Revenge

Под конец напряженного рабочего дня в офисе Ким Намджуна почти никого не остаётся. Большинство сотрудников разошлись по домам, к своим семьям, и сейчас давно уже сидят за большим круглым столом, поедая вкусный ужин приготовленный своим омегой, но вот братья Ким к этому числу не относились.

Намджун так и сидел в своём кабинете, все пытаясь закончить неизвестно откуда накопившиеся дела. Хосок же работал в соседней комнате, которая была отгорожена от брата лишь стеклянной стеной. Омега стоял возле шкафа, открывая одну папку за другой, явно пытаясь найти что-то важное.

Намджун наконец встаёт со своего кресла, медленно потягиваясь и устало разминая шею. Сегодня он почти весь день просидел в своём кабинете, прерываясь только ради важных встреч и один раз на обед, который секретарь три раза уговаривал его съесть. Альянс добавил главе клана много работы, но альфа верил, что все это к лучшему. Ведь если бы не проблемы, что возникли между кланами, не вынужденный переезд в столицу, он бы никогда не встретил его. Намджун уже несколько дней не выпускает телефон из рук, ведь в любой момент может прийти сообщение от него, Чимина. Этот маленький омега заставляет зарождаться в душе альфы чувства, что, казалось, были давно забыты. Намджун и не думал, что он, взрослый состоятельный мужчина, глава клана Ким, будет каждые три минуты проверять телефон, боясь пропустить сообщение. Да, пускай это было всего лишь обычное «я уже закончил учебу и сейчас поеду в танцевальную студию. Напишу, как только освобожусь», но для Намджуна эти слова казались одними из драгоценных. Ведь Чимин пишет ему, делиться всеми своими переживаниями именно с ним. Намджун смотрит на экран своего смартфона и с едва заметной улыбкой на лице отвечает: «сильно не перегружай себя».

Уже как неделя прошла с бала-маскарада, с того момента, как Намджун первый раз написал Чимину, с того дня, как и часа не проходит без их смс сообщений друг другу. Альфа несколько раз предлагал Чимину встретиться, только тот никак не соглашался. Омега вечно придумывал сотню оправданий, почему же он сегодня занят, и Намджун уже всерьёз начал задумываться над тем, что совершенно не нравится этому омеге. Вот только в один из вечеров Чимин признался, что брат, да и люди Чон Чонгука, контролируют почти каждый его шаг и, узнав об их встрече, альфа получит очень много неприятностей.

Намджун забирает пиджак со спинки кресла, и ловким движением надев его, направляется к выходу. Как и всегда он заглядывает в кабинет брата, при этом негромко постучав.

— Хосок, ты ещё долго?— спрашивает Намджун, наблюдая за тем, как омега сидит на дорогом ламинате около своего стола, окружённый огромным количеством различных бумаг.— ты вообще домой то сегодня собираешься?— уже более обеспокоено спрашивает альфа.

В ответ Хосок лишь пожимает плечами, разрывая на части очередной лист бумаги и выкидывая его в рядом стоящую урну.

— Джун, можешь не ждать меня,— даже не поднимая глаз, кидает тому омега,— мне ещё много что нужно сделать.

Намджун недоверчиво осматривает брата и весь тот хаос, что творится вокруг него и устало вздыхает. В этом был весь Хосок. Терпеливый и до ужаса упрямый. Если он решил что-либо сделать, то тут уж только смириться, ведь отговаривать его точно бессполезно.

—только сильно не задерживайся,— с заботой в голосе просит того Намджун и, прощаясь, направляется к своему автомобилю.

Рассекая по ночному городу, Намджун размышляет над тем, что последнее время творится в его жизни. Мысли об их отношениях с братом и странной одержимостью Чимином, не давали альфе и минуты отдыха.
Джун уже в который раз делает музыку громче, но голос своего разума заглушить все равно не получается.
Он бы, наверное, ещё долго мог кружить по ночному Сеулу, вот только машина будто сама привезла его в то место, съездить в которое Намджун сам никогда бы не решился.

Он медленно съезжает с обочины, тормозя недалеко от главного входа.

