Сборник Питер/Баки

Автор: Не нужный никому шип

Описание:
Дарк!Питер, известный как Человек-паук - киллер, убивший не меньше, чем Зимний Солдат. Поэтому именно его отправили, чтобы переманить в «Гидру» паучка или убить, если тот откажет.
Но кто ж знал, что паука заводят сильные руки, тем более металлические, а их разговор перетечет не только в бой...
Примечания:
Питеру 16! Баки вообще 100+

Примечания:
Питеру 16! На момент действия ему 16!

Да простит бох меня спускать такую идею на порно, а не на макси

Так странно: получить особую силу, открывшую перед тобой столько возможностей, кои не светили даже во снах никому из этого паршивого района. Только вот… благородством, честью и всеобщим благом не пахло, ведь паук решил укусить юного Питера — четырнадцатилетнего подростка, который хорошей жизни не знал, потому, как освоился со своими навыками, то первым делом ограбил магазин. Ему понравилось. И вот недавно — от силы пару месяцев, — он проник в СтаркИндастриз и украл парочку необходимых ему деталей и продвинутое оборудование. Шестнадцать лет стукнуло, а уже взламывает лучшую систему безопасности, чтобы улучшить самодельный костюм, скрывающий его личность. Быть вором, наемником, киллером и светить лицом при этом — не лучшая идея. Всего за год — начал заниматься мародёрством в пятнадцать, — о нем узнал целый город, целая страна. Человек-паук, как его зовут, постоянно мелькал по телевизору, но не как какой-нибудь Железный человек, не как герой, а как преступник, поимка которого стоит первой по важности среди всех задач полицейских и ФБР. За ним все гонялись! И никому не удавалось даже близко подобраться к такому примечательному персонажу. Так и не выяснили кто скрывается за маской, из-за чего статистика убийств все растёт.

И в то же время Питер является обычным учеником старшей школы. Шестнадцать лет уже, ещё немного и поступит в универ. Будет чередовать заказы за голову с профильными предметами и экзаменами. Зато всегда есть деньги, да и, честно, ему нравится. Нравится показывать всем свою силу — может потому что в школе до этого его всегда задирали и ненавидели; нравится доставлять людям боль — ему ее доставили не меньше; нравится контролировать жизнь, словно наконец взял судьбу в свои руки и больше ничего плохого не случится. С каждым заказом все больше вливался, влюблялся в своё дело, но до убийств «просто захотелось» не доходило. Он умный мальчик, не допустит своего промаха.

Потратил около двух недель на апгрейд своего костюма. Технологии Старка действительно невообразимы и очень ценны. Его оружие и раньше убивало, так что все на своих местах. Питера даже тошнит от благородства этого Старка — поддельного, как думает. Хотя какая разница? Пока его голову никто не заказал, да даже если бы и заказали, то Паркер не идиот, чтобы лезть к такому опасному противнику. Единственные, кого он откажется убивать — мстители, а остальных можно. Ребёнок, женщина, целая толпа — ему плевать. Главное, чтобы заплатили.

То же самое делает и проект «Зимний солдат», но совершенно бесплатно, работая на всеобщее благо, на благо «Гидры». Не задаёт лишних вопросов, делает все, что приказано. Лучшей машины убийств ещё не создали, хотя им мог бы стать паучок, которым «Гидра» очень заинтересовалась. Они захотели переманить его на свою сторону: объяснить их цель, мотив, почему ему лучше с ними. О личности паучка не было ничего известно, но он явно практичный и беспристрастный, потому с солдатом могли бы найти общий язык. Кто знает сильнее ли их «проект» Человека-паука, но если придётся убить, то убьёт, даже будучи слабой стороной. Они верили в него, отправляя на это задание, казалось, дипломатичное, а этим умением Зимний солдат похвастаться не мог. Машина не создана для диалога, для уговоров и просьб. «Гидра» все равно знала, что у них все выйдет.

