Тайный свидетель

Войдя в свою квартиру, Энтони включил свет. За день ничего не изменилось — встречает его все та же огромная квартира с белоснежными стенами и несколькими комнатами, из которых все, кроме двух, были заперты на замок. Разувшись и повесив черное пальто в шкаф к остальной верхней одежде такого же угольного цвета, мужчина прошел на кухню, минуя спальню и гостиную, в которой находился Мэйсон Кук. На кухне он совершил свой ежедневный ритуал: подошел к полкам, заваленными различными сортами кофе, выбрал пачку и начал варить напиток. Отточенными движениями, Кендал поставил турку, засыпал перемолотые зерна, влил воды — все это было настолько проверено годами, что казалось, даже с завязанными глазами, спиной к плите, мужчина сможет сварить все такой же идеальный кофе, не просыпав ни крупицы. Взяв напиток с собой, он отправился в гостиную. Ничто не нарушает тишину этой квартиры уже долгие годы: ни звуки голоса, ни музыка, ни телевизор. Да это место даже домом не назовешь, ведь в этом помещении давно нет жизни. Как и в хозяине этой квартиры, потому что кроме работы у Энтони не было ничего.

Кендал прошёл мимо паренька, который делал вид, что он его не замечает, лежал на диване в наушниках, и покачивал в такт музыки ногой. Он остановился около окна. Энтони периодически разговаривал с тишиной, и понимая, что Кук его явно сейчас не слышит, воспользовался этой ситуацией.

— ...Я не понимаю… Наверное очень многих вещей. Порой это не дает мне покоя, а порой я забиваю на это. Это так странно. Типа, вот ты думаешь о том, в чем же смысл твоей жизни, а вот ты радуешься тому, что она вообще есть. Все вполне неплохо. А если, например, в это время ты поссорился с кем-то близким, тебя будет съедать чувство… будто в тебе что-то испортилось и это не позволяет тебе улыбаться искренне… Но все мои мысли сейчас кажутся бредом, ведь меня мучает лишь одна вещь, — отпивая глоток кофе, он покосился на Мэйсона, — почему ты такой сложный? — наклоняет голову, раздумывая, и прекрасно знает, что его не слышат.

На ушах у парня по-прежнему огромные черные наушники, и  это на руку детективу, ведь можно наконец выговориться и не быть отвергнутым. Сколько он так стоит? Говоря в тишину никому не нужные мысли, только потому, что их слишком много, а места в голове для них - мало? Минут 40, 50... Не он же виноват, что тот оказался замкнутой сволочью с милым оскалом.

— Любовь для меня слишком громкое слово, — не замечая, он снова начал говорить вслух, — я не думаю, что когда-то по-настоящему любил.

У Кука закончилась песня, поэтому он мог услышать, что Кендал о чем-то разговаривает. Сделав тише, он быстро посмотрел на него и убедился, что тот не видел этого жеста. Теперь он просто смотрел в пустоту перед собой и ждал, когда приглушенный голос продолжит, но неожиданно для себя, заговорил сам.

— Эшли она… Она была не такая. Она не моё. Типа... Ну да, мы встречались, ходили в кино, целовались... Но я не чувствовал искру. Не чувствовал разряд тока каждый раз, когда касался ее. Не чувствовал  надобность видеть ее всегда. Я не чувствую и сейчас этого… Того, что должен чувствовать, будучи влюбленным. А что я должен чувствовать? По-вашему а? Так сложно понять.

— Ты поймешь, — выпалил детектив и судорожно вздохнул.

— Да… — он улыбнулся тому, что его слушали. — Я не хочу прожить всю жизнь с человеком, которого не люблю. Это будет как… Как будто например… — он неопределенно махал руками в воздухе, пытаясь поймать нужную метафору, — Я буду пить ненавистный томатный сок, только потому что любимый виноградный в магазин пока не завезли. И мне придется любить именно этот вкус, потому что другого нет. — Что за ебанутое сравнение? — сам себя спросил юноша — Я все-таки долбаеб.

— На этот вопрос я ответить не могу, — хмурится мужчина— Раскрой мне больше частичку себя?