Одна из лучших танцевальных студий столицы выглядит действительно внушительно. Большое стеклянное здание, что в ночное время суток приобретает ещё более волшебный вид за счёт большого количества подсветок.
Намджун выходит с машины, опирается на ее капот, и, не спеша, закуривает ментоловую сигарету.

Чимин, весело улыбаясь, выходит из студии в компании своих одноклассников, даже и не думая оглядываться по сторонам. В руках спортивная сумка, а волосы ещё слегка влажные после душа.
Его машина с шофёром, без которой Тэхён в принципе никуда брата не отпускал, стояла недалеко за углом. Чимину пришлось очень долго спорить со старшим братом, дабы вымолить хотя бы какое-то личное пространство, в виде нескольких метров общения с друзьями до машины.
Омега мило махает друзьям на прощание, договариваясь завтра встретиться по-раньше, чтобы ещё раз прогнать их новый танец, а затем направляется в сторону машины. 

Намджун так и стоит, не смеет его окликнуть, ведь Чимин четко дал альфе понять, что не хочет, чтобы тот приезжал. Но вот только парень не смог удержаться. Он и не собирался, вроде, как маньяк, караулить Чимина под его студией, даже приезжать не планировал. Намджун и сам не понял, как это получилось, но сейчас он здесь. Наблюдает за самым красивым омегой на свете и на душе становится спокойно. Ему и этого будет достаточно, думает альфа. Просто видеть Чимина, его прекрасную улыбку, пусть даже адресованную и не ему. Переписываться, иногда разговаривать по телефону. Намджун о чём-то большем и думать не смеет, ведь Чимин омега Чон Чонгука. Скоро им станет. В его жизни нет места для Намджуна.

Чимин, не спеша, шагает по выложенной дорожке, иногда буцая небольшие камни, что встречаются на пути. Омега натягивает рукава спортивной кофты сильнее, но это совсем не спасает от непонятно откуда взявшегося ветра. Чимин негромко хмыкает, подмечая то, что синоптики снова ошиблись с погодой, и тёплом здесь даже и не пахнет. В этот момент омега останавливается и понимает, что пахнет здесь совершенно другим. Этот запах хвои он не перепутает больше ни с чем. Мгновенно ноги омеги становятся ватными, а в голове лишь одно слово: «Намджун».
На Чимина чувство дежавю накатывает. Недавно, кажется, на бале-маскараде он также боялся обернуться, в глаза незнакомца посмотреть. Только теперь омега точно знает чьи глаза, там за спиной увидит.
Чимин медленно разворачивается, а на лице непроизвольная улыбка расцветает. Вот он здесь, сидит на капоте своего мерса и курит. Да так это делает, что у Чимина и в горле пересыхает.
Омега понимает, что до того момента, пока водитель пойдёт его искать, у него есть буквально минут 10. Потому, больше не тратя время на рассуждения, он быстрым шагом направляется к альфе, нервно теребя ремешок спортивной сумки.

Намджун в эту же секунду выкидывает на половину скуренную сигарету, небрежно туша ее каблуком дорогого ботинка, наблюдая за тем, как милый омега, с детской улыбкой на лице,  спешит к нему.

— привет,— на выдохе произносит Намджун, как только Чимин оказывается рядом с ним.

— привет,— тихо отвечает омега, стараясь унять сердце, что билось как бешеное.— ты не говорил, что собираешься сегодня приехать.

— я и не собирался,— Намджун проводит тыльной стороной ладони по его щеке,— но желание увидеть тебя было просто невыносимым.

Чимин вздрагивает, как только чувствует прикосновение  прохладной руки, от которой все ещё пахнет сигаретами. Омега старается спрятать вмиг покрасневшие щеки, но Намджун все равно это замечает, начиная тепло улыбаться. Надо же, думает Чимин, он никогда и не замечал эти неимоверно милые ямочки на его щеках, что из взрослого и мужественного альфы, делают юного мальчишку.

— я рад,что ты приехал,— искренне признаётся Чимин, заглядывая в карие глаза напротив.

