"Чистильщик"

Чонгуку по своей работе журналиста приходилось общаться с разными личностями. С заносчивыми бизнесменами и высокомерными актрисами. Со стеснительными начинающими писателями и малоизвестными, но подающими большие надежды художниками. Парень ничем никогда особо не выделялся, и статьи его были самыми обычными. Отличало их, пожалуй, лишь большее наличие достоверной информации, чем в чужих работах, и более детальное и красочное изложение интересных подробностей. Не сказать, что Чонгук когда-либо мечтал сыскать известность и заработать огромные деньги на какой-нибудь сенсации. Нет, он таким не был. Возможно, потому что работа журналиста не была пределом его мечтаний. Это была просто работа. Самая обычная работа из тех, что приносят деньги. Кто-то работает в офисе, кто-то за кассой в кафе, а кто-то воспитатель в детском саду. Чонгук был журналистом и просто делал своё дело. Дело, которое в итоге преподнесло ему много неожиданных сюрпризов. - Ты сумасшедший фанатик. Если бы не твоя боязнь крови, я бы изолировал тебя от всех материалов. Только восхищённого подражателя мне не хватало, - качал головой Намджун и смотрел ласково и снисходительно. Чонгук готов отметить день знакомства с этим детективом красным кружком на календаре и отмечать каждый год. Потому что Ким Намджун вместе со своими гениальными мозгами неофициально помогал полиции расследовать дело «Чистильщика». И дело это захватило впечатлительного Чонгука с головой. Однажды он даже статью напечатал в журнал про этого убийцу, которая произвела фурор. «Чистильщик» прославился своими жестокими кровавыми убийствами, вызывающими у простых людей страх, отторжение и ужас. Чонгук от «Чистильщика» фанатеет в глубине души и категорически отказывается признавать свою одержимость, когда Намджун начинает его подкалывать. Потому что Чонгук точно так же, как и остальные, испытывает страх, отторжение и ужас, когда видит фотографии с мест преступлений, имеющиеся у Намджуна. Просто дело не в способе убийства. Дело в личностях убитых. «Чистильщик» не зря получил такое прозвище. Он чистил. Чудовищно кровожадно, но чистил. Пожалуй, он и выплыл-то в свет как раз из-за личностей убитых. Если бы этот маньяк просто резал людей в подворотнях, назвали бы его «Джеком Потрошителем Номер Тысяча Два» и лениво отдирали бы кишки от стен. Но нет. «Чистильщик» убивал людей видных и влиятельных, богатых и частенько мелькающих на телевидении или рекламных щитах. Не часто, конечно. В год происходило всего по шесть или семь убийств, и так продолжалось последние четыре года. В целом накопилось около тридцати убийств, если Чонгук верно разгадал шифрованные записи в личной записной книжке Намджуна, стащенной, пока тот готовил им кофе. И из-за этих убийств на полицию в комплекте с Намджуном постоянно давили сверху, потому что нельзя просто взять и оставить не раскрытыми убийства миллиардеров, крупных акционеров и видных политических деятелей. - А может, просто задницы свои прикрыть хотят, - бубнил Чонгук, угрюмо глядя на высящиеся горами папки с материалами на столе Намджуна. - Чонгук-а, не суй свой любопытный носик туда, куда не следует, - советовал Намджун. Вот только Чонгук прекрасно знает, что детектив разделяет его мнение. Потому что убитые «Чистильщиком» люди были замешаны в грязных делах по самые уши. Кто-то спонсировал мафию. Кто-то спонсировал вооружённые группировки. Кто-то под другими именами и личностями владел притонами и борделями. Кто-то был замешан в исчезновении людей и появлении из воздуха донорских органов. Конечно, Чонгук не знает этого наверняка, потому что за руку никого не ловил. И Намджун не знает, потому что за руку никого не ловил. И полиция не знает, потому что за руку никого не ловила. Или потому что за закрытие глаз были заплачены немалые деньги. Как знать. В любом случае, «Чистильщик» знал о тёмных делишках своих жертв всё. Он не был благородным рыцарем и не был прекрасным мстителем. Он был убийцей, умелым и безжалостным, но Чонгук всё равно не мог подавить в себе восхищение. Будучи ребёнком, Чонгук обожал детективы. Читая взахлёб книги о том, как добро всегда побеждает зло, мальчишка приходил в восторг. Эти рассказы