В груди у Мэйсона что-то оборвалось после того, как он задумался о себе. Опять. Казалось, что там раньше была огромная белоснежная ткань, а сейчас лишь сплошные дыры. И каждый раз, когда в голове всплывал тот день, когда что-либо заставляло его вспоминать, новая дыра разрывалась в гнилой душе. Этот день был... Был его историей, его самой яркой датой. Поэтому именно она всплывала в памяти так часто, напоминая о своем существовании. Он не хотел говорить еще больше о любви. Не хотел говорить о себе, он ненавидел себя. Нет, он будет молчать. Выкрутив громкость на максимум, юноша уставился в стену. Он не слышал текст. Не понимал значения слов. Он снова погибал. Снова тонул. Ему нельзя больше разговаривать с кем-то, ведь это всегда каким-то способом приносит боль. Как иронично.

— Понятно, — устало выдохнул Энтони. — Спокойной ночи.

Уже пару дней Мэйсон живёт у детектива. Он чувствует себя неловко каждый раз, когда хочет в туалет, в душ или просто погулять. Из-за своих желаний и потребностей он напрягает хозяина квартиры.

— Скажите пожалуйста, вот зачем я вам? — во время завтрака, Кук снова начал этот разговор.

— Парень, не начинай. — эти разговоры уже достали Кендала.

— Ну я же задаю нормальный вопрос.. Хочу знать ответ — на тощем лице читалась печаль и усталость. Да, он устал от этой убогой жизни. Устал от того, что родители никак не могут принять тот факт, что он останется наркоманом на всю жизнь. Может быть ему и хочется завязать, но Данте, просто не даёт ему это сделать.

— Послушай! Я не такой плохой, как ты думаешь обо мне. У меня тоже есть сердце и душа. Да и моя работа просто не позволяет оставлять тебя на улице, понял?

— Сомневаюсь...

— Есть люди, которые вообще не имеют даже крохотного шанса пожить нормально. А у тебя есть эта возможность, и даже выбор. Да и после твоих передозов многие люди умирают, но небо каждый раз даёт тебе шанс всё исправить.. Я знаю, что и в этот раз ты его получил. Так что не просри всё это, парень!

— Лучше бы умер. — эта фраза. Она настолько задела Энтони,до глубины души, дала трещину внутри, отчего мужчина отставил свой завтрак в сторону, и молча удалился из кухни. — Нужно было, чтобы у меня ещё и мозг отрафировался. Ей бог, дурак дураком. –  подумал про себя юноша.

* * *

Это было утро воскресенья, за окном ясно сверкало солнце. Кендал готовил какое-то кулинарное искусство из продуктов, которые Кук честно купил, и сам теперь сидел, вырисовывая тонкие линии в своем альбоме. Изредка он отводил взгляд от бумаги и задумчиво глядел в никуда. Будто вспоминал что-то. Энтони, конечно, заметил это, но знал, что на вопросы ему не ответят, потому молчал.
Неожиданно в кармане джинс зазвонил телефон мужчины, на дисплее отобразился « Эндрю ».

— Доброе утро величайший детектив – ехидно произнёс парень.

— Давай быстро, чего хочешь? – у Энтони не было никакого желания разговаривать с этим «человеком»

— Как вы любезны! Ну да ладно.. Звоню сообщить, что дома у нашей убитой девочки нашли в кармане её пальто свёрток бумаги, на котором был портрет самой убитой и инициалы «На память от М.К»

— Так, это всё?

— Погодите же вы.. Свёрток был испачкан кровью. Завтра будем проводить экспертизу. –
Кендал посмотрел на Мэйсона, и увидел его глубоко спящим, отложившим рисунок на прикроватную тумбочку.

— Хорошо, до завтра.

Интерес взял верх, поэтому детектив, как можно тише, подкрался к дивану и едва слышно принялся листать страницы, выискивая последний разрисованный лист. В альбоме было много разных рисунков, и все они были с инициалами «М.К». Долистав до последнего рисунка, он увидел портрет той самой убитой, только на этот раз, он был незакончен.  Внезапно его что-то ударило по ноге и он отскочил.

— Какого хуя вы делаете? — отрешенно, больше напугано, чем яростно, спросил Кук смотря на мужчину.

— Я… Я э… Хотел…

— Идите нахрен на кухню блять, а не копошитесь по чужим, сука, вещам.

— Может я за этим и полез, — фыркнул тот, внутри сгорая от жажды всё узнать об этом портрете. Он сейчас не хотел думать о том, что это всё таки Мэйсон убил ту девочку, но мысли сами по себе лезли в голову.