И Намджун оказывается абсолютно и безнадежно потерян. Эти кристально чистые глаза напротив, что с безграничным, ничем не оправданным доверием смотрят в ответ, заставляют альфу задыхаться.  От одного лишь взгляда, что похож на космос, который засасывает тебя своей глубиной, становится тяжело дышать. Намджун словно космонавт без защитного костюма, оказавшийся в неизвестной никому галактике, абсолютно без подготовки и навыков. Для него это впервые. Испытывать такие чувства впервые, и этого пугает. Пугает их обоих.

Чимин тоже чувствует это. Слышит, как сердце предательски громко стучит, а ритм этот лишь одно имя отбивает, говорит, что поздно уже отступать, Намджун давно внутри поселился. Чимин ощущает, как альфа нежно гладит по руке, и тогда он смиренно глаза прикрывает. Чувствует, как Намджун все ближе становится, но в этот момент на всю улицу, что давно уже стала безлюдной, раздаётся звонок телефона.

Чимин сразу же поспешно отходит от альфы, доставая смартфон.

— да, да, я уже иду,— тараторит омега в трубку,— задержали на тренировке.

Он скидывает звонок, и с сожалением смотрит на Джуна.

— прости, но мой водитель уже заждался меня,— извиняющимся тоном произносит омега,— я бы очень хотел остаться, правда, но мой брат будет нервничать и...

— Чимин-а,— успокаивающе произносит Намджун,— ты не должен оправдаться, я все понимаю.

— спасибо, что приехал,— кивает, берет свою сумку в руку и направляется к своей машине,— и до встречи,— на прощания кидает омега, одаривая Намджуна счастливой улыбкой.

— до встречи, Чимин-а,— все с той же тёплой улыбкой, тихо отвечает альфа.

                                         ***

— я понимаю, Чонгук,— Юнги паркуется у одного из самых именитых ювелирных магазинов столицы, ставя машину на сигнализацию,— но сегодня никак.

— мое настроение сейчас настолько хреновое, что я не могу определиться мне напиться и пойти танцевать или все же перестрелять всех людей на этом гребаном танцполе,— голос Чонгука на удивление спокойный, по сему Юнги думает, что друг все же выберет первый вариант,— и ты хочешь сказать, что не составишь мне компанию?

— ты же знаешь, как я люблю наши с тобой походы в клуб, но на сегодняшний вечер у меня, правда, другие планы. Посиди, выпей, расслабься, а завтра я приеду и мы все обсудим,— держа одной рукой телефон, альфа открывает дверь плечом, после чего колокольчик сверху оповещает продавца о новом клиенте.— боже, ты же говорил, что это лучший ювелирный магазин в городе, а тут при входе звонок как в средневековые времена.

На том конце провода слышится приглушённый смех:

— Юнги, только не говори мне, что я являюсь спонсором такой убогой ювелирной марки.

— походу,— со смехом отвечает блондин, но уже через секунду мгновенно открывает рот от обилия света, зеркал и, главное, украшений, которые собраны, кажется, со всего мира.— а нет, беру свои слова обратно, этот салон и вправду шикарный,— Юнги медленно идёт вдоль стеклянных витрин, не в силах задержать взгляд на чём-то одном.

— да, дружище,— судя по музыке на заднем плане, Чонгук уже давно сидел в клубе, вероятно, собираясь уничтожить весь запас его любимого виски,— видимо ты очень хочешь отыметь этого омегу.

Юнги пропускает слова Чонгука мимо ушей, продолжая с интересом выбирать подвеску, которая будет предназначаться специально для Хосока.

— или второй вариант,— все никак не унимается Чон,— ты настолько не уверен в себе, что решил его подкупить,— альфа делает глоток виски,— умно, умно.

— да, я решил перестраховаться, и что в этом такого?— спокойно спрашивает Юнги, с наслаждением держа в руке волшебной красоты подвеску, с рубином цвета запекшийся крови.

«Упакуйте»,- бросает продавцу альфа, и расплатившись, садится в кожаное кресло, расположенное в зоне отдыха, перехватывая телефон в другую руку.

— Чонгук, ты бы его видел, оно просто шикарное,— делиться впечатлениями Юнги, довольно прикрывая глаза.

— ну так сфотографируй его, идиот,— без злости, а только лишь с насмешкой, говорит альфа.

