Chapter 5
К тому моменту, как они доходят до дома, уже давно переваливает за полночь. Несмотря на непроглядную темноту осенней ночи, на узкой улице горит лишь один фонарь, кое-как освещая часть дороги и пару ближайших зданий тусклым светом.
Конан чувствует себя неудобно, поднимаясь вместе с девушкой по лестнице на четвёртый этаж, ведь лифта здесь нет и никогда не было. Айлиш привыкла к просторным помещениям, огромным частным домам из дорогих материалов, роскошной жизни среди людей высшего социального статуса, но уж точно не к двухкомнатным квартирам времён шестидесятых.
Как только Грей открывает дверь, пропуская блондинку вперёд, им в нос ударяет запах едких мужских духов из сухого кедра, кошачьей шерсти, старых книг и табачного дыма. Всё это смешивается, и получается уникальный запах дома Конана, такого уютного для него самого, но явно не для всех остальных.
—Я ожидала увидеть однушку, но ты накопил на двушку. Похвально, — Билли уверенно проходит внутрь квартиры, будто своя, оглядывая условия в ней, пока брюнет закрывает входную дверь и жестом приглашает девушку в небольшое, но достаточно приличное, чтобы называться комнатой, помещение.
—Оставь свой сарказм при себе, Айлиш, мне, в отличие от некоторых, не было всё подано на блюдце с голубой каёмочкой, — парень пытается съязвить, однако звучит не достаточно убедительно, да и сказанное не совсем достоверно: он прекрасно знает и об этом, и о вине, которую Билли чувствует за свой успех. Ничего, кроме того, чтобы грубить и ядом плеваться, не остаётся, ведь блондинка начала первая.
—Я шесть лет жизни убила на учёбу на грёбаном экономическом факультете, на протяжении полугода пахала на трёх работах, — Айлиш ловит на себе долгий взгляд Конана и, развалившись на кровати, стоящей у стены, многозначительно улыбается. Брюнет ловит себя на мысли, что и девушка, чувствуя что-то неоднозначное к нему, пытается соблазнить – к слову, получается у неё неплохо. Хотя нет, чушь какая-то. Грей садится на кресло в углу и прикрывает глаза, желая, чтобы образ блондинки перестал стоять перед глазами. Тщетно, Айлиш из его головы не вытравить.
—А лет пять назад ты говорила, что третий год доучишься и обязательно бросишь. Будешь учиться на музыкальном, исполнишь свои мечты... Почему сейчас ты здесь, Билли? — Конан шевелит головой, склоняя её слегка вбок, отчего длинные передние пряди тёмных волос щекочут щёки, как осторожные прикосновения к его скуле, которые так сильно хочется ощутить прямо сейчас. Он опять думает совсем не о том... И ему это нравится. Или же это так действует интимная обстановка, или же былые чувства к девушке до сих пор не прошли, становясь всё сильнее?
—Сказка со временем кончается, на её место приходит суровая реальность, в которой не всем мечтам суждено сбыться, — блондинка выпускает горький смешок из губ, окрашенных матовой нюдового оттенка помадой, а затем нащупывает с правой стороны от себя выключатель, и комнату обволакивает тусклый свет дешёвой люстры на потолке.
—Я доучился на музыкальном, и ты видишь, к чему это привело, — Грей снимает чёрные поношенные кроссовки и залазит на кресло с ногами, обхватывая их руками и опираясь подбородком на колени.
—Зато ты счастлив, — достав из фирменной светло-сливочного цвета сумки от Биркин полную упаковку сигарет, Айлиш повторяет движение брюнета, тоже сняв с ног неудобные туфли на каблуке.
—Ни черта. В этой жизни очень сложно быть счастливым, — парень смотрит на Билли пустыми стеклянными глазами, как у покойника. Впрочем, взгляд, который кидает на него блондинка, тоже не сильно отличается.
Девушка не находит ни сил, ни подходящих слов, чтобы ответить. В голове всё больше мыслей сбежать куда-нибудь подальше отсюда, но непонятное нарастающее чувство в груди не даёт этого сделать. Он – единственная нить, ведущая Айлиш к прошлому, которую давно уже следовало разорвать, вот только руки не поднимаются. Прошлое было слишком счастливым по сравнению с настоящим, и блондинка до последнего пытается за него цепляться.
Искра огня дёргается в худощавых девичьих пальцах и, зажигая тонкую сигарету, ласкает уже привыкшее горло никотиновым дымом. Билли не успевает как следует закурить, когда бумага сворачивается в ладони, и в глаза жгут отблески взгляда напротив.
—Ты с ума сошла? Тебе нельзя курить! — Конан кидает сигарету, не успевшую превратиться в окурок, на пол, нарочно надавив на неё ногой. Бумажный скелет размякает, рассыпаясь табаком, девушка не сводит взгляда с противно затухающего огонька, продолжая наивно притворяться, что вовсе не понимает причины, по которой вредная привычка без сомнений убьёт её.
—Откуда такие выводы? — сталь серо-голубых глаз натыкается на мёд карих, заставляя всем своим видом владельца упомянутых вторыми отвести взгляд в сторону.
—Любой идиот уже заметил, что у тебя рак, — на последнем слове голос Грея содрогается, по телу истощающим холодом проходит дрожь, из-за чего брюнет невольно вздрагивает. — Зачем ты это делаешь, если знаешь, что оно убьёт тебя?
—Некоторые люди, когда им больно, режут вены или кожу. Мне же достаточно просто прикурить, — Айлиш, уже не пытаясь скрыть горечь на своём лице, пододвигается чуть в сторону и жестом приглашает брюнета сесть рядом, и парень немедленно выполняет её просьбу.
—Тебе сейчас больно? — глупый, наивный вопрос, но Конан считает необходимым его задать, предварительно зная ответ: блеск в глазах блондинки исключает мысль о том, что всё в порядке.
—Очень, — Билли неосознанно касается ощутимо влажной ладонью плеча Грея и, кажется, не собирается её убирать, сминая между пальцами тёмно-серую ткань.
Оба осознают, что воздух вокруг начинает невероятно давить на лёгкие, атмосфера накаляется, между ними летают искры напряжения. Что-то в голове взрывается, окончательно сносит крышу.
—Конан!... — девушка шумно выдыхает сквозь зубы, второй рукой вцепившись в галстук брюнета и подавшись корпусом вперёд, приникает жёстким, требовательным поцелуем к его губам, наплевав на последствия.
Парень, оторвавшись лишь на секунду, впивается в губы Айлиш, на которых ощущаются сладостные ноты вина, прижимая хрупкое и такое худое, что даже сквозь платье можно пересчитать все рёбра, тело блондинки к себе. Билли инстинктивно сжимает плечи Грея так сильно, что на них наверняка останутся синяки, языком проникает в приоткрытый рот, касаясь всего, до чего можно дотянуться. Конан, опустив руку на талию девушки, сплетает их языки, что кочуют изо рта в рот, исследуя ранее недоступные места.
Первой отодвигается Айлиш, но всего лишь на пару сантиметров, не отрывая взгляда от лица брюнета, непонимающе смотрящего на неё.
Она думает, что сошла с ума. Да и он, кажется, вместе с ней.
—Прости... — прямо в губы парню шепчет блондинка и, лишь с третьей попытки надев туфли, спешно направляется прочь.
И плевать, что их не может ничего связывать, плевать, что это неправильно с какой-то точки зрения. Сейчас самое важное то, что они смогли разделить хоть толику своей боли.