17 глава.
Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
— Фил! — окликнула я напарника, — ты слишком долго в ванной! Моя очередь!
— Мало ли, чем я там занимаюсь, — ответил Филипп и открыл дверь
— Плохой вариант соблазнить меня, — произнесла я, осматривая оголенный торс напарника, — слишком просто.
— В следующий раз могу выйти вообще без одежды, — усмехнулся парень, — ну нравится же?
— Очень. — Я ударила коллегу в пресс и со спокойной душой прошла в ванную. — Извращенец.
— Ой-ой, какая нежная, — ответил Вишневский, — я может переспать с тобой хочу.
— Ты и так спишь со мной каждую ночь, — напомнила я, включая воду
— Я говорил в другом посыле, — усмехнулся парень
— Да чтобы я с тобой? — шутливо удивилась я, — у меня есть вкус хотя бы.
— Очень смешно, — буркнул Филипп в ответ
Перелёт выдался весьма удачным. Наш предпоследний артефакт находился в Канаде. Нам сказали точные координаты, вот только теперь нам предстоит выловить обладателя оборотного клыка. Его подобрал один из врачей, который увлекался наукой. Теперь каждую ночь он бродит по лесу в поисках своих жертв.
Филипп чем-то занимался в телефоне, а я лежала рядом и дразнила его. Мол, он дурак и ничего не понимает, да и меня он не заслуживает.
— Ну твою мать! — выругался Вишневский и стёр всё сообщение
— Я же сказала, дурак ты, — повторила я и посмеялась, — и поцеловать ты меня не сможешь, и переспать не сможешь. Участь твоя такова.
— Какая ты самоуверенная, — усмехнулся Филипп, встал и отошёл к окну,— будь добра, не мешай пока.
— Какой серьёзный, — усмехнулась я и подошла к напарнику
Вишневский разговаривал с кем-то по телефону, а я в это время осторожно провела ногтём вдоль его позвоночника. Парень напрягся, невольно томно выдохнул и искоса посмотрел на меня. Я повторила действие и, видимо, зря.
— Я перезвоню. — Филипп убрал телефон в карман и повернулся, хмуро посмотрев на меня.
— Ой... — выдохнула я, — Филь, слушай...
Парень резко прижал меня к себе и впился в мои губы. Ладонями я гладила его сильные плечи, доставляя Вишневскому удовольствие. Он грубо кусал мои губы, поочерёдно оттягивая каждую. Его руки скользнули по моей талии к бёдрам, спровоцировав дрожь. Подхватив меня руками под бёдрами, Вишневский сжал пальцами их, из-за чего я тихо выдохнула в его губы. Он ухмыльнулся, подошёл к кровати и навис надо мной. Целовались бы мы ещё очень долго, если бы не стук в дверь. Мне пришлось оторваться и повернуться головой в сторону выхода.
— Там кто-то пришёл. — Губы парня спустились к моей шее. — Фил, слышишь?
— Подождут, я занят, — ответил мне в кожу Вишневский, посасывая и покусывая её, — как минимум час я буду отыгрываться на тебе.
— Не надо, Фил, пожалуйста, — пролепетала я, — стой, стой, стой!
Почувствовав сильное давление в шее, я жалобно простонала и прижалась грудью к мышцам Филиппа. Парень ухмыльнулся и, немного погодя, продолжил оставлять красные и багровые пятна на моей нежной коже. Именно шея слишком чувствительна к поцелуям. Мои ногти царапали спину напарника, а на его ухо доносились вздохи и тихие стоны, отчего Филипп с улыбкой продолжал оттягивать и целовать мою кожу, закрывая глаза от наслаждения. Он не пытался продолжить эту любовь дальше, ему вдоволь хватало данного.
— Пожалуйста, Фил, прекрати, — повторила я, посмотрев в глаза Филиппа, — я просто пошутила!
— Я тоже просто шучу, — улыбнулся в ответ Вишневский, — продолжим?
Я решила отразить махинации Фила. На этот раз я поцеловала его в шею. Парень свалился на кровать и позволил быть сверху. Брюнет улыбался, иногда тяжело выдыхая от возбуждения.
