4.
— Забрать тебя? — ехидный голос на другом конце провода заставляет меня закатить глаза.
— Ты же знаешь, что мне не пристало кататься на мотоцикле. Я правая рука Крауча. Как во мне будут видеть руководителя после такого? — спокойно говорю я, казалось, раз уже в тысячный.
— Ну, стоило попытаться.
— Ладно, Кэш, у меня ещё несколько статей для номера на очереди. Люблю вторники, — фыркаю я. —Увидимся дома.
— Хорошо, — он вздыхает. — Люблю тебя, Ана.
— Люблю тебя, — вторю я и кладу трубку.
Лицо становится кирпичным, как только я понимаю, что придётся сидеть допоздна. Как бы я не любила свою работу, но ночные посиделки — точно не моё. Хотя, можно подумать, что они кому-то нравятся.
Я устало вздыхаю. Почему-то вспоминается Кристиан и его образ прочно заседает в мыслях, как бы я не пыталась сосредоточиться. Проникновенные серые глаза, его губы, те слова в пятницу в магазине, тёплая рука на моей...
— Соберись, Ана, — я открываю очередную статью и просматриваю её, пытаясь больше не думать о Грее.
***
— Позвони и договорись о встрече на среду, раз сегодня никак. И вообще, Уэлч, с каких это пор для тебя что-то невозможно? Я тебе за что плачу? — я рявкаю в трубку громче, чем хотелось и нервно провожу ладонью по волосам. Напряжение достигло своего пика, и всё это выливается не туда, куда нужно.
Закончив разговор, остаюсь в полной тишине в своём кабинете. И эта тишина очень давит в последнее время. Рука непроизвольно тянется к телефону, чтобы набрать до боли знакомый номер, но я одёргиваю себя. Нет, Кристиан, сейчас не время. Она не готова. Ты должен дождаться. Не дай своему сердцу всё разрушить.
С тех пор как я встретил её снова мои кошмары стали всё более реальными. Совсем как раньше. Не сказать, что без Анастейши они не были кошмарами. Просто я не боялся потерять спасательный круг, а теперь боюсь. Её.
— Мистер Грей? — входит Йен.
Я перевожу взгляд на него и хмурюсь. Ну что ещё на ночь глядя?
— Мисс Боунс звонит вам весь день и очень беспокоиться. Спрашивает, почему вы не отвечаете, — отчеканивает он.
Хелен. О, чёрт. Я совсем забыл о ней.
— Хорошо, ты можешь идти, — киваю я охраннику.
Надо поискать лазейку в контракте. Возможно, удастся разорвать его спустя пару месяцев после заключения. Я фыркаю. До чего же ты дошёл, Грей? Ищешь способ избавиться от собственной сабы. Ну не могу же я сказать ей, что встретил чёртову Анастейшу спустя четыре года, единственную девушку, которую когда-либо любил. И люблю. И вот она замужем, а я до сих пор один со своими внутренними демонами.
Внезапно вспыхивает ярость и хочется задушить этого самодовольного Эдвардса, впиться руками в его тонкую шею. Что она вообще нашла в нём, в этом мальчишке?
Я сжимаю руки в кулаки, отчего костяшки мгновенно белеют, и прикрываю глаза. Ты сможешь вернуть её, ты сможешь... Только не сорвись. Подожди ещё немного. А саба... как-нибудь разберусь, попытаюсь разобраться. У всех у них есть один недостаток: они не Ана. И никогда не станут ей, как бы я не хотел. Дело совсем не во внешности.
Я медленно поднимаюсь и плетусь в спальню, чтобы забыться сном.
***
Совсем совесть потерял! Завалился ни свет, ни заря в издательство. Видите ли, место забронировал. Да хоть десять! Как бы Крауч не уговаривал его перенести, он ни в какую! Упрямый осёл! Я не понимаю, из-за чего злюсь больше. То ли потому, что мне придётся снова пытаться противостоять ему, то ли от того, что Грей ведёт себя как задница. Вообще не понятно, почему Крауч с ним сюсюкается?