помогали держаться за веру, что все обидчики будут наказаны. Что все преступники понесут наказание. Чонгук верил, что даже если с ним или его семьёй что-то случится, полиция непременно раскроет дело и всех спасёт. Глупые идеалистические мечты, основанные на полном незнании реального мира. С детьми так всегда. В детстве ты режешься осколком грязного стекла и плачешь, потому что больно. Взрослый ты режешься грязным осколком стекла и начинаешь судорожно вымывать рану, чтобы не подцепить какую-нибудь заразу и не заработать заражение крови. Это пострашнее какой-то там боли. Выйдя во взрослый мир, Чонгук осознал, что на деле наказываются лишь те преступники, которые не смогли выкрутиться. Связей не хватило, денег не хватило или сноровки не хватило. Чонгук был разочарован в мире вокруг себя. И разочарование это поглощало его где-то глубоко в душе долгие годы. До тех пор, пока на свет не вышел убийца и маньяк в одном лице с красивым прозвищем «Чистильщик». - Перестань ёрзать. От твоего дёрганья быстрее мы не приедем, - усмехается Намджун. Чонгук кидает на него косой взгляд и поджимает губы. Они оба прекрасно знают, что дёргается он не по этой причине. Просто сложно держать себя в руках, когда уже меньше, чем через полчаса состоится знаменательная встреча. Знаменательная для Чонгука, оформленная под глупую блажь для Намджуна и губительно сказавшаяся на кошельке журналиста. Кто же знал, что за встречу с приговорённым к смерти «Чистильщиком» придётся выложить столько денег? Едва слышно фыркнув, Чонгук просверливает взглядом своё отражение в стекле машинной двери. Вероятно, точно так же, как он дал взятку за встречу с «Чистильщиком», убитый этим маньяком последний бизнесмен давал взятку всё той же полиции за укрывание информации о нахождении на территории участка очередного недавно открытого борделя, в который со всей страны свозили несчастных дурочек, подсаживали на наркоту и подкладывали под клиентов. - Сколько у меня будет времени? - С учётом того, что статью ты писать в журнал не собираешься, всего около десяти или пятнадцати минут. Лучше ориентируйся на десять во избежание недомолвок. Хотя я понятия не имею, о чём ты вообще хочешь поговорить с этим «Чистильщиком». Уж вряд ли такого фанатичного тебя интересует, была ли у него собачка или котик в детстве. - Он не расскажет. Раз о его жизни вообще ничего неизвестно, значит, «Чистильщик» неплохо постарался для того, чтобы никто ничего о нём не узнал. С белым листом работать невозможно. При таком раскладе вряд ли он будет делиться со мной, были у него питомцы или нет. В отражении Чонгук видит, как косится на него Намджун, но никак не реагирует. Да, он перечитал всю имеющуюся у детектива на «Чистильщика» информацию по десятку раз и вполне может пересказать её наизусть дословно. И что? У всех свои хобби. Тем более, дело «Чистильщика» невероятно интересное. Вся сложность расследования убийств изначально как раз и заключалась в том, что никто ничего про убийцу не знал. Ходили слухи о наёмнике, которому платили конкуренты, но когда убийства начали повторяться, приобретая всё больший размах, эту теорию отмели. Вообще факт поимки «Чистильщика» вызывает у Чонгука острый приступ непонимания. Убийца никогда не оставлял следов и проворачивал всё так ловко, будто мог становиться невидимым и проходить сквозь стены. Но в последнем рейде полиции его задержали прямо на месте преступления: стоящего перед остывающим трупом, всего залитого кровью и с ножом в руке. Суда как такового не было. Точнее, он был, но это показательное выступление явно было направлено лишь на то, чтобы утихомирить сливки общества, взволнованные открытой на них охотой, и умаслить давящую на полицию верхушку. «Чистильщика» приговорили к смертной казни, и этот расклад вполне всех устроил. Всех, кроме Чонгука. - Нет, серьёзно, - улыбается Намджун, когда они уже идут по тёмным, едва освещённым коридорам. - Ты же не планируешь организовать своему любимчику побег или вроде того? - Хён! - Молчу-молчу. Наверное, многие дети мечтают получить желанный подарок на день рождения или рождество. Чонгук свой долгожданный подарок готовится получить сейчас. Огрызаясь на Намджуна и игнорируя его