Revenge

— Как можно быть таким? — Тэхен нервно расхаживал из одно угла комнаты в другой, зло перед собой смотря. — Нет, Чимин, я не понимаю, — омега активно жестикулировал руками, от чего брату приходилось вечно уклоняться, чтобы ненароком удар не получить, — как можно быть таким жестоким?

Только с праздничной церемонии на площади вернувшись, Ким в ярости прибывал и успокоиться никак не мог. Омега уже второй стакан виски выпивал, а внутри эмоции все продолжали так же бурлить, ни на секунду не затухая. Он по комнате своей расхаживал, а в голове у него не укладывалось, как этот Чон Чонгук может быть вечно таким грубым и безжалостным по отношению к другим? Тэхен привык решать споры по-другому. Ведь переговорами и компромиссом можно добиться гораздо большего, чем слепой ненавистью ко всем окружающим. Он откровенно не понимал, зачем применять столько жестокости, если обстоятельства совершенно не требовали этого.

— Ты чего так завёлся? — спокойно интересовался Чимин, что-то старательно вырисовывая в своём альбоме.

Тэхен остановился напротив, раздраженно закатывая глаза:

— То есть, ты хочешь сказать, что так запугивать людей это нормально?

— Ой, Тэ, я тебя умоляю, это же Чон Чонгук, — брат издал тихий смешок, но увидев, что Ким был явно не в настроении шутить, поспешил принять серьезный вид, — я имею ввиду, что уже пора бы привыкнуть к таким его выходкам. Ну сказал он вместо тебя поздравительную речь. Ничего же страшного не случилось, — пожал плечами Чим.

Тэхен неверяще смотрел на брата, не понимая, как тот так спокойно может говорить об этом. Будто его одного в этой стране заботит благосостояние населения и свобода выбора, которую клан Чон так старательно, с каждым днём все больше отбирает у каждого живущего здесь человека.
Ким устало плюхнулся в кресло у камина и прикрыл глаза. Возможно, омега и вправду воспринимает все слишком близко к сердцу, ведь к его жестокости действительно пора было привыкнуть. Да вот только к такому Тэхен был не в силах привыкнуть. Как можно смириться с тем, что людей, ни в чем неповинных, унижают и избивают прямо на твоих глазах? Как спокойно наблюдать за тем, как клан Чон продолжает отравлять жизнь всем вокруг? Если Тэхён примет ситуацию и ничего не будет пытаться сделать с этим — то он ни чем не отличается от самого Чон Чонгука. Ким себя трусом выставит, побоявшимся против воли самого «дьявола» города пойти. Тэхен к такому не привык. Он с детства бороться себя приучал, собственное мнение иметь, не пустыми словами его доказывать, а поступками подтверждать. Но, как бы омеге не хотелось это признавать, сейчас он ничего не мог поделать с этим «дьяволом». Все что ему оставалось — сидеть в своём кабинете и жаловаться младшему брату.

— Чимин, если бы Чонгук просто речь собственную в микрофон сказал, я бы так не злился, — шумно выдохнул Ким, — ты не видел, что было после церемонии.

Чимин заинтересовано взглянул на брата, наконец отложив свой альбом и простой карандаш в сторону, усевшись по-удобней и поджав под себя ноги.

— Уже под самый конец церемонии к нему мужчина пожилой подошёл. Стал унижаться, за своего сына-омегу просил, которого, как я понял из разговора, Чонгук сдал в один из своих борделей.

— Подожди, он его, получается, похитил? — ужаснулся младший.

— Нет, он вроде в стриптиз-клубе работал и вначале сам был не против такой подработки. Но сейчас он домой хочет, — объяснял старший, — Мужчина так отчаянно пытался доказать ему это, просил, предлагал свою жизнь в обмен на свободу сына... — Тэхен затих, снова перед глазами тусклый взгляд незнакомца видя, — а Чонгук лишь рассмеялся в ответ, пообещав, что благодаря его просьбам, омегу будут иметь теперь только самые дорогие клиенты и не по-одному.

Чимин испуганно слушал рассказ брата, со страхом неприкрытым понимая, что мир вокруг него вовсе не такой уж радужный, а по-истине жёсткий и безжалостный. Хоть Чимину было 16 лет, но омегу мало куда из дома выпускали. Со школы его сразу же водитель брата забирал, с друзьями они только под наблюдением охраны встречались. Вечеринки и посиделки — только в пентхаусе Кима проводились. Тэхен не хотел брату плохого, он попросту всеми силами старался отгородить младшего от всего того дерьма, что происходит вокруг и выльется на него при первом же удобном случае. Только вот сам же, своими вечными ругательствами на Чон Чонгука и ужасными историями про него же, напрочь топтал все мечты омеги на светлое и счастливое будущее.

