Обещай, что уйдешь.

— А ты сегодня — молодец. Отлично держалась и даже не задавала вопросов.

— Меня не волнует, чем ты занимаешься, — вру я. Но я, правда, считаю, что это только его дела и я не имею права в них вмешиваться. Это скорее интерес, чем осуждение. Не мне его судить и уж тем более указывать, как жить.

— И правильно, — все тем же холодным тоном отвечает Макс. — Чем меньше ты знаешь, тем безопаснее будет для тебя.

    В одну секунду я даже улыбнулась где-то в глубине души с надеждой, что это было сказано из-за заботы ко мне. Но скорее всего он сказал так, чтобы я точно не лезла в его дела. Сегодня я спасла человеку жизнь и это самое главное. Но, возможно, этим я просто оправдываю свои поступки.

— Мне нужно идти. Тэйлор отвезет тебя домой. — С этими словами Макс выходит из кухни, оставляя меня одну с мыслями о сегодняшнем дне.

Пятнадцатью часами ранее:

    Утро четвертого дня как я не выхожу на работу. Мне уже становиться не привычно и тянет обратно в больницу. Но, к сожалению, меня сегодня ждет моя новая работа. Работа, с которой не так-то просто смириться. Работа, которая, возможно, может стоить жизни мне или другим людям. Я врач. Я давала клятву помогать людям. И давала я ее от чистого сердца. Ну, или хотя бы от того, что еще от него осталось. Не скажу, что я вообще ничего не чувствую, но в плане любви я давно поставила точку. Я больше никому не дам вновь меня обмануть. Я привыкла что люди, которых я люблю, всегда от меня уходят. И надеяться, что в следующий раз будет по-другому просто бессмысленно.

    Сегодня я плохо спала. Полночи меня мучила совесть, а другую половину я провела с мыслями о родителях. Только сейчас я поняла, как я скучаю по ним. Теперь я очень жалею, что не виделась с ними чаще. И что же я такая за дочь, что не заметила трудный период в жизни родителей. Или заметила, но ничего не сделала. Трудно проявлять заботу, когда ты мертва изнутри.

    Решаю принять утренний душ и сразу же позвонить маме, чтобы рассказать хорошую новость. К выходным проблемы с банком будут улажены. Найдя решение одной проблемы, я создала себе еще много новых. Макс не говорил, сколько мне придется на него работать. И вообще как часто мне придется выполнять его поручения. В контракте сказано, что я должна являться по каждому вызову беспрекословно. К тому же уходить от него по какой-либо причине мне тоже нельзя. Если раньше у меня не было личной жизни, то теперь нет жизни вообще. Теперь мне придется жить и зависеть от звонка одного мужчины. Конечно, многие женщины живут так и без подписания контракта, но я не многие. Я не смогу так долго продержаться. Мне нужна полная свобода.

   Мама была удивлена, когда я сообщила ей о том, что проблема с долгом к выходным уже будет улажена. На вопрос, откуда у меня такие деньги, я ответила, что взяла пару платных операций. Ведь я отличный хирург. По правде говоря, у меня, действительно, очередь на платные и дорогие операции, но обычно я им всем отказываю. Я лучше помогу тем, кто действительно во мне нуждается.

    Как только я договорила с мамой, на телефон пришло сообщение от Макса. В нем было указано, во сколько за мной заедет Тэйлор. Но что самое странное было написано, что нужно одеться тепло.

    А также на всякий случай собрать сумку на несколько дней. Кажется, меня ждет «деловая» поездка. Отказываться было уже поздно, поэтому я пошла собирать теплые вещи.

    В поездку я надела чёрный спортивный комбез, а с собой взяла пару свитеров и штанов. Через полчаса уже должен заехать Тэйлор. Чтобы хоть как-то убить время решаю сделать себе кофе. Налив себе чашку, подхожу к окну. За окном падает первый снег. В Нью-Йорк пришла зима. Где-то внутри чувствую, что эта зима полностью изменит мою жизнь. Уже изменила.

    Через полчаса я уже ехала в машине с Тэйлором. Он был, как всегда, вежлив. Он очень не похож на тех парней из больницы или, возможно, я его плохо знаю.

