Глава 11.
Несмотря на то, что до встречи с доктором Рубинштейном оставалось не очень много времени, Архипова решила сначала заехать к Игорю Грому, так как считала, что должна отдать Волкову его фото и письма, которые написал Разумовский. Распечатанные листы и снимок Мария убрала в пластиковую папку и шумно набрав воздух носом, прошла в квартиру своего сотрудника.
- Мария Андреевна, - сидевший за столом Игорь, подскочил с места, когда увидел начальницу. Волков же ограничился коротким кивком головы.
- Я привезла вам кое-что, - сухо сообщила Архипова, поджав губы, подчеркнутые алой помадой и протянула Олегу конверт с распечатанными письмами и фотографией. Волков озадаченно посмотрел на женщину, - берите-берите, - почти приказным тоном произносит она, пихнув конверт в руки наемника, - Игорь Константинович, на пару слов, - ей показалось, что Олегу необходимо остаться одному, чтобы все посмотреть.
Игорь ничего не говорит, просто выходит из-за стола и следом за Архиповой уходит в другую часть квартиры, где сейчас стояла пара кресел. Пришлось сделать небольшую перестановку после того, как в квартире стал обитать Волков. Олег же открыл конверт и вытряхнул на стол его содержимое. Взяв в руки первый попавшийся лист бумаги, он сразу понял, что перед ним - письма, которые были на диске Прищурова. По почерку было понятно, что писал их Разумовский, а Олег был, вероятно, единственным человеком, которому он мог их адресовать. Волков собрался с мыслями, так как не до конца был уверен в том, что готов читать это. Он прекрасно понимал, что скорее всего, каждое из этих писем было написано в те периоды, когда он был в Сирии или уже числился погибшим в бою.
...Сегодня мне сообщили о том, что тебя больше нет в живых. Сказали, что ты погиб во время какого-то военного задания. Хочешь знать, что я чувствую прямо сейчас? Ничего...
Строчки у Разумовского ровные, все буквы выведены с характерным для него старанием и сосредоточением. Сейчас Волкова даже не бесили завитушки, которые часто добавлял Сергей. Они казались такими милыми и родными, а осознание тот, что больше никто не напишет ему письмо с завитушками - разбивало сердце. Сами собой руки Волкова задрожали, а в уголках глаз проступили скупые мужские слезы. Обычно, он не позволял себе такую слабость, как плач, но сейчас не мог сдержаться. Да и было только одно желание - выплакать все, что копилось внутри годами, все то время, что он метался по миру, пытаясь заработать денег на лучшую жизнь, что сторонился Разумовского, чтобы не навлекать беду и на него. Просто разом, чтобы больше никогда, и ни при каких обстоятельствах не проронить и слезинки.
...Ты должен был вернуться сегодня. Я забыл сказать Марго о том, чтобы она удалила напоминание. Теперь сижу на полу в кабинете, пью виски и думаю о том, что сейчас должен был ехать в аэропорт...
Строчки мелькали перед глазами, листы менялись один за другим, а Олег понимал, что он совсем близок к истерике. Нет, только не сейчас. Он не хотел, чтобы Архипова, и уж тем более, Гром, видели его в таком состоянии. Нет, это полностью уничтожит его, как грозного и опасного наемника в их глазах. В какой-то степени, ему было комфортно от того, что они его боятся. Он уже привык к такой реакции со стороны окружающих - чужой страх давал ему преимущество.
Волков дочитал последнее письмо. И хотя Разумовский нигде не указывал точные даты, по определенным ориентирам в тексте, Волков понял, что его Сергей написал незадолго до того, как его арестовали. Он писал про то, что ему очень тяжело и он устал, что у него случаются частые провалы в памяти, но он боится обратиться к врачу. Закончив читать последнее письмо, Олег небрежно сунул листы и фото назад в конверт, после чего отправился к раковине, чтобы привести себя в порядок.
- Все в порядке? - голос у Архиповой был встревоженный. Она озадаченно посмотрела на Волкова, когда тот подошел к креслам, которые заняли Мария и Игорь.
- В полном, - выдохнул наемник, хотя понимал, что ему никто не поверит. Уж точно, не в этот раз, - есть какие-то новости по остальным фотографиям?
- Пока что нет, - ответила Мария, - я сейчас еду к Рубинштейну, а вы продолжайте заниматься документами по делу, - встав с кресла, она похлопала Волкова по плечу и проигнорировав вопросительный взгляд Игоря, покинула квартиру Грома.
Мария не читала письма Разумовского целиком, так просмотрела, чтобы убедиться в том, что Сергей не оставил другу никаких новых указаний по уничтожению спокойствия в северной столице. Сопливое нытье психопата-пиромана ее не особо интересовало. Да, было жаль, что для него и Олега все сложилось именно таким образом. Архипова села в свое авто и поехала в сторону причала, где ее ждал катер, который должен был доставить женщину в Чумной Форт. Она была в этой клинике всего несколько раз. Один, когда пыталась остановить обезумевшего после убийства Прокопенко Грома, который решил избить Разумовского.
