Глава 3. На краю
Она больше не могла.
Пару дней назад она думала, что достигла дна. Когда её мама, с добрым лицом и усталой улыбкой, призналась, что СаЁн добилась увольнения всей их семьи. Когда отец молчал за столом, сжимая вилку так, будто хотел сломать её. Когда на экране телевизора снова мелькнуло интервью: «Она разрушила жизнь моего сына. Я добьюсь справедливости».
Слухи, шёпот за спиной, замолчавшие мессенджеры, пустые взгляды знакомых. Она всё выдерживала. Пока могла. Пока не увидела, как отец сидит с опущенной головой, а мать в ванной тихо плачет, чтобы никто не слышал.
Этой ночью она больше не спала. Как и все предыдущие.
Она встала с кровати, накинула ветровку — то самое, что однажды СоУн набросил ей на плечи — и вышла из дома. Медленно, бесшумно. Поднялась на крышу старого девятиэтажного дома, где не работала половина ламп, и дул резкий ветер.
Там, на самом краю, она встала, закрыла глаза и вспомнила...
Смеющийся Соун, с раменом в руке.
Ночной Сеул — ладони, стиснутые крепче всего на свете.
Слово "навсегда" — выдохнутое на берегу моря.
И...
Звук.
Удар.
Разбитое стекло.
Кровь.
СоУна, лежащего мёртвым.
Чёрный, холодный гроб. Его похороны.
И госпожа СаЕн.
"Ты пожалеешь, что осталась жива..."
Это была последняя капля.
Она сделала шаг.
Но...
Кто-то схватил её сзади. Резко, сильно — обвил руками и потянул назад. Она вскрикнула, ударилась коленями, вывернулась — и закричала:
— ЗАЧЕМ?! Зачем ты это сделал?! Почему не дал мне?!
Её голос был сорван, весь гнев, боль и страх вылились на незнакомого парня в чёрном жакете и спортивных штанах. Он просто стоял, глядя на неё с ровным, немного растерянным взглядом. Ей хотелось ударить его, кричать ещё, но вдруг она просто... упала на колени. И начала рыдать. Словно всё внутри наконец лопнуло.
Он подошёл. Не сказал ни слова. Просто присел и обнял её.
Позже они спустились с крыши. Сели на скамейке у подъезда.
— Почему ты... — спросил он.
СуЁн долго молчала. Потом сказала:
— Меня хотят уничтожить. Она... мать СоУна. У неё власть. Деньги. Она винит меня. Все винят. А я просто любила.
Она выдохнула. — Это был не несчастный случай. Я не верю в это.
Парень кивнул, будто понял всё без лишних слов.
— Я тоже не верю в случайности, — сказал он. — Мою маму не стало, когда я был маленьким.А когда мне было четырнадцать — убили отца. Просто исчез. Дело закрыли. Никто не искал правду.
Он сжал кулак. — Я пообещал себе: стану детективом. И раскрою это. Что бы ни стояло за этим.
В её голове вдруг что-то щёлкнуло.
Флешбек
Дверь открылась резко, и СуЁн чуть не отшатнулась. Перед ней стояла госпожа СаЁн — холодная, величественная, как будто не мать, а скала.
— Его нет дома, — сказала она сухо.
— Я подожду, — спокойно ответила СуЁн, несмотря на дрожь в груди.
— Уходи. Он не хочет тебя видеть.
— Это неправда.
— Ты вредишь ему, девочка. Ты не понимаешь, что с тобой у него нет будущего. С тобой у него будет только боль.
Суен вскинула взгляд:
— А без меня он счастлив? Он жил, как в клетке! Вы его с ума сводите!
СаЕн стиснула зубы:
— Ты не достойна. Ты бедна. Ты обычная. Тебя никто даже не вспомнит через год.
— Может быть. Но я люблю его, — выдохнула Суен. — И он меня тоже. Мы сами решим, как нам жить.
— Ты сломаешь ему жизнь.
— Замолчите.
— Повтори?
— Замолчите! — голос Суен сорвался. — Я не позволю вам унижать меня. Он не ваша собственность!
Пощёчина. Ярость, резкий жест.
В этот момент с двери появился Соун.
