествовал, последние года с любимым сыном были одними из немногих, воспоминания о которых скрасят моё бремя в Темноте. Прости меня за мою скрытность. Я правда хотел вытащить нас отсюда, — Артур снова стал давиться кашлем, что застрял его в горле. — Жаль, что я больше не почувствую тепло и ласку твоей матери. Ты помнишь, что ей нужно передать?
— Дословно, — тихо прохрипел сын и, доточив нож, подошёл к постели своего отца. — Достаточно остро?
Артур взял худощавыми пальцами лезвие и аккуратно провел по нему подушечкой указательного пальца.
— Лучше и быть не могло. Ты запомнил очерёдность?
— Запомнил. Но, я не понимаю, как нужно будет это использовать.
— Это как с дыханием. Неосознанно, но ты поймёшь, когда все закончится.
— Я не смогу это сделать, — Терра сглотнул и опустил голову. — У меня даже рука не поднимется.
— Терра, взгляни на меня.
Со страхом и беспокойством, он все же посмотрел на него. Бледное худощавое тело Артура тряслось от порывов сквозного ветра. Его глаза, что всегда горели азартом и жаждой приключений, были лишь бледным подобием себя прошлых. Мутная роговица слабо реагировала на свет свечи, зрение ухудшилось настолько, что в последний час своей жизни отец смотрел мимо силуэта своего сына.
— Мои органы истощены, я уже похож на ходячий скелет, обтянутый кожей и одеждой. Ты заставишь меня страдать, пока органы не откажут совсем?
— Нет, — прохрипел Дей, сжимая его руку.
— Это была славная жизнь. Кадья подарила мне любовь, которую я не заслуживал, и такого замечательного сына. Запомни, Терра, береги своих друзей.
Друзья воспитают тебя гораздо лучше, чем я, ибо им не свойственна родительская жалость.
Кадья? Но ее же зовут Кальда. Совсем дела плохи.
Терра кивнул ему, крепко сжимая лезвие в руке.
— Пора, сын. Сделай это побыстрее.
— Передай Камилло и Даррену, что мне очень их не хватает. И ещё тем, о смертях которых я не знаю.
Артур слабо улыбнулся и прикрыл глаза.
— Обязательно передам. Я люблю тебя, сын, и очень горжусь тобой. Всегда помни об этом.
— Я тебя тоже, отец.
Терра поднял нож и приставил свою руку к его грудной клетке. Плавным движением он скользнул острием между рёбрами, надрывая лёгкое и околосердечную сумку. Лезвие прошло дальше и одномоментно пересекло все слои сердца. Дыхание прекратилось и хрип умирающего растворился в мелодии сквозного ветра.
Сквозь нож он почувствовал ее. Энергия стихии, словно разряд молнии, прошла сквозь его пальцы и разнеслась теплом по его организму, связываясь между собой в тонкие сети. Перстень Дракона засверкал на его пальце, слабо освещая комнату.
Терра отполз от постели и закрыл лицо рукой, сдерживая нарастающей внутри вой. Его тело дрожало, переходя в судороги от возникшей безысходности и пустоты. С губ сорвался крик, эхом отразившийся от стен хижины. Кулаки были разбиты в кровь, и рыдание , спустя некоторое время, смолкло, как только парень совсем сорвал голос. Тело обмякло, словно тряпичная кукла, от истощения и стресса, заставляя Терра провалиться в сон.
***
— Я хочу похоронить отца, как следует, — это были первые слова самому себе, с которыми проснулся Терра. Не то, чтобы у него не получалось пользоваться приобретенной стихией, как раз наоборот, это оказалось даже легче, чем учиться фехтованию. Земля послушно выполняла все его прихоти и меняла свой рельеф, лишь в голове проносилась нужная мысль. Терра знал, что хочет приложить свои силы в создании могилы для своего отца.
Когда солнечные лучи мягко коснулись острова - он уже копал могилу самодельной лопатой на любимом холму своего отца. Терра рыл яму с яростной одержимостью, наслаждаясь тяжелой физической работой, которая глушила его внутреннюю агонию. Каждая капля пота и каждая кровоточащая мозоль отражали всю его любовь и благодарность к своему отцу.
Терра копал все глубже, разрывая сухую землю. Он топил всю боль и тоску внутри себя, не обращая внимание на ноющую боль в плечах и ногах.
Равномерные взмахи лопаты попадали в такт его мыслям.
Стихии... Орден... Девятая стихия... Опыты... Но теперь его уже не жгли страхи и опасения. Горе и пустота окончательно прогнали эти мысли с его головы. Терра наконец смог прийти в чувство, будто отец все же сумел влепить сыну пощечину.
