Тайный свидетель

всё равно нет смысла бороться, я и так давно уже пал.

и уснул, включив солнце, потому что очень устал.

* * *

— Кендал, мать твою, ты что творишь?! – Роджер Гилл стоял напротив детектива и отчитывал его как школьника.

— Да что я сделал? – Энтони стукнул обеими руками по столу, не понимая что от него хочет начальник.

— Какого хрена ты притащил сюда этого мальчишку? — начальник кричал так, что в соседнем кабинете наверняка уже потрескались стены.

— Как это? В его карманах был обнаружен героин. Мне нужно было его просто отпустить? – спросил детектив в недоумении.

— Боже да зачем ты вообще поехал в этот чёртов дом? У тебя других дел нет, или ты уже забыл? А я тебе напомню про одно очень важное дело, от которого зависит твоя дальнейшая карьера, – Роджер присел в кресло и продолжил говорить на тон ниже, — Дело о маньяке.

— Я прекрасно всё помню, но на данный момент нет никаких зацепок, и поэтому я…

— Что ты?!! – начальник снова перешёл на крик. У него был озлобленный взгляд, руки тряслись от нервов, ещё бы чуть – чуть, и Гилл точно бы придушил Энтони прям в этом кабинете. Успокоившись он продолжил, — Всё Кендал, моё терпение лопнуло. Даю тебе ровно месяц на поиски маньяка. Если за это время, ты его не найдёшь, то будь добр оружие и значок на стол, а дело, дело перейдёт твоему напарнику.

— Я понял вас, Роджер Гилл. – Энтони со злостью встал со стула и хотел было уже уйти, но с его губ сорвался вопрос. — А что с мальчишкой делать?

— Я тебе сказал месяц даю на раскрытие!  Иди отсюда, идиот, пока я прям сейчас тебя не отстранил! – у Роджера сдали нервы, и он уже в закрытую дверь швырнул стопку бумаг, которая разлетелась по всему кабинету. — Этот Кендал меня с ума сведёт, прошептал Гилл и откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза.

Энтони шёл по коридору и не понимал, почему начальник так озадачен именно этим делом, ведь у них есть дела не меньше важнее этого. Разве большой дом, наполненный полностью пьяными и обкуренными подростками, менее важен, чем дело маньяка? Он же не отказывается от него, и сам хочет найти ответы на все вопросы, но так получилось, что этот мальчишка, вновь подвернулся ему под руку, да ещё и с наркотиками в кармане. Эти мысли привели его к Куку.

— Ну что Мэйсон, ничего не хочешь мне сказать? – подросток сидел на стуле и смотрел в одну точку, изредка покачиваясь. — Так и будешь молчать? – Кендал пристально следил за его действами, жестами, но ничего не изменилось. —Хорошо. Это мы нашли у тебя в кармане, – детектив кинул на стол пакетик с наркотиками, — Расскажешь, как он у тебя оказался? – но Мэйсон лишь натянул рукава кофты, тем самым пряча в них свои пальцы.

— А что ты там пытаешься скрыть? — детектив схватил мальчишку за запястья и одним жестом поднял рукав, под которым находились синяки от уколов на локтевом сгибе. Но Кендал прекрасно знал, что наркоманы, также часто колятся  в подъязычные вены, и поэтому взял Кука за челюсть, дабы посмотреть внутри рта, но парень резко вскочил с места оттолкнув от себя Энтони.

— Нет! Не трогайте меня! – Мэйсон вжался в стену, выставляя руки перед собой.

— Эй парень, успокойся, хорошо? – детектив сделал пару шагов вперёд..

— Не подходите ко мне! Оставьте меня в покое!! – Кендал остановился, и достал телефон из кармана, набирая номер родителей Кука.

Пока следователь ждал когда заберут мальчишку, он заметил, что у парня очень сухая кожа на лице, и что под глазами большие синяки (как – будто он не спал несколько суток). Волосы торчали в разные стороны, пальцы рук были спрятаны в рукава кофты, а сам Мэйсон сидел на полу, поджав под себя ноги, и что – то шептал себе под нос.

Вдруг на его телефон пришло смс. Энтони начал следить за мимикой лица парня. Она у него вмиг исказилась. Он поднял глаза и посмотрел на детектива. В этом взгляде читался страх и мольба о помощи, но вслух парень этого не произнёс.

