part 1
Меня зовут Бойко Диана Андреевна, мне двадцать. Пью чёрный кофе без сахара, курю на балконе, и если ты спросишь, чего я добилась а этой ебучей жизни – я покажу шрамы. Не грамоты, не дипломы, а шрамы –на лице, на руках, внутри, на сердце..
Я из неблагополучной семьи. У матери нас уже шестеро. Четыре брата и сестрёнка родилась полтора года назад от отчима, а самая старшая сестра умерла в 21 год. Пахан, сколько я его помню бухал не просыхая, такой же пример дал старшим. Он был типичным уродом, который придерживался правил «Домостроя». "Женщина должна..", "женщина обязана..", "женщину нужно блять воспитывать". Этот долбоеб пиздил мою мать ежедневно. Я была маленькая совсем, пыталась как-то помочь, а она только отталкивала, говорила "не мешай" и что отец пьет из-за меня. А душе не ебу чем я завинила перед ними, но так оно и есть. В ответ на мою доброту – я получала по ебалу от самой родной.
Братья естественно переняли батины нравоучения и принялись за моё воспитание. По началу просто били за что-то. Ну типо чашку не помыла или не убралась, потом ради профилактики, а дальше ради забавы. Им просто нравилось издеваться над беззащитным ребёнком.
Потом уже, от бабушки я узнала, что пахан на самом деле изнасиловал мать и она забеременела мной. Она не хотела больше ребенка от этого урода, провоцировала выкидыш, но всё обошлось и в начале декабря родилась я. Собственно поэтому она меня так ненавидит. Но пазл стал складываться уже в осознанном возрасте.
Что говорить об других родственниках. Ох.. у меня 3 старших брата, один на два года младший. И просто в рандомный день, мне было шесть. Самый старший сказал типо: "пойдем погуляем малая, там друзья мои будут, познакомлю вас". Ну ебать у меня счастья полные штаны, это же старший брат, ему лет четырнадцать, берет в свою компанию, гулять. Друзья это его ровесники плюс минус, их было четверо. И тогда меня впервые изнасиловали. Я пыталась рассказать маме.. она мне не поверила, никто не поверил. Пахан нахуй сказал: "молодцы ребята!". Меня за это Толик отпиздил, но не прекращал надругаться. Через два года и средние стали пользоваться мною.
Уебок тот, я про отца, белку словил в очередной раз, чёто придумал себе и съебал, в закат, когда мне было лет семь. Мать в депрессию упала, жизни своей не видела без него и забухала. Из запоя не вылазила систематически и все дела по дому легли на мои плечи. Старшие два брата работали, а один подрабатывал. Они приносили деньги, часть ворчливой мигере на бутылку, а часть нам на еду.
Когда мне было тринадцать, ко мне приставал мамкин отчим. Сам только с тюрьмы откинулся. Отсидел десятку за убийство ребенка своего, а пизда эта с распростёртыми объятиями ждала его у ворот блять. Зашёл в ванную, пока я мылась, трогал, потом мы в комнате оказались. Я боялась даже пискнуть, он ножом угрожал, а я лишь беззвучно рыдала. Не знаю в какой момент зашла мать, увидела эту картину.. И вы думаете она выгнала того уебка? Нет. Она отпиздила меня и выгнала на улицу
Вышвырнула в чем было, а следом все мои шмотки. Пришлось жить как хочешь. Когда было холодно – на вокзале, когда потеплее, можно было и на лавочке остаться, воровать еду, это пиздец..
Школа? Я забила на неё лютый хуй. Училка математики орала и ревела, когда я кинула стул в неё из-за очередного придирчивого замечания. Мне плевать было. Я не выдерживала уже буллинга в школе и стала отвечать, а после и вовсе надоело туда ходить. Меня отчислили.
Через какое-то время я и встретила мужчину. Он был молодой, ну может вдвое старше меня. Брюнет, с карими глазами и голливудской улыбкой. Я бы сказала с армянскими корнями. Красивый, статный, не спорю и я повелась на внешность, дура блять. Он предложил деньги, жилье, еду и весьма с завидными условиями. Мне ничего не осталось и я согласилась. Знала бы я тогда, что он из себя представляет.. В общем, Адам оказался просто каким-то маньяком блять. Ежедневное сексуальное насилие, избиение, у него ещё фетиш на порезы был, у меня всё тело в шрамах. Этому придурку просто нравился мой страх. Он связывал руки, ноги, рот, наблюдал только за мои глазами. Они и вправду необычные. Самое страшное, что он это всё снимал. Снимал не только это. Он запускал эфиры на которых показывал, как обращаться с женщинами. Он бил меня, вырывал волосы, заставлял не издать не звука. Если я рыдала, он бил снова, пока на лице не осталось живого места. Он пиздил меня как себе равную.
