3 День
Вы знали, что самые безобидные на первый взгляд вещи в руках подростков могут оказаться очень опасными или пагубными для других людей. Возьмём к примеру обычную жвачку. Они могут быть разного вкуса, цвета форма и вида. Нужны для того, чтобы освежить дыхание или просто без какой-либо причины пожевать. Я люблю жевать резинки лишь для того, чтобы надувать большие пузыри. Однако у меня это выходит не так хорошо как бы хотелось. С виду очень безобидная вещь, однако я сталкиваюсь с обратной стороной. Сегодня мои одноклассники приклеили на мой рюкзак много жвачек. Пока я ходила в уборную они приклеили на мой единственный голубого цвета рюкзак пожеванные жвачки. Зайдя в класс и увидев эту ужасную картину, на глаза навернулись слезы, но я их сдержала и стойко села за свою парту. Моя реакция многим не понравилась и поэтому они продолжили свое маленькое представление.
— Ты что в воды в рот набрала? Неужто не заметила наш подарочек, — усмехнулся обидчик походивший на злобного вампира. Его кожа отличалась нездоровой бледностью, а волосы похожие на черную смолу, постоянно кудрявились.
— Похоже, не оценили твои старания, — разочарованно произнес Жук. Такое прозвище ему дала я. Не знаю почему, но у меня были явные ассоциации с жуком. Таким же маленьким, скользким и неприятным.— Ты должна быть благодарна нам? Оглохла что ли?!
— Верно! — крикнул третий парень, с довольно массивной структурой тела.— Ходишь уже столько времени с этим блеклым рюкзаком. Теперь на него смотреть можно.
Все это время я сидела за партой и создавала вид активной деятельности. Перекладывала школьные предметы, непринуждённо перелистывала страницы тетради. Однако невозмутимо я выглядела только снаружи, внутри же у меня бешено стучало сердце, а все тело было потным и липким. Троице явно это не понравилось, поэтому она решила применить более радикальные меры.
Толстяк стукнул кулаком по столу, отчего импульс с локтя, который соприкасался с повернхностью, передался на все тело. Вздрогнув от неожиданности, я укоризненно посмотрела в его лицо, но встретившись со взглядом, тут же закусила губу от страха.
— Ты что? Умственно отсталая? Когда с тобой говорят надо смотреть в глаза! — не унимался тот.
— А я знаю как её расшевелить, — ехидно сказал кудрявый Вампир и стащил мою тетрадь. — Какой аккуратный почерк. Хм, сколько информации записано. Пытаешься казаться прилежной ученицей. Как скверно.
— Отдай тетрадь! — не выдержав выкрикнула я.
Обидчики перебрасывали тетрадь друг другу словно это была не вещь, хранящая всю важную информацию по предмету, а волейбольный мяч. Немного измахрившаяся тетрадь, продолжала попадать то в одни руки, то в другие, а я лишь отчаянно пыталась перехватить её в полете, но все было тщетно: они бросали слишком высоко, и я могла лишь изредка касаться тонких страниц тетради, когда подпрыгивала.
— Она словно маленькая собачонка! — заметил Вампир.
Вокруг сидело достаточно зрителей в лице моих одноклассников, но, к моему стыду и глубочайшему сожалению, они остались таковыми до конца. Никто не удосужился остановить моих врагов. Каждый выполнял свою личную роль, не желающую менять её так скоро, тем более ради такой как я. Кто-то сидел, готовясь к уроку, кто-то дремал, а кто-то изредка поглядывал, некоторые и вовсе лишь смеялись и ехидно улыбались.
«Как же стыдно» — про себя сказала я.
Помимо этого в голове всплыл образ Эйприл. Как бы она поступила на моем месте? Хотя вряд ли бы над ней кто-то стал издеваться. Она точно не заслуживала такого отношения. Но выходит я заслуживаю? Мои отношения изначально не сложились с одноклассниками. Сначала они просто не общались со мной, потом начали перешептываться обо мне за моей спиной, и в конечном итоге все вылилось в эту ужасную ситуацию, в которой найти выход я совершенно не в силах. Наверное, я и вправду заслуживаю такого. Ведь если бы в класс перевелась другая девочка, над ней не издевались и не смеялись. Интересно, Эйприл сейчас в классе? Если бы она зашла сюда и увидела, как меня здесь унижают, она бы встала на мою сторону, помогла бы мне или бы ушла не сказав ни слова. Я не хотела думать об Эйприл плохо, но в такой ситуации, мои мысли допускали лишь печальный исход событий.
