Глава 14.
Глава 14.
Аня.
Я лежала на кровати с лютыми головными болями и ждала, когда таблетки наконец подействуют. Какое же это мучение... Хочется просто лежать и ничего не делать до конца своих дней. Хотя от этих болей ощущение, что я уже их доживаю.
Но тут в дверь позвонили. Твою ж. Ну и кого сюда принесло? Убить готова. Я медленно, явно не быстрее черепахи, сморщившись, дошагала до двери и также медленно открыла.
Гершафтин?!
Что?!
Боже, у меня в голове было бы дофига вопросов, если бы она могла думать. А так только один, который я выдавила вслух:
— Что ты тут делаешь?
— Закончил с рабочими задачами, освободился. Подумал, навещу тебя.
— Офисный рабочий день ещё не закончился.
— Я начальник, не забыла? Сам себе правила устанавливаю.
— Но обычно ты уезжал из офиса в пять...
— Сука, хватит. Раньше было раньше. Моя жизнь дико перевернулась из-за некоторых.
— Не говори со мной таким тоном!
— Ты и сейчас повод свою гордость проявить находишь? Я помочь тебе приехал, блять, помочь!
— Да кто бы говорил про гордость?! И не нужна мне помощь от человека, что плевать хотел на моё мнение и эмоции! И вообще, я прекрасно себя чувствую!
И именно в этот момент от моих криков и нового стресса голову ударили такие лютые спазмы, которых я в жизни в глаза не видела. Я сразу зажмурилась и приложила руку ко лбу, тяжело выпустив воздух.
— Прекрасно себя чувствует она, — проворчал Даня. — Сядь.
Я уже не нашла в себе сил сопротивляться. Так же зажмурившись, с рукой на лбу, я послушала его приказ, будто он и поныне мой начальник, медленно прошла на кухню и села на первую попавшуюся табуретку.
Он прошёл за мной, потянулся в свою сумку, нашёл там какие то таблетки. Потом самостоятельно отыскал питьевую воду, налил её в стакан и протянул мне вместе с таблеткой. Господи, я не могу разгадать этого человека.
— Это что? — спросила я с трудом.
— Это от головной боли и температуры.
— Я не настолько беспомощная. Сама уже давно приняла нужные таблетки.
— Я знаю, что делаю. Я так с похмельем боролся, поверь, лишним не будет.
— Я не буду ничего пить из твоих рук!
— Блять, Кавелина! — рявкнул он.
При чём рявкнул так, с таким угрожающим выражением лица, что я правда испугалась. Я молча взяла у него таблетку со стаканом, и, дрожащими руками, приняла лекарство.
— Теперь ляг, отдохни, — спокойной распорядился он.
— Я сама решу, что мне делать. Я уже не твоя шлюха, смирись.
— Блять, Аня, я... — он разгневанно пытался подобрать слова. — Мне надоело уже это слушать.
— Давай, сделай меня виноватой!
— Да я помочь тебе приехал, дурочка!
— Каждой суке так помогаешь? Или настолько сильно хочешь опять затащить меня в койку?
Конечно, надоело ему.
Я подняла на него глаза. И он так странно выглядит: и злится, и сожалеет одновременно. А я продолжаю сидеть на табуретке и рассматривать его чудесные глаза. Может, я зря так вспылила. Он ведь правда ведёт себя не так, как месяц назад. Как будто на самом деле изменился. И он действительно приехал помочь.
— Ладно, хотел отложить этот разговор, но придётся сейчас, — усмирился он и говорил вполне спокойно.
Он отыскал вторую табуретку на кухне и сел на неё прямо передо мной. Интересно, что он предпримет теперь. Он выдержал небольшую паузу, смотря чётко в мои глаза, а я тону в его взгляде. Просто без остатка. Хочется прижаться к нему, поцеловать, что есть силы, и снова плевать, к каким последствиям это приведёт.
