Вы украли у нас солнце.
Ясуми очнулась следующим днем, смутно помня, что произошло вчера. Она слегка приподнялась с белой кровати и, сжав голову ладонями, начала вспоминать произошедшее. Последнее, что оставило след в ее памяти: падение, чувства страха и невесомости, а за ними пустота. Девушка осмотрела себя и все вокруг. Как ни странно, чувствовала она себя превосходно и никакой боли не испытывала; на ее теле же не было ни малейшего намека на падение с такой большой высоты.
Комната, где находилась Акияма, смутно напоминала больничную палату: белая койка с прикроватной тумбочкой, закрытая ширмой, а рядом небольшой стул. Ничего не понимающая Ясуми поднялась с кровати и в поисках объяснений происходящему направилась на выход. В узком, но довольно протяженном коридоре она случайно столкнулась с неизвестным парнем. Он выглядел лет на двадцать, был среднего роста и одет в белую рубашку с темно-синим полосатым галстуком, выглядывающими из-под коричневого пончо. В руках у незнакомца Ясуми заметила большой пакет японских сладостей.
— Ай, не толкайся! А ты кто еще? Клиентам здесь не место… — не очень приветливо спросил он, осматривая ее с ног до головы. Сразу же его лицо озарилось светом, а в мыслях будто включилась лампочка, он все сообразил. — Если ты та девушка, которую сюда ночью приволок Куникида, то он на первом этаже: обедает — быстро протараторил незнакомец, запихивая в рот очередную конфету, и указал на лифт. Затем, как ни в чем не бывало, продолжил свой путь по коридору.
— С-с-спасибо, и извините еще раз пожалуйста, я не нарочно, — произнесла в след Ясуми и направилась к лифту, куда он указал. — «Приволок ночью Куникида»?! Хм, так значит я в агентстве? Вот черт!
Спустившись на нужный этаж, Ясуми увидела перед собой небольшое кафе с барной стойкой. За одним из столиков, что у окна, сидели Куникида и Дазай. Они пили чай и о чем-то разговаривали. К ним подошла официантка с подносом еды в руках и тут же, поставив на стол, спешно удалилась. Ясуми немного трусила к ним присоединяться, поэтому сначала решила узнать, о чем беседовали эти двое:
— Кстати, мне кажется, или в последнее время ты стал реже пытаться попасть на тот свет? Да и к этой официантке ты что-то странно равнодушен, а как же двойное самоубийство…? — начал Куникида, интригованно тянув слова. Но Дазай лишь загадочно пожал плечами и мило улыбнулся. Тогда Доппо решил не тянуть резину и спросить напрямую. — А не связано ли это с той рыжеволосой девушкой из парка? Кстати, кто она? Я что-то не припоминаю ее среди наших клиенток, но лицо кажется знакомым.
— С Мари? Полагаю, что так, — уточнил Дазай, счастливо сожмурив глаза. Услышав подлинное имя рыжей ведьмы, Куникида чуть вздрогнул: «Так значит Мари, про которую говорил Акутагава, это та самая пассия Дазая?!». Заметив удивление напарника, суицидник конечно смутился, но продолжил объяснять. — Ее зовут Мари Накахара.
— Стой! НАКАХАРА? — Куникида выпал в шок, вытаращил глаза и подавился чаем. — Неужели она…
— Ага, младшая сестра Чуи, а что? — как ни в чем не бывало, интересовался Дазай, ответно перебив Куникиду. — Наверное поэтому ее лицо показалось тебе знакомым, хотя, как по мне, они совсем не похожи.
— А я думал, ты обрубил все связи с портовой мафией…
— Так и есть. Мы встретились случайно.
Дазай вспомнил, как около двух недель назад он спокойно возвращался с задания, гуляя по улицам Йокогамы. Когда он переходил дорогу, на пешеходный переход вылетела машина, которая не могла остановиться: у нее отказали тормоза. Осаму уже пребывал в восторге, что сейчас его собьет машина, и он умрет, как вдруг произошло необъяснимое: машина просто остановилась.
— Надо быть осторожнее, — услышал он знакомый голос, обращающийся к водителю. Мимо парня прошла молодая рыжеволосая девушка, и тут он все сообразил.