Снова раздался стук в дверь. Вскинув свои волосы назад руками, я оторвалась от шеи Вишневского и села на его торс, упираясь руками в грудь парня. Помимо засосов, на шее Вишневского осталась моя помада, а мои губы были ужасно зацелованными, помада размазана. Я стирала её с щёк, Филипп наблюдал за этим с улыбкой.
— Чё ржёшь? — возмутилась я, — всё испортил.
— Заметь, не одна ты в помаде, — напомнил парень, взяв с тумбочки пачку влажных салфеток, — наклонись.
Как только мы оба смогли оттереться от красной помады, я подошла к двери и открыла настойчивому дятелу, что добился в дверь. Это была женщина, что приняла нас.
— Тот оборотень выходит ровно в полночь, — заговорила она, протягивая мне небольшую колбочку, — а это на случай нападения.
— Что это? — уточнила я
— Регенерирующий раствор, — ответила женщина, — если вдруг оборотень поранит вас.
Хозяйка дома удалилась, а я закрыла дверь и убрала закрытую колбу в сумку. Фил сидел у стенки кровати и внимательно наблюдал за мной, выпуская в атмосферу дым от электронки.
— Уже почти ночь, я думаю, нам стоит выдвинуться в сторону леса, — проговорила я
— Нам нельзя использовать оружие, — напомнил Филипп, — мы не должны ранить самого человека.
— Ох... — Вздохнула я, опустившись на кровать. — Это будет тяжело.
Ветер гулял в тёмной листве леса, заманивая всё глубже и глубже. Местные жители видели оборотня у озера, поэтому, мы и направлялись туда. Высокие сосны вросли в ночное небо, что было усыпано яркими звёздами. Фил держал меня за руку, осматривая небольшую плотину и рядом с ней лодку с дырой на левой стороне. Она стояла на песке среди зелёных камышей. Вся в тине и мхе, где-то даже сидели и квакали лягушки. Каждое шуршание заставляло дрожать от страха больше и больше, с каждым шорохом я сильнее прижималась к напарнику. Мои засосы до сих пор не сошли. Они так и краснели, синели на шее, также как и пару следов на коже Филиппа.
Раздался оглушительный вой, земля задрожала. Оборотень ходит где-то рядом.
— Фил, только не отпускай меня, — прошептала я
— Я же говорил, что ты трусиха, — усмехнулся Филипп, а после того, как что-то увидел в темноте, замер
— Фил? — опешила я и посмотрела туда же, куда и он
Огромное волосатое существо предстало перед нами. Он был ростом в два метра. Его шерсть была длинной и коричневой с крапинками крови, оголившиеся зубы были смочены слюной, а по шерсти на подбородке стекала озёрная вода. Его длинные когти оставляли следы на дереве и земле, глаза горели красным огнём. Оборотень медленно размахивал хвостом влево и вправо. Животное злобно прорычало и бросилось на нас.
— Берегись! — Вишневский оттолкнул меня в сторону и принял удар на себя.
Как только я смогла прийти в себя после шока, тут же раздался болезненный крик. Филипп сидел подле дерева и тяжело дышал, его сера футболка была прорезана и намокала кровью. Оборотень скрылся в лесу. В руках моего напарника была оборванная подвеска с клыком.
— Фил! — крикнула я и подбежала к напарнику, — нет, нет, нет! Слышишь? Нет, не закрывай глаза!
Его пресс был перекрыт огромной раной, которая сильно кровоточила. Я упала перед парнем на колени и закрыла его рану руками, роняя на свои колени слёзы. Филипп смотрел на меня блестящими глазами и мягко улыбался. Он не боялся умирать. Не боялся умереть ради меня. Меня начала колотить в истерике и бить в дрожи.
— Не надо, Фил! — крикнула я, — пожалуйста, не закрывай глаза!
Из последних сил парень коснулся моих щёк и притянул к себе, накрыв мои губы своими. Я не могла нормально целоваться с ним, губы дрожали. Он чувствовал все мои слёзы на губах. Я боялась, что прямо сейчас он может умереть рядом со мной.
— Пожалуйста, потерпи, — говорила я, ища окровавленными руками колбу, — Филечка, милый мой, пожалуйста, терпи!
— Катюш, — мягко прошептал парень, остановив меня, — поцелуй меня.
— Не до шуток сейчас! — крикнула я, — я спасти тебя хочу!
