София слышит зеркала

Не знаю, сколько времени я пробыла в отключке. Или мне всё это привиделось?

— Доброй ночи, фрау Сокольская, — вдруг мягко прошептали над ухом.

Кто это? Голос приятный, словно шелест листьев в саду. Ни намёка на злобу, насмешку или жёсткость. А ещё какое-то странное ощущение, что от сказанных слов во рту появилась едва различимая сладость. Или это не во рту? Что-то у меня с головой, кажется, происходит. Это не языка коснулась леденцовая свежесть, это по всему телу пробежала сладкая волна. Непонятное ощущение. С тактильными ощущениями тоже что-то не так.

Я открыла глаза...и замерла. Я... я... снова вижу! Пусть словно в каком-то полумраке, но вижу! Кресло, стены, шкаф, стол, люстра. Внутри всё загорелось от радости, с губ почти сорвался крик. Однако чья-то ладонь, обманчиво нежная и крепкая, зажала мне рот. По телу словно пробежал разряд электрического тока. Я беззвучно охнула.

— Не надо шуметь, — прошептали мне ухо. — А то слишком много чужих ушей рядом. До поры до времени некоторым не стоит знать, что некоторые вещи... изменились.

Меня резко повернули. Рядом стоял незнакомый мужчина. Выше меня где-то на полголовы. Белокожий, стройный, хорошо сложённый. Длинные тёмно-русые волосы до лопаток. Синий кожаный костюм, на руках — черные перчатки из неведомого мне материала, переливающегося серебром. Словно вырезали кусок ночного неба, усеянного звёздами, свернули в рулон и отправили к волшебнику-портному. А тот уж из них сделал такие перчатки.

В лице мужчины вроде бы ничего необычного не было, но в то же время отвести взгляд не получалось. Высокий лоб, красивой формы нос, глаза посажены несколько глубоко, но смотрится всё равно хорошо. Цвет, кстати, у них очень необычный, тёмно-синий. И не кричаще яркий, как обычно бывает, когда человек носит линзы, а естественный. Такой бывает у младенцев. Странно, как сохранился-то до стольки лет? Хотя, о чём это я? Я понятия не имею, кто передо мной и что скрывает его внешность.

Он словно прочитал мои мысли и улыбнулся. Губы не назвать узкими, только вот нижняя заметно полнее, впадинка над верхней очерчивает её настолько выразительно, что любая бы женщина позавидовала. Однако ничего женственного в этом человеке не было. Чувствовались сила, спокойствие и уверенность. А вот у меня, увы, ничего подобного. Правда, и страха тоже не было. Кем бы он ни был — причинять вред он мне точно не собирался.

— Добрый вечер, — пробормотала я. — Вы кто?

Он улыбнулся уголком губ. На миг я позабыла, как дышать. Всё лицо будто изменилось. Черты остались прежними, но напротив будто стоял совершенно другой человек. В синих глазах мелькнуло нечто такое, от чего ёкнуло сердце.

— Называйте меня Валентин, — сказал он. — Пожалуй, пока это самое подходящее.

Я попыталась возразить, что меня интересует не только имя, но он только покачал головой.

— Соня, ещё рано.

До меня внезапно дошло, что он так и придерживает меня за плечи. Даже не подумал отпустить, после того, как развернул. И не сказать, что прикосновения неприятны. Даже наоборот. Так, стоп! О чем я вообще думаю?

И тут обожгло догадкой: это же просто сон!

Вокруг вдруг начала меняться обстановка. Стены увило плющом, вместо ковра под ногами оказалась дорожка из тёмных плит, по бокам которой росли кусты белых роз. Потолок скрылся под увитыми цветами, похожими на аметистовые глицинии, цветами. Голову закружило от дурманного сладкого запаха, густого и насыщенного. А ещё невероятно пьянящего.

Валентин аккуратно взял меня под руку и повел по дорожке. По мере нашего приближения розы раскрывали и расцветали прямо на глазах.