смешки и подначивания, парень на самом деле задаётся вопросом о том, что вообще творит. Да, он был в каком-то роде благодарен «Чистильщику» за его работу, но это явно не повод пользоваться дружбой с Намджуном, давать взятку охране и проникать в тюрьму за несколько часов до рассвета, когда и будет проведена казнь. Тем более, Чонгук никогда не был хоть как-то замешан во всех этих делах. Он не является пострадавшей от убитых стороной и не имеет никакого отношения к расследованию. Возможно, Намджун прав, и его заперли бы в соответствующем учреждении, если бы узнали о тяге к личности «Чистильщика». Подражатели действительно никому не нужны. - У вас десять минут, - бросает неприветливый охранник и отпирает тяжёлую металлическую дверь. Войдя внутрь, Чонгук тут же останавливается и вжимается спиной в закрывшуюся за ним дверь. Инстинкт самосохранения запоздало спохватывается о том, что парень сейчас один на один в камере с убийцей, методы которого доводили до блевоты матёрых следователей. Вот только никто на него кидаться не спешит, и Чонгук немного встряхивается и наконец-то нормально осматривается. В тускло освещённом помещении находится лишь привинченный к полу огромный стол и два железных стула, ножки которых тоже закреплены. На одном из них и сидит «Чистильщик», рассматривающий Чонгука пристальным взглядом. Под этим взглядом, тяжёлым и давящим, хочется собственноручно вздёрнуться на первом, что попадётся под руку. У всех кровавых убийц и маньяков такие? - Присаживайся, милый гость, - усмехается «Чистильщик» и жестом указывает на стул напротив. Задушено вздохнув, Чонгук неуверенно доходит до стула и садится на него. «Чистильщик» же вновь принимается сверлить его изучающим взглядом. И под этим взглядом в голове Чонгука начинает роиться столько мыслей, что голову пронзает фантомная боль. На руках убийцы тяжёлые массивные наручники с короткой цепью между ними. Такой уж точно не придушить. К тому же, короткая цепочка явно хорошо ограничивает чужие движения. Это Чонгука немного успокаивает, но ненадолго. «Чистильщик» замечает его взгляд на наручники и облегчение, промелькнувшее на лице. Замечает и усмехается. От этого смешка у Чонгука кровь стынет в жилах. Будто к виску приставили пистолет и взвели курок. - Верно мыслишь, барашек, - негромко замечает мужчина и сверкает глазами. - Наручники - не проблема, если я захочу тебя убить. Зачем пришёл? Журналист, верно? Хочешь написать статейку обо мне? Что-то не вижу блокнота и диктофона. Где же список стандартных вопросов о моём детстве? Совсем не хочешь знать, была у меня в пять лет собачка или нет? - А была? - на автомате спрашивает Чонгук и ёжится, когда «Чистильщик» вновь усмехается. - Была. Крошечный пудель по кличке «Холли». Такая маленькая кудрявая шоколадка на тонких лапках. В камере просторно, пусто и слегка прохладно. Вот только у Чонгука пот едва не градом по спине от чужого взгляда. «Чистильщик» выглядит так, будто видит его насквозь и читает его мысли. Ещё вопрос этот о собаке. Точно это же в машине по дороге в тюрьму спрашивал у него Намджун почти с такими же насмешливыми интонациями. Жутко. Помимо этого выглядит убийца как-то странно. Чонгук никак не может понять, в чём дело. Невысокого роста, широкоплечий и крепкий. Волосы густые, отросшие, тёмно-каштанового цвета. Лицо бледное, синяки под глазами, узкий нос и разбитые губы. На вид этот человек намного старше, чем Чонгук себе представлял. Да и внешность чужую парень тоже рисовал себе иначе. Фотографии «Чистильщика» нигде не фигурировали, потому что их не было, и на закрытом суде, куда не смог проникнуть ни один проныра-фотограф какой-нибудь газеты, все впервые увидели лицо этого человека. Чонгук думает, что «Чистильщик» совершенно... Никакой. Непримечательный. Серый. Унылый. Он выглядит, как обычный офисный сотрудник. Добавить помятую рубашку с пятнами от дешёвого кофе, и будет полный набор. Единственное, что цепляет в этом лице, которому можно смело дать лет так сорок, если не больше, это глаза. Живые, яркие, светящиеся изнутри диким огнём. Эти глаза вообще никак не вписываются в образ сидящего перед журналистом человека. Будто должны существовать отдельно или