Осознание

«Интересно, какова будет ее реакция, ведь мы так давно не виделись». Я шел на встречу со своей девушкой и все думал о ней. Последний раз мы виделись год назад, а потом я уехал учиться в Китай. Но вот теперь я здесь, в родном городе, иду в полном волнении и счастье.

В этот день мы договорились встретиться на Дворцовой площади и погулять по центру города. Нам еще очень многое предстояло обсудить. С собой у меня не было ничего, ведь она не любила подарки, а я не настаивал. «Главный мой подарочек – это ты».

Эти слова она говорила таким мягким и приятным, даже кокетливым голосом, что, если бы я был котом, то моя шерстка бы вздымалась от счастья и ласки.

— О, вот она! — сказал я вслух, но не громко.

Но та картина, которую я наблюдал после этих слов, стоя у Александрийской колонны, несколько удивила меня. Моя девушка шла мне прямо навстречу, но не замечала. Была полностью погружена в свой телефон, который она держала обеими руками на уровне груди и даже не смотрела по сторонам, случайно подрезав маленького мальчика и пожилую пару.

«Ну, может, и впрямь, что-то важное», пронеслось у меня в голове.

Я постарался не думать о плохом и широко и искренне улыбнулся. Она шла все также уткнувшись в телефон. И вот когда до нашего столкновения оставалась пара шагов, я крикнул.

— Маришка! Привет! — с этими словами я обнял свою пассию и долго-долго держал у себя в капкане. Она же обратила на меня внимание только после того, как ее гаджет ударился о мою грудь.

— О, привет. — тихо и безразлично сказала Марина.

Я не верил ни глазам, ни, тем более ушам. Как!? Как после столь долгого расставания с любимым человеком можно просто сказать: «О, привет», да еще и так, как будто мы каждый день видимся, и я ей уже осточертел.

— Марин, все хорошо? Чего у тебя там такого важного? — с улыбкой на лице и подготавливая свои губы к страстному поцелую, промурлыкал я.

Она наконец подняла на меня глаза. Но они были другими. Нет, я-то уж никогда не забуду глаз своей девушки. Но на этот раз ее прекрасные голубые глаза украшали отнюдь менее прекрасные мешки, да такие, что туда картошку складывать можно было.

— Любимая, почему у тебя мешки под глазами? Ты ведь раньше редко пользовалась гаджетами.

— А, это… не знаю. Само собой, как-то вышло. Ой, — в этот момент ей пришло сообщение — извини, я должна ответить.

Я стоял, как вкопанный, от увиденного и услышанного. Был буквально поражен. Моя девушка, с которой я не виделся год, совершенно не обращает на меня внимание. А вместо этого то ли листает ленты соц. сетей, то ли переписывается с кем-то.

На протяжении всей прогулки я с себя кожу сдирал, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание, развеселить ее, заинтересовать.

Проходя мимо того или иного музея, памятника я рассказывал то, что знал о культурном объекте. Она меня слушала, но отрывисто. А если я задавал вопрос, то тихо и быстро отвечала «да», «нет», или «гладиолус», хотя к чему он там, неизвестно. Несколько раз я обнимал и целовал Марину.

Но та, заслышав мое дыхание или даже уже почувствовав вкус моих губ, отвечала машинально, как будто целует не парня, а собачку. Был момент, когда меня обуревало желание поймать голубя и подсунуть ей под нос, чтобы она его поцеловала и наконец-таки подняла голову и огляделась вокруг.

Во время нашего свидания во мне медленно, но верно закипала злость. Она кипела дольше яиц или пельменей, но значительно сильнее. Часто бывали моменты, когда я силой вырывал у нее телефон. Но в такие моменты она просто брала и уходила, или давала мне пощечину.

Я чувствовал себя призраком, лишним. Не ощущал отдачи от партнерши. Тогда я решил отвести ее в кафе, чтобы она хотя бы на еду отвлеклась и увидела, я не говорю заговорила, увидела бы меня.

— Что будешь есть? — спокойно и с титанической силой скрывая раздражение, спросил я.

— Ничего, спасибо. Я не голодна.

— Может тогда кофе? – у меня заканчивались силы, чтобы терпеть новую Марину.

— Я же сказала, нет! — громко и четко ответила она.

«Да как же меня это все задолбало!!». Я решил закончить наше свидание, даже не начав его.

— Хорошо, пойдем в метро и поехали домой.

Мой голос звучал низко и злобно, но сдержанно. В этот момент я готов был взорваться, а гнев, злость, ярость и все присущие этому чувства бурлили у меня в душе и паром выходили наружу. Мне оставалось только открыть крышку.

Как только мы вошли в вагон, Марина быстро села на первое свободное место. «И как она его еще заметила? Стерва.» Мои мысли держали в себе все бранные слова, которые я только знал.

Причем внутренне я матерился на русском, а когда запас иссякал, то на английском или китайском. Но от рождения я привык быть спокойным и рассудительным даже в самых трудных психологических ситуациях.

Вывести из себя меня было практически невозможно, но у нее это мастерски получаюсь. Я собрал все свои оставшиеся силы и нервы в кулак и глубоко выдохнул, дав своей пассии еще один шанс.

Держась за верхнюю перекладину перил я всем корпусом наклонился к девушке и начал разговор.

Только это был монолог, потому что, как заявляла неоднократно и, видимо, тоже злясь на меня, Марина:

— Мы же в метро, дурак. Тут шумно и я тебя не слышу. Так что не отвлекай меня своими бессмыслицами.

Все. Настала кульминация в моем нутре, и из него вырвались все чувства, сопровождавшие меня на протяжении всего пути. Но, так как я человек приличный, не стал кричать на весь вагон, а лишь мысленно произнес: «Да что б ты в гробу с этим телефоном лежала!!!» и вышел на следующей остановке. Я больше не мог находиться с ней в одном вагоне.

Но как у Лермонтова поэт – пророк. Так и мне удосужилось им побывать. На следующий день после моего проклятия, посвященного Марине, она умерла.

Но не от моих слов, а естественным путем. Оказалось, что она была очень сильно больна какой-то штукой. Как она называлась, не помню. Но в день нашего свидания ее болезнь достигла апогеи. И несмотря на боль и страдания, которые причинял паразит, Марина все же пришла на встречу.

А вела она себя так ужасно из-за того, что все время писала маме и бабушке, которые знали, что их дочь и внучка покинет этот мир. Поэтому она не отрывала глаз от телефона, ежеминутно повторяя в сообщениях «Со мной все хорошо, не волнуйтесь. Уже лучше. Не бойтесь, я никуда не денусь».

Я стоял на могиле своей девушки совершенно один. Отслужив панихиду, священники и родственники, а также друзья разошлись, остался только я. Долго стоять я не мог и сел на колени, почувствовав сырую землю под ногами.

Слезы лились непроизвольно. И, хотя я ее еще и ругал, но уже не за телефон, а за то, что она ушла так рано, даже не попрощавшись.

Также я ругал себя. В тот момент я буквально рвал на себе волосы грязными от земли, потными и мокрыми от слез и соплей пальцами. Иногда даже доходило до того, что ел землю. Смотря на все те игрушки и книги, которые были у Марины, я рыдал еще сильнее. Слезы как кислота прожигали мне лицо.

Грудь ужасно болела и клетка, казалось, готова была раскрыться и выпустить наружу легкие. В таком состоянии я находился часа два. Позже успокоился и встал. Начал уходить, вытирая сухие глаза, так как вся вода из них вышла.

Пройдя три шага, я обернулся и еще раз посмотрел на могилу. Прямо под надгробной надписью лежал ее телефон.