Глава 5.
Полумрак, прорезанный редкими вспышками стробоскопов и сигаретного дыма, плотным облаком висящего под низким потолком. Запах пота, крови, дешёвого пива и адреналина. Заброшенный ангар, забитый возбуждённой толпой, жаждущей зрелища.
Глухой ритм техно или тяжёлого рока давит на перепонки, заглушая крики и удары. В центре – импровизированный ринг, очерченный цепью. На лицах зрителей азарт, жажда насилия и предвкушение крови.
— Джесс, пошли отсюда, — блондинка вцепилась в предплечье подруги.
Авани пробиралась вперед сквозь толпы пьяных мужиков, кричащих в сторону ринга. Нужно было добраться до заветного места. Кларк повернула голову в сторону ринга пока бежала за Грегг и тащила Хьюбэку. Две грузные фигуры блестели в тусклом свете от крови и пота.
— Он там. — отрезала Авани, тыкая пальцем в ржавую будку, почти висящую над общим пространством.
— Фу, — Райли скривилась, когда увидела грязную железную лестницу, — нам обязательно туда лезть?
— Не ной, — Джессика дернула подругу за руку, — ты забыла, зачем мы пришли?
С трудом преодолев лестницу, девушки толкнули ржавую дверь, которая издала протяжный скрип.
Сидел в самой дальней тени, там, где свет стробоскопов не доставал до его лица. Вроде бы человек, но что-то в нём отталкивает, пугает. В глазах – пустота, как будто из него выкачали все эмоции, оставив только ледяную отстранённость. Лицо изрезано шрамами.
За боями не наблюдал, ему это неинтересно. Его взгляд устремлён в пустоту, туда, где за стенами простирался тот лес. Он видел его даже здесь, чувствовал его присутствие, его дыхание.
Он – живое напоминание о том, что существует нечто более страшное, чем нищета и насилие. Он – ходячий мертвец, вернувшийся из ада. Он видел то, что нельзя видеть, и это навсегда изменило его.
Девушки боялись, но пошли к нему, остановившись в центре маленькой коморки, пропитанной сигаретным дымом. Потому что знали, что он – единственный, кто может рассказать им правду. Он – их проводник в мир кошмаров, их шанс найти пропавшего друга.
Вид грузного мужчины напугал даже Грегг, которая всеми силами не выдавала страха, вытянувшись подобно струне. Райли вовсе спряталась за подруг, до боли сжимая руки в кулаках.
— Мистер Фостер? — Кларк пыталась не дрожать.
— Что вы здесь забыли? — его голос прогремел на всю будку.
— М-мы к вам по делу...
Кларк не успела договорить, тихий скулеж прервал её. Резкий поворот головы на звук.
В углу, свернувшись калачиком... Тень почти полностью поглотила его. Только редкие отблески тусклой лампочки выхватывают из мрака взмокшие от пота волосы, грязную рубашку, прилипшую к телу... И кровь. Кровь повсюду – на полу, на стенах, даже в его собственных, дрожащих руках.
Он почти не двигался. Редкие всхлипы вырывались из его горла, как будто каждое движение причиняло адскую боль.
Джессика тяжело сглотнула, чувствуя ком тошноты в горле от смеси запахов. Решила не оборачиваться на Хьюбэку, предвкушая ее жалобный полуобморочный вид.
— Какие дела могут быть у трех малолеток ко мне?
— Мы знаем. Знаем, что вы сбежали из леса семнадцать лет назад.
Кларк отчеканила слова с поразительной четкостью. На безразличном лице Фостера пробежало удивление. Шрамы на лбу исказились.
— Откуда вам это известно?
— Я нашла ваше письмо моему отцу на чердаке. Я не знала, что вы знакомы.
— Кларк?!
— Да.
— А ты похорошела. Я даже тебя не узнал, ты и правда похожа на Метью, но фигура Маргарет, безусловно. — он хохотнул, разваливая огромную тушу на кресле.
Где-то за спиной она услышала тихий писк Райли. Грегг неотрывно смотрела на медленно умирающего мужчину в углу комнаты. Она просто не могла оторвать от не него глаз. Кажется, даже не дышала.
— Что вам нужно?
— Джексон Фэлт пропал. Мы надеемся, что вы сможете нам чем-то помочь. — продолжила Джесс, сжимая руку Хьюбэки почти по синяков.
— Фэлт? Очень жаль парня, — Оскар говорил медленно, томный бас разлетался по маленькому помещению. — Вам остается надеяться, что он просто потерялся в лесу. Если это так, то ему крупно повезло.
— Я не верю в это! — Кларк едва не сорвалась на крик. — Джексон не дурак, чтобы идти в лес ночью. Кто-то позаботился об этом.
