(Дьявол 5)
- Ну что, товарищ капитан, ты возможно и прав. Священник точно сказать не смог, что это за символы, культов, говорит, много, всего не упомнить. Но, что эти символы оккультные это точно. Говорит, что скорее даже ведовские.
- И в чем отличие?
- Сатанизм. – Повисла пауза. Лейтенант продолжил. – Так вот, я тут подумал, а ведь Сидоров перед смертью тоже интересовался странными предметами. Все его коллеги, мелкие скупщики краденного это подчеркнули.
- Ну и?
- Ну я им и показал фото, некоторые сказали, что это конечно не оно, но некоторая схожесть с символами на татуировке есть.
- А начал он искать эти предметы...?
- Месяца три назад.
- Молодец, лейтенант. Это как раз, когда Иерофантов приехал в город.
- И еще один небольшой момент. По мимо украшений Сидоров искал кинжал и книгу.
- Кинжал? Книга?
- Да, в прошлый раз об этом как-то никто не упомянул. – Лейтенант развел руками. – Я бы наверно и сейчас не обратил внимание, но это не обычный кинжал, а обоюдоострый ритуальный, из меди, размером ну примерно - он максимально растопырил большой и средний пальцы. - сантиметров двадцать. С теми же символами и книга в черном переплете.
Серёгин задумался. – Лейтенант, включи чайник и закрой дверь. - Что объединяет этих людей? Что-то должно. Это явно одно дело. Это должно быть одно дело. - Два дня, два трупа, никаких зацепок. - Он активно жестикулировал рукой, размахивал ею, то беря зажженную сигарету, то убирая ее обратно в рот. - Ни отпечатков, ни свидетелей, но что-то мне подсказывает, что обе жертвы были не просто знакомы с этим Иерофантовым, даже очень близко знакомы. - Он цокнул языком. - Подними досье на этого бизнесмена. Кто такой, чем дышит, с кем тут работает. Раньше его тут не было. Вообще, что за бизнес он тут ведет. Мы подозрительно мало знаем об этом человеке.
Лейтенант налил им чай. Отхлебнул - Какой хороший чай. Где ты его берешь? -Отхлебнул еще раз - Ты его подозреваешь?
- Я пока что никого не подозреваю. – Серёгин печально выдохнул и затянулся. - А это уже само по себе нехорошо. Но, возможно, он нам что-то недоговаривает. Возможно. Но, чтобы понять, что, сначала надо узнать его получше. А это уже кое-что может дать. Да и отчитываться, о чем будет, как ни как работаем.
- С чего ты взял, что это должно быть одно дело? В одном случае у нас зверское убийство, в другом инфаркт, а в случае с самим Иерофантовым разбой или хулиганка, или вообще ничего. Дело так и не завели. При том в двух случаях грабежа не было. Подчерки абсолютно разные.
- А вот смотри, лейтенант. У этого бизнесмена зверски убивают «любимую» девку, с которой он частенько по телефону разговаривает и даже не скрывает, что спит с ней. Демонстративно его грабят, но он так и не говорит, что взяли и отказывается возбуждать дело. А его возможный бизнес партнёр, или помощник, или шестерка, разыскивающий всякие ритуальные предметы с такими же символами, как на теле Смирновой, с которой этот комерс спит, с пулей в ноге умирает от сердечного приступа. И более того, он так же разыскивает кинжал, по описанию очень похожий на тот, которым убили Смирнову. И смерти их произошли практически в один день. А буквально вчера на могиле бывшего владельца дома, где сейчас живет Иерофантов находят труп. Больно много совпадений. Это все звенья одной цепи, которой мы пока не видим. И тот факт, что он нам не договаривает, свидетельствует, что он точно знает, что происходит. И то, что сейчас там в темных подворотнях что-то мутится, потом всплывет нам новыми трупами. – Серегин набрал дежурного. – Свободная машина есть? Заводи. Мне нужно съездить загород. Посовещаться.
- Это очень похоже на один из символов Лилит. – Священник долго вглядывался в снимки. - В апокрифичном, тайном писании, ее считают матерью демонов. Но здесь присутствуют и другие элементы. Так что это не каноничный символ. Возможно новое веянье у сатанистов, или просто подражание. Не знаю, чем могла бы руководствоваться обычная молодая женщина что бы осквернить свое тело этим символом, если конечно это не целенаправленный акт богохульства.