— ну только присел,— начинает причитать Юнги, но все же встаёт и идет обратно к продавцу, который ещё не начал упаковывать подарок,— сейчас пришлю. И пожелай мне удачи.

— Юнги,— кричит в трубку Чон из-за громкой музыки, прежде, чем сбросить,— даже она тебе не поможет.

                                        ***

Хосок даже не слышит, как брат выходит из комнаты, прося того, долго не засиживаться. Он настолько занят своими делами, что и  не замечает, как большая стрелка часов переваливает за двенадцать. Наконец, когда спина уже начинает невыносимо болеть, омега отрывается от изучения бумаг, поднимая голову и разминая затёкшие мышцы шеи. Хосок поднимается на ноги, недовольно причитая о том, что нельзя быть таким трудоголиком, и подходит к одному из шкафов. Рука, кажется, сама тянется к любимому виски, наливая его в стакан. Хосок делает глоток за глотком и сам себе улыбается. Вот она какая жизнь, думает. Домой ехать не хочется совершенно. Последнее время ему становится катастрофически некомфортно в их с Намджуном новом доме. И дело даже не в слишком близких отношениях с братом и даже не в шикарном доме, что находиться в одном из самых престижных районов Сеула, дело в самом Хосоке. Он не чувствует себя комфортно нигде. И даже алкоголь уже перестал его спасать.

Омега оставляет пустой стакан на столе, и забирая свой кардиган, не спеша идёт к парковке. Только переступая порог офиса, оставив за спиной автоматические двери, Хосок видит дорогой чёрный мустанг, что припаркован, кажется, прямо на пешеходном переходе. Омега мгновенно замедляет шаг, слегка растеряно осматривая машину.
С таким количество работы Хосок совсем забыл о том, кто сегодня его должен ждать возле офиса. Омега смотрит прямо в окно мустанга, прекрасно чувствую взгляд тех глаз, что находятся по другую сторону. И пусть окна полностью чёрные и затонированые, это не мешает Хосоку ощущать на себе этот пожирающий взгляд. Омега собирается уйти, пройти мимо, притвориться, что даже и не заметил Юнги, но этого не делает.
Может это те несчастные два стакана виски пробуждают в его голове странные мысли, а может то, что Юнги не смотря на то, что Хосок задержался на работе как минимум часа на четыре, все это время упорно ждал его здесь.
Хосок, стараясь скрыть легкую улыбку, направляется прямиком в чёрному мустангу. Он и сам не может поверить в то, что делает это. Без колких высказываний, высокомерия и притворства, спокойно садится на переднее сидение машины, не боясь, вдыхает полной грудью аромат мяты, что заполнил весь салон.

Хосок поворачивает голову в сторону альфы, с уверенностью признавая, что сегодня тот выглядит шикарно. Его белые волосы как всегда идеально уложены, а широкая белая водолазка с тэ-образным вырезом и чёрные обтягивающие джинсы нереально контрастируют с темной отделкой салона машины.

— ну, может мы поедем уже?— медленно произносит Хосок, слегка облизывая верхнюю губу.

Юнги будто выходит из транса, наконец возвращаясь в реальность. Альфа, с того момента, как Хосок вышел из здания, не мог и взгляда от него оторвать. Темные рубашки будто были созданы для этого омеги, а коричневый, слегка нелепый кардиган с рисунками, заставлял Юнги улыбаться. Красные волосы были взлохмачены, а лицо немного уставшее, но от этого он не переставал быть для Юнги одним из самых желанных омег этого города. Но какого же было удивление альфы, когда Хосок со спокойным видом сам сел к нему в машину, соблазнительно облизывая свои пухлые розовые губы, прося уже наконец заводить двигатель и ехать.

Юнги сглатывает комок в горле, прокашливается, и наконец спрашивает:

— и куда хочет ехать моя принцесса?

— только не в ресторан,— Хосок начинает пристёгивать ремень безопасности, затем переводит взгляд на альфу, приподнимая одну бровь, и игриво улыбается,— я надеюсь, в твоей квартире широкая кровать.

