~Черва - масть любви~
Я заметил, что все преступления в нашем мире происходят из одних и тех же вещей, что на самом деле очевидно. Зависть, алчность, месть и так далее. У всего есть причины. Все из-за ошибки человека. Но если б не было греха, не было б и таких прекрасных историй. Все происходит из-за того что люди разные, они делают разные выводы и суждения. Но в этом есть и своя прелесть. Прелесть неидеального мира.
Прошел месяц с тех событий, и многое поменялось, но многое и осталось неизменным. Герцог Дин вернулся в свое поместье и продолжал вести свою скучную жизнь, иногда разбавляя встречами с Королем. Они были на удивление близки и часто проводили вечера вместе. Я же иногда наведывался к герцогу и всегда дразнил его из-за имени. Он оказался интересным человеком, с которым приятно проводить время, хотя, я думаю это лишь мое мнение. Его Величество долго приходил в себя, но после все, же вернулся к своему обычному распорядку, хотя должен признать он немного изменился. Все мы немного изменились, но он больше всего. Я успел рассмотреть все его медальки и насладиться их блеском. Вскоре я рассказал все, что с нами происходило, все мои чувства, как я был удивлен или наоборот негодовал. Он же изредка комментировал и кивал. Люси поставила ультиматум, или она остается учиться в Лондоне или спрыгнет с парохода в объятия волнам по пути во Францию. Король оправдал свое решение тем, что считает, что учеба во Франции слишком не безопасна, а совсем не из-за слов его племянницы. «Если они не смогли позаботиться о том, чтобы ты не попала в передрягу, то нет смысла отправлять тебя туда снова» - его точные слова. Но именно эти слова навели меня на возникающий вопрос. Была ли еще какая-то причина кроме учебы, почему Люси отправили учиться так далеко? Но вскоре я получил ответ. Я не стал отмалчиваться и спросил напрямую Короля. Он же сказал, что перед всей этой истории она училась в Лондоне, только вот обнаружила некомпетентность преподавателей относительно больших сумм, которые имели некоторые семьи учениц и поэтому Люси, как человек, у которого второе имя справедливость, взялась за это дело. И в итоге академию закрыли. Конечно, он объяснил это слишком мягко. Я бы на его месте просто сказал единственное слово: «коррупционеры», что и так бы объясняло все сказанное выше.
Я... я наконец понял. То, что я называл весенней меланхолией, оказалось не то чем являлось прежде. Я понял, что это не грусть, которая посещает меня время от времени, а я сам. Это были мои желания что-то изменить. И просто принял все те выводы и понял, что как бы мрачны они не были, они являются частью меня. После этого осознания мне стало легче. Я начал больше писать. Таким образом, я мог излить все, что было у меня в душе, не вводя кого-то другого в депрессию своими разглагольствованиями. Мое поведение немного изменилось. Я перестал задумываться о последствиях, начал немного рисковать, попросту начал жить. И когда я обернулся назад, я не смог вспомнить что делал, начиная с моей молодости. Куда пропали эти годы? Где я был? Что я делал?
Начнем с того что я наконец продал свою лавку. Может, конечно, это слишком поспешное решение, которое я принял на эмоциях, но я все, же думаю, потом мне не придется жалеть об этом. Да, то, что было моим домом на протяжении десяти лет. До сих пор я сомневаюсь в правильности моего решения, но жизнь не стоит на месте и нужно двигаться дальше. Я попрощался с Фернаном и Сьюзен. Этот сопляк сумел испортить весь момент своим рыданием. Хотя я и обещал регулярно писать и приезжать, все равно чувствую некую тоску, что больше не буду каждый день видеть эти места, что больше не смогу когда захочу с кем-то увидится. Я понял, что все это время во мне жила надежда на возвращение во французский двор, что я когда-нибудь еще раз смогу поговорить с теми людьми в костюмах и платьях с видом на Эйфелеву башню. Но она умерла. Когда-то кто-то мне сказал, что все что ни случается, приводит к лучшему, даже если нам так не кажется. Может это именно тот случай.