принадлежать кому-то другому. - Ну, так что? Ты пришёл просто посмотреть на меня и помолчать? - спрашивает мужчина и подпирает подбородок ладонями. - Я... Ваши слова... Про собаку... Правда? - растерянно уточняет Чонгук, и мужчина пожимает плечами. - Почему вы мне рассказали? - А должна быть какая-то подоплёка? - вскидывает бровь убийца, и жест этот совершенно не идёт чужому лицу, как и чёртовы пытливые тёмно-карие глаза с янтарными прожилками. - Почему все обязательно во всём ищут какой-то смысл? Ты спросил, была ли у меня собака, и я ответил. Мне нужно было поиграть с тобой в шарады? Или, может, в слова? Ты сказал «собачка», мне нужно было назвать слово на «а»? - Но вы же... Вы никому ничего не рассказывали о себе. Намджун-хён сказал, что на всех допросах вы молчали, лишь предварительно подтвердив свою причастность к убийствам, - негромко говорит Чонгук, и убийца фыркает. - Я просто не люблю, когда на меня пытаются давить и угрожать. Особенно, когда это совершенно бессмысленно. Эти идиоты прыгали вокруг меня, хороводы водили и светили лампой в лицо, играя в хороших и плохих копов. Унылое зрелище. Разумеется, я ничего им не рассказал. И не собирался изначально. А ты миленький, Чон Чонгук, - игривое подмигивание, больше похожее на нервный тик. - Поэтому я ответил на твой вопрос. Всё ещё не хочешь написать статью? Такая сенсация будет. Расскажу всё честно и без утайки. Биографию мою напечатаешь и озолотишься. Глупые людишки любят подобное чтиво. Кретины. - Я здесь не для этого... - Так может, уже расскажешь, для чего? «Чистильщик» откидывается на спинку стула и покачивает правым коленом из стороны в сторону. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Звук часов эхом появляется в голове, будто чужое колено - секундная стрелка. Чонгук ещё раз осматривает убийцу с ног до головы и в который раз робко заглядывает в чужие глаза, что без всякого стеснения изучают его самого. Парень растерян. Совершенно растерян. Он не знал, чего ждал от этой встречи, но точно не адекватного человека со странной внешностью, будто принадлежащей кому-то другому. Не адекватного разговора, здорового сарказма и оценивающих взглядов. Не этого игривого «Чон Чонгукки» и совершенно ужасных попыток флиртовать. Растерянность подкрепляется и тем, что чужой образ никак не может сопоставиться в голове с образом кровожадного убийцы. Где маниакальность во взгляде? Где одержимость, бахвальство или агрессия? Говорят, что все убийцы и маньяки в общей своей массе психически нестабильные личности с огромными дикими тараканами в голове. Чонгук знает, что все подобные кадры очень хорошо шифруются под обычных людей. Знает, как часто мелькает везде фраза «а ведь он казался таким нормальным, кто бы мог подумать?». Но этот «Чистильщик» настолько обычный и «нормальный», что картина отдаёт фальшью. Чонгук не понимает, в чём дело. То ли в том, что реальный портрет убийцы не соответствует нарисованному в голове облику, то ли в том, что все замеченные им в чужом поведении мелочи вызывают отторжение, какое появляется лишь тогда, когда человек знает наверняка - ему врут прямо в глаза. - Я пришёл... Я пришёл сказать «спасибо», думаю... - наконец-то неуверенно и едва слышно говорит Чонгук, поднимая на переставшего улыбаться убийцу осторожный взгляд. - Это прозвучит странно, но... Я вообще-то не имею отношения к расследованию, но смог проследить кое-какие нити и... В общем, я знаю, что все убитые вами люди были не самыми хорошими личностями. О них ходили пугающие слухи, как и о местах, принадлежащих им. Против некоторых возбуждались уголовные дела, которые так и оставались висеть без дальнейшего проведения расследования. И та нашумевшая история с Ли Сохёком, который... - Который был самым выдающимся из всех, - негромко смеётся «Чистильщик» и склоняет голову к плечу. - Он был порядочной сволочью. Более того, порядочной сволочью с деньгами. Так наркотики превратились в сахарную пудру, а несовершеннолетние школьницы его борделя - в шоколадные фигурки на торте. Из всех моих жертв он был самым омерзительным. Ещё больше мне не понравилось, что его за руку поймали, но тут же и отпустили. Единственный из всех, кого можно было прижать и