«Ну, точно всё, как во сне», — подумала я и покосилась на него.

— Откуда вы меня знаете? — всё же осмелилась спросить.

Валентин бросил на меня задумчивый взгляд. Пристальный, внимательный. Мне показалось, что земля уходит из-под ног. Чувство нереальности стало ещё сильнее. Когда вроде бы смотришь человеку в глаза, но одновременно видишь всё, что происходит возле тебя. Даже там, куда не может протянуться поле зрения.

— Тебе снятся слишком яркие сны, Соня, — мягко сказал он. И вновь почудился шёпот листьев в саду. — И это замечательно. Каждый для них — огромное удовольствие для меня. Однако... когда чужие врываются на мои территории без спросу, я очень не люблю. Поэтому пришлось принимать... меры.

— Сны? — сразу показалось, я ослышалась. — У меня что, всё так на лице написано?

Валентин усмехнулся:

— Ну... есть немного. Но речь пока не об этом.

Со мной что-то не так. Точно не так. Вот иду рядом с ним, и... хорошо так как-то, спокойно. А ещё до ужаса хочется рассмотреть повнимательнее. Вот, например, детали: ресницы у него не слишком длинные, невероятно густые; на шее виднеется плоская серебряная цепочка. Что там на ней? На безымянном пальце правой руки — тёмный перстень с фиолетово-черным камнем, внутри которого крутится золотистый овал. И только если присмотреться, понимаешь, что это не овал, а миниатюрная живая Вселенная.

Дыхание перехватило. Учитывая, что на его руках и так были сияющие перчатки, вместе с кольцом это смотрелось просто сказочно прекрасно.

— Стефан — мой старый знакомый, — сказал Валентин. — Но теперь его нет, Соня.

Формулировка мне совершенно не понравилась. Нет — это когда совсем нет. А когда есть, но не здесь — это уже другой разговор.

— Не стоит хоронить моего брата раньше времени, — холодно сказала я. — Сидеть сложа руки не намерена.

Валентин посмотрел на меня с интересом. В тёмно-синих глазах промелькнуло одобрение. На мгновение показалось, что весь его внешний вид — всего лишь маска. В любой момент она может растаять, и обнажиться суть. Только ничего человеческого в ней не будет.

Всё внутри захлестнула острая волна разочарования. А потом захотелось расхохотаться, громко и немножко безумно. О чем я вообще думаю? О нереальности того, кто появился во сне. Господи, кажется, я начинаю сходить с ума. Нельзя так. А то уж совсем плохая делаюсь. Надо срочно что-то предпринимать.

— Что вы хотите, Валентин? — спросила я, решив: ни к чему ходить вокруг да около.

— Сразу к делу — это хорошо, — кивнул он, словно только этого и ждал.

Глицинии вверху вдруг замерцали сиреневым светом и превратились в белый потолок. Кусты роз исчезли, освобождая пространство. Дорожка под ногами разошлась во все стороны, приобретая вид идеально гладкой поверхности.

Нас окутал мерцающий сиреневый туман. Валентин вдруг оказался ко мне очень близко. Прикосновения его руки обжигали так, будто я ухватилась за металл на морозе. Правда, от этого не становилось холодно. Наоборот всё горело и пылало.

— Я не буду говорить, — шепнул он мне на ухо, опаляя дыханием. — Лучше покажу.

Туман рассеялся, мы оказались в просторном зале. Взметнулись вверх резные колонны, поддерживая витиеватые арки. Потолка не разглядеть, кажется, что ночная тьма сама спустилась сюда, чтобы раскинуться усыпанным драгоценностями звёзд черным бархатом над огромным залом.

Стены — движущиеся тени в золотых одеждах. Не на чем задержать взгляд — они ни на секунду не останавливаются. Что это такое?

Откуда-то доносится мелодичная музыка. Мелодичная, ясная, невозможно не покориться ей. Отдалённо она кажется на что-то похожей. Но на что?