Я так понимаю, что вы крайне далеки от оккультного и гностического. Поэтому, если совсем просто, то ей могут поклоняться как матери демонов, покровительнице похоти и разврата, губительнице младенцев. Её время ночь. Её отождествляют с полной луной, как и разными иными сущностями, ну или их отождествляют с ней. Но это уже тонкости, которые мало меняют суть. В любом случае, это все от лукавого, то есть богомерзкое, богохульное и антисоциальное.
- Вы так говорите, будто дьявол материален и творит все это.
- Дела дьявола на земле делаются нашими руками. Вы побывали на войне, и вы не верите в сверхъестественное? А я думал в окопах нет атеистов.
- Это аргумент не против атеистов, а против окопов. Все, кто в них был это знают. Знаете, во время битвы за город они бросили на нас самые свои безумные силы. Самых яростных зверей, отъявленных головорезов, самую мерзкую нечисть, которую только можно было сыскать в той преисподней. Они словно не боялись смерти. Волна за волной. Они тогда противотанковые ружья привезли, чтобы нас за укрытиями доставать, за бетонными стенами. Они охотились на нас словно звери. Нет, звери не способны на такую ненависть. Их интересовала только наши смерти. Абсолютная ненависть. Исчадия ада. Не взмолишься тут. И они не сдавались в плен. Стрелялись, подрывались на гранатах, бросались с ножами, но только не в плен. Однажды нашли одного на улице. Перелом ключицы, пуля в спине и куча осколочных по всему телу. Он бормотал что-то несвязное про книгу, ковен, что он искал их. Что искал книгу. Про магическую силу и ритуалы. Что ведьмы сильны. Бормотал, про зло, которое грядет. Усердно полз в сторону от нас. Стрелял из пистолета куда-то в сторону. А когда осталась последняя пуля застрелился.
- Так и я там был. И во время котла, и во время боев за химзавод. Столько там всего повидал, столько злого и темного в людях, столько мистического. Я сам в бога не верил, считал себя рационалистом, но в самые темные минуты мне почему-то хотелось быть услышанным кем то, кто может помочь и защитить. Знаете, солдаты многое говорили. И про чертовщину тоже. Про растерзанные тела в сгоревших на обочине машинах, тела, сгоревшие в домах и сараях. Про грабеж и насилие. Про всякое странное по ночам. Словно это сам сатана сошел на землю.
- По-вашему эти зверства, это какой-то культ?
- Зло принимает разные формы, но одно неизменно, оно остается злом.
- Формы людей.
- Все в этом мире делается людьми. На войне не считаются ни с нашими жизнями, ни со своими, ни даже с жизнями гражданских, ни в чем не повинных людей. С волками жить по волчьи выть. Мы видели смерть, мы причиняли ее, служили ее культ. Мы все, культисты войны, иначе ни как. Там на войне, не важно какой ты ловкий и глазастый, какой ты осторожный, смерть найдет тебя. Люди, прошедшие войну, уже не боятся ничего. Они смотрели в глаза смерти. Каждодневно, Многие почти обыденно. Смотрели ее глазами. Законы людей и Бога в их глазах уже пошатнулись, после того, что они видели и делали. Те из них, кто сумел сохранить в себе человека после этого, они, они избранные, не меньше. По крайней мере они должны себя ощущать именно так. Богоизбранными. Я, когда вернулся, решил, что буду священником. Иной путь был просто невозможен. Я столько видел. За стольких надо молиться. Стольким надо помогать найти правильный путь в жизни и к богу. Ну и вот помогаю тем, кто там побывал и молюсь за души тех, кто не вернулся. Молюсь за тех и за других, и о самом себе.
Беседа закончилась. Он уже собирался уходить, как священник снова заговорил. - боюсь показаться вам неуместным, но конец сентября это день осеннего равноденствия. С этого времени ночь, становиться длиннее дня. Чем не повод для сатанистов?
Он вышел, по пути к выходу зачем-то купил свечку. Долго думал куда ее поставить. Наконец вышел из храма и в раздумьях доехал до отделения. - Новая группа? Осмелевшие, вышедшие из подвалов, перешедшие с убийства кошек и собак на убийства людей?
