10 День
Сила понятие очень сомнительное и не точное. Как бы мы не пытались измерить силу, у каждого его понимания будет разным. Это даже зависит от возраста и восприятия. Маленькая девочка, увидев как старший брат несёт пакеты с продуктами, уже нарекает его неведомой и безграничной силой. Для кого-то поднять тяжёлую штангу уже не является чем-то выдающимся, ведь он делает это с закрытыми глазами.
Сила, не связанная с физическим состоянием и нагрузками ещё более расплывчатое понимание. Если все каким-то критериям и подлежит физическая сила, то сила духа гораздо сложнее.
Если человек никто не сдавался он сильный? А если сдавался, но собрался с мыслями и продолжил дальше свой путь? Если человек добился своей цели он силен? А если он добился совершая противоречащие нормам морали? Он продолжает быть сильным? В его глазах возможно да, но в глазах многих совершенно нет.
Моя сила намного слабее всех перечисленных людей, и я не смогу совершить и половину подвигов, которые хотела бы. Я не смогу бороться с одноклассниками, у которых имеется больше власти, я не смогу бороться с отцом, который всеми изощренными способами избежит наказания. Его связи намного крепче, чем можно себе представить. И покрывать его будут многие. Поэтому я должна перестать терзать, а просто смириться. Пока смирение лучшее решение, но это ненадолго. Я должна выбраться отсюда, поэтому и как можно поскорее. Моя мама откладывала мне деньги не говоря об этом отцу, я никогда не понимала зачем нужно это скрывать, но увидя нынешнюю реальность я поняла, что это было необходимо. Однако этих денег не хватит на долгое самостоятельное проживание. Мне нужно накопить больше денег. Осталось потерпеть 3 года и я стану свободной. Достигнув совершеннолетия я смогу сбежать туда, где меня не найдёт отец. Там где будет спокойно и тихо. Я не знаю куда, но я верю, что это место есть.
Мой план очень хрупкий и я до сих пор не верю, что что-то выйдет, но так дальше нельзя. И у меня появилась новая цель: спасти не только себя, не только Эйприл, но и всех детей. Я должна стать те, кто сможет спасать невинные души. Прозвучало так глупо и по детски? Если кто-нибудь смог прочитать мой дневник, он бы рассмеялся. Он бы назвал меня дурой и начал уже смеяться надо мной. Я тоже смеюсь себе в лицо, но по-другому я не могу.
Пытаясь найти подработку, я лишь ещё больше разочаровалась в себе. Я многое не умела, у меня совершенно не было опыта. Даже не представляю кем я могу пойти. Перед глазами мелькали тысяча объявлений и практически все не подходили. Либо нужен был опыт, либо образование, либо возраст, либо другие факторы, которые мешали мне написать по поводу трудоустройства. Вдруг моё внимание привлекла вакансия официантки. Работа не легче, чем остальные варианты, но по крайней мере это то, что я сейчас могу. Зарплату обещали среднюю, но даже так я смогу с лёгкостью накопить нужную сумму. В тот же день я написала по поводу работы и мне ответили, что необходимо пройти собеседование. Я не стала ждать, а сразу отправилась в то кафе, где и должно было проходить собеседование. Стандартные вопросы, стандартные ответы. Ничего не при примечательного я не говорила, напротив я дрожала от страха и постоянно сжимала юбку, в которой пришла. Пытаясь сдержать хотя бы дрожь в голосе, я продолжала говорить. Собеседование проводил менеджер. Это была девушка, в довольно плотном телосложении, но её формы были отнюдь не отталкивающими, наоборот очень даже привлекательными. Волосы были собраны в пучок, а одета она была в подчёркивающие её фигуру брюки и черно-белую рубашку с большими рюшами.
— Работа у нас в меру сложная. Зачастую сюда ходят постоянники, — она монотонно стучала по столу своими короткими ногтями. — Я не очень люблю нанимать школьников, ведь они будут выходить лишь не так часто, и смены будут неполные. Но сейчас нам помочь не помешает. Колба сможешь выйти?
Моему счастью небыло предела. Мое первое собеседование, первая работа. Я боялась, что менеджер мне откажет, но она оказалась очень великодушной.
— Спасибо вам большое, — искренне поблагодарила я. — Я буду стараться.
— Это мы позже и увидим.
— Я могу выйти завтра после школы.
— Хорошо, — она записала это в своём блокноте и попрощалась.
Завтра мой первый день на работе. Эти будет ещё волнительнее, чем собеседование. Необходимо взять себя в руки и ничего не испортить. Все должно пройти замечательно. Вернувшись домой я начала рыскать информацию о работе официанта, чтобы быть немного подготовленнее. Я знала чем занимаются на этой должности, но улучшить свои знаний и приобрести новые мне не помешало.
После долгого изучения должности официанта, я встала из-за стола и села напротив зеркала. Лицо выглядело по-прежнему поникшим, присутствовали явные синяки под глазами, тело было тощим и немного пугающем.
— Даже с такой как я, ты Эйприл смогла подружиться, — резко произнесла вслух я.
Как же я не хочу, чтобы она стала такой же как я. Не хочу, чтобы её лицо стало болезненно бледным, чтобы глаза постоянно были на мокром месте, а руки и тело постоянно дрожало от страха. Боковым зрением я увидела как маленькие снежинки медленно падают на землю. От одного взгляда на снег стало холодно, но зрелище было очень красивым. Снежинки начали кружится в танце и все быстрее и быстрее стали приземляться на землю. Может это хороший знак? Начало нового этапа. Не просто так говорят же: начать новую жизнь с чистого листа. Белый цвет - это цвет чего-то нового, неизведанного. По крайней мере мне так казалось.