— А ты умная девочка. — его хриплый хохот. — Как и твой отец. Я не могу ничего сказать, девочки, но ваш парень пропал не просто так.
Дверь снова распахнулась с адским скрипом, запуская еще больше запаха сигарет и алкоголя. Девушки обернулись.
Что на чертовщина?
Джейден Хосслер. Какого хера.
Резкий вдох, его глаза расширились, зрачки забегали, словно ища выход. Он прошелся взглядом по каждой, недоумевая. Готов был сорваться и выдать какую-то колкость, но лишь перешагнул избитого мужчину, не отрывая глаз от девушек, и кинул стопку денег, перевязанных резинкой, на стол перед Оскаром Фостером.
— Это за троих? — мужчина снова хохотнул.
— Нет, это от Инвиктуса.
— Солидно, солидно, — Фостер убрал деньги в стол, — но этот парень явно вскоре разорит меня.
Хосслер снова перешагнул мужчину, выходя из коморки. Его удивление было почти осязаемым. Дверь за ним захлопнулась со звонким металлическим звуком.
Девушки переглянулись. Но было не до обсуждения его появления.
— Парнишка не проиграл ни одного боя, — Оскар зажег сигарету, — скрывает лицо и настоящее имя. Интересный он. Даже деньги сам никогда не приносит.
— Так вы расскажете нам... о том случае?
— Я вам все сказал, девочки.
— Расскажите подробнее.
— О, наивные дамы! — Фостер хрипло посмеялся, срываясь на кашель. — Я ничего не делаю просто так. Мне нужна плата, и это не деньги, Кларк. Я знаю, что для тебя не это не проблема.
— Что вы хотите?
Мужчина снова усмехнулся.
— Я ещё не придумал. Хорошо, я расскажу вам, но ты, красавица, будешь должна мне.
— Говорите.
— Я хорошо помню тот день. Знойная ночь. Мы с парнями уже третий день отмечали день рождения Тома в баре. Мне пришло сообщение, что нужно срочно бежать домой, с мамой что-то случилось. Я по юношеской глупости даже не посмотрел отправителя и ринулся домой. Было около двух или трех ночи. Я шел вдоль леса и услышал шаги сзади. Обернулся, подумал, что парни пошли за мной. Но это... это были не они...
Фостер прервался, делая большую затяжку. Райли, кажется, готова была запрыгнуть на подруг, потому что лужа темной крови уже подбиралась к её ногам. Джессика стояла. Почти не дышала.
— Это была огромная голова лося. Вернее, человек, который надел на себя голову лося. Она даже не была выпотрошена. Внутренности стекали по его шее. Больше я ничего не увидел. Очнулся уже в каком-то подвале. Совсем голый на бетонном полу, лишь подняв голову, я увидел закрытый люк. Я сидел без еды и воды более суток, пока он снова не пришел. В той же голове лося. Он пытал меня. — Оскар указал на шрамы на лице. И только тогда они заметили: на указательном пальце не было фаланги. — Я не знаю сколько он меня держал там. Помню только, как он выбирался по лестнице через люк. Из последних сил я дернул его вниз. Мне просто повезло, что он ударился головой. Я сломал себе лодыжку, пока пытался снять веревки хотя бы с ног. Я не знаю, сколько шел, полз, бежал. Как сейчас помню, добрел до дороги, ведущей в наш город. Пытался поймать машину, но вы сами понимаете... голый парень, весь в крови, с изрезанным лицом, спиной, без пальцев. Вызвали полицию. Долго разбирались, но меня сочли за наркомана. На этом моя удача закончилась, как видите. Никто не выходил со мной на связь. Я написал письмо Метью и подкинул под дверь. Просто «Я выбрался из леса». Больше я ни с кем из них не общаюсь. Друзья так не поступают. Это предательство!
Голос мужчины становился громче, он сам будто был готов вот-вот наброситься на девочек. Хьюбэка еле сдерживала слезы, которые и так уже катились по розовым щекам. Джессика начала тяжело дышать, медленно пятясь назад, но остановилась, услышав, что наступила в кровь.
— Спасибо, нам, кажется, пока идти.
— Удачи, красотки, только удачи, — он хохотнул, под звук скрипящей двери, — ты мне должна, а я всегда беру своё.
Девушки спустились вниз. Звук толпы орущих мужчин снова заложил уши. Райли перестала сдерживаться и разревелась в плечо Грегг. На лицах был только ужас. И ничего более.
Толчок, резкий запах пота и дешевого пива, крики, словно зверьё в клетке – оглушали. Девочки сбились в кучу, плечом к плечу, как будто так можно хоть немного защититься от этих взглядов. Взгляды прожигали насквозь, липкие, оценивающие, хищные. Каждый проходящий мимо мужик словно сканировал их с головы до ног, оставляя после себя противное ощущение грязных прикосновений.