* * *

Новое сообщение от: ( + 44 131 ) 542 – 35 – 16

Это было тебе предупреждение. Через две недели эта потаскуха должна быть у меня. Иначе ты знаешь, что будет.

( Время 10:49 ).

Мэйсон уже в сотый раз перечитывает сообщение, пока его родители спорили о своём.

— Ровенна, я говорил тебе, чтобы ты глаз с него не спускала! Говорил или нет? Отвечай, блин! – женщина отошла от мужа на пару шагов по левую сторону, боясь, что этот крик просто оглушит её.
Он не умел проявлять любовь правильно. Обычно он делал это деньгами. Ну, или подарками. Кук вырос на его глазах. Её муж — тот, кто помог парню подняться с колен. С самого низа. Помог выбраться из этой пропасти, но как оказалось теперь, всё напрасно.

— Деклан… — попыталась  Ровенна, но ей не дали договорить. Мужчина повернулся к Мэйсону, когда они подходили уже к машине, и сжал его за локоть, отчего тот зашипел и попытался вырвать руку.

— Да не рыпайся ты. Я отправил тебя в этот университет, чтобы отвлечь от наркотиков! Я даже всех дилеров нашёл, чтобы не дать тебе хоть где-то закупиться! И что я узнаю в итоге? Что я узнаю, гадёныш?! — мужчина был зол. Нет, не так. Он был в ярости. В жуткой и всепоглощающей.

— Что? — спросил Мэйсон, выдыхая с характерным шумом. Ему не нравился этот разговор.

— Да то, что ты,  опять подсел на винт! Винт Ровенна! Почему до нас дошли сведения об этом только сейчас? Ты же была у него меньше месяца назад, ни черта не заметила? Почему ты не следишь за ним, твой же сын?

— Да потому что я не могу бегать за ним хвостом. Он уже взрослый! — сорвалась жена. В воздухе повисло молчание. Это молчание означало, что Ровенне и Куку нужно готовиться. Сейчас будет взрыв. Но Деклан ответил ей тихо и спокойно, что очень удивило обоих.

— Ты будешь бегать за ним хвостом. Будешь следовать по пятам, если понадобится. Мне не нужен сын наркоман . И если что-то произойдёт, то отвечать за это будешь ты. – мужчина выдохнул, и облокотившись на крышу машины, продолжил говорить. — Сегодня позвоню в наркологический центр, договорюсь. Думаю завтра уже мы можем его оформлять на лечение. Всё поехали.

— Нет не поехали. Нет не поехали! Вы меня спросили? Хочу ли я этого? Какой центр, какое лечение? Я здоров и могу совладать своими желаниями и своим хотением. Никуда я ложиться не буду! – парень кричал до срыва в горле. Он весь покраснел от злости. Единственное, чего ему сейчас хотелось, это оказаться рядом с Эшли. С той, которая когда – то понимала его и поддерживала.

— Не глупи, садись в машину, – отчим открыл заднюю дверь в машине и кивком предложил отправится Куку в автомобиль.

— К чёрту. Вы не понимаете ничего, не знаете! Не имеете права решать за меня. Я не хочу всего этого! Отъебитесь наконец!, – Мэйсон сорвался с места и убежал в сторону многоэтажек.

— Сынок!!

— Садись в машину. Вернётся твой сынок, никуда не денется.

* * *

Мэйсон часа три ходил по городу, всё думая о поручении Данте. Он не знал как ему поступить. Да и Эшли уже вернулась к Найджелу, что ему тогда нужно от неё.
Парень присел на лавочку в полупустом парке, чтобы передохнуть, но тут же почувствовал тошноту. Он нагнулся к коленям, поддерживая рукой живот, и уже буквально через пару секунд на дорожке лежало то, что он ел за последние сутки.

Его начало сначала лихорадить, а потом сильно трясти. Кук прилёг на скамейку, поджимая под себя ноги. Голова перестала соображать, в глазах вмиг потемнело, а на руках начали жутко чесаться уколы. Его организм требовал подкрепления. Ему нужна доза и как можно скорей.

Парень кое – как достал дрожащими руками айфон и набрал нужного человека.

— Алё, Шприц. Мне нужна доза. Мне сука прямо сейчас она нужна или я сдохну!

— Жди.