— Мари? Да быть не может! — окликнул ее Дазай и развернулся, направляясь в ту же сторону, что и она. Остановившись на тротуаре, он все-таки догнал ее и преградил путь. — Вот уж встреча! Давно мы не виделись. А я думал, ты в Токио учишься…
— Здравствуйте, Дазай-сан, — немного занервничала она, остановившись перед ним. — Да, и правда давно: почти четыре года. Моя учеба уже кончилась, и я вернулась в Йокогаму.
— А ты кстати сильно подросла, — усмехнулся он, дотронувшись ладонью до ее макушки. Она смущенно улыбнулась и опустила взгляд. На ее бледных щеках едва просвечивал персиковый румянец. — Коротышка Чуя, наверное, совсем в депрессию впал?
Он внимательно посмотрел на Мари, которую не видел четыре года. Последний раз, когда они виделись, ей только-только исполнилось четырнадцать, а Осаму — восемнадцать. Они совсем не общались, да и виделись, лишь потому что Дазай и Чуя были напарниками. Он помнил ее, как милую рыжую девчонку, которая любила мороженное и часто пряталась от рассерженного Чуи. Сейчас же, когда перед ним вместо мелкой девчушки стояла высокая и красивая девушка, Дазай смотрел на нее под совсем другим углом: глаза его чуть поблескивали.
— Извините, Дазай-сан, рада была встретиться, но мне уже пора, — мимолетно улыбнулась она и отошла от него на шаг назад, собираясь уходить– на станцию метро. До свидания!
— О, какое совпадение! И мне, — соврал Осаму, который вообще должен был быть на другой половине дороги. Он сделал большой шаг вперед и направился вслед за девушкой. — Кстати, все еще тащишься по мороженному?
— Кстати нет. Теперь больше по кофе, особенно холодному, — разговаривали они по дороге к метро. На время этой беседы Мари и совсем забыла, что Дазай — предатель портовой мафии. Они общались как старые знакомые, если конечно опустить открытое кокетничество со стороны Осаму. — А вы, Дазай-сан, вижу, все еще пытаетесь себя убить…
— Теперь только в паре с прекрасной леди, — мечтательно вздохнул он, переведя горящий взгляд на Мари, — Не желает ли она оказать честь совершить со мной двойное самоубийство?
— О нет, Дазай-сан, давайте как-нибудь сами… А то за такие предложения мой брат вас сам на тот свет отправит.
— Бе! Чуе до прекрасной леди как от земли до соседней галактики, и обратно, и еще раз обратно! Хотя нет, даже это ближе!
Перед тем, как просто позволить прекрасной леди уехать, Дазай все же выцыганил у нее номер телефона и обещание встретиться еще раз. Со спокойной совестью он наконец направился домой, предвкушая их следующую встречу.
— Ну, как-то так мы и встретились, — выдохнул Осаму, облокачиваясь на спинку дивана. — И в этот же четверг я пригласил ее на утреннюю чашечку кофе.
— В четверг?.. — задумался Куникида, отведя глаза в сторону. Вдруг они наполнились яростью и стали пилить напарника, а сам парень сжал кулаки. — Ты же сказал, что отравился крысиным ядом и не можешь ходить?!
— Ну, я соврал.
— Еще раз ты прогуляешь работу ради свиданий с какими-то бабами, я тебя прибью, Дон Жуан недоделанный! — закричал на него очкарик и схватил за ворот. Когда Куникида успокоился, Дазай вдруг хмыкнул и загадочно увел глаза на выход из кафе.
— И долго ты еще собираешься там стоять? Вроде уже все услышала…. — спросил он, обращаясь к Ясуми. У нее дрогнуло сердце и раскраснелись щеки. Она вышла из дверного проема со смущенно опущенной головой и подошла к их столу, садясь на диван Куникиды.
Тот спросил о ее самочувствии и предложил пообедать, на что голодная девушка охотно согласилась. Во время трапезы Доппо вдруг вспомнил, что Ясуми вчера искала Дазая, чтобы с ним поговорить. Но только стоило ей заикнуться о теме их разговора, как Осаму изъявил резкое нежелание его начинать и демонстративно отвернулся в сторону. Тогда Куникида ответил, что с Дазаем на такие темы разговаривать бесполезно: он «так» влюбляется в каждую вторую: сначала строит глазки направо и налево, а потом быстро остывает и резко начинает морозиться. Очкарик также уточнил, что не знает ни одну девушку, которая бы надолго задержалась в сердце суицидника. Самый длительный рекорд — три недели, так что и рыжей ведьме осталось недолго купаться в лучах его любви.