Найти паука было сложно, но скрыться ему все же не удалось. Заметный человек, для большого города в том числе. Шанс выпал один раз, когда под вечер он сбегал с чемоданом в руках. От сирен спрятаться сумел, но не от Зимнего солдата, что настиг его на крыше невысокого здания: жилая многоэтажка, не небоскрёб. Свет фонарей отдаленно попадал и на них, хотя по большей части все было в потёмках. Тёплая ночь, однако. Паучок тоже не из дурачков, так что остановился, кидая чемодан на землю. Неужто надеялся на схватку или сразу готовился пронзить сердце одной из своих механических «лапок»? Лапки — вспомогательные инструменты для передвижения и атаки, прикреплённые к центру спины, распускающиеся в равной степени в обе стороны. Острые, быстрые, смертоносные и громадно впечатляющие. При своих размерах они не мешались, да и не выглядели лишними: тонкие и прекрасные. Поистине удивительный костюм, который тот сам создал, чем лишь больше впечатлил «Гидру».

На краю остановился и Зимний солдат, спрятанный за чёрной плотной маской по переносицу и такими же очками, скрывающими его лицо. Он был почти сокрыт в этой тени, в отличие от красно-синего броского костюма паука, так ещё и с огромными подвижными красными линзами, светящимися в темноте, как огни фар. На любого другого могли навести страх и ужас, но Зимний солдат принял их спокойно, словно видел уже кучу раз подобное.

Никто не решался сделать шаг, дожидаясь его от противника. Просто смотрели друг на друга, пока паучок не раскрыл свои «лапки», опираясь на них. Слегка возвысился над землей, резко стартуя к врагу. Красные огни линз перемещались по тьме, оставляя за собой световую линию, видимую лишь глазам солдата. Быстрое движение из стороны в сторону дезориентировало, но позволить пауку ударить себя не мог, так что с долей придыхания остановил его кулак, направленный прямо к носу. Выгнул руку в сторону, но «ножки» не дали паучку упасть, лишь сдвинулся в сторону, ступив на землю на своих двоих. За маской не было видно ни одной эмоции, а он ухмылялся. Да, ему понравилось. Ещё никто так стойко не держал его удар.

Расслабляться, конечно, не стал, направляя сразу же одну из «лапок» с острым тонким концом к «живой» руке противника. Зимний солдат отпрыгнул в сторону, пытаясь ухватить металлической рукой «лапку», но она пронеслась мимо него обратно за спину обладателя. Питеру однозначно нравилось это. Понимал, что это не простой коп или бандит. Ему явно что-то нужно, потому медленно убрал «лапки», скрестив руки на животе. Даже интересно ради чего он решил рискнуть своей жизнью, а ещё более интересно что с рукой, ну и на десерт: как он смог уклониться от такого молниеносного движения.

— Что тебе нужно… э-э, — немного запнулся, привыкший давать всем прозвища, чтобы побесить. Сейчас в голову ничего не приходило. Из яркого бросалась только рука с красной звездой и длинные чёрные пряди, — коммунист-Иисус? — максимум, что смог, щуря подвижные линзы, отчего их красный свет превратился в полоску, как бы говоря о своём недоверии и готовности напасть.

Зимний солдат встал в некий ступор, когда услышал голос. Никто никогда не слышал голос паука, а тут он решил его показать, так ещё и без звуковых эффектов. Странно, глупо, безрассудно и смешно — высокий голос, сразу видно что детский, подростковый точнее, может девчачий, но по облегающему костюму (отсутствию груди и паху) видно, что перед ним именно парень. Это не мог быть взрослый человек, хотя и по юношескому телосложению это было ясно, но какими люди только не бывают… но голос. Совершенно точно, что ему не больше восемнадцати. И этот ребёнок убивает, ворует, строит под себя город и известен всей стране, как поехавший маньяк? Удивительно… впрочем, в обязанности солдата не входит любопытство, так что должен перейти прямо к сути. Но… что-то его остановило. Неужто дитё правда способно на такое? Не в плане убить кого-то, а эти умения, эти познания в науках, эта ловкость, сила… паук поражал.

— Так ты просто мальчишка? — спустя пару секунд молчания ответил Зимний солдат куда более низким тембром, полным холода и жестокой монотонности. Будто у этого парня не было души или он продал ее Сатане.

Питеру такой вопрос совершенно не понравился. Да, ему шестнадцать. Что в этом такого? Хочешь жить — умей вертеться. И от возраста это не зависит. За такие слова стоило бы проучить наглеца, несмотря на его крутую руку. Честно, смотрелся он с ней любопытно и маняще. Тем более она идеально повторяла рельеф «живой» руки: накаченной и сильной, которой можно спокойно придушить или сломать челюсть. С широкими плечами смотрелось настолько шикарно, что Паркер казался себе спичкой на его фоне. Отвлекаться на фантазии не лучшее время. Немного жаль убивать такого человека, но за языком лучше надо следить.