Валентин обнимает меня и начинает кружить под звуки вальса. Да, вальса! Очень похоже на Штрауса. Только...

— Держись крепче, Соня, — посоветовал Валентин, — тут можно и потеряться.

Одна из теней вдруг повернулась в мою сторону. Сквозь гротескную маску я разглядела безобразную морду чудовища. По коже пробежали мурашки.

Я вдруг осознала: это Шаттенштадт. Движущие тени — вовсе не стены, а танцующие пары под тень вальса Штрауса! Это дворец...

— Бал Горгулий? — прошептала я плохо слушавшими губами.

Мелодия стала громче, удалось разглядеть теневые руки дирижёра и оркестр из крылатых музыкантов, напоминающих чудищ, восседающих на крышах и стенах домов.

Валентин крепче обнял меня и закружил в безумном танце.

— Вещий сон, моя красавица, — прошелестел его голос, заставляя сердце колотиться как бешеное. — Пусть и так похожий на кошмар. Но и не по рангу мне, Кайзеру страшных снов, показывать что-то иное. Сама понимаешь.

Я попыталась отстраниться, однако вокруг все смешалось в безумную картину авангардиста: не разглядеть кто рядом и что.

— Слушай внимательно, Соня. Уж коль намерена заменить Стефана, то придётся быть сильной. Теневой Король не выпустит тебя, пока не получит своё. Его цель — Золотая Тень. Придумай как сделать так, чтобы Райн стал для него недосягаем.

— Но... — начала было я, и тут же его палец оказался на моих губах.

— Тихо. Завтра Крампус и Святой Николай будут веселиться. — Каждое слово кружило голову, сладковатый дурман заполнял лёгкий, будто я вдыхала какой-то до боли желанный наркотик. — В это время можно многое. Каждый творит что хочет, а Хуммель прикроет. Теневой Король просто не сможет уследить за всем. Ты должна вернуть себе зрение и спрятать Золотую Тень.

— Не много ли? — хрипло спросила я, чувствуя, как от меня ускользает сознание.

— В самый раз, — раздался золотистый смех Валентина. — К тому же за тобой будут сильные союзники, которые в любой момент помогут. Пусть и вид у них... двусмысленный.

— Вам это зачем?

Я даже затаила дыхание, ожидая ответа. Впрочем, может, это всё от невероятного кружения по залу? Или же близости этого странного мужчины? Это все гадание. Никогда такого не было, а тут всё ощущение, словно очутилась рядом с предметом желания.

— Я не очень люблю Теневого Короля, — вдруг рассмеялся Валентина, и я поняла: не врёт. — Тени и сны никогда не воевали, но всегда соперничали. Шаттенштадт большой, так что стоит прислушиваться к голосам своих подданных.

— А вы подданный?

Вместо ответа на безыменный палец моей левой руки что-то скользнуло. Моментом обожгло огнём, я вскрикнула. А потом его губы накрыли мои, и наши дыхание слились в одно. Стало сладко и страшно одновременно. Будто, если я сейчас это не прекращу, то сердце не пропустит больше ни удара. Но и если остановлюсь, то не смогу сделать ни вдоха.

Громогласное крещендо взметнулось в зале, земля ушла из-под ног. Перед глазами вспыхнул разноцветный фейерверк.

— Я рассчитываю на тебя, Соня, — прозвучало возле моего уха. — Шаттенштадту нужна королева.

...Королева. Это слово звучало в ушах ещё долго. Сон... надо же, какой реальный и запоминающийся. А ещё так отличающийся от всего того, что я видела ранее. Гадание. Точно, виной всему гадание.

Сердце пропустило удар. А если всё же это правда? Ведь, в конце концов, не зря наши прабабки призывали в таких гаданиях суженого. Не только в зеркальную поверхность, но и во сны. Ведь клали же под подушку гребень и прочие мелкие вещицы, приговаривая: «Сужей-ряженый, приходи ко мне во сне».