посадить, но следователь оказался продажной скотиной. Сохёк собирался свалить из страны, когда я навестил его. Кишки его розой на полу выложил. Местные психоаналитики, или как их там, решили, что это такой своеобразный знак. Девственный цветок невинно убиенных школьниц. Любители искать во всём смысл. Просто чёртовы идиоты. Я выложил его кишки розой, потому что мне нужно было потянуть время до определённого момента, а заняться было нечем. Надо было ещё на зеркале кровью какие-нибудь закорючки нарисовать, чтобы ломали мозги днём и ночью, что за великий смысл я в них вложил. Любовь людей искать во всём логику когда-нибудь взорвёт их мозги. Я бы на это посмотрел. Но вернёмся к теме. Ты пришёл сказать «спасибо»? За что? - Хороший вопрос, - вздыхает Чонгук, понимая, что выглядит в чужих глазах всё тупее. - Я просто... Я был очень зол и возмущён, когда узнал о том, почему за вами все так усиленно начали гоняться. Все просто пытались прикрыть свои задницы. Все эти «сливки общества» с помощью денег давили на власти, а власти давили на полицию. Отлавливать убийцу этих мразей бросились с небывалым энтузиазмом, хотя ещё недавно их же грязные дела покрывали и замалчивали из-за крупных взяток. И никого, совершенно никого не волновало, что погибла, была изнасилована или подсажена на наркоту куча людей. Неважно, дети, подростки или взрослые люди. У всех были семьи, родные и близкие, любимые люди. Вот только судьба этих пропавших, о которых заявляли все эти семьи, родные и близкие, любимые люди, никого не волновала. Как там, в полиции, обычно говорят? «Задержалась у подружки, вернётся» и «с коллегами запил, пошёл к любовнице, задержался у друзей», а потом «никаких улик, извините»? После того же вскрытия тайного бизнеса Ли Сохёка сколько матерей были убиты горем, когда приходили на опознание или в лечебницы, куда доставили их дочерей? И что они чувствовали, когда полиция потом просто выпроваживала их из участка, игнорируя вопли и рыдания и сообщая, что «недостаточно улик» и «суд вынес оправдательный приговор»? «Чистильщик» склоняет голову к другому плечу и начинает постукивать пальцами по столешнице. Чонгук отвлекается на это и закусывает щёку изнутри, понимая, что слишком разошёлся в своих проповедях. Вздыхает, ерошит волосы на затылке и неловко улыбается убийце. - Не думаю, конечно, что вас так уж волнует нравственность вопроса. Может, у вас свои какие-то планы были на всех жертв и свои мотивы, но... Я просто рад, что нашёлся хоть кто-то, кто избавил мир от этих людей. Конечно, их ещё много. Бесконечно много сволочей с деньгами, которые благодаря своему положению творят всё, что им вздумается. Но на тридцать человек их стало меньше. - На тридцать четыре, - поправляет «Чистильщик» и усмехается, отмечая вжавшуюся в плечи кудрявую голову журналиста. - Не надо так бояться. Ничего страшного с тобой из-за этой информации не случится. Лишь очередное доказательство, как хреново работает полиция. Найденных трупов двадцать девять. Ещё пять они пока не нашли. Да и будут ли искать? Как знать. Меня это уже не волнует. Меня на рассвете ждёт очищение через смерть. Как думаешь, огонь действительно очищал души ведьм, сжигаемых на кострах? Особенно если учесть, что половина несчастных женщин не была ведьмами, и им просто не повезло родиться красавицами? В любом случае, можешь так не переживать. Пока будут такие вот сволочи с деньгами, будут и чистильщики. Не я первый и не я последний. На каждую падаль найдётся свой стервятник. А теперь иди отсюда, барашек. Время. Дверь за спиной в этот момент открывается со скрипом, и Чонгук видит заглянувшего в помещение Намджуна. Детектив окидывает его пристальным взглядом, а после переводит взгляд на убийцу. «Чистильщик» сверкает глазами, ехидно улыбается и машет ладонями, позвякивая цепочкой наручников. Покачав головой, Намджун ничего не говорит и лишь жестом подзывает к себе Чонгука. Время действительно истекло. Обернувшись напоследок, Чонгук ещё раз заглядывает в чужие глаза. Убийца усмехается и вновь подмигивает ему кривым движением, похожим на нервный тик. Но блеск плещущегося в этих невероятных глазах веселья, Чонгук думает, запомнит на всю оставшуюся жизнь.