- Родственника навещаете? - у лодочника хриплый, прокуренный голос и еще сильный, почти туберкулезный кашель, от которого Марии становится не по себе. Она еще сильнее кутается в пальто.
- По работе, - коротко ответила Архипов, уставившись на темную водную гладь, которую колыхали мелкие волны.
Больше лодочник вопросов не задавал. Мария мысленно выдохнула, так как не была готова с кем-то говорить. Ей итак предстоял не самый простой разговор с Вениамином Самуиловичем. Мария была наслышана о его методах работы, но сама с ними не сталкивалась. Наконец, лодка останавливается и мужчина помогает ей выбраться на каменный причал. Он предлагает подождать и Архипова соглашается, так как понимает, что разговор не должен занять слишком много времени. На проходной ее встречает охранник, проверяет документы, как требовал протокол безопасности, после чего приглашает санитара, чтобы тот проводил посетителя в кабинет Рубинштейна.
- Здравствуйте, Мария Андреевна, - Рубинштейн встает из-за стола и подходит к Архиповой, пожимает ее руку, - чашку чая или кофе? - гостеприимно предлагает доктор.
- Спасибо, не стоит, - тактично отказывается Архипова, - у меня есть к вам несколько вопросов, касательно дела, которое мы расследуем.
- Мы? - многозначительно уточнил Рубинштейн, жестом пригласив Архипову присесть в кресло для посетителей. Сам же он вернулся за свой стол.
- Ну его ведут Гром и Дубин, но масштаб работы такой, что консультирует и помогает весь отдел, - пояснила Архипова, достав из сумочки еще один конверт, на этот раз с фотографиям детей, которые были найдены у Прищурова, - три года назад вы помогли журналистке Юле Пчелкиной выйти на человека, который был связан с отрядом наемников, к которому также относился Олег Волков, известный в то время, как Призрак.
Рубинштейн терпеливо слушал все, что ему говорила Мария. Да, он прекрасно знал о том, что происходит в городе - все же его приглашали для оценки психического состояния единственной выжившей жертвы. Сейчас девушка находилась в частной психиатрической клинике, но Вениамин приезжал раз в несколько дней для консультаций и проведения терапии. Он понимал, что рано или поздно полиция снова обратиться к нему за помощью.
- И чем я могу помочь вам сейчас? Насколько мне известно, этого человека уже нет в живых, - сложив руки перед собой и поднеся их к подбородку, он гипнотизирует женщину своим пронзительным взглядом. Мария отметила, что Рубинштейн практически не моргает, от этого становилось еще больше не по себе.
Мария старалась сосредоточится на цели своего визита, стала дрожащими, от волнения, руками доставать из конверта фотографии и раскладывать их перед доктором. Вениамин молча ждал, когда она закончит и даст ему пояснения.
- В прошлый раз, с разоблачением Призрака помогал еще один человек - журналист Алексей Прищуров, - наконец, продолжила Архипова, - полгода назад он покончил с собой, эти фотоснимки были найдены у него в документах. Среди них, - Мария ткнула на фото Сергея и Олега, - снимок Волкова. Прищуров занимался изучением отряда Мертвецов, так что, я думаю, что и остальные дети как-то с этим связаны.
- И что вы хотите от меня? - уточняет Вениамин, изучая разложенные перед ним снимки.
- Может быть к вам обращался кто-то еще... кто-то похожий на этих детей, - в ее голос заскользили мольба и надежда, так как она не знала к кому еще можно обратиться за помощью в этом деле.
- Так сразу я вам сказать не могу, - пожимает плечами психиатр, - но если вы позволите сделать их копии, я смогу изучить их в свободное время и сказать точно.
Архипова понимающе кивает и позволяет Вениамину собрать снимки в стопку. Он просит свою помощницу Софочку сделать копии фотографий и когда девушка покинула кабинет, вернулся к разговору с Марией.
- Что-то еще? - интересуется доктор.
- Вы можете составить психологический портрет человека, который совершает эти убийства? - спрашивает Мария, приготовив еще одну папку - с материалами дела.
- Конечно, - соглашается Вениамин.
И хотя у него были некоторые сведения о прошлых убийствах, и о нападении на выжившую девушку, все же с подробностями расследования психиатр знаком не был. В прессу попадали крупицы информации, полиция все скрыла, в какой-то степени, такое решение было правильным. Лишняя паника в городе не к чему.
- Это мужчина. Думаю, что он средних лет, не старше пятидесяти, но и не моложе двадцати пяти - тридцати лет, - принимается за работу Рубинштейн, а Архипова конспектирует его слова в свой ярко-красный кожаный ежедневник, - у него проблемы с эякуляцией, - констатирует Вениамин и Мария вспоминает о том, что Волков тоже делал такой вывод, - из-за этого чрезмерная жестокость в отношении жертвы.
- Что может быть причиной такого поведения? - Архипова отрывается от записей и смотрит на собеседника.
- Если учесть, что он наемник, то буквально все, - поясняет доктор, - ПТСР - частая проблема в таких случаях. Поймать такого преступника не так просто, но рано или поздно, он совершит ошибку. Их допускают все, когда понимают, что могут оставаться безнаказанными слишком долго.