Кстати о Мари…
Сегодня, примерно же в это время, у нее была назначена встреча с партнерской организацией портовой мафии в Тигасаки. Проблемой, из-за которой ее туда послали, оказалась загадочная череда самоубийств трех мужчин, работающих в организации. Двое из них были найдены с многочисленными тяжелыми увечьями, нанесенными себе, и выцарапанными глазами. Третий же пропал без вести, но предполагается, что с ним случилось то же самое…
И партнеры, и сама портовая мафия конечно боятся, что на трех жертвах череда этих самоубийств не закончится. Благо сама организация уже попыхтела над произошедшим и, существенно облегчив жизнь Мари, предоставила всю информацию о погибших. Собрав все необходимые документы, девушка задумалась, что больше ей пока в Тигасаки делать нечего, и решила этой же ночью вернуться обратно в Йокогаму.
Вечером она купила билет на поезд и засела в придорожном кафе, ожидая прибытия транспорта и внимательно изучая собранные документы. Ведь завтра ей придется докладывать обо всем Мори… Накахара заказала свой любимый фраппе с карамельным сиропом и принялась рассматривать бумажки. От занятия ее вдруг отвлек звонящий телефон. На экране высветилось имя Чуи, и девушка поспешила взять трубку. Он интересовался, как ее дела в Тигасаки и «Что там вообще, черт возьми, произошло?». Глубоко вздохнув, сестра кратко посвятила его в курс происходящего, а потом добавила:
— Знаешь, я уверенна, что здесь не обошлось без одаренного. Я только что еще раз внимательно просмотрела их досье и медицинские карты… Это три абсолютно взрослых мужчины средних лет, схожие разве что только работой. А в остальном: и интересы, и образ жизни, и предпочтения их резко различались. Судмедэкспертиза показала, что никакому насильственному внешнему воздействию двое не подвергались, а с внутренними органами никаких неполадок не выявлено.
— Хочешь сказать, что два человека просто ни с того, ни с сего искалечились и выцарапали себе глаза? Хм, прикольно… — хмыкнул Чуя, задумавшись. — Ну, полагаю, ты права. Однако зацепок, как я понимаю, нет?
— Ага, — неутешительно вздохнула она, обратно складывая документы в папку. — Итог здесь один: проблема кроется глубоко внутри, а никак не на поверхности, так что простыми догадками тут не отделаешься. Придется копать, копать, копать и еще раз копать!
— Это уже не твоя забота, так что когда вернешься?
— Сегодня ночью, а что? Дома кончилась еда? — хихикнула она, зная своего брата. — Нет, серьезно что ли кончилась? Да как так? Ладно, у меня еще где-то оставалось несколько пачек лапши, так что можешь захомячить их… В каком это смысле «уже съел и не наелся»?! Чуя, блин ты ведьма!!! Как можно столько жрать и не толстеть? — Мари ударила себя по лбу и остановила его объяснения, намекнув на то, что вопрос был риторический. — Ладно, проехали.
— Будь осторожна там, в Тигасаки — голос его посерьезнел, оценив возможную опасность, — И позвони как сядешь на поезд, чтоб я не уснул.
Попрощавшись с братом, Мари посмотрела на время и облегченно выдохнула: до прибытия поезда оставалось чуть менее пятнадцати минут. Девушка, которой уже осточертело сидеть и разглядывать бумажки, очень обрадовалась и засобиралась. Накахара уже была готова покинуть придорожное заведение со стаканом кофе на вынос, как вдруг засомневалась. Она села обратно и достала телефон, набирая чей-то номер.
— Привет, ты еще не спишь? — спросила она у Дазая, беспокоясь, что отвлекла его. Но тот, впрочем, как и всегда, был очень рад звонку прекрасной леди.
— Привет, солнце! Нет, какой там сон… Я только с работой закончил, — пожаловался Осаму, устало вздохнув. — А что, что-то случилось? Может мне приехать?
