сестра Адидаса || Турбо

Мы сидели в кабинете — я, Марат и директор. Воздух был напряжённый, как перед контрольной по алгебре. Молчали. Пытались не дышать — вдруг это поможет избежать наказания.

Вдруг — стук в дверь.

— Павел Терентич, здравствуйте, — раздался голос за дверью.

В кабинет вошёл Вова... и Турбо.

Я аж привстала с места, как будто меня иглой в зад кольнули.

— А ты чего здесь? — спросила я, уставившись на Валеру.

— С тобой поговорить, — ответил он серьёзным, как у прокурора, тоном.

Павел Терентич взглянул на Турбо, нахмурился:

— А вы, собственно, кто?

— Всё нормально, — спокойно отрезал Вова. Видно было, что он настроен серьёзно.

Начался допрос. Вова гнал на нас. Директор гнал на нас. Потом Вова начал гнать на директора. В общем, цирк с огненным шоу.
А Валера? Валера просто сидел. Смотрел. Прожигал меня взглядом насквозь. Такой взгляд — как будто я его дневник сжечь собралась.

— Спасибо, что приехали, — буркнул Терентич, подводя к концу спектакль.

Мы вышли из кабинета.

— Вова, это не мы, — с ходу сказала я, разводя руками.

— Оно само, — добавил Марат, виновато косясь на брата.

— Мы рядом стояли, — хором сказали мы оба.

— Так, тихо! — вскипел Вова. — С тобой Турбо займётся, — указал он на меня, — а с Маратом я поговорю.

Мы разошлись по углам, как в ринге.
Валера подошёл вплотную. Надвинулся как буря.

— Принцесса, это что за дела? Я, конечно, читал, что принцессы капризные, но чтоб настолько... Запереть человека с дымовухой?

Он был такой грозный, аж мурашки.

— А привет? Такой злой... — протянула я, положив руку ему на грудь.

Он сжал её.

— Даша, думать надо, что делаешь...

Он склонился, хотел поцеловать, но я увернулась.

— Туркин, иди ищи себе послушную Дашеньку. Я не из сказки.

Повернулась, чтобы уйти, но он поймал меня за руку.

— Ну ладно тебе... Я же переживаю. Ум детям от матери передаётся, а у нас с тобой... перспективы. — Он подмигнул.

Я не выдержала, усмехнулась, потянулась и поцеловала его.

— Всё, ладно. Я побежала на урок, — прошептала я.

— Принцесса, не опаздывай, — он чмокнул меня в лоб, и мы разошлись. Каждый по своей дороге — до следующей встречи.

Я шла в класс, думала о Валере, о дымовухе, о том, как мы все живы вообще после такого цирка. Как вдруг...

— Суворова, стой.

Этот мерзкий голос можно было узнать даже в аду.

Я резко обернулась:

— Чего тебе, Баренова?

Передо мной стояла всё та же Люба Баренова — враг номер один с детства. Мы не просто не дружили, мы ненавидели друг друга. Ещё с тех времён, когда я сбила ей лопаткой снежную бабу.
С тех пор Люба конкурировала со мной везде: оценки, внешность, мальчики, даже у кого носки чище.

Ничего не изменилось — тот же убогий хвост набок, тот же тупой перламутровый блеск на губах, макияж с вечного похмелья.

— Какого хрена ты обжимаешься с моим парнем?! — прошипела она, впившись в меня глазами.

Я остолбенела.

— Чего? — переспросила я, офигев от оборотов.

— Того! — повысила тон Баренова. — Мы с Турбо встречаемся! Ты мне всю жизнь завидовала, а теперь и его решила увести?!

У меня глаза округлились. Меня в жизни многое бесило. Но это... это был апогей.

— Серьёзно, Люба? — только и выдавила я, глядя на неё как на сумасшедшую.

Я молча развернулась и пошла в класс. За спиной всё ещё слышала её визг:

— Он сам всё расскажет! Вот увидишь! Ты никто! Тебя никогда не любили!

Да хоть кол на голове теши, Баренова. Зависть — это диагноз.
А мне надо было продержаться до звонка. И да, с Турбо мы ещё поговорим.