Быстрым движением руки выстрелил из веб-шутера паутиной в грудь солдата, притягивая его к себе. За секунду их расстояние в пару метров сократилось до пары сантиметров, а «лапки» вновь раскрылись за спиной паучка, возвышая его над достаточно высоким противником — на голову, даже на полторы будет выше. Из-за импульса голова откинулась назад, открыв шею для паука. К ней неспешно подвёл острый конец одной из восьми «лапок», надавливая на кожу. Через чёрные линзы не увидеть страх в глазах солдата, потому, держа одной рукой его за паутину, другой снял очки, бросив их с силой в сторону. Линза потрескалась, уткнувшись во тьму, где и затерялась. Красные линзы так близко светили, что отражались в зрачках солдата, но лишь их там Питер и увидел: никакого страха или переживания.

— Ошибаешься, мальчишка тут ты, — медленно проговорил паучок, раскрыв пошире подвижные линзы. Они должны были пугать своим алым цветом, но на него не работало. Настолько хладнокровен и спокоен, будто у его горла нет острия, и он не может умереть в любой момент. Достаточно Паркеру захотеть и не увидит больше в действии эту прекрасную руку, так почему же тот так тих?

Зимний солдат никак не реагировал, лишь смотрел в красные огни, неподвижно стоя на месте. И через пару секунд его отпустили. На груди осталась паутина, да и очки уж никто не вернёт. Впрочем, паучок оказался каким о нем говорят, и несмотря на детский голос опасности меньше излучать он не стал. Надо быть аккуратным, тем более здесь есть дело, за которое он умрет.

— У меня к тебе предложение, — холодный тон интриговал паука, но он осторожничал, внимательно осматривая руку солдатика.

— Я знаю тебя, — перебил Питер. Его больше интересовал сам противник, чем его предложение, от которого он точно откажется, ибо работает только на себя и ради выгоды. Предложить больше, чем он получает сейчас, невозможно, а если хотят заказать убийство, то странный выбор посыльного, — Ты ведь тот легендарный Зимний Солдат? — многие думали, что это слухи, но нет… вот легенда стоит перед ним, заставляя сердце Паркера биться от предвкушения. Он явно способен на большее, чем показал сейчас. Было бы интересно сразиться с ним, но отнюдь не насмерть, потому разумно будет немного отступить. «Лапки» прячет за спину, делая пару шагов назад, — А ты крут. Мне нравится твоя рука. Что она может?

Зимний солдат промолчал, достав из кармана на жилете сложённую пару раз бумагу. Ему нужно передать ее, где все четко описано. Демонстративно показывает ее, раскрывая на глазах у паука, чтобы тот не подумал о нападении. Подходит ближе без риска и страха, передавая бумажку в руки паучка: они были меньше, чем его, слабее. Так и не скажешь, что ими он способен поднять автомобиль.

Питер пробегает глазами по тексту, чуть посмеиваясь над «благородной» целью и всей чушью, что тут написана. Ему было смешно, что кто-то вообще так думает. Не интересно, совершенно, а вот солдат очень его интересовал. Паркер поднял глаза, упираясь взглядом в массивную грудную клетку. Пришлось поднять ещё выше, чтобы застать на себе машинный взор. Он был так спокоен… впервые видит подобную реакцию, что завлекает паучка. Протягивает пальцы, оглаживая металлическую руку, восхищенно раскрыв пошире подвижные линзы. Его собственный костюм не уступает, даже превосходит эту чёртову руку, но… как же… как же хотелось…

