(Луна 6)
Нас сковало общее дело, общая ненависть заставила нас побеждать наших врагов, биться смело, яростно и беспощадно. Сколько близких отношений может быть у человека за всю жизнь? Одно, два. Ну пять. Война сближает, сильно. Делает вас маленькой семьёй. А потом резко вырывает из нее по одному или сразу по много. Молот тогда ... Сява, говнюк, он тогда был прав. Я кажется уже не запоминаю новых бойцов. Кто они, откуда. Просто позывные. Щенки в стае. Зачем все это. Вот все не пойму, а зачем здесь я? Какая у меня война? Или просто ветром истории прибило к этому берегу. Устал от этой войны. Автомат говорил за меня так долго, что я, кажется, забыл свой голос.
- Но чем ближе мы к победе, тем больше жертв, тем больше разрушений вокруг. Я вот смотрю на это зарево.
- Не бери в голову. Знаешь, вот там, в крайнем доме. Вспышку видел? Левее триста. Там жил мой старый приятель. Гнал абсент, с туйоном, тот самый, не бурду из магазина. Четыре стопочки... Четыре. Пятая была лишней. Всегда, бля. И вот пока ты эти четыре стопочки пьешь, то небеса такие красивые, как у этих, как их бля, импрессионистов, цвета, знаешь, яркие, сочные. - Трассеры высвечивали ночное небо полосами, взрывы, словно с картин Вангога, раскрашивали пригород. А потом наступала тишина. Темно. Пару секунд всего, а словно вечность. - Хорошо мы их долбим. Плотно. Лысый вот говорил, что историю изучают по черепкам, возможно для этого надо что-то разбить. – Спаржа закурил. - Дьявольски выглядит. Как думаешь, скольких мы убили?
- Надеюсь много. Ублюдки, так им.
- Дааа. – Медитативно протянул Спаржа». - Так им. За друзей. За дом. За все.
Наш минивен и микроавтобус пересекли вершину холма. Ясное звездное небо и никакого намека на луну. Выключенные фары. Только вспышки взрывов вдалеке. - Мы вон туда, махнул в сторону от пары вспышек от разрыва снарядов водитель. Задача взять пленных. Пока тут такой шум. Нам нужны разведданные. Вы будете группой огневой поддержки. Ваша задача обеспечить огневое прикрытие и отступление разведгруппы.
Молча засели в кустах, рядом с тем местом где должна была состояться встреча. Через пол часа появилисьтдва вооруженных человека. Они вели четверых. На веревке, с завязанными руками и ртами. Они молча переглянулись с Дедом. Тот отдал им сверток. Забрал веревку. Неизвестные скрылись обратно в темноту.
Мы недоумевали. - Это разведка? - Стояли и смотрели на растерянных парней, которых продали, толи свои, то ли горожане.
Дед пошел вперед, за ним пленники, мы замыкали колонну. Пришли к каким-то гаражам. Дед отвязал одного бойца с лычками младшего сержанта, остальных мы завели в гараж. Прошло несколько минут. Он втащил его через порог и с силой швырнул в комнату. - Мы правы! С нами бог, Блядь! - Он вопил это ему в лицо, а потом пнул его в лицо ногой. - Ты понял! Мы правы! А вы тут что забыли?! Сколько мы уже убили, а вы все едите сюда и едите! Как будто ваша бесславная смерть что-то здесь изменит. Как будто, если вы завалите улицы и поля, все овраги здесь трупами, что-то измениться? – Лежавший на полу ничего не ответил, даже не пошевелился. На полу вокруг него растекалась лужа крови. Дед перешагнул через него. - Товарищи бойцы! Кажется, я забыл представиться. мы из тех самых Псов. Как вы понимаете мне нужны ответы на вопросы. Информация. Мне нужна информация. Тот из вас, кто мне ее даст останется жить. Остальные останутся тут. Так же, как и он.
- Мы ничего не знаем. Наверное, что-то знал Егор, - Пленный указал на убитого. Остальные закивали.
- Неверный ответ. - Дед вскинул автомат и выстрелил ответившему в живот. Тот скрючился. Застонал, истекая кровью.
