Догорание
Я вышла из-за поворота к моему дому. За спиной разноцветные высотки, заправка. В их проемах мелькает заходящее оранжевое солнце. Повернувшись, по середине розовой асфальтированной трассы я направилась в его сторону.
Я была абсолютно спокойна насчет того, что ни одна машина меня не собьет. Ни один раздраженный утренними пробками, запарами и опозданиями водитель на меня не наорет. Никто из пеших прохожих с тротуара не покрутит у виска, глядя на меня. Ибо никого из них не было.
Красный светофора сменился желтым, затем зеленым. Но ничто не сдвинулось с места. Ничто не шелохнулось.
Та заправка рядом с домами была пуста. Брошенные машины замерли на своих последних парковочных местах. Из всех ларьков, кафе, магазинов исчезли надоедливые консультанты и притворно улыбающиеся кассиры.
Так, зайдя в один из гипермаркетов, я стащила один батончик "Bounty". Однако на выходе меня что-то остановило. Я очередной раз за день огляделась и не нашла ни единой живой души. Глаза же зацепились за пустую продуктовую тележку. Минут через двадцать она была набита до краев самым дорогим алкоголем и наивкуснейшими сладостями, которые я в жизни не позволила бы себе в таком количестве. Колесики на корзинке были кстати, ведь я могла проголодаться в дороге.
Мой путь лежал к самому высокому зданию в нашем городе. Не знаю, когда точно вернутся все люди. Поэтому такой возможностью стоит воспользоваться сейчас. Включив в наушниках песню "june - A little messed up" и иногда лакая из бутылки вино, я двинулась к центральной площади.
На ней было пустынно. Вместо перекатиполе - грязный пакет. Вместо торнадика из листвы - круговорот листовок с приглашениями на летний фестиваль красок. Интересно, состоится ли он теперь?
Перед входом в парк стояли ларьки с мороженным, кофе и шаурмой. Я прихватила пару рожков из первого. Затем сама намотала себе сладкой ваты и посолила варёную кукурузу на палочке у пустых прилавков.
Аттракционы парка все работали. Колесо обозрения медленно крутило окружности. Прокатившись на нем раза четыре, меня приманили машинки. На этих крохах тоже можно было бы покататься, но, как и с другой половиной парка, я не знала, что с ними делать - как их заводить. В общем, я быстро бросила эту затею, уделив пару десятков минут очередному перекусу на качелях.
Нужной мне высоткой был офис. Его двери открыли мне путь автоматически. Лифт поднял меня на тридцать пятый этаж. Огнетушитель помог избавиться от замка, что перекрывал доступ к крыше. И вот... Более настойчивые заигрывания ветра с моим платьем и волосами. Градиент голубого и розового над маленькими домишками. Легкая прохлада и тишина...
Нет будничного шума, машинных сигналов, недовольных оров и прочего гама человеческой жизнедеятельности. Шебуршание деревьев на такой высоте не слышно. Ни одного самолета или вертолета не пролетало... Мир умер.
Я разблокировала телефон. Ноль сообщений и входящих звонков. Даже от МЧС или банков ни одного оповещения. Из соцсетей тоже ни слуха ни духа. Напротив иконок с фото моих знакомых безнадежно высвечивалось "обновляется". На платформах с видеоконтентом никаких новых публикации. Абсолютное молчание от СМИ вот уже как 20 часов. Видимо, люди исчезли ровно в полночь...
Я набрала маму. В командировке за границей у нее должно быть сейчас только утро. В телефоне гудки. Гудки. Гудки... Затем прерывание и голос автоответчика: - Абонент не отвечает. Оставьте свое сообщение после сигнала.
- Алло, мам. Это Кэсс. Не знаю, перезвонишь ты мне или нет, но очень надеюсь. Кажется, я словила шизу и попала в мир, в котором тебя нет. В котором никого нет... - последнее, стараясь не шататься, я в трубку прошептала. - Только я. Ни до кого нельзя дозвонится. Все квартиры, которые я обошла, были пусты. Офисы - тоже. До меня, видимо, еще ничего не дошло, так как я слишком спокойна. Это странно. И так жутко... - я надолго замолчала, думая, что ещё сказать, но ничего в голову не приходило. - Если вдруг появишься, пожалуйста, перезвони.