Резко дернул ее, приставляя к своей шее. Зимний солдат от неожиданности рефлекторно сжал подставленный ему участок, отчего Питер начал задыхаться, все ещё держа металлическую руку, чтобы солдатик не смел ее убрать. Это отказ от предложения? Бумага упала на пол, ветром отнесясь куда-то в темноту и пустоту, пока все тот же ветер слегка развевал чёрные длинные пряди. Со стороны Питера это выглядело как соблазнение… странный флирт, но Паркеру нравится. Нравится, когда горло сжимают до боли так, что кислорода не хватает, и глаза закатываются, изображение становится туманным, размытым, придавая особый шарм развевающимся волосам, холодному взгляду и опасной чёрной маске. Его это… возбуждало? Никогда в жизни не ощущал подобного, ему нравилось, но инстинкт самосохранения не спит: подогнул ноги в коленях, с силой ударяя в торс солдата. Они разлетелись в разные стороны, с оскалом посматривая друг на друга. «Придётся убить. Получен отказ», — именно об этом подумал Зимний солдат, когда перекатывался назад от мощного удара. Достал два пистолета, резво нацелившись на паучка, словно приклеенного ногами и руками к полу, тяжело дышавшего и агрессивно настроенного (судя по красной полосе от прищура подвижных линз). Странно, что такой простой удар настолько вымотал легендарного (в плохом смысле) Человека-паука. Или тут нечто иное?

Питер выпустил паутину, отбирая стволы и отбрасывая их в сторону. Тогда Зимнему солдату пришлось достать нож и ждать первого удара. Они почти одновременно ринулись друг на друга, но Паркер не собирался нападать. Только если чуть-чуть… увернулся от довольно быстрого взмаха ножа, заполучив сильный удар в живот. Ничего страшного. Больно? Очень, но такое чувствует впервые, потому его так это заводит. Прыгает на солдата, обхватив его талию ногами, всем весом надавив. Парнишка легок для такого трюка, потому пришлось выпустить паутину в пол и уже так повалить противника.

Паучок оказался сверху на лежащем солдате. Его задница медленно спустилась ближе к паху, а сам ещё немного кашлял. Горло болело, особенно кадык.

— Я вынужден убить тебя, — спокойно сказал Зимний солдат, и ему глубоко плевать, что перед ним подросток, ребёнок. Есть цель — должен быть результат.

— Прости, Боженька, но сегодня ограничимся малой кровью, — с тяжелым придыханием проговорил Питер, одной рукой уперевшись у объемную грудную клетку солдата, а второй быстро приклеил его руки к крыше паутиной. Металлическая рука смогла бы вырваться, но она ничего не делала, — При других обстоятельствах я бы попросил тебя трахнуть меня этой рукой, — с восхищением смотрел на металлическую, ощущая себя тонкой палочкой на широком листе дерева. По сравнению с солдатом Питер казался совсем юнцом, — А теперь дай посмотреть на тебя.

Приподнял свою маску до середины носа, показав и светлый цвет кожи, и странно милые щечки (словно жабу во рту держал), и тонкие розовые губы, по которым то и дело водил языком. Металлическая рука уже начала пытаться разорвать паутину, потому Паркер ускорился, мигом срывая чёрную маску и страстно целуя солдата. Холодные губы коснулись таких же, но более сладких. По их коже пробежались мурашки от горячих языков друг друга, от такой же горячей слюны и нежного касания светлой кожи паучка.

— Библия нам врет, — усмехнулся Питер, утирая губы после продолжительного поцелуя, — Иисус выглядел иначе, — на лице появилась довольная легкая улыбка, и теперь дыхание обоих сбоило. Что-то было в этом солдате, и что-то было в этом пареньке.

Зимний солдат словно увидел призрака, настолько широко распахнул глаза, уставившись прямо на губы паучка. В его голове только что разошёлся туман на пару секунд, а мысль «убить паука» витала перед глазами, плавно усевшись на нижней губе паука. Точно не скажет что же нашло на него, но казался сам себе свободнее. Легкое чувство наполнило легкие, позволяя дышать не так тихо, не так "машинно". По-хорошему, стоило бы убить уже паучка, но прекращает попытку вырвать руку из паутины, замирая на месте. Его пах ощущает упругий зад парня, никак не реагируя на подобное искушение. Он не намерен, тем более с врагом, тем более на задании. Ему это и не нужно, а вот у паучка какая цель? Для чего ему это? Просто в шлюшку играет? Или это особый способ убить?

Честно, Паркер ни разу не шлюшка, да и за всю жизнь у него было не более двух раз. Дома тоже не сильно увлекается самоудовлетворением, потому распутным его назвать нельзя. Скорее любопытным, сексуально нестабильным из-за гормонов (подростковое) и ищущего себе равного, может даже сильнее. Стена, за которой можно спрятаться от всего дерьма. Папочка, который спасёт и поможет. Может этого не хватает, может это увидел в солдате, а может просто решил поиграть в давалку, потому что стало скучно, что на него ни капли не похоже. Его жутко тянуло к губам, продолжал их страстно целовать, ненароком двигаясь вперёд-назад, потираясь о пах. Все ещё не возбуждал, но и не отталкивал.