- Кто следующий хочет сказать, что нужная мне информация была только у одного из вас? – Дед не обращал внимания на стоны. Остальные двое молчали, смотря в пол. - Жаль. - Дед пнул раненого в живот. - Очень жаль. - Он помолчал, слушая как раненый проваливается в бессознательное состояние от боли. - Очень. - Он взглядом приказал нам выйти. Через пару мгновений выскочил следом. Сразу за ним раздались два хлопка гранаты.
Мы молча стояли. Спаржа потянулся за сигаретами. Раздал нам. Первым не выдержал Турист.
- Турист заткнись! – Но сразу поутих. - Соберись. Я не садист и мне это не доставляет удовольствия. Но обстоятельства сложились так, что мы должны быть жестоки. И я буду. И ты будешь. Ты у меня сколько под командованием? С самого начала. Ты не из дерьма сделан раз все ещё здесь. Мы делаем то, что надо делать. И мы сделали все, что нам было нужно.
- Но они же ничего нам не сказали.
- Этого достаточно. У кого-нибудь есть тряпка? Хочу это говно с сапога стереть. Смотреть тошно.
Через день собрали общее совещание. Нам расписывали задачи. - Метрополия слаба. Она потеряла свою хватку. Мы провели серию удачных операций. Им нечем нам ответить. Удача больше не на их стороне. Поэтому мы собрали здесь все что у нас есть. Это решающий удар для нас. Дерзкая операция, которая может позволить обескровить врага. Деморализовать. Ужаснуть его количеством потерь и нашей решительностью. Мы разобьём его здесь
Разведчики говорят, что Город эти черти по факту не контролируют. Не считая центральных улиц. Там расположено несколько блокпостов. Еще три на подходах к городу. И один на холме, вот тут, возле города. По остальному городу можно передвигаться скрытно и не привлекая внимания. Основные людские силы сосредоточены в двух укрепленных областях. На площади Ильича и на Центральной. На самих площадях хорошо собранные блокпосты, цокольные этажи соседних зданий оборудованы под огневые точки, вероятно там же размещен и личный состав. На площадях стоит несколько БМП и танков. Здесь, здесь, вот здесь. Между блокпостами они перемещаются только на броне. Еще около десятка бронемашин расположены на стоянке автовокзала. - Прокатился настороженный гул. - Не волнуемся. Танки в городе как пушечное мясо. Им не укрыться. Каждое окно, в каждом доме это потенциальная угроза. У нас достаточно гранатометов и противотанковых снарядов. Это будет славная охота.
- А ну поднимайте свои дрянные задницы! Сегодня будет знатная порка! - Огонек блестел в глазах Петрова. Он поднял указательный палец вверх и медленно стал им вращать, словно раскручивал винт вертолета. - Будет жарко! - Его задор заражал нас, добавлял адреналина в кровь. Жажды движения. - Вы потомки славных Воинов. Вы мои псы войны! Метрополия — это зараза, которую нужно уничтожить. Они плесень, которая поселилась на нашей земле. Я не успокоюсь пока последний из них не умрет! И им повезет если они умрут быстро, от пули, в бою.
Сняли все шевроны и нашивки, надели балаклавы, новые разгрузки. Мы элитное боевое подразделение. Страх и возмездие. Уже в ночи подошли к окраинам города.
- Все готовы, и чего мы ждем?
- Подожди. Поступил приказ не покидать позиции, огонь не открывать.
Через пол часа, перед самым рассветом начало холодать, опустился туман, густой. Ничего не видно метров на пятьдесят. Удача, или коварная западня? Вжались в землю и слушали гробовую тишину. Время шло, нервы от ожидания напряглись до предела. Малейший хруст мог спровоцировать стрельбу. От командования поступил приказ медленно входить в город.
Никого. Нас словно не ждали. Или на оборот, готовились захлопнуть капикан. На улицах пусто. Просочились в город. Малыми группами. Быстро. Часам к восьми утра туман стал рассасываться. Уже к обеду, без боя подошли к позициям у блокпостов, заняли их.
По команде осадили блокпосты. Свинцовым дождем отрезали их друг от друга. Осадили обе площади. Мобильными отрядами били тут и там, отступали во дворы. Выманивали их. Давали контратаковать. Снова нападали с другой стороны, отрезая штурмовые группки от основных сил.
На второй день в город ворвалось их чертово подкрепление. Словно ураган вошло в центр, в Микрорайон на севере. Но мы не дали им собраться в один кулак. Эти черти, рассыпались по городу. Осели по подвалам домов. По крышам. Город совсем лишился линии фронта.