* * *

//разрушатся рамки, исчезнут пределы, далекое станет близким//

Горячим и вскипевшим прямо с ложки, отбросив в сторону зажигалку и вынув не самый чистый из давно уже открытой пачки, он вводит иглу в ту самую ложку, два раза щёлкнув указательным пальцем по корпусу и спускает воздух, снова ругается, когда непослушные пальцы вместе с воздухом выдавливают капельки содержимого.

Без перетяжки, затуманенными глазами, полубесчувственными пальцами, вводит под кожу медленно, чтобы по крови растащилась эта дрянь за минуту, чтобы растащиться бесформенным грузом по полу, глазами целясь в потолок и дыша едва ли.

//услышал он то, чего знать не хотелось, в спешке и в шуме, и в качестве низком//

Музыка в наушниках  слух режет бессовестно, а на груди словно камень, и на шее петля.

//настоящие вещи всегда так не кстати, и так постоянны, не раз и не два//

И их расставание с Эшли теперь ни к черту, ни к богу. Там, где была игла, чужие касания не тревожат больше.

Мальчик устал, так устал, и глаза, что целятся в потолок, едва ли в силах смаргивать капельки слёз что скопились в уголках.

//и хочется голос подальше послать, который достал, повторяя слова//

Одни и те же слова раз за разом, что дробили прогнившие ребра, что тянули раз за разом назад, и каждый раз в эту боль, что сгорала на ложке, нагретой зажигалкой.

В этот раз доза больше.

//пожалуйста, не сгорай, ведь кто-то же должен гореть, за углом начинается рай, нужно только чуть-чуть потерпеть.//

Спазм пробивает худое тело, как удар шокера в подреберье, и силы хватает только отчаянно глотнуть воздуха и распахнуть глаза, чтобы увидеть вновь образ Эшли.

Он ослушался, и крик вырывается из глотки рвотой, и шприц из вены даже не вынул.

//такой тихий голос, он тише любых голосов,  чем дикие таки часов, шаги и скрип тормозов//

кричит, кричит, кричит, что есть мочи, глазами невидящими мечет по потолку, задыхается, а голос все громче, и громче, и громче в его голове, и в музыке помехи, что болезненным звоном раздирают голову изнутри.

//мне нужно войти в эту стену закрытых дверей, мои пальцы разбиты, но нет даже вмятинки в ней//

Пальцы шкребут об пол, насколько хватает сил, и камень на шее тянет сильней, и сильней, и сильней.

Замолкает музыка в наушниках и затихает голос.

//и вдруг я в обломках стою//

вдохнуть становится легче, чем когда-либо, и глаза смотрят чисто, зорко, но больше не в потолок — в небо.

//побелел я как мел//

и чьи-то касания мягкие, словно крыльев, бьют меня по щекам.

//я правильно сделал все?  это так ты хотел?//

Над сердцем, где-то над самым важным, что теперь тише самого тихого шепота, голос, теперь он не пугает, потому что все позади.

Ложка остыла, зажигалка сломалась, в пакетике давно пусто.

//это так ты хотел?//

сгорел.

— Боже доктор! Я вас умоляю, спасите его..

— Мы сделаем всё, что в наших силах, но ничего не обещаем. – девушка заплакала и уткнулась в плечо своему парню. Тот в свою очередь обнял её и прикрыл глаза, молясь о том, чтобы Мэйсон выкарабкался.

* * *

Свет слепит глаза. Снова палата. Снова капельницы. Всё та же Эшли сидит около кровати с измученным лицом.

— История повторяется, – еле слышно сказал Кук. — Помню тогда ты тоже сидела около моей кровати с таким же лицом. – парень улыбнулся уголками губ.

— Да, только тогда ты меня ненавидел..

— Я тебя по прежнему ненавижу. – мальчишка перевёл взгляд на голую стену, пытаясь уцепиться хоть за что – то.

— Мэйс, – девушка взяла руку парня в свою. — Некоторые люди похожи на облака, потому что жизнь становится гораздо светлее, когда они уходят.

Именно так и думал Кук, но принять этого не смог.

Они не сошлись характерами. Они — слишком разные друг для друга.

И пусть сейчас слишком больно, слишком тяжело, нужно просто признать, что в жизни Мэйсона, Эшли всегда была облаком.

Переживет. Перетерпит. 

Только сейчас, лёжа на этой кровати, мальчишка не может забыть те фантомные, такие тёплые касания.

Которые совсем недавно были родными.

Но они просто не сошлись. Они не подходят друг другу.

И здесь, к сожалению, бессильно любое лекарство.