Разразившись мысленной тирадой, я спешу в конференц-зал. Мишель на этот раз решила поучаствовать в процессе, быть в курсе. Тянется за мной где-то сзади. Ага, как же. Сомневаюсь, что её интересует что-либо кроме великолепного Грея. И это её рвение бесит меня ещё больше, чем мысль о предстоящей встрече.
Глупая дурочка. Я знаю его лучше тебя в миллион раз. И кто ему точно не нужен, так это ты! Он был моим когда-то.
— Анастейша, ну наконец-то! — вскакивает Крауч с кресла, косясь на представителя «Антилл».
— Я бы пришла раньше, если бы была заранее предупреждена о столь важном визите, — не удерживаюсь от язвительного замечания.
Странно, что Райен не с ним. Кто же будет вести переговоры? Кристиан, я думаю, будет занят прожиганием на мне дыры взглядом.
— Анастейша, — он с вежливой улыбкой пожимает мне руку. Слишком вежливой...
— Мисс Уолкс, какой приятный сюрприз, — скалиться он и приветствует Мишель. Не думала, что Грей вообще запомнит её имя.
Я делаю лицо кирпичом и спешу занять своё место, но начальник останавливает меня.
— Я думаю, тут будет гораздо удобнее. К тому же, нас не так уж и много, — он показывает рукой на мягкий диван с прилегающими к нему креслами.
Обернувшись и встретившись взглядом с Кристианом, который ехидно усмехается, я нервно кручу кольцо на пальце. Дурная привычка.
— Ладно...
Но когда я перевожу взгляд на Крауча и собираюсь сесть в кресло вместе с ним, оказывается, что оно занято. И второе тоже. Остаётся только диван. Отлично! Просто супер!
Я пытаюсь не отпустить едкое замечание Мишель о её упущенной возможности сблизиться с Греем, но вовремя останавливаю себя. Когда я сажусь на диван, Кристиан, не медля, пристраивается рядом. Слишком... близко. Он, как обычно, закидывает ногу на ногу и уверенно кладёт руку на подлокотник.
— Я, конечно, очень рад вашему появлению здесь, мистер Грей, но всё же интересно узнать, что же привело вас? — совершенно без злости спрашивает Крауч.
Я кусаю губу.
— Понадобилось срочно изменить нашу договорённость. И я подумал, что чем скорее это сделаю, тем лучше.
— А что именно вы хотите изменить? — улыбаясь своей самой обаятельной улыбкой, интересуется Мишель.
— Я бы хотел стать совладельцем издательства, — спокойно отвечает Кристиан и добавляет. — Для начала.
Глаза Мишель становятся похожими на два огромных шара, а мистер Крауч так вообще, кажись, скоро свалится без чувств.
— Нашего издательства? — словно ещё не веря, переспрашивает он.
— Да.
Я кошусь на него и не понимаю: зачем ему это понадобилось? Хотя, в недоумении нахожусь не только я.
— Но... — начинает Крауч и хмуриться. Он что-то обдумывает. Возможно, рассчитывает свои выгоды и дивиденды с этой сделки, — если это ваше окончательное решение, то вам надо обращаться не ко мне... То есть, я хотел сказать, что не имею права совершать такие сделки. У меня нет полномочий.
— Я уже договорился, — говорит он тоном, не допускающим возражений. — Просто ставлю вас в известность.
Что? Договорился? Это что, получается, что Грей... будет моим боссом?
— И когда вы намерены купить его? — запинаясь, спрашивает Крауч, чувствуя себя неуютно под проницательным взглядом Кристиана.
— На следующей неделе, — он поворачивает голову ко мне и бесстрастно смотрит, словно говоря «Ну давай, позлись». В серых глазах чудиться вызов.
Я стараюсь не думать, что он покупает издательство из-за меня. То есть, половину. Может, он просто видит явную выгоду или у него есть какие-нибудь личные причины.
«Ты!», — кричит подсознание. — «Ты его личная причина!».
Но я легко отмахиваюсь. Работать под руководством Грея... это уж слишком.
— А почему вдруг вы решили его купить? — озвучиваю я повисший в воздухе вопрос. Мои руки еле-заметно трясутся, но я убеждаю себя, что это из-за нервов.