Длилось это где-то год. Потом он нашел новую жертву, а меня выпер на улицу, угрожая, что я не смею никому ничего рассказать, иначе зарежет. Но буквально вчера я узнала, что его убили и хоть на секунду, только в двадцать лет могу спокойно выдохнуть.
В четырнадцать, после того ада, я и встретила своих кентов. Я уже бухала с пацанами у магазина, курила «Винстон Блю» и глотала всё, что давали. В плане наркотиков. Начала драться, но агрессия лилась даже на невинных. Но однажды один из компании предложил мне заняться ММА. Я ходила на секцию к его другу, просто чтобы спустить пар. Драки мне помогали успокоиться, но только на время. Я часто переходила черту.
Так я попала в подвал. Боксёрский. Там воняло потом, кровью и дешёвым одеколоном. Мне выдали перчатки и всё началось. Я тренировалась как бешеная. Каждый день. Не ради медалек, а ради себя. Чтобы не сдохнуть от ярости и агрессии, что разрывала меня изнутри. Чтобы не вспоминать, как отчим лез ночью, когда бухой приходил. Я никому ничего не говорила. Просто била и чувствовала себя на своем месте.
На улице меня боялись. Меня называли «сука бешеная», говорили, что я могу убить кого-то, а мне это льстило. Я отжималась до рвоты, ломала носы, кости окружающим и себя. Кулаки разбиты в кровь, на них не осталось живого места, глаза – обезумевшие, без страха, а в сердце – пусто. Только злость и ярость.
В пятнадцать, заметив эти успехи, тренер Артур предложил мне нелегальный заработок – подпольные бои, бабки, адреналин. Всё что мне нужно. Он сам состоял там же и я подумала, а почему бы не получать деньги за то, что пиздишь человека? Это же круто и не посадят ведь за драку и пар выпустишь.
Подпольные бои – это не спорт. Это улица, загнанная в клетку. Без защиты, без судей, без правил. Только ты и ещё один псих. Или ты выживешь – или тебя нахуй выносят, другого не дано. Простое правило улицы – либо ты, либо тебя. Тут нужно думать конкретно о себе.
Первый бой. Я его до сих пор помню. Мужик лет двадцати пяти. Я отъебашила ему множество ударов по печени, он упал. А я стояла, как волчица, чувствуя вкус победы и собственной крови. Тогда впервые почувствовала: я не девочка, я хуй знает кто или что. Ебаное оружие.
Деньги были грязные, но настоящие. Их было не мало, я снимала квартиру, кайфовала, бухала, делала чё хотела и жила, будто завтра не существует. Каждый мой бой мог быть последним.
Когда ты каждый вечер ложишься с синяками на теле и разбитым ебалом, тебе нужно что-то, чтобы не сойти с ума. Таблы, порошок, алкоголь – всё это я знала на вкус. И всё это стало незаменимой частью моей жизни.
Я терялась. В зеркале – чужая. Смотрю и не знаю, кто я блять. Я начала паниковать, умирать внутри. Мне казалось, у меня едет крыша. Иногда, просто хотела лечь на рельсы, или вены вскрыть. Но снова был бой, шанс кого-то уебать и самой прийти в себя от удара по голове. Важнее были деньги. Снова кто-то, кому надо доказать, что я не слабая. Что я никому ничего не должна и могу даже больше, чем ебаные мужики.
Однажды, после очередного боя, я проснулась в ванной с кровью из носа, разбитыми губами и чужой футболкой на себе. Даже не помню чьей. Тогда я поняла: ещё один такой – и я не встану. Я буду на месте тех, кого уносили ногами вперёд. А как бы не хотелось, но я не могу умереть. Я должна жить ради своей сестры – Ани. Безумно боюсь, что над малышкой будут также издеваться и она повторит мою судьбу.. Мне хочется её забрать, но как блять я, такая ебанутая наркоманка могу доставить её из того ада? Я сама в аду! Я боюсь, что сейчас со мной даже опаснее, чем с четырьмя братьями и мамой-алкашкой.
Сейчас мне двадцать. Я кое-как ушла с боёв. Артур погиб – его зарезали на пьянке. Я была на похоронах, с сжатыми кулаками, но не плакала. Он сделал многое для меня и, наверное, я должна была хоть как-то отреагировать, но я больше не чувствую ничего..
Единственное за что мне страшно в этой жизни, так это за сестру. Я безумно хочу измениться, бросить все свои зависимости, чтобы она не повторила мою судьбу. В конце года мне будет двадцать один, а я блять точь в точь повторяю путь Вероники.. я не хочу умирать от наркотиков. Я сильнее их, но пока блять проигрываю этот бой. Я не справляюсь с агрессией, я боюсь, что однажды смогу кого-то убить. Как бы прискорбно это не звучало, я блять ненавижу эту фразу, но мне нужна помощь..