От нелепости собственных мыслей я рассмеялась.

— Ну раз так, то жить будешь, — послышался голос Славки.

Я резко распахнула глаза, тут же ударил яркий солнечный свет, ослепляя на секунду. Охнув, я зажмурилась. Мысли спутались, во рту пересохло. Господи.... Это не сон! Я вижу! Вижу!

— Ну, зачем такие страсти? — проворчала Славка. — Не переусердствуй. А то будешь подслеповато щуриться на балу, как старенькая бабуся. И все восхищённые взгляды достанутся непревзойдённой мне.

Тон, которым это огласила Славка, вызвал у меня хмыканье.

— Ты уверена, что там будут те, чьи взгляды стоит притягивать? — поинтересовалась, на этот раз осторожно приоткрывая глаза. После пары дней вынужденного нахождения во тьме смотреть было больновато. Правда, уже не так страшно. Боже, как же хорошо! Мигом словно вернулась способность дышать полной грудью. Хотя кислород у меня вроде никто и не отнимал.

Осмотревшись, я поняла: лежу в своей комнате, а Славка присела на краешек и упоённо трескает какие-то ароматные булочки. На коленях у неё стояла плетёная из лозы тарелочка с этими самыми булочками. Проследив за моим взглядом, она демонстративно повертела булочкой, напоминавшей наши закрученные плюшки.

— Изумительная выпечка, Францбрёхтен называется. Корицы кладут — не жадничают. Если я продолжу в таком же духе, то не влезу ни в одно платье, и Гюнтеру придётся идти без меня.

— Гюнтеру? — озадачилась я.

Желудок вдруг возвестил, что он не против подкрепиться. Кажется, все эти приключения с гаданиями отнимают немало сил. А силы что? Силы надо восполнять, вот! Поэтому сев на постели, я сцапала одну булочку и с удовольствием вгрызлась в неё. М-м-м-м, и впрямь вкусно! Всё, сажусь на булочную диету. Тело вредно, душе — приятно. А когда душа довольна, то всё остальное уже мелочи.

— Гюнтеру, — передразнила меня Славка. — Что тебя так удивляет?

— Когда ты успела его охмурить? — поинтересовалась я, слизнув с кончика пальца сахарную пудру. Никаких манер, но об этом потом. Всё равно сейчас меня почти никто не видит.

— Пока ты страдала, — буркнула подруга и тут же возмутилась. — Эй, куда за второй? Сначала расскажи, что вчера тут происходило! А то наешься и заляжешь на боковую, как медведь. Меня пока это не устраивает.

В её словах был резон. Да и мне не мешало бы узнать, что тут происходило, пока я говорила с Теневым Королём и вальсировала с Валентином. При воспоминании о последнем по тело пробежала сладкая дрожь. Я озадаченно уставилась на собственные руки. Так, подобная реакция не есть хорошо. Всё же это всего лишь сон. А ощущение, что любовь с первого взгляда. Не надо так, Соня.

Поэтому переключилась и рассказала всё Славке. Она периодически хмурилась, задавала уточняющие вопросы, но, в целом, терпеливо слушала. История о Валентине озадачила не только меня, вон как лицо у подруги вытянулось. Так-так. Может, и впрямь кошмар был? Такой, с убедительными галлюцинациями?

— Ну... не так уж и плохо, — наконец-то выдавила Славка. — Но все же мы серьёзно просчитались. Стефан не соизволил появиться, будто и не имеет к зеркалам никакого отношения.

— Может, это играет только на чужих мужчин? — предположила я. — А Стефан...

— Тебе тоже не особо родной, — скривилась Славка. — Вас только дар объединяет. Так что вполне могло получиться.

Я замолчала. Да, она права. С чего это я взяла, что Стефан — родной? Но тут в голову пришла ещё одна странная идея. Конечно, со стороны выглядит как бред, но имеет право на существование.