— Извиниться не хотите?

— Прости, – с неким недовольством ответил мужчина.

Мэйсон набрал Найджела, и договорился с ним о встрече. У него не было никакого желания сейчас находиться в этой квартире с неприятным ему человеком.

Чтобы все понимали — прошло две недели. Две недели с того момента, как Найджел и Кук хоть как-то взаимно контактировали. Две недели, как Мэйсон отрезал все попытки Найджела даже поговорить. Две недели, как сам Найджел не понимал, что происходит. Две недели, как оба парня тяжко вздыхают перед сном, кладут свои тяжелые головы на подушки и забываются в беспокойном сне. Две недели.

За эти дни они втянулись в свою личную жизнь с головой и порой даже не замечали конфликты вокруг них. Времени на то, чтобы просто-напросто подумать или заняться чем-то своим, тупо не хватало. С одной стороны это было хорошо, — не нужно разгребать хлам в голове, оставляя на потом, едва ли начинался новый день. С другой же, — хлам накапливался, пусть даже никто и не кидал туда дополнительного мусора, все внутри размножалось и было готово вот-вот вырваться наружу, вынуждая скорее разобраться со всем и вся. Но Мэйсон, кажется, привык, а Найджел боялся влезать.

Друг не раз писал Куку в фейсбук, каждый раз кусая губы до крови, надеясь, что тот наконец ответит, но нет. Прочитал и не ответил. Да, конечно, он читал каждое сообщение, и тихонько посмеивался. Но молчал. Все же этим утром Найджел прибывал в небольшом шоке от увиденного имени на дисплее, и от того, о чём попросил его Мэйсон. О встрече.

« я твой худший друг, и любимый враг »

Они сидели на скамейке и смотрели куда – то вдаль. Кук нервно курил сигарету, собираясь с мыслями начать разговор. Он не понимал. Просто не мог объяснить, почему их дружба изжила себя.. В какой именно момент, он понял, что это всё пора оставить..

— Мэйс.. Ты приехал помолчать? – осторожно спросил Найджел, слегка дотрагиваясь до его плеча.

— Конечно нет. – он откинул окурок в сторону и посмотрел на друга, совершенно холодным взглядом.

— Тогда чего молчишь? Мэйс.. Зачем ты кинул меня в игнор в фейсбуке? Почему ты молчишь? – Кук проживал его молча взглядом. Ну не знал он, как объяснить то, что дружить больше не получится после того, как Эшли была с ним. Это неправильно. —Ответь мне!

— Ты держишь на меня обиду?

— Да. – Найджел  томно выдыхает.

— На что?

— Подумай, не глупый вроде

—На то что я отказался от твоей помощи? Я просто не хотел вас напрягать, решил, что ты не обидешься. Нет? – Кук сдал в руках пустую пачку, подкуривая последнюю сигарету. — Из – за того, что я вновь принял наркотики? Тоже не то?

— Нет. – сухо ответил Найджел.

— А что случилось то тогда?

— Ты серьезно не понимаешь?

— Просвети.

— На то, что я хотел поговорить с тобой две недели назад, а ты махнул рукой на это, бросая ёмкое: «потом». На то, что вел себя как мудила. На то, что не отвечал мне, хотя читал каждое сообщение. На то, что откровенно издевался надо мной. словесно поначалу, думая, что я не слышу, как ты и твой дружок обсуждаете меня. На то, что ты надеваешь каждый день новые маски. Самому не надоело их переодевать? Сломай их уже, сожги, я же вижу, что ты можешь быть настоящим. Что можешь быть счастливым. Ты не хочешь. Не позволяешь себе. Почему, Мэйсон?

— Я могу это сделать, но только у меня к тебе будет одна просьба.

— Говори любую. Ты в порядке? — все еще недоумевает друг.