- Танк! Внимание!
- Он горит!
- К стене жмемся, вот сюда давай, в проулок! - Прошли мимо пары тел. – Двигаемся, двигаемся!
- Танк подбит? Башня движется?
- Нет, танк обездвижен. Повторяю, обездвижен.
- Надо проверить экипаж. Может быть живы, взять в плен.
По свечке на окраине города работал танк. Стреляли из птуров, из простых рпг. В какой-то момент здание загорелось. Черный дым клубился высоко над городом.
Крошки кирпича, побелка, куски бетона, асфальт постоянно сыпались на голову сверху, снизу, сбоку, попадали в глаза и рот, забивали нос. Стрёкот и щелчки меди о стены. Мы двигались небольшой группой. Жались к стенам домов. Рывками перебегали улицы. Старались идти дворами где это было возможно. Выход на любую центральную улицу был равносилен смерти. И переговоры живых, их крики о помощи, об огневой поддержке, о том, чтобы их спасли, были столь же убедительны, как и тела, лежащие на улицах. До наступления темноты никто больше не попытается их спасти. Они один на один с врагом. Мы придем на помощь только с темнотой. Мы придем!
Через четыре дня боев город превратился в руины, за которые все еще шли усердные бои. Руины, заваленные искорёженными остовами техники и телами. Когда затихала стрельба то начинали слышаться Крики и стоны раненых. Посреди всего этого оставались островки спокойствия. С одной стороны дома могло оказаться не одного целого окна, а с другой люди сидели на лавочке. Те, кто по какой-то причине не захотел, или не смог бежать из города. Островки мнимого спокойствия. Машины с солдатами на скорости проносились по этим территориям от одной заставы, где сумели отбиться от нашего нападения и не дать себя окружить, до другой, рискуя попасть в засаду или быть обстрелянными.
Глухой взрыв возле нас. Сердце громко бьется в ушах, ломает ребра изнутри. Двоих ребят откинуло по сторонам. Я с разбега влетел за угол здания, укрылся. Не заметил, как ударился об стену. Секунда и поливаю огнем улицу из-за угла. Стреляю во все объекты, которые вижу. Подключается пулемет. Парней оттаскивают за укрытия. Прячусь за угол. Меняю рожок. Снова поливаю улицу огнем. Один ищет свою ногу, второй совсем отвоевался.
Въездные ворота открылись и оттуда вдоль стен под прикрытием БТР гурьбой, словно фанатики, бегущие на смерть, выбежало отделение бойцов, сразу же свернувшее за угол во дворы.
- У нас очень близкий контакт. Повторяю, они очень близко к нашим позициям. Артиллерию подвиньте, дальность меньше, двадцать. два снаряда. Дальность меньше пять. Пять снарядов. Повторяю, пять! – Турист навел минометы.
Взрывы прямо передо мной. Когда пыль от обвалившейся стены слегка улеглась и слух вернулся увидел стоявшие рядом авто превратились в груду металла, посеченную осколками. Обвалившаяся стена дома. Кирпичами завалено тело. Сдвигал обломок за обломком. Тело молодое, женское, стройные ноги, кусок домашнего халата. Кирпичи, испачканные красной липкой кровью. Не стал поднимать последний, уже догадывался, что увижу под ним. Кровавое месиво с волосами вместо головы. Что же ты, дура, не ушла из города? - Рация истошно требовала результатов. – Подтверждаю. Турист смотрел в блокнот для поправок огня. - Поражение. Еще два снаряда по тем же координатам и два право пять. Как поняли? - Снова прозвучали взрывы, и очередная часть здания обрушиваясь подняла в воздух столб пыли.
На перекрестке горел раскуроченный остов БТР, еще одна горящая "бэха" стояла чуть дальше у поворота во дворы. Запах горелой резины и пластика на небольшом расстоянии перебивал запах горелого мяса. Смотрел на лопнувшую словно яичную скорлупу броню выгоревшей вместе с экипажем дотла машины. Она стояла немым памятником нечеловеческой храбрости этих парней управляющих картонными монстрами. Обугленный запекшийся труп словно скалился на меня. Завидовал что я ещё жив, а он уже нет. Рядом на площади лежали изувеченные тела бойцов. Десант. Но лучше так чем заживо сгореть в этой алюминиевой банке.
