Записка
В квартире было пусто.
Не просто тихо, а глухо, как в заброшенном доме.
Мамы не было, папа так и не появился.
Лия остановилась в прихожей, прислушалась, но в ответ только привычное потрескивание стен. И вдруг она почувствовала, как пустота проникает внутрь.
Семья, некогда живая, шумная, настоящая — развалилась меньше чем за месяц.
Миры больше нет, папа ушёл.
Мама осталась, но будто другая, совершенно не знакомый ей человек.
На кухне стояла гора грязной посуды — последствия целой недели, проведённой в равнодушии.
Лия стояла посреди всего этого хаоса и вдруг включила музыку. Те самые старые плейлисты, где песни знала наизусть, где в каждой кусочек прошлого.
И, не сказав себе ни слова, начала убираться.
Это было странно, даже для неё самой.
Словно уборка стала чем-то вроде ритуала.
Каждое движение не просто про порядок, а про попытку собрать хоть что-то воедино, если уж не жизнь, то хотя бы тарелки.
Прошло десять, может, пятнадцать песен. И вот, кухня снова жила.
Посуда вымыта, крошки со стола стерты, даже пол сверкает.
Затем Лия прошлась по квартире. Подняла одежду, протёрла пыль, даже разложила учебники на столе, хотя знала, что открывать их пока не сможет.
Она будто наводила порядок не в квартире, а внутри себя.
Одна комната осталась нетронутой.
Мирина.
Лия даже не подошла к двери.
Пусть всё будет так, как осталось в её последний день.
Как будто Мира всё ещё здесь.
Как будто вот-вот откроется дверь, и оттуда выйдет она. С наушниками в ушах, в растянутой кофте, с лёгкой усмешкой на губах.
Лия знала, что если войдёт туда, то придётся признать, что сестры больше нет, а она пока не готова.
Не дождавшись маму, Лия уснула,
а проснулась от дикого шума за окном.
Пение птиц. Громкое, рваное, с каким-то истеричным карканьем. Скорее походило на ор, чем на утреннюю идиллию.
Но, по крайней мере, сработало лучше любого будильника.
Лия недовольно поморщилась, села на кровать и пошаркала к окну.
На дереве кучковалась стая ворон, перекрикивая друг друга, будто что-то делили.
— С ума сойти можно... — пробормотала Лия и захлопнула раму, приглушив шум.
Дом был всё таким же пустым.
Она прошла в ванную, включила свет и взглянула в зеркало.
Оттуда на неё смотрела уставшая девочка с тенью синяков под глазами.
Лицо бледное, губы искусаны, волосы спутаны.
Лия провела ладонью по щеке, как будто пыталась стереть следы усталости. Потом ополоснула лицо холодной водой, зажмурилась, и глубоко выдохнула.
Нельзя раскисать. Не сегодня.
Она быстро заплела волосы в низкий хвост, немного подкрасилась, чтобы выглядеть чуть свежее, переоделась, наспех закинула в рюкзак пару тетрадей и вышла из квартиры.
Сегодня она всё же решила пойти в школу.
Но не из-за уроков. Просто не хотела быть дома. Там было слишком тихо и напряжено, а ей нужно было движение, люди, любой шум, чтобы не остаться наедине со своими мыслями.
Шла она медленно. Солнце светило в глаза, но не грело. Ветер цеплял подол куртки, трепал волосы.
Лия сжала ремешок рюкзака покрепче и зашла в школьный двор, не поднимая глаз.
Пусть этот день будет обычным, хотя бы на вид.
В школе всё было так же, как и всегда. Те же недавно перекрашенные стены, тот же запах столовской каши в коридоре с утра, те же одноклассники. Кто сонный, кто шумный, кто вообще будто из другого мира.
Лия прошла к своему шкафчику, бросила туда рюкзак, достала тетрадь и направилась в класс. На неё пару раз обернулись. Не столько с интересом, сколько с осторожностью. С момента похорон Миры её как будто стали обходить стороной. Не со зла, просто не знали, как говорить с ней.
О чём говорить.
Прозвенел звонок, но учителя в классе всё ещё не было.
В кабинет зашли три девочки, переглядываясь и хихикая. Две остались стоять между парт, а третья направилась прямо к Лие.
— Приветик, — протянула она с ехидной улыбкой. — Тут один красивый мальчик передал тебе записку. Просил не читать, но я, ну... случайно заглянула. Ты же не обидишься, да?
— Ага... А кто? — тихо спросила Лия, аккуратно забирая сложенный вчетверо листок. Сейчас ей было не до «красивых мальчиков».
— Не помню, как его зовут... Видела пару раз. Но глазки у него.. мм! Загляденье! — Девочка подмигнула и скорчила мечтательную рожицу.
— Да это Сашка Марков был, — вдруг выкрикнула одна из тех, кто стоял в проходе. — Он с моей сестрой в одном классе учится.
Лия сжала записку в кулаке.
Марк.
— Спасибо, Алис, — тихо ответила она.
Она сунула бумажку в карман и заставила себя досидеть до конца урока.
После звонка вышла в туалет, закрылась в кабинке и только тогда развернула записку.
Почерк был немного неровным, будто писали в спешке:
«Лия, прости, что тогда промолчал. После нашего разговора я всё обдумал, ты была права. Встретимся там же, после второго урока.»
У Лии пересохло во рту. Она перечитала записку ещё раз, после чего разорвала и смыла в унитаз.
Теперь всё действительно менялось.
Марк наконец решился.
И, похоже, он знал куда больше, чем говорил тогда.