Игра в подбрасывание моё тетради продлилась не так долго, но с моей стороны казалось, что прошла вечность.
— Даже тетрадь поймать не можешь. Какая же ты жалкая! — сказал Вампир и вырвал одну страницу из тетради.
— Остановись! — роняя слезы крикнула я. Уже не в силах сдерживать слезы, я начала плакать.
— Ох, прости. Совсем забыл, что бумажные листы очень тонкие.
Совсем неожиданно пришло моё спасение с лице учителя. Он зашёл в класс и громко заверив всем от том, что ученики заранее должны готовиться к уроке и сидеть на своих местах во время того, как учитель заходит в класс. Увидев учителя, я хотела рассказать, что произошло несколько минут назад, но вспомнив ужасную ситуацию, случившуюся в начале года, я побоялась заговорить о своих проблемах. Один раз эта троица решила подбросить в мой рюкзак большую крысу. С того самого момента я поняла, что очень сильно боюсь крыс, хотя, возможно, познакомившись с этим существом в других обстоятельствах, я бы не стала их до смерти бояться. Это было во время урока. Крыса смирно сидевшая в моем рюкзаке, сразу же выбежала, как только я расстегнула его. Животное тотчас побежала в сторону учителя, напугав её до бледного цвета лица. Как оказалось, она тоже боялась крыс. Учитель не стал разбираться, и всю вину повесила на меня. Я попыталась оправдаться, хоть мне это далось очень тяжело, я смогла доказать, что крыса не имеет ко мне никакого отношения. Троицу наказали, но за этим следовало уже моё наказанье, вот только не от учителей, а от самой троице. Они слегка побили меня, затем вылили на меня ведро с краской, которую я очень долго не смогла отстирать от одежды, и отмыть от тела. Наказание и следовало от отца, который увидел испорченную одежду. Слишком дорого обошлась мне правда. С тех самых пор, я очень боюсь рассказывать о тех деяниях, которые творят мои одноклассники.
Когда я вернулась домой, я проплакала целый час, но от этого мне стало только хуже: тетрадь не вернулась в исходное состояние, рюкзак позорно носил приклеенные жвачки, голова болела от плача, а на душе было так гадко, что захотелось кричать. Но стены были слишком тонкие и вероятность, что кто-то услышит была очень высокая. Нельзя показывать эмоции, особенно чужим людям.
Обычно меня мало, что радует, однако совсем недавно, погуляв с Эйприл мне стало веселее. Но если говорить о моментах, когда я находилась в полном одиночестве, то мне становилось неуютно и тяжело. Поедающие меня изнутри мысли, посещали мой разум, но избавиться от них, у меня никак не выходило. Но несмотря на ужасные мысли, я была в полной безопасности, когда находилась одна. В эти моменты, казалось, что никто и ничто мне не угрожает. Находясь, словно в вакууме, я спокойно могла говорить то, что думаю и делать, пусть и немногое, но то, что сама хочу. Пускай я не слышала ответа на размышления, произнесенные вслух, но мне это было совершенно не нужно. Ведь я прекрасно понимала, что ответы, которые я услышу будут намного болезненнее, чем мысли, которые я допускала, когда оставалась одна. Но, моя мама говорила о Боге, считала, что он многое слышит и дела, которые мы совершаем оцениваются свыше. Когда она это говорила, я была слишком маленькая, чтобы это понять, но признаться честно: я и сейчас мало, что понимаю. Мама лишь говорила то, что думает, но никогда не пыталась меня заставить поверить в это. Видя мои недоумевающий взгляд, она тут же переводила тему и говорила, что вернёмся к этому разговору, когда я стану взрослее. Но мы не вернулись к этому разговору. Поэтому, я по сей дель лишь имею абстрактное представление о Всевышнем. Я могла бы взять в руки библию, но я отчего-то я боялась этого делать. Может быть я страшилась мыслей, которые были истолкованы в ней, или я боялась, чего-то не понять. Ответа я не находила. Может быть я и не верю в его существование и именно поэтому не хочу прикасаться к библию, боясь, что таким образом согрешу. Даже мысль, что Бог карает зло, и люди, которые грешат и причиняют другим боль, воздастся, меня вводит в ступор и недоумении. Сколько человек должен согрешить, чтобы Бог заметил его поступки? Но тогда, что делать людям, которые причиняют боль? Получается они тоже расплачиваются за грехи, но какие именно? Если бы можно было бы оценить свое поведение, понять за, что ты оказываешься в той или иной ситуации. Тогда бы было намного легче жить. Сегодняшняя злополучная история с рюкзаком и тетрадью являлась испытанием. Но для кого именно? Для меня, что когда совершила грехи, или для наказание, которое в будущем ждёт моих обидчиков. А может это было испытанием для зрителей, наблюдавших за представлением?