Шаг за шагом, сквозь эту орущую, дышащую похотью толпу. Каждая минута тянулась, как вечность. Каждая попытка пробраться дальше – это борьба за глоток воздуха в удушающем смоге. В ушах стоял непрекращающийся гул голосов, выкрикивающих ставки, проклятия, бессмысленные фразы, сливающиеся в один сплошной, давящий шум.
Внезапно кто-то схватил Райли за плечо, от чего она вскрикнула так звонко и громко, что это ударило по ушам ещё сильнее. Снова Хосслер. Что за нахер?
— Какого черта вы здесь шатаетесь? — он едва перекричал толпу.
— Тебе то какое дело?
— Вам здесь не место, если не хотите быть изнасилованными в толпе. Здесь опасно. Уходите, пока не поздно.
— Какая забота, Хосслер! — Авани, судя по лицу, вот-вот стошнит прямо на него.
Хьюбэка снова вскрикнула. Кто-то схватил ее за бедро. Лысый толстый мужчина почти прижал ее к своему потному липкому телу. Подруги успели лишь охнуть, пока Кларк потянулась в задний карман розовых джинс за электрошокером.
Глаза Джейдена вспыхнули яростью мгновенно. Всё изменилось. Безразличие слетело, как шелуха, обнажая животный инстинкт защиты. Он даже не думал. Просто действовал.
Удар. Короткий, точный, в челюсть. Мужик осел, роняя руки. Но этого недостаточно.
Еще удар. В живот, чтобы согнуть. И тут же – коленом в лицо. Хруст. Мужик прохрипел, пытаясь вдохнуть, но не мог.
Он давил. Безжалостно. Яростно. Ему, кажется, плевать на последствия.
Кровь брызнула на пол, смешиваясь с пивом и грязью.
Он остановился, тяжело дыша. Грудь вздымалась, в глазах – дикий огонь. Оглянулся на девушку. Она смотрела на него, в её глазах – смесь ужаса и... чего-то еще? Удивления.
Три пары огромных глаз смотрели на него, как будто он — не он. Джессика не понимала, как отреагировать. Спасибо? Но это же он. Друг Мурмайера. Хосслер.
— Я сказал валить отсюда нахер! — он все еще тяжело дышал. — Или ищете заразного секса?
— Господа! На ринге встречаются Гиокатор
и-и... Инвинктус! Я жду аплодисментов! — голос ведущего, говорящего в плохой микрофон, раздался по всему помещению, вызывая ещё больше шума.
— Чёрт! — Хосслер тут же исчез в толпе.
— Пошлите отсюда, я уже не могу, — Хьюбэка вытирала слезы рукавом белой толстовки.
— Идем, — Кларк схватила подруг за руки и потащила в сторону ринга, расталкивая пьяных мужчин.
— Нет! Зачем? — вскрикнула Грегг.
— Держу пари, Инквинтус — это Мурмайер. Сейчас мы и узнаем.
— Как? Фостер сказал, что он скрывает лицо.
Они подобрались к самому краю ринга. На одной стороне стоял огромный мужчина, почти в два метра высотой. Смуглый, темноволосый. Наверное, итальянец. Очень уж был похож.
Но на другой стороне он. Точно он. Лицо до глаз замотано банданой. Голый торс. Чистое, накаченное тело блестело от пота. Шорты прикрывали ноги до колен.
— Это Холл! — едва не крикнула Авани, указывая пальцем в толпу за парнем. — Он тоже замотан в бандану.
— Как ты умудрилась его узнать? — спросила Хьюбэка.
Удар в гонг. На ринге – грязное, жестокое зрелище. И он – часть этого зрелища. Она смотрела на него с отвращением. Что он делал? Зачем ввязался в эту драку? Глупость.
Её губы кривились в презрительной усмешке. Он заслуживал каждый удар, каждый синяк. Он – самонадеянный идиот, решивший, что может что-то доказать. Кому?
Но он пропустил первый удар, когда увидел её в толпе, брови девушки непроизвольно сдвинулись. Тяжелый вдох, Джессика набрала полные легкие, даже не в силах выдохнуть.
Ещё удар. Он пошатнулся. Её руки машинально сжались в кулаки.
Она отвернулась, но тут же снова вернула взгляд на ринг. Не может оторваться.
Каждое его движение, каждая его гримаса боли, отражающаяся в открытых глазах поднимали в ней ворох эмоций. То, что она в нем никогда не видела. За годы учебы Кларк удавалось видеть его смех, злость, раздражение, но никогда — боль.
Смотрела на него. Всего окровавленного, наносящего сокрушительные удары по итальянцу. Пять минут назад чистый торс покрылся кровью, волосы падали на лицо, налипали на лоб. Пэй был напряжен, под гладкой кожей можно было различить каждую мышцу, напрягающуюся с каждым новым ударом.