Как оказалось, в квартире Юнги была не только шикарная огромная кровать. Дизайн, интерьер и главное прекрасный вид из окон заставляли Хосока ещё раз убедиться в правильности своего решения.
Омега медленно идёт вдоль мягкого углового дивана, с удовольствием вдыхая освежающий запах, который отдаленно напоминает фиалку. Омега подмечает, что пусть это и весьма иронично, учитывая его настоящий природный аромат, который он умело скрывает, этот освежитель воздуха действительно идеальный и стоит купить себе такое же. Юнги, тем временем, уже давно стоит у бара, наливая две порции своего лучшего вина, что хранит как раз для таких случаев.

— ну что ж,— блондин подходит к омеге, протягивая бокал,— за наш прекрасный вечер.

Хосок с улыбкой принимает напиток, чокается, но пить не спешит.

— мне нравится твоя квартира,—слегка поджимает губы,— довольно стильно обставлено, только вот как-то неуютно.

— я здесь не живу уже давно,— Юнги и не замечает, как осушает свой бокал,— а ты почему не пьёшь?

Хосок смотрит на своё нетронутое вино, а затем переводит изучающий взгляд на Юнги. Он прекрасно знаком с таким типом альф, что, не переставая, подливают алкоголь, не понятно на что рассчитывая. Хосоку и без вина хорошо было, но дабы вселить в альфу уверенность, он все же выпивает бокал до дна, немного кривясь. По правде говоря, не известно кому из них алкоголь был нужен больше. Юнги думает - Хосоку, омега же уверен совершенно в противоположном.

Хосок поворачивается к окнам во всю стену, вид из которых заставляет омегу задержать дыхание. Весь Сеул будто на ладони, словно открытая книга, вглядываясь в которую, Хосок пытается ее прочитать. Он чувствует легкие прикосновения на своей талии и блаженно прикрывает глаза. Ощущая, как Юнги его крепко к себе прижимает, Хосок видит не просто красивый вид из окна, кажется, будто это он, Юнги, кинул к его ногам весь город, будто сейчас они вдвоём стоят над целым миром, в котором не существует абсолютно никого кроме них. Хосок чувствует легкие поцелуи на шеи, тёплые ладони, что уже давно поглаживают его плоский живот, открывает глаза и с грустью осознаёт, что в действительности все обстоит совсем по-другому.

Юнги разворачивает омегу к себе, не может оторвать взгляда от глаз напротив, в которых, не смотря на всю ту грусть и усталость, видит проблески света. Проводит костяшками руки по щеке, касаясь пальцами бархатной кожи, очерчивает контур острых скул. Юнги на минуту действительно думает, что о них возможно порезаться. Альфа переводит взгляд на пухлые губы и понимает, что все. Обратного пути уже нет. Он дорвался до своего, запах учуял, коснулся, теперь уже не отпустит. Альфа целует, наконец до источника живительной силы, его личного истока, дорывается. Хосок отвечает, даже не задумываясь целует. Сперва его движения робкие нежные, затем чужой язык грубо проникает в рот, сплетаясь в одно целое с Юнги. Поцелуй становится до безумия мокрым и грязным. Это определенно сносит обоим крышу. Кажется, Юнги сейчас вообще себя контролировать перестаёт, похоть владеет всем его телом. Альфа чувствует, как Хосок касается его паха, медленно водит длинными пальцами вдоль молнии, чувствуя, что член Юнги уже не помещается в джинсах. Хосок довольно улыбается в поцелуй, а Юнги решает не говорить о том, что у него на этого омегу стоит всегда. Хосок губами припадает к мраморной шее, оставляя короткие поцелуи, снимая с него водолазку, продолжая выкладывать дорожку из поцелуев вниз. Ими управляет лишь искрящееся желание. Юнги с трепетом касается его впалого живота и с жадностью наблюдает как мышцы так соблазнительно перекатываются под бархатной кожей. Альфа не даёт расстегнуть омеге ремень своих джинс, вновь впиваясь в губы Хосока жадным поцелуем. Юнги никогда не думал, что поцелуи могут быть такими приятными. Альфа быстро расстёгивает пуговицы чёрной рубашки, кажется, не в состоянии сдерживать собственного зверя внутри, что уже выть начинает от переполняющего его желания. Хосок упускает тот момент, когда лежит на мягком диване, абсолютно голый. Юнги нависает сверху, любуясь, он уверен, лучшей картиной в этом мире. Разгаряченный омега, растрёпанный, с покрасневшими щеками, лежит сейчас под ним, истекая собственное смазкой. Юнги эту картину у себя под веками выбьет, уверен, что никогда в жизни больше забыть не сможет.
Альфа медленно склоняется, цепляет зубами чувствительные соски, а затем присасывается к ним как к леденцу, скользя ладонью по гладким бедрам. Хосок не можем сдержать сладкий стон удовольствия и выгибается в спине до хруста.