— Слушай, а что если объединение дара теперь сделало нас одним целым?

Славка нахмурилась, явно не понимая. Проклятое косноязычие!

— Ну... — Я уселась поудобнее и нетерпеливо взмахнула рукой. — Не в смысле, что мы стали одним целым, а просто идентифицировались по дару. По умению слышать зеркала и чувствовать их. И поэтому Стефан не смог прийти, так как где это видано, чтоб к гадающей пришла сама гадающая? Физические тела-то у нас разные, но вот дар — один. И Зеркалье может не воспринимать нас, как разных существ.

Славка некоторое время молчала и обдумывала сказанное. Судя по тому, что возражений сразу не последовало, она версию находила годной.

— Может быть, — наконец-то произнесла она. — Хотя, конечно, этого недостаточно. Нам всё равно надо искать ответ на возникший вопрос.

— Само собой, — буркнула я, опуская ноги на ковёр.

Лежать — дело хорошо, но пора бы и привести себя в порядок.

В дверь неожиданно постучали. Мы переглянулись.

— Да-да? — осторожно сказала я.

— Утра доброго, прекрасные барышни, — раздался мурлыкающий голос Крампе. — Соня, тебе прислали подарок. Могу ли я войти?

Подарок? Это что-то новенькое.

Пока я хлопала глазами и пыталась свести всё в кучу, Славка паднялась с кровати и открыла дверь. Что характерно, тарелку с булочками она так и не выпустила. М-да, и эта женщина ещё что-то рассказывает мне про фигуру, сладости и прочие невероятно приятные вещи для желудка и прочие части тела. Ай-ай-ай, запомню я тебе это – будешь знать!

Крампе зашёл с таким видом, словно только что весь мир принзнал его совим властелином. Ну или... хотя Клаус перестал его раздражать. Осмотрев меня с ног до головы, он довольно ухмыльнулся:

- Рад видеть тебя в здравии и полной боеготовности.

- И это я ещё не накрашена, - хмыкнула я.

Он картинно схватился за сердце, будто показывал, какая будет реакция у бедных и несчастных мужчин, если я всё же решусь нанести макияж. Впрочем, кажется, он немного перепутал макияж и боевой раскас лица.

- Что у нас за здрасте? – поинтересовалась Славка, прерывая пантомиму Крампе.

- У нас не здрасте, как ты выразилась, дорогая, - поправил он, а подарок.

Я только приподняла бровь. Дорогая? Так-так, кажется, произошло море всего интересного, пока я спала. Надо очень быстро наверстывать упущенное. А то так просплю несколько свадеб и конец света.

- Очень дорогая, - достаточно сухо ответила Славка. – Боюсь, герр Крампе, вам не хватит никаких средств. Придётся работать всю жизнь и отдать душу взаймы.

Он улыбнулся:

- Я что-нибудь обязательно придумаю. Только чтобы не принимать таких радикальных мер.

Я зааплодировала:

- Какая словесная пикировка. Вы случайно встречаться не начали?

Славка зыркнула на меня так, словно хотела укусить. Крампе рассмеялся, добродушно и весело.

- Пока нет, - подмигнул он. – Но кто знает?

- Что там за подарок? – нетерпеливо прервала Славка, давая понять, что представление окончено. Пошутить она могла, но не слишком любила, когда это делали долго, избрав предметом шуток её.

- Думаю, что годный, - неожиданно вполне серьёзно ответил он.

На секунду исчез за дверью и тут же появился с коробкой, этак сантиметров девяносто на шестьдесят. Во всяком случае, так определил мой глазомер.

Коробка оказалась белой с серебром, перевязанная широкой лентой. Крампе положил её на кровать и снова отошёл к двери. Откнулся на косяк и сложил руки на груди. При этом хоть и делал вид, словно его не особо интересует, что там, в коробке, но выпбрал такой ракурс, чтобы видеть подарок, меня и Славку сразу. Хитре-е-е-ец.