— Зимний солдат, да? — спустился чуть ниже Питер, уже пах о пах потираясь, ощущая жар по всему своему телу, сводящий его с ума. Аж дрожь в пальцах проснулась, от чего вцепился в жилет солдата, кое-как подтягивая запястье к маске. Зачем он делает это? Сам не знает. Нос открыт и дышать легко, но… резко дергает за край, открывая полностью своё лицо: большие карие глаза, чуть кудрявые каштановые волосы и необычную бровь, будто подбитую. За такими пугающими красными глазами скрывался миловидный юноша лет шестнадцати-семнадцати. Кто бы мог подумать? Зимнего солдата аж шок взял, который не показал, лишь внутренне удивился, не отводя заинтересованный взгляд от губ, — Слишком длинное. Как насчёт… — прогнулся в спинке, наклоняясь к уху солдата, болезненно укусив за мочку, — папочка?

Последовал шумный горячий выдох в шею Паркера, как знак, что ему все нравится. Молчалив тот, однако. И сразу же после этого знака-согласия ринулся к штанам, импульсивно и нервно расстегивая ширинку. Достаточно просто приспустить слегка, а вот Питеру придётся снять все: недочёт его костюма. Чуть ли не вырвал пуговицу в порыве желания пытаясь добраться до боксеров, а от туда до члена. До все ещё не возбужденного члена спокойного солдата. Так он хочет? Или не может попросту? Ему за сто лет, как гласят байки, что по четким контурам привлекательного лица не скажешь.

— Черт, или я тут позорюсь перед тобой? — немного напрягся, неуверенно сведя брови домиком. Некая неуклюжесть начала в нем просыпаться как снял маску, будто другой человек уже. А ведь так и есть. Под маской чувствуешь себя неизвестным никому, оттого уверенным и дерзким, а сейчас он обычный школьник Питер Паркер с девчачьим голосом и оленьими глазками, пытающийся трахнуть столетнего киллера, который хотел утащить его в какую-то секту.

Он пытался разглядеть в глазах Зимнего солдата хоть одну эмоцию, но видел лишь темноту, что и так окружала их. Ни одна мышца не дрогнула, будто у этого человека вообще нет эмоций, что уж говорить про возбуждение. Уж подумывал сбежать и забыть все, как страшный сон, да только один жест все же солдатик сделал: медленно облизнул свои губы, чуть приоткрыв их в конце, горячо выдохнуть, мол не хватает того, что будет обжигать им. Питер прильнул к его губам, жадно впиваясь в нижнюю, покусывая ее и оттягивая. Это было удивительно и прекрасно, пускай и безрассудно. Тепло прошло от языка до паха, где задержалось. Юноша возбудился — подросток, что с него взять?

Плотно прилегающий костюм сжимал член, доставляя больше дискомфорта, чем удовольствия, потому, все ещё не отрываясь от холодных губ, нажал на эмблему паука на грудной клетке, чем ослабил одежку. Пришлось оторваться, чтобы полностью раздеть себя, но к этому моменту, как оголил юношескую худощавость с легким прессом от постоянных физических тренировок, встал и у Зимнего солдата. Питер даже улыбнулся, чуть подрагивая от тёплого ветра. Все же на улице находились, так ещё и под вечер.

Отбросил все мысли в сторону, возвращаясь на солдата: выгнулся в спине, облокотившись руками на его плечи, чуть сжимая их, пока язык нежно водил по шее, оставляя мокрые следы. Он не особо знал что надо делать, но ему очень хотелось подчинить себе столь сильного мужчину, потому не позволял ему шевелить ни руками, ни ногами. Власть полностью у него, чему радовался и упивался, стаскивая с себя боксеры.

— Папочка, прости, конечно, но прежде чем я пойду на хер, мне нужны пальчики, — состроил наигранную мордашку, мол «Боже, как же жаль», но после резко отвернулся, уставившись в сверкающие разными огнями небоскребы. Не мог, не хотел смотреть в чёрные глаза, пока рука ползла назад, оглаживая собственную дырочку.