Несмотря на покорность стихии, создать барьер на большую дистанцию, как выходило у его отца, не получалось. Энергия, словно купол, покрыла лишь ближайшие в радиусе десять метров вокруг парня.
За куполом остров медленно умирал. Иссохла трава, вода свернулась в странную черную жидкость и плотной плёнкой начала расползаться по морской водной глади. Но на это Терра было все равно.
Воткнув лопату в сухую землю, он повернулся к рядом лежащему телу. Аккуратно, словно хрусталь, он поднял иссохшее тело своего отца и уложил в свежую могилу, устроив поудобнее его руки и ноги, словно Артур не умер, а лишь вздремнул после тяжёлой тренировки. Отогнав навязчивые мысли с головы, он вылез наверх и в последний раз посмотрел на его тело. Он позволил себе дать слабину на пару минут, затем до боли прикусил свою нижнюю губу, отрезвляя голову. Ему вспомнились похороны своего деда, первого хранителя стихии земли в их семье: огромная колонна людей, Магистр, перечисляющий список его достижений и заслуг, его статуя в натуральную величину из белого мрамора, а затем и пышная церемония в честь назначения Артура Дея на должность Хранителя. Он тоже заслужил себе пышные похороны в кругу семьи и близких друзей.
Терра запомнил своего отца полным энергии и радости к жизни человеком, с широкой улыбкой на лице и тёплым отеческим взглядом, всегда наполненным любовью и нежностью. Бледная и истощенная копия Артура Дея скрылась за мягкой сырой землёй. Терра прикатил огромный, вырванный новой силой камень из подножия горы и установил его на отеческой могиле. Взяв лезвие в руку, он стал старательно выцарапывать надпись. Откинув затупившее лезвие, Терра взглянул на законченную работу :
Артур Дей.
Любящий муж и отец, спаситель человечества.
Кинув пустой взгляд на могильный камень, Терра побрел по мёртвой земле обратно в хижину. Солнечные лучи перестали касаться этого острова и он утонул в глубокой пелене молочного тумана.
***
Дни тянулись бесконечной серой рутиной. Одни и те же действия, одни и те же мысли. Дей любил одиночество, но лишь до того времени, как его жизнь заполнили люди. Его люди. После этого, оно не доставляло прежнего удовольствия, уступая место нарастающей пустоте. Жизнь стала пресной: ни одно его действие не избавляло от терзающего чувства вины и беспомощности.
Каждый день Терра шёл по безжизненному пустынному острову до холма, с тоской наблюдая, как краски исчезают из его жизни. Могильный камень снова покрылся мхом, что слабо, как и Терра, держался за невидимую нить жизни в надежде на чудесное спасение, о котором грезил Терра вместе со своим отцом на протяжении долгих трех лет пребывания на этом острове.
В этот день Терра свернул в противоположную сторону и медленной походкой шёл до обрыва, обдумываю перспективы своего пребывания на этой мёртвой земле. Запасов воды, от силы, осталось у него на неделю, пищи - лишь на пару дней. Стихия не спасала его от грязного воздуха, заставляя его периодически давится собственным кашлем.
Терра ступал босыми ногами по засохшей траве, прокручивая в голове лишь один вопрос: зачем продолжать делать это снова? В чем смысл оттягивать неизбежное?
"Приди в себя!" — закричал его рассудок, но безысходность в миг заглушила голос изнутри.
Стоя у обрыва, где он любил наблюдать за птицами, рыжий видел лишь смерть: рыбу, что в надежде на спасение выкинулась на берег и лишь на пару минут отстрочила свою кончину, двух попугаев, что насмерть бились за прогнившее рыбье мясо, на плотный туман, что скрывал за собой черную свернувшуюся воду.
Перед его глазами мелькали бледные картины с силуэтами его друзей. Вот они стояли все перед ним, навевая обрывками воспоминания.
Строгость Серхио.
— Проверить это лучше на улице! — крикнул Серхио, не отрываясь от срисовывания. — Это даже не подлежит обсуждению.
И веселые шутки Камилло.
— Так не зря меня называют Камилло "Ловкие пальчики", — засмеялся тогда он и отгрыз здоровый кусок яблока. — Ну и кислятина.
— Кто тебя так называет? — хохотнул Терра, догрызая свой фрукт.
— Шлюхи в кабаках, — самодовольно усмехнулся пират.
И наглость Даррена.
— Ууу, Бергхана напугала леди с Центрального острова. — Даррен отпил ром и достал карточки.— Давай-ка раскладывай карты, капитан. Сейчас служанка покажет, где раки зимуют!