— Нет, нет, все в порядке. Поезд уже сейчас прибудет, и я поеду домой…- успокаивала она, затем, выдержав небольшую паузу, спросила. — Но ты не мог бы встретить меня на платформе где-то через полтора часа? Просто страшновато после произошедшего здесь…
— Как раз хотел, — мило хмыкнул он в трубку, — так что встретимся через полтора часа. Я буду ждать…
После этого короткого разговора Дазай воодушевился. С его лица мигом исчезли следы усталости и тяжелого рабочего дня. Оно озарилось живостью и радостным блеском. Осаму мигом покинул детективное агентство и поспешил на станцию. По дороге он счел обязательным заскочить в цветочный магазин и купить девушке букет цветов. Так он и сидел на платформе с букетом нежных пионов и книгой в руках.
Шло время, а Дазай все ждал и заранее придумывал, какие красивые слова он скажет на этот раз. И вот наконец вдали раздался шум рельс и гудок: поезд прибывал. Осаму встрепенулся и вскочил со скамейки, поправляя плащ. Люди, один за другим, стали сходить на платформу, однако Мари все не было и не было. Она так и не появилась, телефон же ее не отвечал. Дазай заметно разволновался, особенно когда остался на платформе в полном одиночестве.
— Молодой человек, это был последний прибывающий поезд на сегодня… — К нему подошел сторож станции.
— А отправляющийся?
— Отправляется через пять минут, так что возможно еще успеете…
Но Дазай не стал дослушивать сторожа и успел запрыгнуть в поезд в последний момент. Он даже не успел купить билет, однако с проводницей все-таки договорился. Жаль только, что Мари теперь без букетика останется… Всю дорогу он сильно нервничал и уже додумывал, что же могло случится с его новой пассией. Самое безобидное, что пришло ему в голову, — опоздала на поезд, а телефон разрядился. Однако на Мари это не похоже, а значит определенно, что-случилось. Сойдя с поезда, он оглядел глазами станцию: девушки там не было. Осаму шел по практически пустой платформе и внимательно ее разглядывал, стараясь найти какую-то зацепку.
— ДАЗАЙ?! Какого черта ты тут делаешь? И именно сейчас! — позади суицидника раздался громкий и яростный возглас, который тот сразу же узнал. Дазай остановился, но разворачиваться к Чуе не спешил. — Я спрашиваю: ЧТО ТЫ ТУТ ЗАБЫЛ?! Только не говори, что…
— Да, Чуя-кун, я пришел за твоей младшей сестрой!
— Я хотел сказать: не говори, что ты тут случайно… Но, стоп, ЧТО ТЫ СЕЙЧАС СКАЗАЛ?! — Чую просто вынесло: его голубые глаза злостно сщурились и прожигали Дазая, который кстати пребывал в полном спокойствии.
— Ладно, там снизу, наверное, плохо слышно, так что повторю еще раз, — нагло улыбнулся суицидник и наклонился к коротышке. — Я го-во-рю, что я при-шел за тво-ей пре-крас-ной сес-трен-кой. — с издевкой говорил он по слогам, пока Накахара злостно краснел и медленно закипал. А Осаму все продолжал рассказывать рыжику, как же ему нравится Мари, и что останавливаться он не собирается. В другой ситуации Чуя бы уже по стенке размазал суицидника, но сейчас перед ним стояла другая задача — найти сестру. Как учила портовая мафия: «Для выполнения цели хороши любые способы». И, если эта болтающая ста восьмидесятисантиметровая скумбрия может хоть чем-то помочь, Чуя умерит свою злость и набьет ему морду в следующий раз.
— Да уж, так себе новость… Когда я говорил, что найду тебе девушку для двойного самоубийства, поверь, последняя о ком я думал, была Ма-чан! — фыркнул Накахара, пряча руки в карманы плаща. Ненароком он задумался о прошлых пассиях Дазая и остановился. — Знай, я никому не позволю обижать свою сестру. Особенно такому бесшабашному бабнику, как ты! Так что, как только мы найдем Ма-чан, тут же сообщишь ей, что вы больше не общаетесь.