— п..пожалуйста, Юнги,—  уже просит того Хосок, когда альфа обхватывает его член рукой, начиная не спеша надрачивать.

— попроси ещё раз,— шепчет на ухо.

— трахни меня, пожалуйста,— обрывисто повторяет омега, задыхаясь от того потока эмоций, что затапливают его с головой.

Юнги убирает руку с его члена, не позволяя омеге кончить, приподнимает того за бедра, разводит половинки и нежно массирует колечко мышц, вводя пальца по одному, начиная со среднего.

Хосок быстро привыкает, сам насаживается на пальцы альфы, не в силах сдержать глухие стоны. У Юнги все цепи срывает, он себя в руках держать старается, понимаем что омегу растянуть надо, но желание уже в горле клокочет, а перед глазам только пелена, что все собой застилает. Альфа вынимает пальцы, от чего Хосок начинает недовольно хныкать, продолжая тереться о пах Юнги. Он, больше не тратя времени, расстёгивает брюки, вынимает член, слегка надрачивая, распределяя собственную смазку, и резко входит в Хосока. Омега вскрикивает, пару секунд привыкает, а затем, томно смотря в глаза напротив, шепчет:

— Юнги, прошу, не останавливайся.

А Юнги и не думает. Начинает набирать темп, старательно вдалбливаясь в податливое тело, а у самого, кажется, искры перед глазами. Первый раз в жизни он осознаёт , что готов кончить уже после первого толчка. В Хосоке так горячо, узко, в нем просто нереально. Он сам кажется Юнги нереальным. Этот крышесносный омега, что сейчас стонет как последняя сука, имя Юнги повторяет, альфу от удовольствия чуть ли не выть заставляет. Слишком хорошо. Слишком правильно?

Юнги и не думает останавливаться. Хосок даже и думать не хочет, что это когда-нибудь закончится. Сейчас существуют только они, вдвоём, а все, что происходит за пределами этой комнаты, абсолютно не имеет значения. Они не думают о времени, о том, что вся кожа Хосока усыпана множеством засосов, которые не скроешь даже за кардиганом, что когда-нибудь в этом мире утро наступит. Это не важно. Сейчас.

Юнги омеге больше минуты отдыха не даёт, всю ночь они продолжают сексом заниматься, даже в душ вместе ходят, но дело до купания так и не доходит. Хосок сбился со счету сколько он раз кончал, уже после третьего раза считать перестал, а Юнги до сих пор себе объяснить не может, почему обычный омега, которого он встретил на очередных переговорах, трахается по-круче, чем лучшие шлюхи в Сеуле.

Юнги бы в сегодняшнем дне всю жизнь прожил, предпочёл бы никогда больше не просыпаться, ночью бодрствовать, этим омегой насыщаться, только утро встречает альфу пустой постелью со смятыми простынями и запиской на столе:

«Твой будильник разбудил меня, но не переживай, я его быстро выключил, чтобы ты не проснулся. Отдыхай, ты заслужил. Я решил не оставаться на завтрак, чтобы все не усложнять. Спасибо за восхитительную ночь. К.Х.».

Юнги сразу же берет свой телефон, что лежит рядом с запиской, и с улыбкой набирает сообщение Хосоку:
«Так не пойдёт. Ты должен мне завтрак»

                                       ***

— о, доброе утречко,— с такими словами Юнги входит в просторную гостиную, сразу же замечая на диване у камина только проснувшегося Чонгука,— я смотрю ночка выдалась веселой,— с улыбкой кричит блондин, сразу же направляясь на кухню за стаканом воды для «умирающего»

— какое оно, блять, доброе?— еле как бормочет Чонгук, даже не пытаясь открыть глаза,— если ты ещё раз повысишь голос хоть на децибел, я убью тебя прямо здесь.