Я пока не хочу теплиться ложными надеждами, и радоваться тому, что ещё не осуществилось. Пока я лишь на испытательном сроке и меня могут уволить в любой момент, но я обязана попробовать. Я должна что-то сделать, чтобы сбежать из этого порочного круга. Выбраться из бездны, в которую меня бросили. Пока будет тяжело, от это ненадолго. В любой тьме, даже самой гнетущей и страшной, должен быть свет. Такой яркий и успокаивающий. Словно нежные слова, сказанные от чистого сердца, словно мягкие прикосновения матери.
От внезапного звука, доносящегося из гостиной, я вздрогнула. Это пришёл отец. Резкий лязг, открывающейся двери, я узнаю из тысячи. И тут дело не в том, что за дверь, тут дело в том, кто её открывает. Её действия были всегда агрессивны, даже когда меня не было в поле его зрения. Я забралась на кровать, укрылась одеялом и взяла первую попавшуюся книжку. Чутье подсказывало, что сегодня он может заглянуть ко мне в комнату, и поэтому самое безобидное, что могла бы я делать это читать в кровати. Прошло минут 5, но отец так и не собирался подниматься ко мне. Если он это не сделал в начале, потом он уже вряд ли поднимется. По звукам можно было догадаться, что он принёс много пива, и собирался открывать их одну за другой. Шум телевизора, пачка снеков и щелканье, открывающийся бутылки. Спокойствие будет недолгим ведь отец может либо крепко уснуть, что может безусловно радовать, и пойти вымещать зло и гнев на мне.
Мне было трудно сосредоточиться: прочитать книгу не удавалось, буквы расплывались, прочитанное приходилось перечитывать несколько раз, музыку слушать были опасно, ведь отец мог внезапно прийти сюда, а я буду совершенно не готова. Смотреть видео, фильмы тоже не получилось. Я была на нервах и меня одолевала лишь нескончаемая дрожь. Перевернувшись на спину, я начала следить за стрелкой часов. Мысли крутились быстрее, чем снег за окном. Их было так много, что я не могла разобрать о чем именно я думаю. Наверное, таким способом я просто пыталась себя отвлечь и успокоить. Еле слышно я начала напевать мелодию, которая частенько звучала в моей голове. Что же это было за мелодия? Отчего она посещает мои мысли и оставляет после себя теплоту в душе. Так приятно осознавать, что обычное скопление звуков может так гипнотически успокаивать человека. Может ли это быть связано с какими-то воспоминаниями? Но я не могу вспомнить ничего связанного с песней. Наверное, этот мотив звучал в глубоком детстве. Я закрыла глаза и начала петь. Возможно, пропевая мелодию вслух я смогу вспомнить откуда она звучит в моей голове.
Неожиданно дверь со всей силой ударилась об стену. Подпрыгнув на кровати, я забилась в угол, при этом прикрываясь одеялом. Со стороны наверное были видно только лицо, но я бы хотела зарыться ещё сильнее, но, к сожалению, как бы я не старалась меня сейчас могло спасти только чудо.
— Я собирался попросить тебя сгонять да пивом, но что с слышу, — за такое короткое время он уже успел немного опьянеть. Речь была немного невнятной, а с координацией были явные проблемы. — Ты что тут устроила малявка! Что за дерьмо ты сейчас наплевала!
— Я… н-не знаю, — дрожа от страха произнесла я.
— Не знаешь! Как ты можешь не знать! Я отчётливо слышал колыбельную твоей мамаши. Она часто пела тебе эту дурь!
Получается той успокаивающей меня мелодией была колыбельная моей мамы. В детстве, когда я была ещё совсем маленькая, мама брала меня на руки и начинала петь, чтобы меня успокоить. Перед глазами предстала именно эта трогательная картина.
— Слушай ты! Чтобы я больше этого не слышал! Не хочу, чтобы эта мерзкая мелодия звучала в моем доме.
Я хотела защитить и колыбельную, и себя, и маму, но не вышло. Даже фраза про “мой дом” звучала не так обидно, как все вышеперечисленное. Я уже давно перестала считать себя частью этого дома и семьи. Есть я и отец. Мы не вместе и никогда не будем. Я закусила губу и промолчала. Лучше не отвечать, тогда он отстанет и уйдёт.
— Тебе по 100 раз надо повторять?! — сильно жестикулируя руками, он начал повышать голос, — За пивом сходи!!!
— Н-не могу, — тихо ответила. — Я ещё не совершеннолетняя.
— Чего?! — вдруг он рассмеялся. — Ну да! Вот забавно. Получается ты и вправду бесполезная и никчемная. Тебя даже нельзя послать за пивом. Да от пса больше пользы!
Он развернулся и ушёл, бормоча себе что-то под нос. К счастью, в этот раз обошлось без физического насилия. Хотя радоваться было рано, необходимо было дождаться момента, когда он уснёт. Тогда я смогу заниматься спокойно своими делами.
Отца раздражала не только я, но и память о маме. Он запрещал упоминать её, все, что с ней связано тоже были пол запретом. Казалось, что мамы и просто не существовало. Но как бы этот человек не старался уничтожить все воспитания о маме, он не сможет вырвать их из моей головы и сердца. Я давно перестала понимать своего отца. Мы никогда не были так близки, но сейчас он мне просто посторонний человек. Наверное, если бы я узнала, что его убили или он скоропостижно умер, я бы не горевала. Я понимаю, что нельзя так говорить. Такие мысли неправильны и я бы сказала аморальны. Но я ничего не могу с собой поделать. Врать самой себе я не желала. Лишь здесь, в дневнике я могу излить свою душу, и писать неправду я не хочу. Пускай эти страницы не превращают слова в правду, но пусть хотя бы мои слова на этих страницах дневника будут правдой. Истина, которую я должна донести до своего сердца.