— Ха, и не подумаю! — хмыкнул он с гордо поднятой головой, ускорив шаг. Затем вновь замедлив, чтобы идти вровень с Чуей, серьезно произнес. — Тебе ли не знать, что я всегда добиваюсь своего…
Закончив бестолку трепаться, они вернулись к своей изначальной задачи и вновь стали искать зацепки. На асфальте Чуя вдруг увидел темное пятно и, решив, что это кровь, напряженно остановился. Осветив засохшую лужицу фонариком, он выявил, что это всего лишь кофе.
— Хм… Пятно разлитого кофе, — констатировал Дазай, подпирая пальцами подбородок. — Можно ли утверждать, что она шла на станцию со стаканом кофе, но тут ее схватили, и кофе разлилось на асфальт?
— Вряд ли, — задумался Чуя, — Мы же даже не знаем, чей это был кофе, так что думаю это бред.
— Я не спрашивал твоего мнения, это всего-навсего была вводная часть предложения, — ответил Дазай, уйдя куда-то вперед.
Осаму обнаружил, что за лужицей следуют еще пятна, но поменьше. Он не нашел ничего лучше, чем просто идти за ними. Чуя ударил себя по лбу, но все равно был вынужден следовать за Дазаем. Пятна повели их к сторожке, что недалеко от платформы. Дверь в нее оказалась заперта, так что детектив мигом полез за отмычкой. Накахара стоял с фонариком и светил ему, хотя тот и ворчал, что прекрасно все видит. Чуя же все еще был уверен, что идея Дазая — полный бред, и все, что они сейчас с ним увидят — спящего сторожа железнодорожных путей.
От нечего делать, он стал осматриваться по сторонам, как вдруг заметил вдали что-то блестящее и прямоугольное. Без задней мысли он отошел от Дазая, чтобы поднять вещицу. В ней он узнал золотой телефон Мари и сложил его в карман, все его сомнения в идее Дазая вмиг развеялись. Когда Накахара вернулся обратно его ожидал пренеприятный сюрприз: сторожка, вместе с суицидником, была со всех сторон окружена вооруженными людьми. Один из них приставил к затылку Дазая свой автомат и приказал отойти от сторожки. Тот чуть ехидно хмыкнул и поднял руки над головой. На миг глаза его заметили в стороне Чую и быстро мигнули. В этот вечер, объединённые одной задачей, Соукоку вернулись.
Чуя намек понял. Он уверенной походкой вышел к вооруженным, громко посвистывая и стуча каблучками туфель. Накахара сделал все, чтобы нападающие сосредоточили внимание на нем. В момент, когда они обступили рыжика, он показал свою любимую усмешку и… Бум! Оглушенные взрывом враги уже лежали на земле абсолютно безоружными. Увеличив плотность своего тела, Чуя стал ходить по их оружию, а оно вмиг трескалось и ломалось пополам.
Мужчина, опекающий Дазая, отвлекся и этим совершил роковую ошибку. Осаму исподтишка ударил его в челюсть локтем, а затем повалил на землю вторым ударом. Наступив на грудную клетку испуганного врага, он посмотрел на небо и спросил:
— Знаешь, почему сейчас на улице так темно?
— Так ночь же… — задыхаясь, выдавил мужчина.
— - Неправильно, — ехидно улыбался Осаму, отрицательно мотая головой, — просто вы украли у нас солнце, — Парень ударил врага по солнечному сплетению, и тот отключился.
— Не примазывайся к Ма-чан своими тошнотворно-приторными фразочками! — оскалился Чуя, отходя от места сражения. Он устало потянулся и хрустнул шеей, — Эх, слабаки… А я надеялся повеселиться!
Теперь они спокойно могли попасть внутрь злополучной сторожки. Аккуратно отодвинув скрипучую дверь, оба зашли внутрь и стали оглядываться по сторонам. На столе Чуя нашел черный рюкзак Мари, однако он был пуст: никаких документов в нем не было. Впрочем, как и самой девушки. Двое уже было собирались уходить, как на плечо Дазаю что-то упало. Он дотронулся до чего-то липкого, приторного на запах и розового на цвет — жвачки бабл-гам.
