21 глава
21 глава
Хаким
Силой заставив ее одеться в очень красивый костюм малинового цвета, я шел с правой стороны от женушки, не отрываясь от нее взгляд.
Ресторан тот был сам по себе темным заведением. Лишь мерцали яркие цвета прожектора на наших лицах, хотя бы как-то осветляя путь.
— Я могла бы поужинать в номере, а ты с Джасмин, — заметила женишка, когда я повел ее к столу. Она еще ничего не предвещала, когда опустила мою руку.
— Но ведь тебе наконец удалось стать на один год быть ближе к моему возрасту, женушка, не могу это упустить.
Девушка вопросительно на меня взглянула, а я подмигнул, как любил это делать именно с ней. Мгновенно всевозможные лампы в помещении погасли, а я услышал как она ойкнула и схватилась крепко за мое плечо.
Следом послышалась знакомая мелодия для именинников и показались горящие на большом торте свечи.
— Happy birthday, happy birthday, happy birthday, to you! — наконец зажгли свет в помещении и от увиденного Софья тотчас завизжала и бросилась на Алиму, что уже второй день готовила со мной для сестры сюрприз.
— Ну как, как ты здесь?! — плача вопила Софушка, не выпуская и не давая моему другу сказать и слову.
— Да погоди ты! — заметив, что длинные волосы слишком близки к свечам, вскочил я и отбросил пряди к ней вперед на плечо. Наконец Софья отвлеклась, и ее расширенные выразительные и все-таки влажные глаза задержались на мне.
«Что за странное творится, о Аллах?»
— Слава Богу, чуть не задушила! Это все твой бережный муж! — откликнулась Алима, тем самым «заставляя» эту девушку наконец обратиться к себе. — Задувай уже свечи.
— Хаким... — мое имя из ее уст звучало куда слаще, чем из уст кого-либо еще, как ни странно.
— Задувай, — попытался я скрыть всплеск какого-то внезапного дрейфа в себе, вульгарно расположившись на диване. На меня никто не смотрел, теперь уже я видел как маленькая девочка встала ко мне профилем и соединив руки сзади, прислонилась к свечам. Задула и ничего не загадала почему-то.
— Ура! — воскликнула Алима и начала хлопать, остальные посетители ее поддержали.
— А желание? — неуместно усмехнулся я.
— Я не верю в такое, — улыбнулась Софья.
«Да не улыбайся!»
Я еще хотел ей сказать, что раз ей исполнилось восемнадцать, то она не может вести себя как взрослая, что сих пор ребенок или что-то в этом духе, но Алима быстро ее забрала себе.
— Ты моя хорошая, я тебя люблю, ты это знаешь, — усадив Софью напротив меня, говорила она как и сподобалось старшей сестре. — Цветы тебе пусть будет дарить наш зятек, а от меня будет та самая книга из Америки, о которой ты давно-о мечтала.
— Что?! — с не поддельной радостью женушка вскочила и заключила сестру в крепкие объятья, в сотый раз ее благодаря.
«Я ей таких еще штук сто мог бы найти!»
— Ладно, мой подарок, думаю, порадует тебя чуть больше, — встав с дивана, начал я, — Мне Алима рассказала как сильно ты была привязана к своей покойной маме. Это, — вынул из кармана коробку с украшением, — кулон с фотографиями внутри. Обычно такое называют медальоном. Вся эта подвеска сделана из золота и изготовлена за считанные часы мной лично. Я поместил портрет, что передала мне твоя сестренка, внутри, одна сторона еще свободна. Это эксклюзивный дизайн и если бы не ты, я бы никогда в такое жаркое время не пекся бы вместе с мастером. Так что... — я так внезапно перевел взгляд с украшения на девушку, что только заметил как слезинка ползла по щеке, — Ты что? Плачешь? — так же тупо спросил я ее, на что моя женушка впервые сама меня приобняла, не беря в значение того, что мы в общественном месте.
Она буквально дрожала отчего-то, а от чего я не знал и мысленно карал себя за то.
Слишком долго я тянулся обнять ее в ответ, но так и не успел. За спиной меня обнимающей вовремя оказалась Алима и взяла в свой плен объятий, когда Софья смущенно отшатнулась все еще пытаясь прийти в себя.
«Откуда же я знал, что для нее мама так многое значит?..»
Минут через пять наконец мы все сели. Коробка от меня стояла на столе перед Софьей, сначала она смотрела на нее, но вскоре взяла и начала рассматривать.
— Но какое же это красивое изображение. Мама тут такая молодая, — с восторгом произнесла Софья и погладила подушкой пальца кружок. Я невольно от этого улыбнулся.