Чуть поморщился, забыв для начала смочить пальцы, отчего ощущал себя столь нелепо и глупо, будто позорился перед молчаливым солдатом, который вообще ноль эмоций и ноль слов. Почему-то это смущало… для начала только кончики ушей побагровели, чего не было заметно во мраке, тем более под волнистыми прядями Питера. Они были так близко, что их дыхание сливалось в одно единое, что ещё больше смущало. Отодвинулся на расстояние вытянутой руки, опираясь на колени, разодранные о пыльную и шершавую поверхность крыши, зато принял довольно удобное положение, чтобы и не видеть смутного взора солдата, и себя подготовить.

Облизал пальцы, обводя каждый уголок языком, не зная смотрят на него или нету, но паучье чутьё кричало, что смотрят. Зимний солдат и правда наблюдал, но как только паучок начал вводить пальцы внутрь себя, то отвернулся в сторону, также рассматривая огни города. Не испытывал смущения или чего подобного, просто… просто странно чувствовал себя, будто делает нечто неправильное. По многим причинам: подросток, враг, цель, парень, крыша. Да и он сам никогда не делал что-либо для себя, а секс, как знает, и есть «что-либо для себя». Просто странно все это, не объяснить, но и не сказать, что ему не нравится происходящие.

Питер поджал губы, вводя два пальца все глубже, стараясь не проронить ни стона. С незнакомым человеком… зачем он… почему так возбудился и зачем солдату быть таким сексуальным?

Ввёл до косточек, все ещё не издав ни одного стона, что ни капли не волновало Зимнего солдата, который лежал и никак не реагировал, будто ему было плевать, хотя это совсем не так, если посмотреть как его член твердеет с каждой минутой. Может долгое отсутствие какой-либо связи так действует на него, либо этот парнишка и правда похож на некое воспоминание из прошлого. Не может вспомнить, но ему нравится…

— Папочка может скажет хоть слово? Я пока вроде не отрубал вам язык, — запыхавшись говорил Питер, ощущая как внутри стало горячее, влажнее и просторнее, что означало лишь одно: можно пересесть на кое-что побольше. Было немного страшно, как бывает девственникам, но старался думать как проткнет ему горло, если будет очень больно.

Зимний солдат проигнорировал вопрос паучка, тяжело дыша, пока тепло, даже жар окутывал его тело, ударяясь в область паха. Прекратить совершенно не хотелось, хотя стоило бы, потому терпеливо ждал, когда паучок закончит трахать себя пальцами (достаточно тихо на его удивление), снимет с него боксеры и позволит расслабиться. Член от возбуждения напрягся, пульсируя в красной головке. Так и жаждал оказаться внутри, вырваться из-под резинки трусов и остудиться. Пока холод морозил кончик носа, то головка члена была самой разгоряченной частью, который не помешал бы холод — настолько там все горело от желания.

Питер слегка озяб, но быстро забыл о мурашках, достаточно было обхватить ладонью горячий член солдата, смотреть на него: на то как тот пульсирует, на то как краснеет и жаждет. Через плечо кинул взгляд, все ещё держа спину изогнутой, но уже вертикально, пытаясь насадиться растянутой влажной дырочкой на член солдата. Пустил лишь одну головку, прикусив мигом губу. Это было немного больно, немного приятно и чертовски горячо. Впустив в себя не больше пары сантиметр, понял, что сдерживаться не сможет, так что пресёк попытку держаться холодно, как сам солдат. Приоткрыл рот, издав первые тихие жалобные стоны, будто просил войти ещё глубже. Все зависело только от него самого. Медленно насаживался, а пальцы все сильнее дрожали, все сильнее впивался ими в плечи Зимнего солдата до синяков даже через плотный жилет. Совсем позабыл о поцарапанных коленях, который, к счастью, не кровоточили, лишь легкие ссадины; сосредоточившись на твёрдом члене, входящим в его узкий анус. Сжимал его стенками, учащая дыхание и сердцебиение с каждым новым сантиметром. Такого у него ещё не было… и вряд ли повторится.

