11 сентября
Огневая подготовка проходила в тусклом подвале общежития, принадлежавшего колледжу. Ремонт там никто не делал с момента постройки, приходилось периодически стряхивать с головы куски штукатурки. Пахло сыростью.
Еся яростно шмаляла из простенькой пневматики по бутылкам металлическими шариками. Выпускала пар. Обжшник одобрительно кивал головой и прикрикивал на парней, тупивших у соседней дорожки.
***
Город мы знали визуально, при этом плохо ориентировались в названиях улиц. Навигатор привёл нас к новенькому жилому комплексу. Новенькому, относительно выцветших панелек и обветшалых сталинок. Бросив машину на парковке, отыскали нужный подъезд и принялись звонить в домофон.
– По-моему, это глупо. – Отозвалась Еся, когда нам в третий раз никто не ответил. – Хозяин же умер.
– Напомни, что мы вообще здесь забыли?
Кто-то громко высморкнулся. Мы вздрогнули и обернулись. У подъезда сидела женщина, годившаяся нам в бабушки. Лёгкое пальто нараспашку, вокруг шеи клубился воздушный шифоновый шарф. Морщинистые руки мяли носовой платок с узорами под гжель, то и дело вытирая слёзы.
Мы с Есей переглянулись и, не сговариваясь, сели по обе стороны от женщины.
– Скажите, Вы, случайно, не знаете жильца из сорок четвёртой? Такой, серьёзный, высокий. Лет тридцати. – Начала я, предварительно поздоровавшись.
Сморкания прекратились. Несколько раз рвано вздохнув, незнакомка окинула нас затуманенным взором. Тут-то я и заметила семейные сходства. Ястребиный нос, глубоко посаженные серые глаза, волевой подбородок.
– Он ваш сын... – Ляпнула Еся, тут же прикрыв от испуга рот ладонью.
Мы рассыпались в любезностях и соболезнованиях, Есения пообещала скидку на ритуальные услуги, когда расследование окончится. Заболтав убитую горем мать, мы поняли, что не обзавелись новой информацией.
Вернее, получили подтверждение тому, о чём уже догадывались.
– Да, не представляю, как бы вы уживались втроём в двушке. В тридцать лет жить с мамой! – Усмехнулась я, заработав осуждающий взгляд.
Осторожно хлопнула дверь подержанного «Форда». По стеклу забарабанил дождь.
– Слышь, а чё там Филинков про коллекторов затирал?
– Отец набрал кредитов в «Тотчас деньги», не смог расплатиться. Теперь им расписывают подъезд угрозами, стучат в дверь среди ночи, названивают. – Еся проследила за поспешившей в дом безутешной женщиной. – Я это, отдала ему нашу камеру-глазок. Ну так, на всякий случай.
Я удивлённо уставилась на подругу. Она закатила глаза и завела машину.
– Когда мы жили в квартире, кто-то постоянно мусорил на площадке. Открыто камеру не влепишь. а на дверной глазок самое то. Он беспрерывно записывает всё на карту памяти. – Пояснила Еся. – Думаешь, это они?