И храбрость Каскаты.
Лиам принес чернила с иглой и принялся рисовать. Все, без исключения, просили набить тот самый ураган, что чуть не оборвал их жизни. Последней в очереди, к удивлению всех, стояла Каската. Оголив ключицу, она ласково улыбнулась:
— Нарисуй мне парящую птицу.
И находчивость Лиама.
— Может быть мох? — Лиам пожал плечами.
— Отличная идея, парень, — Аттуал воодушевленно поднялся. — Все, теперь отплываем. ГДЕ ТЫ ВИДЕЛ ЗДЕСЬ МОХ, ЛИАМ?
И уверенность Конджиламенты.
— Действительно сын, — улыбнулась она. — Запомни один из жизненных уроков Дей. Чтобы тебя слушали, надо говорить уверенно. Лишними словами ты придаешь лишь неуверенность. Однако, в твою правду я готова верить. И полагаю, у вас есть зацепки, не так ли?
И галантность Эстеля.
— Капитан Риверс, как обстоит дело? — обеспокоенно спросил Шингаль, предводитель Кабанов. — Что говорит Орден? Вам же Темпеста обещал независимость Севера?
— Парниша то сдержал свое слово, нота пришла ко мне на стол. А ЭТОТ БАРАН, АГОГУС ИЛИ КАК ТАМ ЕГО, ШАНТАЖОМ ОТОБРАЛ! — зло проорал рыжебородый, привлекая излишнее внимание горожан.
— Риверс, не в присутствии миледи , — зло пригрозил Эстель, смотря на капитана ледяными глазами.
И язвительные смешки Фиаммы.
— Фиамма, ну если ты хочешь переспать с настоящим мужчиной, могла сразу так и сказать, а не красться в темноте.
— Чудесно, ты знаешь таких? — вскинула бровь девушка.
Аттуал пырснул и приподнялся из воды, оголяя торс.
— Ты такая же скромная, как я. Признайся, ведь хотела оказаться в постели у Темпесты.
— Ага. С Темпеста. Сразу с двумя.
И прямолинейность Аттуала.
— Хорошо сказано, братец, — со смехом сказал Аттуал. — Как только на тебя с неба упадет кусок горы или же столица утонет, к примеру, завтра, точно все сразу сознаются. Ты совсем болван???
И скромность Эрбы.
— Эрба, прости, меня ты привела в порядок?
Лицо девушки стало бордовым, как свекла. Она чуть не выронила миску, больно закусив нижнюю губу.
— Нет-нет, я....хотел лишь поблагодарить за твою заботу.
И мудрость Бергхана.
— Флаг Ордена. Оружие, золото, вино. Запомни, сын Дея, нет хороших и плохих вначале истории. Они определяются в конце, когда сами же эту историю и заканчивают. А нашу историю напишет Лиам. Ты слышал, принцесска? Если я не получу копию твоих мемуаров, я твои уши на нос корабля нацеплю.
И лидерство Феба.
— Стройся клином, — скомандовал Феб
— Шо за клин?— прохрипел один из толпы.
— Он сказал клен, — окликнул его второй. — Вот глухомань.
— Рыбный клев?— оживилась женщина. — Надеюсь лосось.
Феб раздраженно цокнул на полное отсутствие дисциплины, но вместо ругани, лишь потряс головой.
— Треугольником. Постройтесь треугольником,— выдохнул он.
И загадочность Андриана.
— Если вы не будете против, устроим чаепитие без свечей. Свечи, пускай, и освещают мрак комнаты, но они затмевают прекрасный ночной небосвод. Сейчас нам улыбается созвездие Павлина. Вы слышали о этой легенде?
И смекалистость Лиаты.
— Конджиламента, а ты можешь создать за пару секунд выступы различной высоты? — робко спросила Лиата. — Слушая вас, у меня появилась идея.
Конджиламента пожала плечами и вытянула бледную ладонь вперед. Одновременно три ледяных выступа вылезли из под земли, застыв на разной высоте. Лиата разбежалась и начала прыгать с одного выступа на другой. Достав кинжал , она сделала кувырок назад и кинула его в воображаемую мишень в стене. Конджиламента быстро подхватила ее, делая в стене ледяной выступ. Лиата , приземлившись, с легкостью проскользила по нему вниз.
И раскаяние Рея .
— Конджиламента, все хорошо? — Рей сделал глоток и с интересом посмотрел на девушку.
— Все прекрасно, спасибо, —улыбнулась Калинон, отпивая вино. — С каких пор ты теперь такой душка?