Когда член уже плотно зашёл внутрь, где-то на половину, то рука плавно перетекла с его основания на линию челюсти солдата. Сильно сжал ее, будто с желанием сломать, но лишь пытался вызвать у того хоть одну эмоцию. Не смотрел, ибо боялся, стеснялся, не хотел — называйте, как хотите! Жизнь города привлекала его больше прекрасных черт Зимнего солдата. Признать может только жуткое желание запустить руку в эти длинные чёрные пряди. И черт с ним! Питер отпустил личико солдата, запуская руку в шелковые волосы: такие мягкие, что пальцы млели. Была бы его воля… тут же сжал их, услышав тихое скомканное шипение боли. Хоть что-то.

— Папочка поделится секретом каким шампунем пользуется? — отшучивался Паркер, пока румянец на ушах распространялся дальше по лицу, окутав малую часть щёк. Паучок не знал что за бред он нёс, просто нервы играли, и это его способ справиться с неловкостью.

Насаживался дальше, пока не ощутил насколько глубоко член вошёл в него, понимая, что дальше уже не сможет принять. Оставалось немного до конца, но решил начать двигаться: аккуратно приподнялся, громко выдохнув, когда из узких стенок по-тихому выходит член, сжимаемый ими конкретно; быстро дышал, стараясь набрать побольше воздуха прежде чем обратно насадится; опускал задницу вниз, протяжно простонав от жара и давления внутри.

Кто-то с окна крикнул им быть потише, думая, что соседи разбушевались в своей комнате. Питера это насмешило, но тише он не стал. Какая разница уже? Ему так приятно, так горячо внутри, что все равно как выглядит перед Зимним солдатом. Он закатывал глаза от ощущений, незаметно для себя держа рот постоянно открытым, впуская холодный свежий воздух, которого так не хватало. Постоянно облизывал пересохшие губы, периодически слыша шипение солдата из-за слишком крепкой хватки за плечи. Ускорялся для удвоения приятных ощущений, натурально прыгая на члене. Упругая задница быстро поднималась и опускалась под горячие выдохи и громкие стоны, которые разносились по улице, где почти не было людей. Соседний дом они точно разбудили. Точнее, паучок, ведь Зимний солдат спокойно лежал, словно вообще ничего не испытывал. Его член говорил за себя. Тёмные глаза иногда смотрели на развратное лицо паука, чувствуя неправильность происходящего, потому отводил их в сторону, но не без приятный ощущений. Очень хорошо скрывал их, проговаривая про себя как ему хорошо.

— Папочка! Папочка! — кричал Паркер, аки ребёнок, потерявший отца в парке аттракционов, но с долей шлюховских порнушных стонов и выражением лица, будто вот-вот кончит.

От таких криков кончить и Зимний солдат хотел, держась до последнего, до победного. Высокий голос паучка срывался на ещё более высокие ноты, становился более хриплым и тихим, что до жути возбуждало. И прозвучал наконец финальное «Папочка!», когда он кончил себе на живот, попав немного и на форму солдата. Самый протяжный стон из всех его, сошедший в конце на хриплое придыхание. Тело немного дрожало после оргазма, а как попытался встать, выпуская член из себя, то в него кончили, удачно попав прям внутрь. Теплая и вязкая жидкость лишь горячила и так обожженное место, чем доводило Питера. Ощущение одно из лучших в его жизни!

Но надо бежать. Как можно скорее. Он попытался встать второй раз, падая на солдата из-за дрожащих ног. Их лица так близко, их глаза, носы, губы. Слишком близко! И увидено было нечто странное: паучок покраснел на все лицо, с ужасом отскакивая в сторону. Зимний солдат никогда не забудет это милое личико с красным-красным румянцем и смущенными большими глазами.

Питер схватил костюм, за секунду одев его. Выпустил паутину в чемодан, а вторую в край небоскреба. Пора валить.

— Я все ещё не опробовал твою руку. Может когда-нибудь, но давай только без школьного туалета и отсоса, — посмеялся парень, надевая маску, крепко держа чемодан.

Зимний солдат ответить ничего не успел, да и не собирался. Паучок улетел на паутине, исчезая за первым же поворотом. И так ли все должно быть? Как теперь обьяснить все «Гидре»? Провалил ли он своё задание? Что ему будет за это? А что делать с пауком? Его все ещё надо убить? Об этом должен думать, найти ответы, а не отрывать кое-как от пола металлическую руку, чтобы застегнуть брюки, а после смотреть вдаль, в мерцающие огни. Это было странно… и… почему в голове крутится имя? Кто, черт возьми, такой Баки?