— Ты говоришь, я просто хочу тебя поиметь, — начал он и тяжело вздохнул, а я увела взгляд. — Что ж, наверное, ты права. Но я что-то чувствую, глядя в твои глаза, понимаешь? Что-то, что не чувствую ни к одной. Что-то космическое. И я теряю над собой контроль каждый раз, когда слышу твой голос.
Я молчала. Разве он может быть настолько романтичным? Хотя то, что он умеет работать языком, я помню. И своим навыком дурманить словами он, конечно, безостановочно пользуется. И я это понимаю. Понимаю, что он тот ещё манипулятор. Но почему-то всё равно слегка улыбаюсь и тщательно разглядываю его глаза.
А он смотрит в ответ и снова своим взглядом улыбается. Смотрит в мои глаза так, будто пытается проверить свои собственные слова. И судя по его невооброзимой улыбке, они подтвердились. Чёрт, ну почему я так легко ведусь на него?! Только за его глаза и улыбку я вновь готова отдаться полностью, с головы до ног, до последнего миллиметра.
— И те сучьи взгляды, которые всю жизнь для меня были предметом энергии и гордости, стали так противны за этот месяц. Я хочу, чтоб смотрела на меня только ты. Касалась меня только ты. Спала со мной только ты. Улыбалась мне только ты. И никто другой кроме тебя не нужен.
Я закрыла глаза. Как же я хочу ему поверить. Сильно хочу, всем сердцем желаю. Но не могу. Просто не могу
— Я хочу попробовать с тобой по-настоящему. Впервые я хочу серьёзные отношения. Хочу с тобой. Я... — он начал снова гнать свою сладкую пургу, но я его перебила.
— Не верю, — сказала я и остановилась. — Я тебе не верю, как бы ни хотелось. Я хочу с тобой, хочу к тебе... Потому что... люблю. Люблю тебя, осла. Но не верю, понимаешь?
Опять это неловкое молчание. Только после того, как я поняла, что сама для себя незаметно прямо призналась ему в любви, я открыла глаза. В его взгляде разочарование, смешанное с надеждой. И я опять висну в его шикарных глазах... Но твою мать, ни разу не помню, чтоб его взгляд передавал столько эмоций. Неужели правда изменился? Хотя слишком мало его знаю, слишком. И скорее всего, я далеко-о-о не первая, на кого он так смотрит, просто настал мой черёд.
— Даже если допустить каким-то образом, что ты сейчас мне не врёшь, и правда горишь ко мне, то уверена, месяц-два, может даже дольше, но у тебя это пройдёт. Я ведь у тебя далеко не первая, и, вероятно, не последняя. А я не хочу. Не хочу привязываться, не хочу зависеть, зная, что будет дальше, потому что отпускать потом будет ещё больнее. Я и так только божьим чудом этот месяц пережила, я не выживу просто в другой раз. Не выживу буквально. Мне страшно тебя любить. Я не верю твоим чувствам, понимаешь? А я хочу навсегда.
— Как мне получить твоё доверие? — спросил он и взял мою ладонь в свою.
— Я не знаю... Время покажет.
Снова неловкая пауза, после которой он на выдохе сказал:
— Я готов переждать. Сколько угодно, сколько нужно.
И опять бьют по голове эти спазмы. Видимо, стресса в моей жизни стало слишком много. Хотя это и без головной боли было понятно. Я снова сморщилась и взялась за лоб, пока вторая рука продолжала лежать в его ладони. И блять, ничего не меняется, мне приятно ощущать его пальцы на своей коже...
— Всё, иди отдыхать. Извини, что опять вывел тебя, — сказал он и усмехнулся.
Какой он всё-таки понимающий, как оказалось. Он поднял меня с табуретки и повёл в комнату. Сил уже не находилось ни на что, как-то возражать ему тем более. Он аккуратно уложил меня в кровать. Господи, это ведь то, о чём я даже мечтать не могла... Он заботится обо мне! Афигеть. И вроде даже не для того, чтобы отыметь. Дважды афигеть.
Именно с такими странными мыслями я уснула. И почему-то даже не подумала о том, что он будет делать у меня дома. Хотя как будто уже фиолетово.