Последняя вечеринка

Через несколько дней Маклиган сидел за своим рабочим столом и долго думал о событиях, что успели произойти. Он снова и снова перелистывал свой блокнот, вычитывая заметки, что делал на допросах, разглядывал собранные Молли данные.

Поиск по кинжалу, консультация со специалистами по холодному оружию и экспертами музеев ничего не дали. Никто и ничего не могли сказать о подобном орудие. Оно было слишком необычным, примечательным, потому казалось странным, что никто не мог рассказать о нем что-либо.

Подозреваемые были сатанистами, о чем свидетельствовала пентаграмма из армированного скотча под ковром, показания Уоррена Дикона, услышавшего характерные звуки и песни из своего укрытия, а также тот факт, что он видел людей в черных плащах с капюшонами.

По показаниями подростков им удалось составить примерный список тех, кто был на вечеринке, и поговорить с большей частью из них. Все, как один, рассказывали о том, что в какой-то момент музыка остановилась. Отовсюду стали появляться люди в черных плащах и страшных, дьявольских масках. Они что-то кричали на латыне и размахивали кинжалами, потому все гости и разбежались. Но никто и не подумал, что стоит вызвать полицию. Это показалось им в итоге какой-то шуткой, розыгрышем от хозяина, который не знал, как выпроводить гостей.

Это лишний раз подтвердило догадку о том, что именно поклонники Сатаны стали преступниками и именно среди них требовалось искать подозреваемых. Только у полиции не было никаких зацепок и выходов на них. Обход всех сомнительных мест, что могли вывести Маклигана на подобное скопление людей, не привело ни к чему.

Следствие затягивалось, а это начинало раздражать Стэнли. Дела не всегда расследовались быстро, к этому он успел привыкнуть за годы работы в полиции, однако это дело было непростым. На него оказывалось большое давление, так как преступление получило большую огласку на публике. К тому же комиссар Брифли постоянно проверял, как идет следствие и поторапливал Маклигана, чтобы его дочь смогла жить и дальше своей спокойной жизнью.

Все зацепки сводились к тупикам. Стэнли никак не мог понять, что именно он упускал из вида. Это не давало ему покоя. Как и тот факт, что он уже не знал, чтобы проверить еще. Он снова и снова пересматривал все фотографии с места преступления, все файлы, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку.

Молли с печалью посматривала на своего напарника. Она также изучала показания, улики, все причастное к делу, но не могла найти ничего, что помогло бы продвинуться расследованию. Сколько бы времени девушка не потратила на это все. Ей уже начало казаться, что отчаяние захватывало не только ее, но и Стэнли.

Она не заметила, как другие полицейские стали покидать участок. В какой-то момент только они вдвоем остались в здании. Молли понимала, что если не выгнать Стэнли, то он просидит там до самого утра. Девушка подошла к напарнику и, пододвинув себе стул от соседнего стола, присела рядом.

— Рейчел убьет тебя, если ты не явишься к ужину, – протянула девушка, поправил выбившуюся прядку. – Это я тонко намекаю, что пора по домам.

— Рабочий день уже закончился? – немного растерянно протянул Маклиган.

— Оглянись и убедись в этом сам!

Мужчина осмотрелся и немного удивился от того, что все помещение было пустым. Все его коллеги уже успели покинуть здание, остались только он и Молли. И Стэнли прекрасно понимал, что она задерживается из-за него. Отчего ему стало немного стыдно. Маклиган протер уставшие глаза и тихим, уставшим голосом произнес:

— Ступай домой, Молли.

— Нет, пока не буду уверена, что ты тоже ушел, – настаивала девушка.

— Не могу. Брифли завтра снова вызовет меня к себе в кабинет, начнет расспрашивать. А мне... просто нечего ему сказать. Абсолютно нечего. Никакой зацепки, никакого следа. С таким результатом мне проще вообще не приходить на работу утром.

— И ты серьезно думаешь, что, если всю ночь проведешь за разглядыванием того же самого, тех же фотографий, тех же показаний, тех же улик... Брифли не будет настолько недоволен?