***

Кладбище старое и невзрачное. Заросшее травой и мелким кустарником. Чонгук понятия не имеет, почему убийцу похоронили в этом месте. Почему его вообще похоронили, хотя должны были сжечь в печи крематория. Смертная казнь «Чистильщика» была широко освещена в СМИ, однако никто ничего точно не знал, не видел и не слышал. Казнь была закрытой, и присутствовали там лишь верхушка полиции и парочка приглашённых в свидетели экспертов. Чонгук узнал обо всём этом от Намджуна, и Намджун же рассказал, где захоронили тело. О причинах этого поступка он ничего сказать не смог, лишь пожав плечами и бросив слова о том, что это явно чья-то причуда, не иначе. И теперь Чонгук стоит здесь и смотрит на каменную плиту, вогнанную в землю. Чёрный мрамор, фотография из личного дела с тем самым неподходящим «Чистильщику» лицом и дата смерти. Больше ничего, потому что ничего об этом убийце так выяснить и не удалось, как бы следователи ни бились над этим делом.Смахнув с камня принесённые ветром пожухлые кленовые листья, Чонгук поправляет вязаный синий шарф на шее и опускается на корточки, опуская на землю возле плиты две белые розы. Он понятия не имеет, зачем всё это делает. Намджун опять начал шутить о том, что Чонгук точно решил стать подражателем, и шутки его надоели настолько, что парень поклялся придушить Намджуна, сделав его своей самой первой жертвой. Намджун на это лишь хохотнул и сказал, что кишка у Чонгука тонка убить человека. И он прав. Чонгук может сколько угодно восхищаться «Чистильщиком», но это не отменяет того факта, что его до сих пор мутит при виде фотографий из личного дела убийцы. И дело не только в том, что Чонгука не заводят вскрытые грудные клетки, и что он страдает гемофобией. Дело в том, что он просто такой человек: не способный на убийство.- Странно видеть кого-то возле этой могилы. Вы его знакомый?Голос за спиной заставляет издать возглас от испуга и резко обернуться. Чонгук огромными глазами смотрит на стоящего в двух метрах от него невысокого мужчину и шумно выдыхает, из-за чего в воздухе плывёт белёсый пар. Только что, буквально несколько секунд назад, он осматривал кладбище и не видел ни единой живой души вокруг. И вот за спиной стоит этот незнакомец, хриплый голос которого чуть не довёл его до инфаркта. Чужой вопрос запоздало обрабатывается мозгом, и Чонгук делает шаг назад, пытаясь выровнять дыхание. Взгляд скользит по чужой фигуре. Невысокий рост, но достаточно широкие плечи. Коротко и рвано остриженные выбеленные волосы. Округлое красивое лицо, нос кнопкой и аккуратные губы с кошачьими уголками. Разбитые, покрывшиеся запёкшейся корочкой крови. Пирсинг в ушах и цепочки, болтающиеся на светло-голубых джинсах с драными коленями. Чёрный свитер с высоким горлом, кремового цвета расстёгнутое пальто и бордовый вязаный шарф на шее.«На журналиста не похож, как и на копа. Кто он? И что ему от меня надо?» - судорожно соображает Чонгук.И вдруг замирает, когда сталкивается с насмешливым взглядом закурившего мужчины. Глаза. Те самые тёмно-карие глаза с янтарными прожилками. Лучащиеся весельем и лукавством живые яркие глаза. И вскинутая бровь эта, и явно знакомая усмешка. Чонгук тихо охает, да так и застывает с приоткрытым от удивления и ошеломления ртом. Этого не может быть. Этого просто не может быть. «Чистильщик» - взрослый мужчина лет сорока с длинными тёмно-каштановыми волосами, напоминающими паклю, и острым носом, напоминающим клюв. Никакой. Он никакой. Непримечательный, серый и унылый. Более того, он был казнён, и возле его могилы сейчас стоит Чонгук. Но этот молодой блондин перед ним...- Не хочешь отвечать? Ну, ладно, - склоняет голову к плечу незнакомец и уходит дальше по дорожке.