— Абсолютно. – Устал. Как же он устал от всего этого. От чувств, от совести, от стыда. После вчерашних сообщений, которые он безусловно прочитал, ему будто в голову вбили истину. Он реальная скотина. Но разве не таким он и хотел казаться людям, зная, что те могут сделать ему очень больно? Разве не так он хотел огородить себя от боли? Разве не так он ее избегал? И все же… Найджел - другой, не заслуживает такого поведения. Он добрый и заботливый, никто не должен хамить или обращаться с ним, как с дерьмом. Он скучал по таким моментам, в которые друг открывался для него, будто приоткрывая свой маленький сундучок с секретами. Правда, он не знал, что из всего сказанного было секретом, а что нет. Ему просто нравилось слушать, как говорит парень. И все. Кук мысленно дал себе пощечину, после осознания всего своего поведения рядом с таким хорошим человеком, как он. Да, на его пути часто попадались крысы или люди, которые просто своим существованием морально наносили невидимые на коже шрамы. Но ведь… Найджел не такой. Он не сделает ему больно.

— Что с тобой…

— Все со мной нормально, — перебивает Мэйсон , — я, блять, умею быть добрым. — Могу тебе доверять, — подытожил вслух юноша.

— Конечно, можешь, — жмурясь от солнечных лучей, отвечает друг.

Кук вдыхает полные легкие воздуха. Он решил. Навсегда решил для себя, что… Что нужно перестать бояться.

— Я хотел бы… Чтобы мы снова стали друзьями? — он говорит это так тихо и уже надеется, что тот его не услышал, как тот отвечает так же шепотом:

— Ну наконец-то, — смеется.

Юноша кивает и смотрит вниз.

— Ты принимаешь свои лекарства? — спрашивает парень, прочищая горло, из-за хрипоты в его голосе.

— Нет, потому что они отвратительные, — отвечает тот, и улыбка испаряется..

— Ну, врач же тебе их не просто так прописал.

— Они не помогут.

— Я так не думаю.

— Да мне похуй что вы там все думаете.!

Найджел дергается и поворачивает голову к парню, и узнает в нем того самого Мэйсона, который был раньше. Только вот, ему это было никак не нужно. Как раз наоборот, открыть в Куке то, что он так упорно прятал от людей. А сейчас он будто отпустил то, что пытался держать долгое время. И в тот же миг что-то вблизи рухнуло. Найджел эмоционально почувствовал, как ломается его друг прямо в эту секунду. Как его очередная стена падает, пропуская ближе. Он недолго думает, прежде чем подскочить к нему и посмотреть в глаза, находя там панику. Это снова начинается.

— Не подходи, блять, ко мне, никогда. И помощь свою в жопу засунь, — через каждое слово всхлипывая, отвечает юноша отталкивая от себя чужие руки.

— Я хочу отвезти тебя в больницу, чтобы тебе…

— Отъебись! — в этот раз толчок действительно настолько сильный, что тот отлетает к мусорному баку, ударяясь головой. Кук на секунду пугается, что убил его, отчего в груди разливается новая волна истерики, попадая по сердцу, заставляя его биться чаще, чем сейчас, но в следующее мгновение Найджел вздрагивает, однако парню от этого не легче. — Вот и сдохни здесь! — почти визжит он, хватает свою легкую куртку, с травой внутри нее, и убегает.

— Остановись, сука, — кричит друг. Голова раскалывается, так же он не заметил, как ударился спиной, и та тоже весьма болезненно ныла, поэтому бежать за парнишкой у него не было никаких сил.. «Ну вот, ты опять оттолкнул его. Кто просил тебя давать себе волю в разговорах? Знаешь же, с кем говоришь. Знаешь же, что обидится на любое оскорбление. К тому же сейчас, когда он так хотел открыться и быть не осмеянным.

* * *

Мэйсон вернулся очень поздно. Хотя точнее сказать — «рано». Дверь предательски громко скрипнула и ударилась о стену, после чего юноша вздрогнул, проверяя, не разбудил ли своего соседа. Оглядевшись, парень никого не заметил, поэтому, снисходительно фыркнув, он бросил ключи в вазу и снял куртку, от которой несло табаком и немного перегаром. Пол заскрипел под босыми ногами юноши, но тому было фиолетово. Словно зачарованный, он подошел к окну, и глаза, сейчас отражали нежно-розовые и золотые оттенки. И чем ближе он подходил к стеклу, тем шире раскрывались его веки. На улице было пусто, потому никто, кроме него, не видел сейчас того, что творилось на небе.

— Вернулся? — послышалось сзади и эхом отразилось где-то на самом дне сознания. — Мэйсон?

— А? — оторвавшись от восхитительного зрелища, откликнулся он и повернулся.