— Нет. Но я думаю, что буду доволен сам. Потому что я хотя бы что-то сделал. Это дело... оно сводит меня с ума.

— Чтобы избежать этого и требуется спать по восемь часов в нормальной постели. Я даже не уверена, что вчера ты ушел с работы вообще.

Маклиган кивнул, соглашаясь с ее словами, но ничего не мог с собой поделать. Это дело не отпускало его. Он снова обратил взгляд на фотографию с места преступления, где были запечатлены подростки, лежавшие на ковре, под которым была пентаграмма.

— Ну вот почему именно они? На вечеринке было столько народу! Но выбрали именно этих. Да, не самые прекрасные представители нашего времени: меркантильный паренек, нимфоманка, самоуверенная бестия...

Маклиган замолчал, внимательно всматриваясь в фотографию. В его голове наконец-то стала прорисовываться картина, и он не хотел тратить ни секунды на объяснения, пока не убедится в своей правоте. И сколько Молли не расспрашивала своего напарника, он просто игнорировал ее.

Мужчина быстро, с энтузиазмом, перелистывал страницы с показаниями, что-то выписывая свои кривым почерком в блокноте. Пока он не закрыл последнюю папку и не откинулся на спинку стула с самодовольной улыбкой через почти двадцать минут работы, Молли просто сидела рядом и с удивленным взглядом наблюдала за происходящим.

— А что... если их выбрали все-таки неслучайно? – тихонько, едва слышно произнес мужчина.

— Я уже поняла, что ты нашел какую-то закономерность. Давай уже, поясняй. Ты уже замучил меня!

— Помнишь, я сказал тебе, что помимо семи смертных грехов есть еще непростительный, потому их восемь?

— Конечно. Это положило начало догадке, что преступление совершили сатанисты и помогло тебе найти пентаграмму из скотча под ковром.

— Что, если я ошибся? – спросил Стэнли, наклонившись ближе к напарнице и совсем перейдя на шепот, словно боялся, что их могут услышать; Молли удивленно вскинула брови, ожидая пояснений. – Что, если их на самом деле семь. Семь грешников. А восьмой... либо причастный к преступлению, либо случайная жертва?

— Ты думаешь, что именно эти подростки успели совершить за свои годы каждый по смертному греху? Серьезно? Это... как-то невероятно, что ли....

— Я понимаю, что ты не крещенная атеистка, но, быть может, ты хоть чуть-чуть постараешься? Семь смертных грехов – это не нарушение заповедей «не убей», «не укради», «не возжелай супруга ближнего своего» и так далее. Они касаются... скажем так, образа жизнь и характера.

— Гордыня, гнев, зависть?

— Именно!

— И кто есть кто? – уточнила Молли.

— А вот сейчас мы с тобой и попробуем разобраться в этом до конца. Смотри, – Маклиган притянул стул напарницы к столу, взял фотографию с подростками и схематично перерисовал их положение на листе белой бумаги. — Итак. Мы заходим в дом. Дверь тут, – он так же нанес обозначение на рисунок. – Первая, кого мы видим – Кассандра Брифли.

— Ну тут все ясно, похоть, – сказала Молли, внимательно наблюдая за Стэнли.

— Именно. А ты знала, что похоть упоминается раньше остальных в Библии? Следом идет Чревоугодие. О, и кто у нас тут? Надо же. Люк О'Нил, какое совпадение.

— Только он... как бы это сказать помягче. Совсем не подходит под это определение. Чревоугодники обычно страдают от ожирения. А он... анорексик.

— Ты мыслишь шаблонно. И к чревоугодникам отнотся не только те, кто есть много. Злоупотребляющие выпивкой, сладким, не отказывающиеся от тяжелой пищи во время поста.... Но важно даже не это. Ты видела фотографии Люка со школы? – Молли помотала головой в ответ, потому Маклиган усмехнулся и открыл на компьютере его досье, откуда и показал его фотографию давностью в несколько лет. – Думаю, если брать Люка за единицу, то раньше он весил примерно как... пять себя. Согласно его медицинской карте, он резко начал сбрасывать. Предполагаю, что из-за отношения сверстников, Люк довел себя до такого состояния.