Чонгук ощущает, как дрожь бежит по всему телу. Те же жесты и та же мимика. Голос как будто похожий: такой же мягкий, негромкий, хриплый и приятно ласкающий слух. Голос, который не подходил тому «Чистильщику», с которым Чонгук сидел лицом к лицу в камере, но который ужасно подходит этому молодому мужчине. Как и глаза. И усмешка. И лукавый взгляд. И губы. Чонгук помнит, что у «Чистильщика» губы тоже были разбиты, пусть у того человека в камере они и были совершенно иные. Парень просто не знает, что думать и что делать. Мысли роятся в голове, где воцарился полный хаос. Резко обернувшись, Чонгук выхватывает вдалеке постепенно растворяющийся в сумраке пасмурного дня силуэт и срывается с места. Он понятия не имеет, что творит. Не знает, зачем бежит за этим мужчиной и что собирается делать. Разве глаза могут быть достаточным поводом, чтобы втягиваться в это сумасшествие? Какое Чонгуку вообще дело, «Чистильщик» это настоящий или поддельный, или у него просто паранойя? Может, до начала пути последователя не так уж и далеко?- Подождите! Эй! - зовёт Чонгук, теряя мужчину из виду и выбегая на соседнюю аллею. - Это ведь вы?! Вы на самом деле тот самый...Договорить парень не успевает. Блондин появляется перед ним буквально из ниоткуда. Вырастает едва не из-под земли нос к носу с Чонгуком, смотрит снизу вверх из-за разницы в росте и довольно улыбается, сверкая своими потрясающими завораживающими лисьими глазами. Обоняние улавливает приятный запах одеколона и сигаретного дыма.- Додумался наконец-то, глупый барашек. Это хорошо. Нам будет весело.Осознать смысл чужих слов Чонгук не успевает, как и увернуться, почувствовав за спиной ещё чьё-то присутствие. Тёплые пальцы на шее, начавший меркнуть свет и блестящие весельем глаза - вот и всё, что он запоминает перед тем, как отключается и оседает на покрытый сухой листвой асфальт. «Чистильщик» же довольно улыбается и подмигивает поймавшему Чонгука за подмышки Намджуну, удерживающему парня навесу.- Ты с ума сошёл, Юнги. Тебя наши сдали специально, чтобы после подставы со смертной казнью ты залёг на дно, пока не успокоятся все эти идиоты. И что в итоге? Ты похищаешь человека, - качает головой лже-детектив.- Брось, Намджун. Этот барашек сам напросился. В моей жизни слишком мало веселья, чтобы упускать такую славную возможность. И он принёс цветы на мою могилу. Разве не романтично? - посмеивается «Чистильщик» и садится на корточки, проводя прохладной ладонью по тёплой щеке Чонгука. - Милый любопытный журналист. Думаю, где-нибудь на Гавайях его без проблем возьмут в какую-нибудь конторку писать о достопримечательностях для туристов.- И как ты протащишь его в самолёт? В чемодане в багажный отсек отправишь? - качает головой Намджун и подхватывает безвольное тело на руки, направляясь к припаркованной неподалёку машине.- Это не потребуется. Я уверен, Чонгукки сам согласится полететь с нами, - выдыхает сигаретный дым Юнги и выкидывает окурок.- Без тебя знаю. Этот глупый ребёнок умеет искать приключения на свою задницу. Даже не знаю, что хуже. То, что он на полном серьёзе мог стать подражателем даже со своей гемофобией, или то, что теперь ты будешь оказывать на него дурное влияние.- Всегда знал, что ты обо мне плохого мнения, - хрипло смеётся блондин, направляясь следом.Останавливается ненадолго, бросает взгляд на аллею, ведущую к целому ряду липовых могил, принадлежащих ему самому и его разным псевдонимам, а после забирается на заднее сидение машины и пристраивает голову Чонгука себе на колени. Вслушивается в бормотание севшего за руль недовольного Намджуна, зарывается пальцами в мягкие тёмные кудри журналиста и прикрывает глаза. Он не соврал Чонгуку тогда, в тюремной камере. Чистильщики действительно будут нужны всегда и везде. А пока можно и уйти в тень. Долгий отдых на солнечных островах в компании милого наивного барашка Юнги определённо заслужил.

|End|