    К тому времени, как мы добрались до загородного дома Макса, снег образовал небольшие сугробы. Помню, в детстве я обожала первый снег. Для меня он был предвестником праздников и волшебства. Сейчас в свои двадцать четыре естественно ни в какое волшебство я уже не верю. Я людям то не верю, не то, что в сказки.

    Я думала, что снова придется заходить в дом, но возле ворот нас уже ждали два больших внедорожника. Пока Тэйлор перетаскивал мою сумку в другую машину, я успела полюбоваться видом. Когда выпал снег, дом Макса казался не таким устрашающим, даже наоборот: создавал чувство уюта и покоя. Через пару минут из дома вышел сам Макс. Он нес две большие черные сумки, и сам же был одет во все черное. Черный теплый джемпер и пальто смотрелись на нем идеально. Но взгляд, как всегда, был слишком холодным. Даже на улице было теплее.

— Здравствуй, Элизабет. В этой сумке лежат все необходимые тебе мединструменты и медикаменты. — Таким же холодным тоном говорит Макс. Похоже, у этого человека так же, как и у меня, совершенно нет чувств.

— Благодарю, — отвечаю я, когда мы уже садимся во внедорожник.

Другие парни в черном садятся во вторую машину. Мы же с Максом поедем вдвоем.

— Сразу скажу, дорога будет долгой, — начинает разговор Макс, когда мы уже едем по трассе. До этого момента мы и словом не обмолвились.

— Ничего страшного, — отвечаю я и поворачиваюсь обратно к окну. Во мне кипит несказанный интерес. Он просто в каждой клетке моего тела. Странно, до этого момента я ужасно боялась. Но как только я села в машину к Максу, страх куда-то испарился. Осталось лишь неподдельное любопытство.

— Я могу спросить, на сколько дней мы уезжаем? Или мне это тоже нельзя знать? — Я все-таки не выдержала.

— По факту — на один. Но если что-то пойдет не так — можем задержаться на два три дня. — Не отрывая взгляда от дороги, ответил Макс.

Что может пойти не так? Кого-то могут убить? Плохие мысли снова начали лезть ко мне в голову. Мне нужно было как-то отвлечься.

— Можно спросить как врач пациента? — Я спросила, но через пару секунд подумала, что перегнула палку.

— Конечно. Для этого ты и здесь. — Без каких-либо эмоций произносит Макс.

— Для полного восстановления после такой операции потребовались бы месяцы. А ты уже на ногах. Это не правильно.

— Мне не впервой. Да и работа ждать не будет. Если мне станет хуже, я обязательно сообщу. — После его ответа я поняла, что мне следует заткнуться. Я отвернулась к окну и стала наблюдать за красотой природы: заснеженная трасса, вокруг ели и первый снег. Так мы ехали часа четыре. Ни один из нас больше не сказал ни слова.

    Мы были где-то глубоко в лесу. Приблизительно час Макс ехал по бездорожью. Наконец-то мы приехали. Мы остановились у маленького деревянного домика посреди леса. Вокруг было ни души. Возможно, я бы даже как-нибудь съездила в похожий домик отдохнуть. Но навряд ли после сегодняшнего я захочу даже вспоминать об этом. Мы вышли из машины, и Макс забрал все сумки сам. Из второго внедорожника вышло еще четверо мужчин. Все вместе мы зашли в дом. Пока я пыталась отогреться, один из мужчин растапливал печь, другие вместе с Максом разбирали свои сумки. Время от времени в этих сумках мелькали автоматы. Я то и делала, что пыталась отвернуться, чтобы не видеть этого. Иначе я никогда себя не прощу. Как только печь была затоплена, а сумки разобраны, Макс подошел ко мне.

— Мы втроем уедем на пару часов. Джек и Эрик будут здесь с тобой. Можешь их не бояться: у них приказ тебя не трогать. — Потом он опустил глаза вниз, заметив дрожь в моих руках, продолжил. — Не волнуйся так. Паника еще никому не помогала. Это всего лишь меры предосторожности. Сегодня может даже ничего не произойти.

— Хорошо, — ответила я. На удивление, его слова действовали на меня успокаивающее. Возможно, это чувствуют все женщины, когда рядом с ними стоит сильный мужчина.

— Нам пора, — крикнул Макс, и все принялись собираться. А через пару секунд мы остались только втроем.