Юнги лишь отвечает улыбкой на угрозы Чонгука, которые он слышит каждый раз, когда у того похмелье, и направляется со стаканом воды и таблеткой к дивану.

— ладно, я передумал тебя убивать,— Чонгук с благодарностью кивает другу, приподнимается на локтях, дабы дотянуться до стакана, но боль в голове заставляет его моментально лечь обратно.— как же болит,— стонет альфа, массируя виски.

— сколько же ты вчера выпил?— Юнги искренне жаль друга, но сегодня у него слишком хорошее настроение, что даже такая ситуация кажется ему забавной.

На самом деле Юнги с утра будто окрылённый ходит. Ему хочется улыбаться, что априори редко бывает, шторы в комнате полностью раздвинуть, утреннее солнце впустить. Сесть на террасе, медленно куря сигарету, и горизонтом любоваться, глубоко в свои мысли уйти. А ещё Хосока хочется увидеть, снова страстно впиться в его до ужаса мягкие губы, а потом закрыться с ним в спальне и весь день оттуда не выходить.
От мыслей о последнем становится слишком душно.
Юнги думает, что дело не в самом Хосоке, как в омеге, а просто в физических потребностях Мина, в удовлетворении. Альфа сам себя убеждает, что это не Хосок в его душе заставил все встрепенуться, почувствовать подобие счастья. Ведь у всех людей бывают такие дни, когда просто хорошо, душа радуется. Хочется на улицу выйти, любимую песню послушать, с друзьями встретиться, когда настроение, кажется, ничем нельзя испортить. Вот и сегодня, подытоживает альфа, ему выпал один из таких дней.

— даже не спрашивай,— Чонгук все же встаёт, что даётся ему нелегко. Залпом осушает принесённый стакан, выпивая таблетку.

Альфа наконец ощущает себя хотя бы на половину живым, но запах во рту, будто там животное уже как три дня разлагается, заставляет его все же подняться и дотащить себя до ванны.

— а ты чего такой счастливый?— Чонгук берет в руку полотенце, накидывая его на шею,— смотрю у тебя ночь была не хуже,— с ухмылкой подглядывает на друга, замечая несколько засосов на его шеи, альфа все же решает отложить душ навремя, и садиться обратно на диван, в ожидании подробностей вчерашнего вечера.

— ох, чувак,— многозначительно начинает блондин,— это был просто нереальный секс, я тебе говорю. У меня до сих пор, кажется, все тело болит и для этого даже н какие подарки не понадобились,— Юнги ограничивается только лишь такими комментариями, не желая вдаваться в подробности.

Альфа и не заметил, когда их с Хосоком ночь, стала для него слишком личной, что он не хотел рассказывать о ней даже Чонгука.

— ууу, я понял,— альфе не нужно повторять дважды, он и сам прекрасно видит, что Юнги совершенно не намерен говорить что-то большее.— ну хоть у кого-то все хорошо,— Чонгук скидывает с плечи полотенце, достаёт из заднего кармана брюк сигареты и направляется на террасу,— пошли, подышим свежим воздухом.

Юнги сразу понимает, что Чон хочет обсудить что-то важное, потому, утвердительно кивнув, направляется вслед за ним.

Погода и правда сегодня отменная. Юнги подмечает, что шторы на самом деле не мешало бы пооткрывать, ведь лучи солнца словно сами того просят, пытаясь согреть все живое изнутри, пробираясь в каждый темный уголок, что найти могут.

— в общем мне удалось выяснить, кто подослал в наш офис этого До,— делает первую затяжку Чонгук, который не разделяет такого восторга от сегодняшней погоды,— это был Ким Тэхен.

Голос Чона спокойный, но Юнги отчётливо видит, как сжимается его рука, что держит фильтр сигареты.

— неожиданно,— Юнги и правда не ожидал, что Ким способен на такое безрассудное действие, но больше всего альфе было интересно, что же задумал этот омега. Однако, выслушав историю Чонгука до конца, все становилось только запутаннее.