— Я просто все еще чувствую нотку вины.
— Только нотку? — Серхио наклонил голову.
— Целую симфонию из множества таких ноток, —пырснула Фиамма и отпил глоток под смех Бергхана.
— Правда мне очень жаль, что так все обернулось.
— Райхольд я не в обиде, — Конджиламента наклонила к нему голову и повертела бокал в руке. — Но это не значит, что ты снял клеймо моих насмешек.
Интеллект Фелличе.
— Мы его намагнитим. Мой отец делает рыбакам более дешевый вариант навигатора, ведь компасы стоят сейчас целое состояние и на их покупку нужна бумага Ордена. Он обматывал медную проволоку вокруг железного слитка и в грозовую погоду выносил их на возвышенность. После того, как молния била по земле, детали заряжались.
Он помнил их всех.
Все было хорошо, когда они были вместе. Но эта чертова тропа, оборвала им всем крылья, лишила иллюзии бессмертия и непобедимости. Терра словно бродил по замкнутому лабиринту своего воображения, то и дело заворачивая в тупик.
Зачем я встал на этот путь? Был ли в этом смысл?
Отец всегда учил его, что каждый шаг делает его сильней.
Нет. Не каждый. Этот рывок, что наполнил его иллюзией уверенностью был лишь обманчивым наваждением.
Теперь он вспомнил и свою мать. Добродушную низкую женщину, торгующую рыбой на местном рынке. Был ли смысл бросать её одну на волю судьбы? Стоило ли слушать её?
Остался лучше дома, от смерти убежал б.
Дышалось тяжело. Ещё шаг, навстречу пропасти.
Зачем мне нужно делать это снова?
Мысли тянули разум ко дну. Два шага лишь стояли между ними.
Терзало его лишь то, что он оставит много нерешенных вопросов в этом мире: что произошло с прошлой цивилизацией? С чем связаны нынешние природные катаклизмы? Что представляет собой эта девятая стихия и существует ли она вообще? Что стало с его друзьями? И... Эрба.
Образ девушки стал чётче остальных. Её светлая кожа, карие глаза, непослушные русые волосы, что всегда сбивались при малейшем дуновении ветра. Терра сделал к нему маленький шаг. В голове сложился паззл. Все это время она с такой любовью оберегала Дея, даря ему и тепло, и поддержку. Поздно, но пришло осознание, что парень лишь нагло играл с её чувствами, находясь в плену надуманной любви. Если бы представился шанс, он бы принёс ей свои извинения и, возможно, предпринял попытки разобраться в своих чувствах.
Воздух электризовало.
Терра провел руками по холодному лицу, запоминая свои последние мгновения. Хватит ли его жизненного света, чтобы найти свой очаг в Темноте, разделит ли он свое бремя вместе с отцом и павшими товарищами или же будет вечно блуждать по кромешной тьме?
Поднимался ветер. Два попугая, что сцепились ртами в безжизненную плоть, отлетели с мясом в сторону, исчезая в тумане.
Терра распахнул глаза шире и не сдержал тяжёлого вздоха. Огромная тёмная дыра, повисшая над пропастью, росла прямо у него на глазах. Невидимая сила тянула его внутрь, приглашая в неизвестное. Терра обернулся назад, на едва различимые очертания холма.
— Я вернусь за тобой. Обещаю.
Один шаг над пропастью — и мертвый остров остался позади. Поток энергии тянул его вглубь серой пелены, навстречу яркому свету.
Впервые за долгое время он ощутил лёгкость в своём теле. Он и забыл уже про безмятежность этого места. Терра блаженно прикрыл глаза, давая потоку нести его вперёд. С замиранием сердца , он ждал эту встречу. Три года ждал.
Эйфорию полёта отрезвила сильная боль. Возникшие впереди длинные острые когти расцарапали одним движением ему шею и грудную клетку, но не успели вцепиться в горло: поток ускорился и существо с визгом откинуло назад. Терра провел рукой по своей шее. Горячая кровь оставила следы на его пальцах. Его тело стало тяжелеть, а голова закружилась в ритм пульсирующей энергии. Терра пришёл в себя лишь после падения на холодную землю.
Не успев осмотреться, Терра начал отключаться: мир снова начал терять очертания, а голоса улетали далеко вверх:
— Этот красавчик наш Терра?
— Конечно он, посмотри на шрам.
— Он истекает кровью! С каких пор в Пустоши так разбушевались?
— А ты посиди столько времени в темноте. Тащите иголки с ниткой, мои склянки и чистую одежду!
Голоса пропали.
Осталась пустота.