    Их не было три часа. Эти три часа были самыми страшными в моей жизни. Я то и делала, что поглядывала на часы. Я знала, что в любую минуту они могут вернуться. И было только два варианта событий: либо они вернуться целыми и невредимыми, либо все будет очень плохо. Джек и Эрик временами пытались меня отвлечь. Задавали вопросы о моей работе и операции Макса. Иногда мне это помогало, а иногда меня начинало трясти только от его имени. Эти парни оказались, правда, не такими плохими как на первый взгляд. Несмотря на всю серьезность ситуации, они вели себя более спокойно, чем я. У меня сдавали нервы.

    И вот спустя еще час наконец-то входная дверь распахнулась. Но увидела я совсем не то, что хотела. Макс с еще одним мужчиной тащили на себе третьего. Они все были в крови, но это была не их кровь. У того, который был посередине, из области живота обильно текла кровь. Он то и дело вскрикивал от боли. Я должна была собрать себя в руки. Человеку нужна моя помощь.

— Положите его на пол и подложите подушку под голову, — кричу я, уже направляясь за сумкой с инструментами. Все послушно исполняли мои команды.

— Мне нужен дезинфектор. — Я надеваю перчатки из сумки и осматриваю рану. Ранение серьезное. Пуля осталась внутри, и придется ее вытаскивать.

— Водка подойдет? — Протягивая бутылку, спросил Джек.

— Да. И засуньте ему тряпку в рот, — ответила я и принялась вытаскивать пулю.

    Пока я проводила операцию, если, конечно, это можно так назвать. Я на секунду подняла глаза. И мой взгляд встретился с взглядом Макса. И я увидела там то, что заставило переосмыслить свое мнение о Максе. Там был страх. Страх в один момент потерять своего друга и соратника. Пусть его лицо не отражало никаких эмоций, но в глазах это было. И я поняла, что просто обязана спасти жизнь этому человеку. Оказывается, у Макса тоже есть чувства, просто он их хорошо скрывает. Может у меня они тоже есть?

Спустя двадцать минут пуля была извлечена, а рана зашита. Все прошло успешно. Он будет жить.

— Он стабилизирован, но побудет в отключке какое-то время. Уложите его на кровать, но аккуратно. И как проснется, не давайте ему вставать. А мне нужно подышать свежим воздухом, — с этими словами я вышла на улицу, даже не снимая перчатки. Пройдя пару шагов от дома, я остановилась, а потом упала на колени. Уже темнело, но на снегу все еще отчетливо были видны следы крови, когда они тащили его в дом. Снег по-прежнему падал медленно, но большими хлопьями. Вокруг был темный лес и тишина. Только через какое-то время я заметила, что я вся в крови. С моих рук кровь медленно стекала на снег, оставляя ярко красные пятна. Сзади послышались чьи-то шаги.

    Боковым зрением я заметила, что кто-то остановился рядом со мной. Кажется, это был Макс. Я по-прежнему сидела на коленях в снегу. А он стоял, рядом смотря куда-то вглубь леса.

— Ты знала, на что ты идешь, — сказал еле слышно Макс, убирая свои руки в карманы брюк. Теперь его черное пальто сзади развивал ветер.

— Да. Я знала. — Севшим голосом отвечаю то ли ему, то ли самой себе. В таком положении мы пробыли еще пару минут. Его близость и тишина вокруг нас понемногу меня успокаивали. Потом он помог мне подняться, и мы пошли обратно в дом собирать вещи.

     Через пять часов мы с Максом уже были у его дома. Второй внедорожник пропал из виду бокового стекла, как только мы въехали в город. Я попросила отвезти меня домой, но он сказал, что мне еще нужно прийти в себя. А его прислуга уже как раз приготовила ужин. Я не могла отказаться, так как безумно хотела принять душ, а живот уже скручивало от голода. И сейчас не подходящий момент оставаться одной.

    Во время ужина мы не обронили ни слова. Но мне нравилось, что мы молчали. Даже когда он молчит, я знаю, что я в безопасности. И у меня было время подумать. За долгое время я не боялась своих мыслей. Мне не нужно было отвлечься, чтобы освободить голову. Все было стабильно. Мне нравилось думать о нем. Это вносило в мою душу хоть маленькую каплю спокойствия. Я наконец-то наслаждалась обществом мужчины.