На пороге стоял детектив в легкой, домашней темно-синей футболке и бриджах. Он прижимался к косяку, как прошлым утром, и наблюдал за потерянным в каком-то мире пареньком.

— Ты чего тут?

— Н-ничего, — заикающимся голосом отвечает тот и с трудом отходит от окна. — Пусть открытым будет, — и уже хочет пройти мимо, как тот вытягивает руку, преграждая ему путь.

— Может поговорим о сегодняшнем утре?

— Нет.

— Тогда пойдем, — Энтони, на самом деле, никуда не хотел вести его, поэтому несколько секунд бездумно вглядывался в испуганные стеклянные глаза, а потом в его голове что-то щелкнуло, и он подтолкнул парня к проходу. — Я тебе кое-что покажу.

— Что? — как бы он не пытался выглядеть не заинтригованным, тот все равно заметил, как в тех самых глазах зажёгся интерес. — Я никуда не пойду, — одергивает руки и спешит ретироваться, однако ему снова не дают уйти, крепче сжимая запястья.

— Я не собираюсь убивать тебя, просто хочу показать…

— Что?

— Да пойдем же, — смеется и надевает свои домашние тапки, накидывая сверху кофту, в то время, как юноша, смерив его подозрительным взглядом, надевает свои кеды.

— Далеко?

— Совсем нет.

Они поднимаются по лестнице,  остается еще пару ступенек, после Кендал подходит к двери, на которой не написан номер, а значит, — что это никакая не комната. Достает из кармана ключ, пока тот думает, в какой момент он успел его захватить или был ли тот всегда при нем? Он просто стоит, опираясь на стену, и пытается отдышаться.

— Готово, — хрипит мужчина, открывая вход.

— Ты пропускаешь меня вперед, потому что ты джентльмен или потому что там призраки? — чуть шепчет мальчишка и слышит в ответ усмешку.

— Хочешь, я пройду первым?

— Хочу.

Кендал заходит в темный тесный коридорчик, открывает еще одну железную дверь, но уже без ключа, и за широкой мужской спиной Кук видит то, от чего его рот непроизвольно открывается. Он машинально делает шаги вперед, пока полностью не выходит на… Крышу? Парень судорожно вдыхает воздух, наполняя легкие наконец совсем не ядовитым, в отличии от табачного дыма. Небо было таким нежно-нежно фиолетовым, и пусть солнце уже заступало на свое место, месяц все равно не желал уходить, оставаясь на высоте .

— Ну как? — в нетерпении спрашивает детектив, стремясь произвести хоть какое-то впечатление.

— Тут… Невозможно красиво, — с придыханием отвечает тот,— Но… Зачем?

— Что «зачем»?

— Зачем вы привели меня сюда? — отвлекаясь от природы,он переводит взгляд на собеседника, и тот закусывает губу.

— Потому что я подумал… Тебе понравится.

— Мне понравилось, — садясь на теплую поверхность, говорит юноша.

— Я очень рад, — слишком тихо, чтобы его услышал Мэйсон, шепчет Энтони, и садится рядом.

Тут и правда очень красиво.

— Ты так и не расскажешь, зачем ты это сделал? — раздается рядом, выводя его из собственных мыслей.

— Я же сказал, потому что тебе должно было пон…

— Я не об этом, — устало перебивает парень.

— Послушай, мне нужно было убедиться в том, что.. – их диалог перебил телефонный звонок.

— Да, я слушаю.

— Привет дружище. Вообщем ты был прав как и всегда! – радостным голосом проговорил Оскар.

— Да ты что? И в чём же?

— А в том, что это действительно пуговица того паренька, Мэйсона Кука, и отпечатки на свёртке бумаги тоже его, а кровь пренадлежит убитой. Энтони, ты слышишь меня? Его нужно брать, срочно. – но Кендал его уже не слышал. Он до последнего сомневался насчёт Мэйсона.. И вот сейчас, когда он к нему привык, когда они сблизились, Кук берёт и втыкает ему нож в спину, прокрутив затем несколько раз.

Мэйсон поворачивается и замечает на себе очень холодный  взгляд, наполненный сожалением и болью.

— Простите, что – то не так? Вы меня слышите? – Кук подходит к мужчине, чтобы проверить, что с ним случилось, но Энтони не реагирует ни на его слова, ни на толчки в плечо. Он просто выпал из этого реального мира.