Парень посмотрел на потолок, откуда предположительно свалился кусочек жвачки, и вскрикнул: «Божечки!». Чуя поспешил осветить потолок фонариком и увидел сплющенное подобие большого жевательного пузыря, прилипшего к потолку. Внутри него в бессознательном состоянии находилась Мари, благо она дышала. Запрыгнув на стол, брат мигом стал пытаться проткнуть пузырь ножом, однако жевательная резина, на удивление, оказалось прочна и никак не рвалась, сколько бы усилий не прикладывал Чуя.
— С каких это пор жевательная резинка не протыкается острым ножом? — впал в раздумья отчаянный Накахара, яростно бросив нож на пол. — Странно…
— А, ну то есть то, что жвачка априори не может удерживать человека на потолке, вопреки законам гравитации, тебя никак не смутило? — нерадостно фыркнул на него Осаму, тот закатил глаза.
— Ну и что ты предлагаешь?
— Просто сделать вот так, — он посмотрел на тот маленький клочочек жвачки и сжал его между пальцев. — Способность: «Больше не человек»!
Только кончики его пальцев озарились ярким светом, как жвачка начала исчезать в никуда. На момент, это зрелище заворожило Чую: он внимательно сопровождал глазами исчезающую жвачку, пока вновь не увидел сестру и не пришел в себя. Коснувшись пряди ее волос, он сделал так, что все тело Мари засветилось красным и она медленно, безопасно стала опукаться вниз. Предполагалось, что на пол, однако поймал ее Дазай.
— Все, больше не отпущу, — на его лице промелькнула мягкая улыбка, он сжал Мари в крепких объятиях. Девушка, приходя в себя, застонала «Ай» и чуть видно сморщилась. — Солнце, ты как, в порядке?
— Дазай?..- она посмотрела на него, сонно улыбнувшись, затем повернула голову. — И Чуечка тут? Соукоку снова объединились и пришли меня спасать? — оба парня одновременно фыркнули друг на друга и покачали головами. — Я почти в порядке, только вот голова сильно кружится, и все вокруг плывет… — от головокружения девушка зажмурилась и уткнулась в плечо Дазая. Тот еле видно улыбнулся, и прижал ее чуть сильнее.
— Думаю, внутри пузыря был усыпляющий газ или что-то вроде того, — полагал рыжик, глядя на сонную сестру. Чуя шел, как третий лишний, с каменно-ненавистным лицом и глубоко, нервно вздыхал, сжимая кулаки. — У меня возле станции припаркован байк, так что нам туда.
— А знаете, что мне снилось? — продолжала болтать девушка, под действием жвачного газа. — На самом деле, портовая мафия — это сказка про Алису в стране чудес. Где сама Алиса — конечно Элис, шляпник — это Чуечка, чеширский кот — Мори с его сумасшедшей улыбкой, кролик — Акутагава. Кстати королевой червей была — Кое, а белой — Хигучи. Там был кто-то еще, но я больше не запомнила…
Когда они дошли до пункта назначения, Дазай аккуратно усадил Мари на байк сзади Чуи. Девушка закрыла глаза и со всех сил обняла брата, чтобы не упасть. В последний момент Осаму, воспользовавшись слабостью девушки, приблизился вновь и чмокнул ее в щечку. Но тут же получил удар кулаком по голове, ну, а также парочку ругательных слов в свой адрес.
Однако Дазай действительно не собирался отступать и, двумя часами позже на телефон прекрасной леди пришло сообщение:
— Что ж, я думаю, что после того, как я сегодня героически спас тебя от злого жвачного пузыря, я заслужил одну прогулку по ночному городу) Завтра в полночь, в центре. Ты как считаешь, солнце?
Ответ, кстати говоря, не заставил себя долго ждать:
— Я СЧИТАЮ, ЧТО ТЫ ТУПАЯ СКУМБРИЯ! ОТВАЛИ ОТ МОЕЙ СЕСТРЫ, ПРИДУРОК! ИНАЧЕ ЗАВТРА В ПОЛНОЧЬ В ЦЕНТРЕ СОСТОЯТСЯ ТВОИ ПОХОРОНЫ!
Чуть позже на телефон Дазая пришло еще одно уведомление:
— Контакт «Солнце» добавил вас в черный список: вы больше не можете отправлять ему сообщения.