— но подожди, Чонгук, зачем ему тогда было приходить к тебе на склад?

— не ебу,— Чонгук раздраженно выкидывает истлевшую сигарету, сразу же вытягивая вторую.— может, чтобы отвести подозрения.

— странно это все,— Юнги присаживается на одно из кресел, поворачиваясь лицом к солнцу.

— с этим мы разберёмся потом,— Чонгук занимает место напротив друга,— но нужно поторопиться со свадьбой. Она должна состояться в ближайшее время.

— мы и так запланировали ее на следующую неделю.

— ты не понял,— повторяет Чонгук с паузой,— она должна состояться, как можно скорее, мне плевать, кто из гостей не успеет приехать. Пускай это будет мероприятие в узком кругу,— его голос заучит твёрдо, никаких обсуждений этой темы он не собирается слушать.

— с расчетом всей подготовки и так далее, думаю, за три дня мы управимся,— соглашается Юнги, который тоже не в настроении спорить и, уже который раз, объяснять Чонгуку о элементарных нормах приличия, что о таком нужно ставить в известность заранее, как минимум жениха. Сегодня у Юнги слишком хорошее настроение, чтобы отдавать его на растерзание Чонгуку, у которого, к слову, оно сегодня точно не из лучших.

— вот и отлично,— довольный ответом, альфа поворачивает голову к бассейну, который прекрасно видно с небольшой террасы, и думает о том, что окунуться в прохладную воду, сейчас было бы неплохой идеей

Юнги же продолжает расслабленно сидеть на террасе, чувствуя тепло, что светит прямиком на него, наслаждается. Чонгук, сидя в полуметре от него, под тем же солнцем находясь, ощущает лишь неприятную жару, от которой становится тяжело дышать, а свет такой яркий, что глаза и вовсе начинает резать. И виновато в этом не ужасное похмелья или неприспособленность к тёплым температурам, просто это Чонгук. Вечно окружённый проблемами, врагами, пропитанный холодом Чонгук. Люди говорят, что у него каменное сердце и темнота в душе, но на самом деле под его кожей течёт такая же алая кровь, как и у остальных, просто с грустью перемешанная. Юнги краем глаза наблюдает за Чоном, что пытается поджечь сигарету, жмурясь от яркого солнца, и думает о том, что уже и забыл, какой его друг настоящий. Чонгук давно перестал искренне чему-то радоваться или даже злиться. Ему просто никак. Он на автомате выполняет все свои обязанности, что полагаются главе клана. Если нужно улыбаться, он это делает, нужно запугать или даже убить, Чонгуку больших физических или моральных усилий это стоить не будет. Юнги понимает, что оно, безразличие, и есть самое страшное. И Чонгук это понимает, но как  исправить - не знает.

Альфа достаёт телефон, что все это время был отключён, и начинает просматривать множество сообщений. Чонгук устало вздыхает, понимая, что даже в выходной отдыха он может и не ждать. В этот момент его глаза натыкаются на фотографию, что ещё вчера ему прислал Юнги.

— какого хуя?— шокировано произносит Чон, увеличивая фото.

Альфа вскакивает со стула, хватает ключи с тумбочки, сразу же направляясь к машине. Юнги не понимает абсолютно ничего, но машинально следует за другом.

— что случилось?— спрашивает блондин, видя перед собой лишь спину Чонгука, что не теряя и минуты, уже подходит к двери своего любимого Астон Мартин.

Альфа резко останавливается и поворачивает экран телефона к Юнги:

— какого хуя на фотографии купленного тобой ожерелья, я вижу кулон, который ищу уже столько лет?!

______________________________

Я правда написала эту главу меньше чем за неделю, кроме постельной сцены с юнсоками. Не знаю почему, но мне априори сложно такое писать, и я решила найти соавтора. В конце концов эта девочка кормила меня завтраками две недели, а потом просто перестала выходить на связь. Потому я все таки решила попробовать написать все сама (надеюсь получилось не сильно плохо). Так что прошу прощения за задержку, снова :)

Жду ваших комментариев, впечатлений (для меня это правда очень важно) и не забывайте о звёздочках 😊❤️