Лучший или близкий друг?
Я подошел к двери своего дома, и меня настигло странное предчувствие. «Что-то тут не так» - подумал я, дергая ручку. Дверь оказалась открытой. Захожу внимательно в прихожую, и вижу только обувь учительницы. Дальше прохожу на кухню, а там Грета сидела на стуле, обмотанная веревкой. Подхожу ближе и вижу сидящего на столешнице своего близкого друга, который уехал в другую страну несколько лет назад. Это было, мягко говоря, неожиданно.
- Ну, привет, друг мой. Как тебе шоу с моим возвращением? – ухмыльнулся он.
- Привет. А обязательно было так поступать с ней? – рявкнул я злобно.
- Та не, ну ты чего? Я сюда приехал, чтобы с тобой потусоваться в отпуске, пытался открыть дверь ключом из своей кучи барахла после того, как мне, наконец, это удалось, заваливаюсь, а тут – бац! - вырубаюсь прямо здесь. Просыпаюсь, а она стоит с гребанной сковородкой! Твою ж мать, а потом эта барышня попыталась второй раз провернуть этот трюк, но ей это не удалось, потому что я уже успел увернуться от удара и взять руки за спиной, достал веревку, которая у меня случайно валялась, и вот. Классно завязал, согласись же, брат! – он расплылся в самодовольной улыбке.
- Ладно, в следующий раз предупреждай о своем приезде. Развяжи ее - прозвучало мое предложение приказным тоном. - Ну, у меня телефон сел. Ладно, командир, - ответил он, с показным смирением принимаясь за освобождение Греты.
- Командир? – с любопытством спросила Грета, потирая запястья.
- Я был командиром группы. Мы учились вместе в военном вузе - с улыбкой ответил я, стараясь не вспоминать все те безумные выходки, которые мы творили в юности.
- А, поняла. Может, чай попьем и съедим вишневый пирог? – спросила она нас, с невинной улыбкой. Мы кивнули в ответ.
В этот момент пришло сообщение от Лики: «Привет, пришел ответ от судебного эксперта - в пуле обнаружен яд черной мамбы, что и смерть наступила через 20 минут. Также в пробирке - яд.» Я тут же позвал Славу на личный разговор в другую комнату.
- Ого, девочка появилась даже! Я думал, ты гей - ухмыльнулся он.
- Помолчи. Нужна твоя помощь.
- Слушаю. Я вкратце изложил ему всю ситуацию с убийствами, ядом, зоомагазином и запиской на африкаанс. - Брат, я очень надеюсь, что ты не торчишь и не пьешь. Мне кажется, кто-то решил прикольнуться таким образом, - ответил он, явно не воспринимая все всерьез.
- Та, блять, Слава, я ради вежливости рассказал тебе эту историю, чтобы ты понимал, что иметь в виду, когда будешь переводить текст - проговорил я злобно и показал ему фотографию записки.
- Ну, это переводится как «Привет из Судана», - прочел с записки Слава спокойным голосом. - Ну, это неудивительно, там идет война как бы. Значит, кто-то перевез и всё.
- И начал убивать, - закончил я предложение за ним.
- Слушай, это к таможне вопрос: почему они пропустили человека с самой ядовитой змеей или пробирку со странной жидкостью, которую по-хорошему должен был проверить ты? - Я думаю, что он приехал на своей машине, раз она была угнана.
- Ого! Как? Ну, ладно. Мы знаем, что в Судане очень много военных группировок, но, чтобы они были контрабандистами – сомневаюсь сильно. Это как бы глупо абсолютно, согласись же, - ответил мне друг.
- Ладно, можешь расспросить своих знакомых? Может, они что-то знают, ведь вы больше всех контролируете Судан? – спросил я у своего друга.
- Постараюсь. У меня там остались кое-какие связи. Но не обещаю, что это будет быстро. Люди там не очень любят делиться информацией с посторонними, особенно сейчас. - Он замолчал на мгновение, а потом добавил: - И тебе стоит быть осторожным, братан. Если кто-то использует яд черной мамбы, он не остановится ни перед чем.
- Хорошо. Мы вышли из комнаты, и кухне ждала Грета, лакомилась вишневым пирогом. Весь вечер тянулся с напускным уютом: болтали о музыке, о фильмах, стараясь не выдать надвигающийся кошмар. Когда я уже собрался увести Грету в спальню, Слава перехватил меня.
- Я не все досказал, Лис. Есть вещи, которые лишним ушам знать не положено - и сам скрылся за дверью.
Утро вползло в комнату предательскими лучами солнца, высвечивая клубы тумана за окном. Тишину разорвал звонок Бена:
- Привет, получилось расшифровать текст? Отлично. Тогда живо ко мне. Нужна помощь - и тут же оборвал связь, как всегда, лицемерная гнида. Я поднялся, стараясь не разбудить Грету, тенью проскользнул в зал и разбудил Славу. Тот, словно раненый зверь, огрызнулся и послал меня нахуй. Я сорвал с него одеяло, не церемонясь. Сработало. Пока мы пробирались к такси, Слава, ворча, буравил меня взглядом:
- Знаешь, эта девица мне как кость в горле. Своим присутствием, своим писклявым голосом... (на русском)
— Это, Слава, не мои проблемы (на русском) – Ты живешь в моем доме, терпи.
- Да пойми ты, вы знакомы всего сутки, а она уже тут как дома! Это идиотизм высшей пробы! Ты даже к выбору второго командира был куда придирчивее! И скажи мне наконец, куда мы вообще премся? (на русском) - в его голосе слышались нескрываемая злость и какое-то глухое беспокойство.
- А как вы, у себя там, в России, называете полицию? (на русском) – спросил я, стараясь разрядить обстановку.
- Мусора, – усмехнулся Слава, открывая дверцу такси. - Но причем здесь это? (на русском).
Мы ворвались в кабинет Бена, где уже маячили Кадет и Вики. Спертый воздух, пропитанный запахом дешевого кофе и страха, обволакивал, словно саван.
– Надеюсь, перевод добыл, – процедил Бен, сверля меня взглядом. В его глазах плескалась неприязнь, и я понял, что присутствие Славы его явно раздражает. – А это что за птица?
– да, – отрезал я, не позволяя ему усомниться ни на секунду. – А это – Слава. Он не только знает африкаанс, но и обладает... специфическими знаниями, которые могут оказаться бесценными в этом деле. Я намеренно подчеркнул последнее, наблюдая за реакцией Бена. Он явно почувствовал, что речь идет о чем-то, что он не сможет контролировать. И это его бесило.
– «Привет из Судана», – произнес Слава, не обращая внимания на напряжение в комнате. Его голос был ровным – Так было написано на той бумажке.
– Не знаю, какая там хрень творится в этом вашем Судане, – огрызнулся Бен. – Но дерьма нам и здесь хватает. Еще один труп, с тем же почерком. У магазина пончиков. Молоденькая совсем, студентка-медик, двадцати пяти лет от роду... Он вытащил из папки фотографию. Снимок был сделан в спешке, в полумраке. Лицо девушки искажено гримасой ужаса, глаза – широко раскрыты в предсмертной агонии. В тот же миг ледяная волна прокатилась по нашим телам. Это уже не просто убийство. Это война.