Во мне нет ни злости, ни гнева, лишь отчаяние и беспомощность. Злоба таилась во мне в первые дни, когда я переступила порог класса. Точнее сказать, в первые дни, когда меня начали травить. Но сейчас лишь пустота. Одинокий и пустой сосуд, стоящий на пыльной полке, закрытый от глаз, чтобы не пугать, проходящих мимо людей. И нечем заполнить мою пустую оболочку. Я пыталась заполнить её дружбой, но ситуация в классе истощила меня, и я не знаю как вернуться. Наверное, Бога нет, ибо я бы давно перестала сталкиваться с подобным или, напротив, мои одноклассники смогли на себе прочувствовать ту боль, и те унижения, которые они причиняют другим людям. Я видела, что я не единственная кто стал жертвой моих одноклассников, но ощущение, что большая часть злости направлена на меня, из-за того, что я ближе всех. Хотя я могу и в корне ошибаться. В голове я допускала мысль, что Бог меня не любит, но эта идея была так губительна и ненавистна мне, что я не стала больше об этом думать. По крайней мере до этого момента. Пускай, я и отражаю в своём дневнике такие мрачные мысли, но это моя жизнь и, к сожалению, пока другое писать не могу. Раз Бога, по моему мнению, нет, то кто будет моим спасением и кто покарает эти темные души, упавшие на мою голову? Я сама? Но под силу ли мне такое? В чем заключается сила? В том, что я могу дать отпор обидчикам? А если нет результата, то я остаюсь сильной? Или только получив желаемое, я могу назвать себя сильной и смелой? Отчего кто-то должен доказывать свою смелость и бороться за право существовать, а кто-то лишь плывет по течению? Я пытаюсь найти лодку, чтобы забраться на неё, но волны слишком большие и сильные. В один момент я нахожу её, но меня тотчас скидывают обратно в море и я опасаюсь на самое дно, из которого нет выхода.
В моменты своих размышлений я заснула, даже толком не поняв этого. Но приснившийся сон был ничуть не лучше, чем моя реальность. Сначала была пустота, белое пятно, но вскоре началась прокрадываться темнота, и с ещё большей силой заполнять пространство. Тьма начала сгущаться и потихоньку хотела поглотить меня, я инстинктивно начала бежать, даже не понимая зачем я это делаю. Не было никакой гарантии, что она опасна, но также я не была уверена, что встретившись с ней лицом к лицу, буду в безопасности. Чем дальше я бежала, тем больше возникало много образов людей без лиц, появлялись высокие дома и коридоры, больше похожие на лабиринты. Я кричала о помощи, просила, умоляла, но никто из проходивших мимо людей не обратил на меня внимание. Лишь презрительные, либо безразличные пустые зрачки, без какой-то признака сочувствия. Скверно! Продолжая бежать, я то и дело оглядывалась назад, в надежде увидеть свет, а не тьму, которая беспричинно гонится за мной. Но темнота обладала беспощадностью и неведомой скоростью. Задыхаясь от бега и от крика, я споткнулась и не в силах встать лишь увидела темноту, которая меня догнала. Проснувшись от приступа удушья, я начала кашлять. Для меня было привычно видеть кошмары, но обычно я не просыпалась от них так внезапно, и уж тем более с приступом удушья и сильного кашля. Мне нужно было время, чтобы понять, что именно происходит. Не сразу сообразив, что я наяву и сон закончился, я продолжала смотреть в одну точку и учащенно дышать. Перспектива видеть ужасы не только в жизни, но и во сне меня совершенно не радовала, но сделать я ничего с этим не могла.
Продолжение дня моего было не лучше, чем его начало, но оно по сравнению с завтрашним днем ощущается безопаснее. Я до жути боюсь появляться завтра в школе, но продолжать избегать своих одноклассников таким образом я не могла. Как бы не хотела этого.