— Твой муж тебя тронул, — нас обоих прервал смешок Алимы.
Софья одарила меня взглядом и попыталась улыбнуться.
«Это так сложно для меня?»
— Это вправду очень чувствительно. Спасибо тебе за это, Хаким, я была поражена, когда услышала, что ты сам ее изготовил. Да помилует тебя Аллах. Пусть Он порадует тебя так же, как ты меня сегодня. Я благодарю тебя, — словно молитва прозвучали ее слова, из-за которых что-то во мне начало опять дрожать.
— Аминь, — также, как и ранее, внезапно вступила моя подруга и попросила нас уже начать есть, мол, голодна жутко.
— Это было так внезапно. Ты же помнишь, Алима, я еще никогда не праздновала дни рождения, даже не вспомнила сейчас что-то. И тут вы, было слишко непредсказуемо и до мурашек приятно, — когда речь плавно начала доходить именно до именинницы, произнесла она.
Я глядел на жену. Подсветка светилась на ее белоснежной шеи, одна темная и непослушная прядь свисала у нее на лбу, к которой я так и тянулся попросить, глаза еще сильнее светились и алые губы то шевелись, то расплывались в улыбке.
Наблюдая за девичьей красой, я уловил в себе что-то вроде ревности.
Что это может еще помимо этого, если я не желал, чтобы в помещении кто-то услышал ее смех, взглянул на ту самую прядь или на белоснежную шею, даже не хотел, чтобы хоть один, кроме меня, дышал одним и тем же с ней воздухом?
Наверное, я медленно, но эффективно начал приглядываться к этой маленькой девочке. И начал я это еще с того, как она свела с меня взгляд в той самой кафешке или убежала, когда я попытался заговорить.
И почему я ее звал маленькой, хотя она уже сегодня лишь на год младше меня? Потому что, скорее всего, она вправду была как маленькая, ее невинность очень помогала ей в те мгновения когда я отчего-то мог разозлиться.
Я думал только о своей жене, и я имею на то право, я могу с легкой душой ее касаться, обнимать, целовать. Что угодно. Ведь она вправду моя. Моя супруга.
Софья внезапно уловила мой взгляд и замолкла.
— Почему ты молчишь до сих пор? — слабо рассмеялась она.
Я улыбнулся (скорее от ее смеха, он тоже был уникален) и пожал плечами.
— Устал?.. — во все глаза взглянула жена, не скрывая волнение, я отрицательно покачал головой.
— Ты же сегодня не... — опоздала Софья завершить, зазвякал мой телефон, и я потянулся к нему.
На экране высветилось имя «Джасмин».
Я сбросил.
Этот вечер принадлежит только моей женушке.
Взглянул на поникшую девушку перед собой.
— Кто это был, зять? — поинтересовалась Алима.
— Не так важно, — дал я ответ, и она кивнула.
Софья все еще смотрела на меня.
«Зачем ей это делать?»
Телефон опять завибрировал, и я быстро сбросил. Только собирался предложить покататься по ночному городу, как вдруг приступило сообщение.
«Я устала. И прошу в моей смерти винить именно тебя, Хаким.»
— Что?! — так резко я вскрикнул и вскочил, что жена рядом вспрыгнула.
— Что? Что случилось?! — молниеносно спросила меня Алима.
— Мне срочно надо идти, простите, — не дождавшись ответной реакции, я побежал в номер девушки.
«Если она и вправду это сделает из-за меня, то я себе не прощу.»
По дороге я всей душой молился, чтобы с ней все было хорошо. Каплей надеялся еще, что это розыгрыш, но так не случилось, поскольку дверь в номер была заперта, и внутри мне никто не отпирал ее. Я начал ломать, и с четвертой попытки та с грохотом упала. Быстрыми шагами пересек почти всю спальню и увидел у балкона брюнетку.
Она стояла спиной ко мне и легкий накинутый просто белый халат развевался на ветру. Я быстро смог ее застать и поймать в свои руки.
— Что с тобой? Что случилось? Ты что-то пила? — кричал я на ту, что закрыла глаза.
Она была в бессознании, и поэтому я ее понес к кровати, положив, начал брызгать на лицо воду, что во время оказалась под рукой. Женщина открыла глаза лишь с третьей попытки и странно улыбнулась.
Тотчас я услышал краем левого уха щелканье фотоаппаратов и лишь тогда заметил свою позу и почти наготу девушки.
— Что это? Слезай с меня! Отстань от меня! — начала она визжать, чуть ли плача, а я оказался в ловушке.