Когда я обосновался в Лондоне, Король даровал мне титул Барона, за все мои заслуги перед отечеством. Конечно, это повлекло за собой многие трудности, но до сего момента я умел с ними справляться. Так же я примкнул к полиции. Конечно, их устройство немного разниться с устройством жандармерии, но не все так плохо поэтому я сумел освоиться. Моя обязанность это помогать полиции, в каких либо делах, в том числе с последствиями этой заварушки. Иногда конечно мне дают и бумажную работу, но все в Лондоне обычно именуют меня Барон – Райтер (writer – писатель), и поэтому все интересные преступления оставляют на меня, ну а если официально, то Барон бен Сорер.
Вскоре после этого меня представили английскому двору. Поначалу я чувствовал себя как на войне. Но теперь уже привык. Лучшая месть, за какие либо колкости это написать будто случайно вместо имени злодея в твоем рассказе имя твоего личного недоброжелателя. После нескольких таких манипуляций все поняли, что барон без земли не простит обиды. Конечно, все общество было бы не довольно, если б простолюдин получил титул, но когда все узнали что на самом деле я не такой простак как кажется, все улеглось. Конечно, многие удивились, что мой отец был графом, но многие и нет. Привычки, манеры, все осталось.
- Хм... Милорд (говорил он в шутку), почему бы вам не обратиться к Герцогу Дину, насколько я знаю, у него есть связи в нескольких Английских издательствах. Хоть я и не знаю насколько такое популярно среди молодежи, но все, же попробовать вам стоит. – Сказал Король, после прочтения моих записей.
Однажды он заметил, что иногда я что-то записываю. После его вопроса об этом я объяснил, что уже давно виду что-то наподобие дневника. Это было очень личное, и я не был готов кому-либо это показывать, но после долгих уговоров все, же согласился.
Я последовал совету знающего человека и обратился к Герцогу Дину. Хоть он сначала многозначительно вздохнул, вскоре все же дал мне адрес одного из агентств. После долгих мучений, которые я описывать не стану, так как это будет слишком жестоко по отношению к моим читателям, мою полноценную книгу (которую я многим, чем дополнил) выпустили. И так как я верующий человек, а в Священном Писании написано: «Ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» скажу, моя книга в целом понравилась обществу, и вскоре я продолжил свою деятельность в этом направлении. Конечно, я немного изменил жанр и начал больше писать какие-либо эпические истории, которые любезно предложило мое воображение.
Что же с Чарльзом? После долгих сеансов психотерапии с Люси он, наконец, пришел в себя. Это немного порадовало. Правда говорят, время лечит... Но бывают и обратные случаи...
- Ну, здравствуйте... Сэр Дуглас... - сказал я.
- Кто вы? Что вам надо?
- ...Помните ли вы... События, произошедшие пятнадцать лет назад?
Его черные зрачки сузились.
- О чем вы? Зачем вы пришли? Если у вас есть ко мне дело, то говорите, немедленно!
- Не спешите так... Вы, ведь слышали, что произошло с вашими племянниками? – продолжил я. – Я уверен вы тоже видели Ночной балет... Да, мало того что видели, вы были одним из тех, кто задернул кулисы.
Он лишь попятился назад.
- Чего вы хотите? – спросил он со страхом в глазах.
- Ничего. Просто иногда, когда вспоминаю об этом, меня гложет совесть... Бедные мальчики в столь юном возрасте остались без отца и потеряли мать при загадочных обстоятельствах. Все что у них было это добрый дядя... на кого они так полагались...Надеюсь вы тоже за справедливость? Наверное вы были очень близки с их матерью вашей невесткой что так переживали из-за того что она вытерпела.
- Она была обузой для моего брата! Из-за нее он так скоро умер, это ее вина! – неожиданно посмелел он.
- Ну что ж, пожалуй, мне пора. Стоит лишь молиться чтобы злодеи не получили слишком жестокого наказания.
С этими словами я покорно улыбнулся и вышел из кабинета, дернув ручкой.
Совсем скоро нам сообщили печальную весть, что Дуглас де Сент-Меран покончил жизнь самоубийством.
- Как прискорбно! – воскликнула Люси, ходя своим конем и убивая мою королеву.
- Шах и мат. – сказала она, кладя моего короля на розовый платок с вышитыми червами и грустной дырой в середине масти.
- Сегодня розы по-особенному прекрасны, прямо как в тот день. – говорю я глядя на них прямо сейчас.
- Хм... Разве не забавно?