Я перевела взгляд на коробку. Заметила, что в серебряный узор вплелись мелкие тёмно-синие цветы. Такие же, как глаза мужчины из сна. Я сглотнула, во рту вдруг резко пересохло. Логически объяснить ничего нельзя было. Коснулась кончиками пальцев широкой ленты, кожу закололи сотни маленьких иголочек. На секунду перехватила взгляд Славки, немного обеспокоенно и встревоженный. И тут же разозлилась на себя. Ну не бомба же там! В такую воздушную коробку её точно не уложить! Да и что за робость?

Я резко дёрнула ленту на себя, распуская красивый бант. Та поддалась на удивление легко. Потом сняла крышку, отодвинула в сторону шуршащую тонкую бумагу и... замерла.

Интуиция всё была права. И сны такие просто так не снятся.

Славка, видимо, осознав, что я пребываю в некотором ступоре, подошла ближе и присвистнула. Потом склонилась и вынула то, что заставила меня на некоторое время позабыть, как дышать.

Это было бальное платье. Корсет, юбка в пол, завораживающий свет ночного василька под светом луны. Ткань полупрозрачная и мягко мерцающая. Юбка сшита из лоскутов, напоминающих крылья стрекозы, только куда большего размера. Росыпь синих камней по лифу, прозрачные рукава, расшитые продолговатыми зерклальными камнями, скрывающие руку от плеча и частично кисть. Декольте вроде и глубокое, но в то же время прикрыто капроном. Всё видно, но просто не с первого раза. Глядя на платье, я вспомнила рекламу какого беснословно дорогого аромата, с Евой Грин в главной роли. Красивая роковая женщина, маскарад, ночь и полёт под потолком. Полночный яд. Кажется, именно так духи и назывались.

Я судорожно вздохнула, осторожно забирая платье у Славки.

- Красиво,- наконец-то подал голос Крампе. – Синий цвет идёт блондинкам.

Я закашлилась, а Славка прищурилась.

- Ну-ка, вертихвостка, признавайся. Кого ты там охмурила вчера ночью, что он тебе даже платья шлёт? Ведь это к Балу Горгулий, сама понимаешь.

- Понимаю, - не стала отнекиваться я.

К тому же в таком наряде явно не пойдёшь в аптеку, поэтому толком даже не не пошутишь. Я мотнула головой, пытаюясь прийти в себя. Млеьком заметила выражение лица Крампе.

- Соня, радость моя, - неожиданно вкрадчиво произнёс он. Да так, что стало не по себе. – Скажи-ка, милая, ты с кем вчера виделась? То, что не со Стефаном, я уже понял.

Я секунду поколебалась. Почему-то казалось, что говорить про Валентина ему не стоит. Однако в то же время прямо сейчас можно было совершить дичайшую глупость.

- Он представился Валентином.

Безымянный палец левой руки кольнуло. Я ойкнула и глянула вниз, обнаружив массивный старинный перстень из неизвестного мне тёмного металла с сине-чёрным камнем.

Крампе изменился в лице и хрипло спросил:

- Соня, откуда у тебя Перстень Снов?