И снова писк Райли заставляет Кларк отвернуться от ужасного зрелища. Сзади снова стоял Хосслер, сжимая плечо блондинки, так что завтра точно останутся синяки.
— Сколько ещё ёбанных раз мне надо нужно повторить, чтобы вы ушли? Я не собираюсь выводить каждую за шкирку.
— Может хватит уже меня трогать? — Хьюбэка завопила.
— А, лучше, чтобы тот потный мужик выебал тебя прямо в толпе? — огрызнулся Джей.
— Тебя никто не просил!
— Вы такие суки! — он взмахнул руками. — Я не могу смотреть на эти мерзотные поступки озабоченных мужиков, а вы тут ещё и ноете. Вы, блять, не понимаете ничего.
И снова удар в гонг оглушил и не дал договорить Хосслеру. Кларк обернулась, прогоняя в голове сотню мыслей. И вот. Мурмайер стоял, тяжело дышал, поднимал руки вверх, а у его ног лежал противник, кажется, без сознания.
Бандана пропиталась кровью. Отдельные красные струйки стекали по торсу. А он смотрел на нее, как на белую ворону, в толпе неадекватности, опьянения и похоти. Как на прожектор во тьме.
***
Разговоры смешивались с визгливыми голосами, хлопаньем шкафчиков и грохотом скейтов. Школьный коридор – бурлящий поток подростковой энергии, гормонов и сплетен. Но сейчас внимание всего этого улья приковано к одному. Шестеро подростков идут по коридору, словно королевская процессия, а впереди – миссис Блэк.
Они – сливки общества этой школы. Глаза парней устремлены в пол. Мурмайер следит за юбкой, которая идет впереди. Брайс сжимает зубы почти до скрипа, и только Хосслер смотрит в затылок маленькой миссис Блэк.
Сейчас все глаза прикованы к ним. Шепот проносится по коридору, словно ветер. Что случилось? Куда их ведут? За что?
— Слышала, они сцепились во дворе? — послышался высокий шепот какой-то девочки в толпе.
— Говорят, он переспал с её сестрой.
— Ты сдурела совсем? У неё нет сестры!
Все пытались подслушать, поймать хоть обрывок фразы, чтобы потом раздуть из этого сенсацию. Каждая реплика, каждое движение – всё становится объектом пристального внимания и бурного обсуждения.
Они знают, что сейчас вся школа говорит только о них. И им это нравится — чем драматичнее будет развязка, тем лучше. Потому что в этом мире, где правят деньги и популярность, жестокость – это часть игры. И они – лучшие игроки.
Дверь в кабинет директора открылась. Девушки зашли первые, за ними парни и, наконец, учитель.
— Мне иногда кажется, что вы здесь бываете чаще чем я, вы в частности, — темнокожий мистер Килдсон указал пальцем на Мурмайера и Кларк. — Что сегодня?
Блэк начала быстро тараторить, рассказывая о перепалке во дворе школы. Как Джессика влепила пощечину Пэйтону, от чего красный след ещё остался на его щеке. Брайс с Грегг покрывали друга, кажется, всеми оскорблениями мира.
— А эти двое что? — директор указал на Хьюбэку и Хосслера.
— Они... — классный руководитель замялась, — они ничего...
— Ладно, нет времени. — Килдсон вышел из-за стола, осматривая подростков. — Вы как будете жить дальше? Вы не доживете до двадцати! Ваши родители не будут откупать вас всю жизнь!
— Вообще-то...
— Молчи, Мурмайер. Тебя первым либо убьют, либо посадят за дилерство. Ты сядешь за хакерство, — Том указал на Джейдена, — если тебе не свернут шею. А ты, Холл, ввяжешься с ними. Вы, — он перевел взгляд на девушек, — свяжетесь с кем-нибудь такими, как они, и вас тоже убьют, либо будут держать в заложниках. Отличная перспектива? — директор закричал в кабинете.
Хосслер из парней небрежно поправлял воротник рубашки, его больше волнует внешний вид, чем слова директора. Пэй – поглядывал на часы, давая понять, что у него есть дела поважнее. Брайс – и вовсе зевал, прикрывая рот рукой, но его взгляд полон вызова.
Райли – играла со своим локоном. Джесс – томно закатывалаглаза, выражая крайнюю степень презрения к словам директора. Авани – и вовсе умудрилась переписываться в телефоне, спрятав его под столом.
Они обречены на успех, но лишены настоящих ценностей.
В кабинете директора – дуэль. Дуэль между моралью и вседозволенностью. И пока что побеждает вседозволенность. Потому что в этом мире, где правят деньги и связи, справедливость – это лишь иллюзия. И шестеро это прекрасно знают.