— Поцелуй меня, — повторил брюнет
Пропустив просьбу парня мимо ушей, я дрожащими пальцами открыла колбу и посмотрела на неё сквозь лунный свет. Капать на рану нельзя было, лишь растирать пальцами или чем-то другим. Этот раствор был дезинфицирующим, поэтому я нанесла его на ладони и принялась осторожно растирать его по ране.
— Пожалуйста, терпи, — говорила я, сжимая губы от болезненных стонов Филиппа, — прошу тебя, Фил.
Глубина раны начала затягиваться, на остальное раствора не хватило. У меня совсем не было ни бинтов, ни пластырей. Стянув с себя футболку, я разорвала её с одной стороны и опутала ею кровоточащую рану. Вишневский сжал губы от боли, а пальцами впился в моё бедро. Ладони уже были липкими от крови, я вытирала её и травой, и об шорты, но следы до сих пор остались. Я убрала с глаз Филиппа его волосы и погладила большими пальцами его лоб. Я боялась, что всё может ухудшиться. Я не хочу терять его сейчас, не хочу терять потом. Хочу быть рядом с ним, только с Вишневским.
— Пожалуйста, Фил, нам нужно дойти до дома, — проговорила я, целуя губы и щёки парня, — прошу тебя!
Из последних сил Вишневский поднялся, пошатываясь и теряя равновесие. Подхватив напарника за руку, я медленно пошагала вместе с ним к домику, в окнах которого горел свет. Действие клыка должно вот-вот закончится и врач придёт в себя. Хотя до него мне и дела не было, я боялась лишь за Фила.
— Мадам! — крикнула я, открыв дверь, — пожалуйста, помогите!
Женщина тут же прибежала в зал, ужаснувшись с вида Фила. Он не мог уже стоять на месте. Мадам забрала парня с собой в другую комнату, оставив меня запертой в нашей спальне. Сделала она это для того, чтобы я не мешала. Мадам предупредила, что он может и не выжить, ведь силы артефакта слишком мощны. Помимо облика оборотня, человеку достаётся ещё и яд в когти, который слишком опасен. Моё сердце прыгало то в ноги, то в голову. Я не могла найти себе места, слишком сильно волновалась за Вишневского.
∆∆∆
Я не спала всю эту чёртову ночь. Не было каких-либо звуков, лишь гробовая тишина. Как только засыпала, то сразу же подрывалась в холодном поту от кошмаров. Погода будто бы жила со мной одной жизнью: гроза была слишком сурова. Гром не замолкал всю ночь, молнии так и бились в окна, а воющий ветер создавал ощущение, что рядом ходят гиганты и всё норовят сорвать крышу с дома.
Утром солнце играло с каплям дождя, что остались на окнах. На стене красовался небольшой кусок радуги, птицы громко щебетали. А я до сих пор сидела заперта в спальне на середине кровати, прижимая колени к груди и рассматривая странную картину на стене. На произведении искусства гулял изображённый линиями ветер, море слабо колыхало, а обломки корабля выплыли на берег. Песок был изображён крапинками жёлтой и оранжевой краски. На картину аккуратно падал свет, заставляя её дышать.
Замок щёлкнул, донёсся глухой кашель. Я тут же встрепенулась и испуганными глазами посмотрела на дверь. В спальню вошёл Фил, прихрамывая. Я не могла поверить в это. Он живой. Парень попытался обнять меня, но я лишь отодвигалась к стенке кровати.
— Карешка, всё хорошо, — проговорил брюнет, протягивая руку, — слышишь? Я живой. Иди сюда.
В ответ он лишь отрицательный кивок головой. Парень приблизился ко мне и держал дистанцию между нашими губами точно в несколько сантиметров. Я лишь смотрела в его серые глаза, позволяя слезам стекать по щекам. Схватив лицо парня руками, я притянула его ближе и трепетно поцеловала. Я целовала его щёки, губы, зарываясь пальцами в его волнистые волосы. Вдруг парень болезненно прошипел. Я случайно задела коленом место перевязки.
— Прости, прости! — пролепетала я, вновь поцеловав Фила в уголки губ, — пожалуйста, прости.
— Я обожаю тебя, Кать. — Парень стянул меня на кровать и закрыл нас обоих одеялом, продолжая целовать мои губы.