fhBZhpc1TzWBXsOOSDkxBn7tzGZUCeR7L3z20+987FXkErxaGJiR09TCaXhQw1RwSlfKlq3QJRIzQLtEzqufb0TX8d1Rg8vKjFGcwRVVK5hL6upUhfSYrVbEDVNGB6byFotOrswyPIvfhA5W1NWMasNncua6fF1eWx8GY5DoqmGsFnD0xyAeTFTLD0MB+UujyRbJv+DttG73vOEmNa6sD+2bCUv5kRjnZmIsESiBPCyhIwJrUAIz6TNlSCmr5zYjtW9/8AuCTjKJDlgwoM+NjxbbG5QBdOQcvr1ifaZ5lNfVwqx+VtMBO7kxPhr6PsrxY56QyvfsEafr1iTVxdq5g5h5EZt4frrSaN+tSViusN7PXEIjqFsEhTbsFfc6dIA1CiNVRsmsvFRNTzq7L0FavV7efqtcVeVSq9YJ6OwGoPjNxx99rlVWUSu8Fk+ZEINjiQw/Unvno39KN2QeO1Fz84yTtOY3MOOgZdA/FhB3dh31pXNrGM7jMmiQdTAbXVLNi/TpmSqEnv3uJ+g65AawnZSAjrEcNVHyig4/StjwXBljnQUYXwY6reqabQofqX3ynR/05gbkFduh51A7kVGFQ11eQ23pfG5tgZwgVsAUHKl9/buPhx5sUuiocnTT0FMuKTy2X3j6357+433yxyV0wHppIZLfsnYWMjQcRfsgD6mhb7Yr2TZPOZS6Ct422VN6ws5DK3wmK66txwPZh66yIEHWIuWDnnJh1R2WKXGE5DyN8sfqIy/VRT63Y8jLAvJ7qCr90xJqoTk6tcrmqTWtxJ9KF7jFoQyhq1QdopWCgU2n9U8MuUJZPk+IjkbkKLSumVpWg+im8n6aThQsUVvFTnzmAEKhz1JrlL4DWDc15Nt1mcoLH/v4bzzdJNeu8EEcCxoEJ+yyYbws52KPZxB/LZGLgzXBdCazZEVaFy0/ousEk50jdWr5slbXhRSyVodD+qwik9xrUyLJrzJ67H7p5TiuoaBxebP1fv/MmHhRPiGhSBrr+TMYUydREHKAvaCX5KcevOsBgR1odxkAFPnum60wWmqhEq0Q7oF8+h586kAt8KnAWiGf3/QW8rkPddiQNGIjV34PlLe7/MQPRH6VfFk84vjujSbEE/mEJP8UOpbG1DZzEYOlH3ZDR4KgSFmLb77HEi8YRKoNNdMc2tZPcvd2oUPch4zA3NhQebjPkokR73v/sxI6ZD9ynNZX4IKxos9967d/C3pt1Y0Mdr+nDqE29jNj6BnGUcmo1f6oUnMJ8m0Q9YnfMhtEJs9QY0f6MEdgjqCuIJi8ienr1jX1G8gQ+jNYgoCIJ7A4PZTF4XSoYIVJjsapUslyYgUjEKNoRGof/OKvUosbKKWflokwVXDsXVOd9D0JV5xy8NS18A+pYvUvvqDLbyAsFpH2gWjntRKmNsaP/OLbQi02vM8pvWQlwXtNPDHmmoW4zd8FU6mt6rM6Z6RaNPhtfdxuPEF1pIdc4+mKbSHBDKhDzEWPOTZuE/ReAE8zzqa8kdD4suNwJAgHez1/GE64glYs0ucvTa/M6utO4KXInW99/s8FcfEkusomsEKYNziUwioLZ6JET7pQUN4Wj2opXdvoPYIh5bsldDBNZAhMdq+an12BPzcnGvjMrgi0Ij4YPrMrgsyugRA2EguBENQ7KuZ4zHilj2ooakJK2cCOXVOLIOQ9JBFtHjZQZ7qUZ/Knle6JSCP0Affb//G7grGka8Pif3hwRXh4opkIM2ihaeQf/cA939oHWsu96YWZ10Vqz/zFh2GVHAY8kmwoUff2aIHvnGR1ExEPHYzz05vncdYaMrxaQwkXmHIDZ01aFjVIYdQkpamrkSzUp92SOi2sDgAlU9cEQCXgTdqO7QhgiXhqCHXw+E1vEqmRIbG/alpgqestIrtA8LhO3QIbTrbZITBLenSNvdXTzuIeUlhRTnkikS8RFEg2pvviU9VDso8mmuzjm17KCxQWp/bKIvbV1mgduHMlneGAXCpehikhPADXrzsRro3HYnfPAXL/kdticmKUMB+KfUSe2CMvIpQu4UIhR+0IuA0FzbrJxbwbCTgZ2mIylnBCmbI3L/ncC2uzK6hNuM1eiw5Yo0tX1FWcmIncee//3k13P3a0EfY/27++D7pxXvzobdku71WoakVh1hXyD5FpqKgFsBcFxTo7r7ESbiIUFjKCHFMr5KKjWXAoF4tPGcZFFvB8G2rg6zyxM5yrLDmS9JzCX4MbopotM3sWy8FiQkr9ooS6WINnjLKt4k9rFeoYdR1qV3MVbZ1eRxmgiSl3lBhQhtp3k/moaGqBSJg8qJkzSlhu81RWjohAEK1EtqlPj3gvhh7WpY8f8Hjcl2zwIuqh6kDIZuculoAEWB2ctBG5876npH74wxfpg+lsPYnqL3z5X5+5c69skHVQLeHyCiHHLEcKQtVJdDSwyDWz6QqpvNjN8ig2kzuNarRpaii68H5Nuhw9pm5AvYEFfLgH+VKwtXLb/yi6lrXQb1bLK2qO/L1J2OWyoWt30AXQT/js/rNjo9TxlAsbEZE701aNtFiBuhlxyjTHPe0hCR1Pbywy24jTzBOK1xOzN0LbYCLJmzxdu83KtnlFw+LVsu2dQXbcmKPeGJ/kXx9odPOjTBo6tQTbq2yQLkELk1s0DJrOizuG9ucFBwD7UGoAE8PAKCmwr/9QQkPsgCO0OlXQiNSyZMCKhzDixVLZEgv5ta/wYz++repQx5W5j8vbquN7Y3fNNrxWNT3QElxUzOmKaybyW5/72B/VkW0ENbx4WoABKI2ZPTYZc/ax2LVKbkvSNYjLZJ7tV4SE8kOO2+a2RKqeAKHY7uJnQJ4ifSyn01PVipEzIGYTqEmIbMtNREcgFMC4hO+QA2G8lkTMWT/MrvH9zpHPGpvBcDyCtzq/TK7h2e/u0CoA5zLy3XIonG85jPuTa1I2uvZPv/C2PVcMlqNu1ksBy9975tful65ALKUALN9RD0seufw2kWu4JOQm/Y9udCHm0aElckXHFjA5IPUKqxS58xHLc4l/dwNdVikTi1sbPm+srhhGXnx3a1iUrf1n86cQsYGcwUQ2bqHxk6Y1OwoK55UuFFmPRhX4Es1an3yPRr5S18LdW+qu8gDT8+fe/0wf6O8PUyOHAuGElrU5VV+l0fqdQy/CWneAAKRKOFnSc8S2wveWtSMota35g0vD2m1fWBzZX/vgI7/TZDOtrqJRacS60kTGt5ymf908vdhYWZM/cyUOQrEHkZzcehBafrGxuElkhQhBnLCNZZynijrqA22nT+AMLfMuJ9DLmMRmcDch/MBEkmcB5D8jLNspIifkWe6JGczcvXkOfyI0mUUfE9hy0ISTjSJvN0JYt9BcHsdsETOsbh254rCQANrWyX2+zljcW3J3BiNE1xN8Kd27GbQ3HruQz708hxSxl7X3uV/+y5flenOmyCtpkSn6fthBtlb5CxI6Zj1N2blZbPfReT1dUcuVailS+/TXqdNLF2uafbcBldSrOXMYGh5tixZTN6GwtqxwbFvUh/eCJM3oNKYk/Kln5O8S/nbZxDO4oG5OreoGEQ1zU6dPOVm97JCf9ly186L3/zz0lOSh4yHUxmpwH7uQp5n2vFX31QHe(