Пролог
Портленд. Глубокая ночь. Промзона.
Туман медленно стелился по земле. Такой холодный и влажный, словно сама ночь вползала под кожу. Всё вокруг окутывал густой мрак, разбавленный лишь тусклым жёлтым светом уличных фонарей, который пробивался сквозь облупившиеся стены заброшенного склада. Воздух был густым, пахнул ржавчиной, пылью и лёгким намёком на гарь, вроде здесь недавно всё пошло не по плану.
Эшли прижалась к холодной бетонной колонне. Пальцы сжали рукоять пистолета так сильно, что побелели суставы. Дыхание рвалось на вздохи. Не от страха, а от внутреннего напряжения, которое скручивало сердце. Однако она старательно сдерживала его.
— Не нравится мне это место, —прошептала Портер, голос дрожал едва заметно. — Слишком пусто. Как будто нас уже ждут.
Билл стоял рядом, чуть поодаль, почти сливаясь с тенями. Его лицо было закрыто козырьком, притом в глазах плясали искры усталости и чего-то неразличимого. Голос, обычно такой уверенный, звучал мягче, даже хрипло:
— Ты всегда так говоришь. И каждый раз оказываешься права. Вот только это не мешает нам влезать в такие переделки.
Эшли бросила на него быстрый взгляд, заметив мельчайшую тень сомнения в его глазах. Вздохнула.
— Не передразнивай меня. Что-то здесь не так.
Коулман повернулся к ней, позволяя увидела всю тяжесть, которую носил всё это время внутри.
— Боишься? — вопросил Билл тихо, с какой-то едва уловимой нежностью.
— Да, — кивнула девушка. Реплика словно резанула тишину, будто ледяной скальпель — холод проник до самого нутра.
— Я тоже.
Время точно замерло между ними, тяжёлое и гнетущее. Каждый звук — жужжание проводов, слабый шелест ветра — казался оглушающим. Коулман выдохнул, вроде выпустил долгожданный груз с плеч.
— План всё тот же. Я захожу с запада, ты — с севера. Тридцать секунд — и входим. Не геройствуем, просто проверка.
— Только не начинай опять свой сольный концерт, — прошептала Портер с раздражением и едва скрываемой тревогой. — Я тебя прикрываю. Значит, ты не лезешь под пули, как в прошлый раз. Понял?
Детектив усмехнулся. Лёгкая улыбка, будто прощальный привет.
— Ты же знаешь меня. Я аккуратный как хирург.
— Обещай.
Билл поднял руку, точно присягая. В его взгляде было больше, чем просто слова.
— Обещаю, Эш. Не сделаю ничего глупого.
И она поверила. Не зная, что эта вера станет для неё ловушкой, цена которой будет слишком высокой.
Напарники разошлись по своим позициям. Шаги Эшли отдавались гулким эхом в пустоте промзоны. Звенящая тишина обволакивала её, точно тяжёлая вуаль. В воздухе витал тяжелый аромат гниющего металла, сырости и чьей-то тайны, которую не в состоянии было разгадать. Каждое движение казалось осязаемым, каждое дыхание, как борьба за жизнь. Портер считала секунды, не отрывая взгляда от черноты впереди. Тридцать. Тридцать один. Рация молчала. Она прислонилась к стене. Её губы зашевелились почти беззвучно.
— Коулман?
Никто не отозвался. Только пронзительный скрип старых досок и далёкий гул города, который казался таким далеким и чужим. Пульс бился всё быстрее, сердце сжималось от безысходности.
— Билл?
Луч фонарика выхватил из мрака холодный блеск. Эшли опустилась на колено, подбирая найденный предмет. Полицейский значок? Её руки дрожали. В попытках понять — знак надежды или предвестник беды. Подняв взгляд, девушка посмотрела вглубь склада, туда, где тени смешивались с темнотой, и тишина была настолько густой, что казалось — сама ночь затаила дыхание. Ответа всё не было. В этом молчании — тяжесть, которую невозможно передать словами. Как будто время остановилось, ожидая.