Молли молчала, Маклиган тоже. Им обоим было жаль парня, который теперь даже не мог нормально находиться среди еды. Смотреть на него было не менее страшно, весь худой, сухой и бледный. И именно это стало причиной, по которой он оказался на ковре в той комнате. Инспектор неловко прочистил горло, после чего продолжил.

— Третий у нас Марк Клинтон. Сребролюбие. Или в современных реалиях алчность. Иногда называют жадность. Но, думаю, он под все подходит. Сам ведь признался, что встречался с убитой прежде всего из-за денег ее отца, чтобы обеспечить себе безбедное будущее. А уже потом на втором плане вроде как появились чувства. В погоне за златом он также оказался жертвой сатанистов.

— Дальше идет Кейли Хоуэлл. А что она?

— Тут спорно, честно говоря. По логике на должна быть ленью или унынием. Где как написано. Мне она тоже показалась не шибко ленной или депрессивной. Набери Аманду, уточнили у нее. Наверняка она должна догадываться, что с ее сестрой что-то не так.

— Почему бы не позвонить сразу Кейли? – удивилась Молли, подняв телефонную трубку и приготовившись набирать номер телефона.

— Потому что ни один подросток в мире не сознается, что он вусмерть ленивый или же пребывает на пороге депрессии. Особенно если учесть, что почти неделю назад ее едва не изнасиловали. Звони Аманде.

Молли не могла не согласиться с разумностью доводов напарника, потому просто кивнула в ответ и принялась набирать номер, оставленный девушкой после допроса.

Аманда очень удивилась звонку, в ее голове даже была некоторая толика испуга. А также девушку весьма обеспокоил вопрос о ее сестре. Она не понимала, какое это отношение имеет к делу, потому отказывалась говорить что-либо, пока ей все не объяснят. Тогда Молли пришлось вкратце описать их предположение о причине, по которой в доме оставили только их.

Выслушав все, она некоторое время молчала, обдумывая, что сказать. В итоге призналась, что Кейли никогда не была позитивным человеком. В некоторый момент времени она регулярно посещала психолога и даже принимала некоторое время антидепрессанты. Потом ее состояние улучшилось. Как не огорчительно для Аманды и всей семьи Хоуэлл, связано это было с появлением Кевина в жизни Кейли.

— Значит, уныние, – проговорил Маклиган с некоторым сочувствием после того, как Молли отключила вызов, что все это время был на громкой связи; он также как и прочее подписал это на своем рисунке. – Кевин... тоже легкая загадка.

— Гнев? – предположила Молли.

— Угу, – согласился Стэнли и снова написал на листке. – Он даже сейчас, спустя столько лет, держит злость на отца, что испортил ему все детство. Иначе бы он не переживал так, что мы сообщил в Лос-Анджелес о его местоположении. А стоило бы. Он все еще в розыске. Ну, точнее настоящий он, а не тот, который попал к нам с новыми документами. Он слишком не хочет никакого его присутствия в своей жизни.

— У нас будут проблемы, если мы не сообщим...

— Не-а. Мы же не знаем об этом. К нам попал некий Кевин Дональдс. Пробив его имя и фамилию, мы нашли немного информации, которой нам и хватило. Дальше копать не стали, потому что парень не совершал преступления. Однако, если окажется, что совершал, сообщить, конечно, придется. Но пока в этом нет никакой необходимости. Парень и так настрадался, пусть хоть еще немного поживет в свое удовольствие.

— Почему немного?

— К делу слишком много привлечено внимания, так как убиты дети известного бизнесмена. Причем при очень странных обстоятельствах. Ребята будут давать показания в суде в случае чего и тогда... СМИ смогут докопаться до того, кто же такой на самом деле Кевин Дональдс. Думаю, дойдет это и до его отца.