Я убрала телефон в карман джинсовки и, кутаясь, села с пьяной мигренью к изгороди, что шла по краю крыши. Была середина лета, но моё тело мерзло, будто лежало погребенное в снегах Северного полюса. Состояние шока, которое накрыло меня до свидания с двумя бутылками красного, пугало больше, чем происходящее. Равнодушие ко всему казалось страшнее апокалипсиса, именно поэтому мне понадобился винный антидепрессант.
Немного полюбовавшись туманными далями, я вновь достала гаджет и создала аккаунт на YouTube.
- Всем, кто меня слышит или видит, посылаю сигнал SOS. Моё имя Кэсс Леуми, на данный момент я в Морении. Одна... Если отслеживать новости, то за примерное время, когда все исчезли, можно брать полночь с 15 на 16 июля 2020 года или... - я глянула на наручные часы и разочаровалась. - все те же 20 часов назад. Что произошло, не знаю. Никаких аномалий не было. Если на этой планете остался кто-нибудь еще, прошу, свяжитесь со мной. Пить одной ужасно скучно...
Так, недовольно толкнув смартфон ногой подальше от себя, я бы продолжила созерцать темнеющее небо. Но вдали прозвучал взрыв и завихрился черный дым. И не было никаких визгов или сирен...
Я спустилась так же, на лифте. Неподалеку от входа была парковка. На ней - одинокая серая машина. Опустошенной тарой из под игристого я разбила стекло у водительского сидения и открыла дверцу. На счастье, ключь зажигания осталось только повернуть, чтобы завести поняшку. И вот, наступило время учиться вождению. На пьяную руку получалось неважно. Я задела, где-то, две другие машины и несколько раз заехала на бордюр. Пожалуй, опущу соблюдение правил дорожной безопасности - здесь вопрос о них совсем не стоит. Мне куда интереснее увидеть горящий объект и узнать причину пожара. Не думаю, что в этом мертвом городе кто-то мог играть со спичками.
Когда я прибыла на место, уже была глубокая черная ночь. Бампер от поняшки отвалился, стоило только затормозить. Рядом же ярко полыхало одно из окон старого детского приюта. Странно, но у меня пробежала мысль, что я смогу согреться внутри. Только надо будет захватить бензин из багажника - развести костерок побольше, чтобы согреть не только руки.
Таща канистру с горючим, я поднималась на второй этаж здания. Пока шла, захотелось спалить его полностью. Поэтому, дойдя до горящей детской и распахнув в нее двери, я начала разбрызгивать содержимое белой бутыли. Огонек шустро побежал по поверхности жидкости, цепляясь зубами за стены и потолки.
Совсем скоро, уже будучи на улице, я созерцала это прекрасное игрище жара и золота, в котором утопала вся постройка. Только в какой-то момент послышались крики.
Я резко огляделась. Никого не было. Но крики повторились снова. И снова. Я мотала головой в поисках их маленьких обладателей, пока перед глазами, как в тумане или в калейдоскопе, не замелькали чьи-то размытые лица.
Засверкало синим и красным. Голова закружилась - в ней прогудела сирена - и я упала на носилки скорой.
Все двоилось. Голоса отдавались эхом.
- Кристина Преритова. - мерещился мужчина в форме. - 17 лет. Родителей нет. Девочка сбежала из приюта, накурилась, наворовала в магазине, угнала машину и вернулась учинить поджог. У семерых детей ожоги не совместимые с жизнью.
Прямо надо мной замелькала женщина в голубом: - У нее передоз и отравление угарным газом. Черт, пульс падает. Эй, срочно!... Мы ее теряем! Мы ее теряем!..
Мы ее не нашли...
- The End -