— МАМА?! — он увидел Суен, прижал ладони к её щеке. — Что ты с ней сделала?!
СаЕн опустила глаза, но голос её не дрогнул:
— Я спасаю тебя от неё. Её место не рядом с тобой.
— Нет, — Соун схватил Суен за руку. — Всё. Хватит. Мы уходим.
— Соун, не смей! — выкрикнула мать. — Вернись!
— Я больше не ребёнок, мама, — сказал он тихо. — А ты уже давно не просто заботишься. Ты уничтожаешь.
Они вышли и захлопнули дверь за собой.
Машина неслась по трассе. Соун сжал руль так, что побелели пальцы.
Суен сидела рядом, боясь что-либо сказать,она видела его впервые таким.Молчание между ними звенело, будто стекло перед падением.
— Куда мы едем? — наконец прошептала она.
— На Чеджу.
— Серьёзно?..
— Мы же говорили. Столько раз. Сбежать после выпуска. Когда станем свободными. Это наш шанс.
Она посмотрела на него сбоку. Ветер трепал его волосы, в глазах — решимость и боль.
— Ты уверен? — спросила она. — Мы ведь просто дети... У нас нет плана, нет денег, нет даже вещей...
Он усмехнулся, не отводя глаз от дороги:
— У нас есть самое главное — свобода.
— И любовь, — добавила она, чуть тише.
— Да, — он кивнул. — Только она и держит меня на ногах.
Они ехали долго. Молчали, смотрели вперёд. Потом остановились у маленького кафе. Купили кофе, погуляли по побережью. Море билось о камни, ветер гнал пену, и в тот момент казалось, что весь мир исчез, остались только они.
Позже, перед машиной, Суен потянулась к ключам:
— Дай я поведу. Ты уже устал.
— С чего ты взяла? — улыбнулся он. — Я просто не хочу умереть от твоего вождения.
— Эй! — она обиженно отвернулась.
Он подошёл сзади, обнял за талию, уткнулся носом в её плечо:
— Ладно, ладно. Просто хочу ещё чуть-чуть побыть рядом, пока всё спокойно.
Они сели в машину. Суен за рулём.
— Неужели это и правда наше начало? — спросила она.
— Да, — уверенно ответил он. — Только не забудь выключить телефон. Если мама узнает, где мы...
Суен вытащила мобильный, нажала кнопку отключения.
— Готово.
— Вот и всё. Только мы и дорога.
Машина тронулась. Ветер за окном, шорох шин, вечерний свет.
И вдруг — вспышка. Удар.
Грохот. Металл рвётся. Стёкла в лицо.
Тишина. И кровь.
Сейчас
Она сидела на скамейке, опустив голову. Всё тело дрожало — от холода, от боли, от того, что жива. Это казалось неправдой. Мир распался на осколки: свет фонаря, отдалённые сирены, мокрый бетон под ногами.
Рядом стоял он. Тот самый парень. Молчал. Потом сел рядом.
— Меня зовут Кан МинСу, — сказал он. Голос был спокойным, низким. — Я только что переехал в этот дом. Новая квартира. Новая жизнь... наверное.
Она чуть повернула голову. Посмотрела на него впервые осознанно. Обычный. Уставший. Но в глазах — что-то твёрдое. Настоящее.
— СуЁн, — прошептала она.
Он кивнул. Несколько секунд молчал. А потом, не глядя на неё, сказал:
— Знаешь... иногда всё рушится, чтобы можно было начать заново.
Он вздохнул.
— У меня почти ничего не осталось. Но я всё равно решил: начну с нуля. Один. Здесь.
Она слушала, не перебивая.
— А ты? — тихо спросил он. — Может, стоит попробовать снова?
Она не ответила. Просто сидела. Но где-то глубоко внутри... будто что-то сдвинулось. Точка опоры.
МинСу поднялся.
— Если захочешь поговорить... я на восьмом этаже. Квартира 803.
Он развернулся и пошёл к подъезду. Остановился у двери, обернулся:
— Иногда... достаточно одного человека, чтобы всё изменить.
Пауза.
— Ты ведь всё ещё здесь. Значит, ещё не всё потеряно.
И исчез за дверью.
Суен осталась одна.
Но впервые за долгое время — ей не было страшно от этого.