Маклиган остановился, чтобы дать Молли время осознать все, что он сказал. После небольшой паузы он снова посмотрел на фотографию и продолжил свои рассуждения:

— Аманда Хоуэлл. Будет большой ошибкой не предположить, что мои слова про самоуверенную бестию были в ее адрес. Но, стоит заметить, это весьма заслужено. Красавица, умница, славная дочь, активная студентка. Ей есть повод гордиться собой. Но, вероятно, все ее успехи вызваны потребностью в удовлетворении своего тщеславия. Ни за что на свете не поверю, что она не в восторге от бесконечных восхвалений себя. Сколько раз свои показания она говорила что-то хорошее о себе? Миллион?

— Подписывай уже, – усмехнувшись, сказала Молли, – я и так поняла, что она тебе вполне понравилась, так как вы похожи характерами. Ты ничуть не лучше ее.

— Да даже спорить с тобой не стану. Но почему бы мне не похвалиться, если я и правда хорош? И не только собой.

Молли с осуждением посмотрела на парня, как бы говоря, что он уже перегибает палку. Стэнли подписал на листе слово «тщеславие» рядом с уже ранее написанным «А. Хоуэлл», после чего прочистил горло и продолжил:

— Думаю, на счет Джима тоже нет вопросов. Зависть. Безмерная зависть к другу, которого в итоге и убили. Его взяли только из-за этого. Даже если его слова о том, что он больше не испытывает этого в отношении Колина, правда... сатанистов это не остановило. Прошлое есть прошлое, его не исправить и не переписать. Им достаточно было того, что он уже испытывал это когда. Да и не думаю, что они проводили какое-либо интервью по этому поводу.

— Слушай, а... как они действительно все это узнали? Нам столько потребовалось времени, чтобы разгадать про Кевина, а мы, между прочим, работаем в полиции.

— Видимо... у кого-то связи покруче наших, – задумчиво протянул Маклиган, после чего наклонился к компьютеру и начал что-то искать.

Он открыл одну из видеозаписей с допроса. Разговор был с Астром Маккензи. Стэнли листал его и листал, пока не нашел то, что было ему нужно.

Парень сидел спокойно, говорил размеренно и плавно, иногда задумываясь:

— Ко мне подошел кто-то, сказал, что та девушка – сестра Аманды Хоуэлл. Зовут ее то ли Кейси, то ли Кейли, я не запомнил. Сказал, что она хоть и выглядит чересчур веселой и взбалмошной, это не так. Мол, на самом деле хорошая кандидатура. Я, правда, не понял, для чего. Решил уточнить про парня, который пришел с ней. Незнакомец сказал, что с ним не все так просто. Вообще, не знаю, зачем он мне это рассказал, но он якобы не тот, за кого себя выдает, несколько лет назад сменил фамилию и сбежал после очередной ссоры с отцом. Я удивился, откуда он столько знает, но, когда обернулся, его словно и след простыл.

Маклиган и Молли удивленно переглянулись. Как этот момент смог ускользнуть от их внимания. Мужчина наклонился на листком и подписал около «Астр» – «убийца???». Его напарница удивленно посмотрела на Стэнли и неопределенно пожала плечами. Он откинулся на спинку стула, обдумывая свой немой вопрос.

— Он был в числе тех, кто знал обо всем.

— Но разве мог он убить своих брата и сестру? И зачем он тогда лег на пол и усыпил себя тем же феназепамом?

— Ну... для отвода подозрения? Иначе какой он тогда грех?

— Да какой угодно? Похоть за мужеложство? Зависть старшему брату? Алчность, по которой он боялся, что Марк позарился на деньги его сестры? А может он та самая лень, раз уж Кейли – уныние. Может, у нас продвинутые сатанисты, которые решили увековечить восемь грехов.

— Так можно все, что угодно притянуть. С остальными таких проблем не было. Давай думать логически. Была ли у него возможность? Была. Знал ли он про грехи ребят? Знал. Была ли у него причина? Вполне.

— И какая? Угрозы сестры? Тогда почему он убил и Колина? Если это он его убил?

— Мы же полицейские? Почему нам не спросить у него самого. Вызывай его на допрос.

Молли печально посмотрела на Стэнли. Она не могла поверить в то, что Астр посмел бы тронуть своих брата и сестру. Но у нее не было выбора. Девушка не могла ослушаться напарника, потому набрала его номер.