Вставайте, трусливые псы и делайте свою работу! - Спаржа за шиворот вытащил кого-то из бойцов - Враг еще дышит, и значит вы тоже! Вперед, за мной! – Плотный огонь не дал нам сдвинуться с места. Потеряли еще троих на месте. Судорожно отступили из боя. Перегруппируемся и зайдем, с другой стороны. Выбежали через проулок на соседнюю улицу. Чумазые разъярённые, с оружием на изготовку. Мимо спешили люди с пакетами еды, матрасами, прочим скарбом, озирались на нас, мы на них. В стороне по улице между домами пролетела БМП. Видимо подмога. Буквально через два двора отсюда рвались мины, пули сыпались по стенам словно горох, а здесь стояла автолавка из которой продавали крупы, консервы, керосиновые лампы, свечи. Переглянулись. Люди косились на нас. Старались побыстрее разойтись.
Сбились в кучу. Оглядываемся. Страшно. Из любого окна могут начать стрелять. Мы тут как на ладони, здесь все и ляжем. На лавочке сидят люди. кто то смотрит нервно, как мы, другие спокойно. Это же наш город. Но я не чувствую, что тут безопасно. Во дворе как на ладони. Ощущение что сотни глаз из десятков пустых и темных окон смотрели на нас. Смотрели пристально и хищно. Мы были словно на ладони, но не известно у кого, неизвестно где он. И от этого было ещё неприятнее. Быстро убрались за гаражи. Движемся дальше.
Городские бои превратились в горящий костер. В который то и дело вливали свежие силы с конкретной задачей. Занять здание. Перекрыть подход. Недобитые отряды соединялись с другими. Шли на помощь, шли на прорыв. На убой.
Над окраинами города клубился черный едкий дым пожаров. Горели в основном машины. Легковые, но была и бронетехника. Бронетанковая колонна пыталась пробиться в город, чтобы прорвать наше окружение. Пыталась. И танки горели на той дороге как свечки. Только три машины вошли в город. Остальные сгорели в пригороде.
Боекомплекты горящих машин то и дело рвались. Развороченное железо, все смятое и искорёженное, словно вывернутое на изнанку. Башни подлетали на добрую сотню метров и падали в стороне.
- Парни. Внимание! На подлете к городу был сбит транспортный вертолет. По сводке вертушка была с подкреплением. Сотня человек. Сработала наша засада. Эти идиоты не вычистили поле с высокой травой и кустарником за периметром. Оттуда-то наши и стреляли иглой.
- После таких потерь Метрополия выдвинула нам ультиматум: сдаться в течение 48 часов и покинуть город, в противном случае они обещают нанести по городу мощный удар и сравнять город с землей, используя тяжёлую артиллерию и авиацию, если придется. Они в полном отчаянии.
Метрополия не стала ждать два дня. Снаряды накрыли пару дворов рядом с нами артогнем. Метрополия отработала реактивно-залповыми установками. Рвалось не переставая. Соседний двор сравнивали с землей. Груды кирпича и бетона вместо зданий. Все в мелкой горькой серой пыли. Этот город отдавать они не хотели. Еще бы. Они были загнаны в угол.
Рядом с нами упала мина. Взрыв и меня обдало крошкой и землей. Одно ухо заложило. Туриста посекло осколками. Он лежал на земле, смотря в небо. Тяжело выдавил из себя – Бля! – Он с трудом нащупал аптечку, вколол в вену буторфанол. – Мы лежа смотрели на него. - Через минуту он поднялся с земли, тяжело дыша. Сплюнул кровь. - Хуй им, а не мой труп. - Опомнился. Подскочил к нему. Изуродованная рука кровоточила. Наложил на предплечье жгут. Затянул. - Одаааа! - Он проскрипел от боли. - Я с вами, парни! Я с вами. - Он натянул на окровавленное лицо балаклаву, скрывшую кровавые потеки, поправил разгрузку, потуже затянул ремни и встал. Встал в строй с остальными. - Сукины дети! Мы здесь! Косые ублюдки! Здесь! И мы живы! - Громко закричали. Автомат застрочил в небо. Верю в свою судьбу. Верю, что не умру здесь. Мстительный огонь горит в душе.