— А почему нет? — он пожимает плечами, не отрывая взгляда от меня. — Это довольно перспективное издательство.
Уголки губ дёргаются, Кристиан явно пытается подавить улыбку. Я подозрительно смотрю на него.
— Раньше оно вас не интересовало. Что же произошло? — не отстаю я.
Он задумчиво водит пальцами по нижней губе, и я машинально смотрю на них, подавляя желание облизаться. Губы, которые когда-то целовали меня, так страстно и нежно одновременно. Когда-то..., но это в прошлом.
— Я давно заинтересовался им.
— Ладно, Ана, хватит расспросов, а то Кристиан ещё испугается и убежит, — пытается разрядить обстановку начальник. Его слова звучат глупо и по-идиотски.
Знал бы ты Грея, Крауч. Скорее тебе придётся улепётывать от него, а не наоборот.
На протяжении часа Кристиан то и дело вносит свою лепту в некоторые организационные вопросы. Крауч хоть и хмуриться, но открытого недовольства не высказывает. Я лишь отвечаю на вопросы, то и дело, засматриваясь на Грея. Не могу ничего с собой поделать, глаза снова и снова находят его. Мишель, наоборот, говорит очень много. Причём, и по делу, и нет.
— Анастейша, можно тебя на пару слов? — в дверях вылавливает меня Грей.
— Мы обо всём поговорили! — я хочу уйти.
— Я не о нас, — Грей с серьёзным видом кивает, — пожалуйста.
— Ну? — огрызаюсь я, когда мы отходим на некоторое расстояние.
— Я бы хотел услышать твоё мнение об этих проектах, — он протягивает мне папку, которую мы обсуждали битый час.
С каких это пор Грей хочет узнать моё мнение? Да и что тут обсуждать, если сам он уже всё решил. Бормочу что-то несуразное и то и дело замечаю его внимательный взгляд, когда поднимаю голову от документов.
— Это всё? — в присутствии Кристиана мне не очень комфортно. Тем более, я дала себе обещание избегать его. И собираюсь было уже уйти, как мою руку чуть выше локтя сжимает его ладонь. По телу проходит волна мурашек. О, чёрт.
— Почему ты меня отталкиваешь? — тихо спрашивает он совсем не Греевским тоном. Взгляд мгновенно меняется, и становиться просящим.
Я оглядываюсь. Вокруг абсолютно никого.
— В этом нет смысла, Кристиан, — так же тихо отвечаю ему.
— Прошу тебя, Ана. Не будь такой.
— Какой «такой»?
— Холодной... — в глазах читается мольба и боль, и мне вдруг хочется обнять его и успокоить, только бы не видеть этого взгляда.
— Мне кажется, это логично, что люди относятся так к тем, кто сделал им больно.
Последние слова были лишними. Кристиан закрывает глаза на несколько секунд, а когда открывает их — выглядит старше лет на пять: тонкая морщинка между бровей омрачает прекрасное лицо, губы сжаты в тонкую линию, а взгляд судорожно ищет что-то на моём лице. Что-то спасительное.
— Да, — внезапно произносит он, — я заслужил, ты права.
Я думала, он будет уговаривать меня, убеждать в обратном, но такой реакции я никак не ожидала.
— Кристиан... — чувствую, что нужно уйти, но не могу оставить его. Что бы ни произошло между нами, он до сих пор дорог мне.
— Прости меня, — он оказывается рядом совсем незаметно, и горячее дыхание сводит меня с ума. Мы почти соприкасаемся носами. Я чувствую его каждой клеточкой тела. Такой родной, такой Пятьдесят.
Он наклоняется и целует меня, совсем нерешительно, словно боясь, что я вот-вот оттолкну его. И я должна это сделать, но почему так не хочется? Это неправильно, так не должно быть. Ноги и руки словно превратились в пластмассу. Его губы такие мягкие. Рука Грея перемещается на мою щёку, а другая ныряет в волосы. Поцелуй становиться всё более настойчивым, чувственным. Он как будто что-то доказывает мне, и я даже не замечаю, как отвечаю на поцелуй и растворяюсь в моём Пятьдесят.