Она тоже любит ритуалы. И эти ее закидоны. Луна. Ее странные танцы. – Он замер. – Глупость. У нее точно есть алиби. Ее на сцене в это время видело несколько десятков человек. Да что б это все! – Мысли прервал Лейтенант. – Замучили с этой хренью. Представляешь, опять кто-то собак в парке потрошит. Ну а ты как съездил?
- Да что с него взять, священник. Навёл мне тут, блядь, тень на плетень. Все про ведьм и заговор зла твердил. Словно помешанный. Сложно с ними. Но кое-что я узнал. Это могло быть и ритуальное убийство.
- Почему ты так думаешь?
Потому, что символы на ее татуировке совпадают с символами на тех предметах, что искал Яков Сидоров. А эту Екатерину Смирнову принесли в жертву.
- В жертву?
- Да в жертву. В лифте, чтобы не привлекать внимание и запутать следствие. И в итоге мы - он ткнул пальцем вверх - ищем маньяка, или человека с мотивом в состоянии аффекта, а тут может быть тщательно спланированное ритуальное убийство. Поеду в университет, поговорю с историком про средние века и ведовство.
В коридоре его встретил Подполковник. - Капитан, прошло две недели, что у тебя есть?
- Зацепок мало, сейчас прорабатываю версию с сектой и ритуальными убийствами.
- Какая к черту секта! – Подполковник был в ярости. - Ты совсем сдурел? Пытаешься совсем дело затянуть? Ищи чертовых убийц. И никаких сект! Что бы я этой бесовщины больше не слышал. Вздумал мне тут тоже тайные ордена устраивать. Еще скажи, что это серия. Работай!
Серёгин вытянул руку, растопырил пальцы, напряженно, до хруста. Прикрыл глаза. Снова посмотрел на кисть руки. Медленно сжал ее в кулак. – Мудак.
Кружка чая, стоявшая рядом, давно остыла и потянулась пленкой. ... Все-таки это не один человек, или один, но совершающий убийства по разным мотивам? Несколько разных человек действующих в общих интересах? Секта? Маньяк и подражатель? Просто не связанные убийства, как и многие другие. Что заставляет выделять их в одну группу? Почему тот же случай с собакой в парке не вставить сюда же.
- Товарищ капитан, нашли одно тело. В канализационном люке. Вчера.
- Ну да. Я слышал. А мне то что? У меня своих жмуров хватает.
- Есть подозрения, что это тоже твой жмур.
- Потому что это жмур? Или потому что в коллекторе? Давай и других жмуров тогда мне. Этих, которые отравились палёнкой на дне рождения, или того суицидника. А может бытовуху еще, где жена зарезала свою подругу за измену мужа? В морге вон, полный холодильник этих тел.
- Тело посыпано солью.
- Солью? Я теперь, что за всех душевно больных в городе отвечаю? Солью. – Он помолчал. - Черт! Сделай мне копию протоколов и снимков с места. И что бы журналистам никаких подробностей! Что бы даже слуху журналистам не было, что есть хоть подозрение, что эти дела хоть как-то связаны.
Он снова остался наедине с остывшей кружкой чая. – Сука. Мистика сплошная. Блядь, ни есть, ни спать не могу. Трахаться уже тоже не хочу, блядь! А все эти убийства. Смертей за свою жизнь уже понавидался. Но это. – Он достал из шкафчика бутылку, опрокинул стопку. - Не обычная бытовуха. Не чёртовы разборки братков. Для маньяка эта серия слишком отличается. Что же это? Люди с ума по сходили? Дьявольщина какая-то. Ещё год назад единственное оккультное, что видел это сценические образы ... да ее старая черная книга. А сейчас эта срань из всех щелей.
- Ты чего ...?
- Блядь! – Он испуганно подскочил. – Елена! Не подкрадывайся так!
- Прости. – Она хихикнула. - Прости. Ты чего в темноте сидишь, словно маньяк? Чего домой не едешь? – Она присмотрелась. – Еще и пьешь в одиночку.
- Да так.
- Она зашла в его кабинет и прикрыла за собой дверь.