— Неужели этому парню никак нельзя помочь? — Чимин судорожно придумывал какой-либо план, чтобы спасти невинного человека.

— Чимин-и, — Тэхен грустно улыбнулся, — я же тебе уже говорил, что пока что не нашёл никакой управы на этого ублюдка Чон Чонгука, — увидев, как погрустнел младший, Ким добавил, — но я найду, — твёрдо сказал омега, — обещаю, что найду.

Раздался громкий стук в дверь, а затем в проеме появился статный альфа уже пожилых лет. Мужчина медленно поклонился сыновьям, проходя к креслу у массивного дубового стола посередине:

— Надеюсь, не помешал?

— Конечно нет, отец, — Тэхен и Чимина учтиво поклонились в ответ, — мы уже закончили.
Чимин, быстро поняв намёк брата, забрал свой альбом и принадлежности для рисования, и поспешно удалился из кабинета, не забыв попрощаться с отцом.

Джихун налил себе немного виски у бара, предложив стакан и сыну:

— Спасибо, отец, но я, пожалуй, откажусь, — улыбнулся Ким, — у тебя что-то срочное или это может подождать до вечера?

— Ты куда-то спешишь? — смакуя вкус алкоголя, интересовался Джихун.

— У меня на сегодня запланировано ещё 2 встречи, — Тэхен сосредоточено перечитывал множество бумаг, скопившихся на его столе, упорно стараясь найти нужный ему договор, — так зачем ты пожаловал ко мне?

Господин Ким уже перестал быть таким спокойным, начиная заметно нервничать. Тэхен заметил эти слегка резкие движения отца и понял, что видимо разговор будет не из приятных. Джихун всегда старался вначале задобрить сына, говоря на отдаленные темы, а потом уже переходить к сути разговора. На самом деле их отношения были весьма тёплыми, хоть они и не так часто это показывали. Отец любил своих сыновей, желая им только добра. Он до последнего не хотел делать ни одного из омег своим наследником. Не потому что стыдился или сомневался в силах хотя бы одного из них, отец не хотел взваливать эту непосильную ношу на такие хрупкие плечи. Джихун, как настоящий отец, выбирал счастья для своих детей. Хотел, чтобы они жили в своё удовольствие, влюбились, завели семью... а будучи главой клана Ким, они лишатся всего этого. Максимум, что светило Тэхену — брак по расчету, детей, которых с детства будут растить наследниками могущественного клана, и ответственность, которую ему придётся тащить на себе каждый божий день. Джихун не любил просить сына о чём-то, давать советы или наставления. Во-первых, Тэхён совершенно не нуждался в них, прекрасно с обязанностями главного справляясь, а, во-вторых, потому что чувствовал вину перед ним. Не хотел доставлять сыну ещё больших проблем, что одним своим указом о передачи власти, год назад, доставил их и так немалое количество.

— Тэхен-и, ты же знаешь, что я редко о чем-то тебя прошу, — аккуратно начал отец, — но сейчас, пожалуйста, прислушайся к моим словам и поступи правильно.

— Я тебя слушаю, отец, — Тэхен отложил все бумаги, внимательно смотря на господина Кима.

— Ты должен пригласить на празднование своего дня рождения, что состоится через неделю, и Чон Чонгука тоже. Прежде, чем ты начнёшь возмущаться, просто послушай, — отец сразу перебил Тэхена, что уже готов был начинать кричать по-новой, — он глава самого могущественного клана в Корее. Да, я говорю именно «самого», ибо последнее время его сила и власть превосходит уже даже нашу. Если ты не пригласишь его, то выразишь глубочайшее неуважение, а это будет равняться катастрофе, так как без его финансовой поддержки и поставок товара мы будем терпеть огромные потери, — отец видел, как Тэхену тяжело было принимать тот факт, что Джихун все же прав, и Чонгук и правду стал очень влиятельным человеком, которого не пригласить Тэхен просто не имеет права.

— Хорошо, — прошипел сквозь зубы Ким, а у самого кулаки уже давно крепко сжаты были, больно впиваясь ногтями в кожу.

Видеть весь вечер довольную ухмылку Чон Чонгука и выслушивать оскорбления в свою сторону — именно то, чем Тэхен мечтал заниматься на своё собственное двадцатилетие. Но выбора ему не оставили. Придётся, как всегда, взять себя в руки, надеть маску беспечности и спокойствия, гордо смотря в глаза тому, от кого в глубине души все скручивает от страха и презрения, от кого голос дрожать начинает, а стойкий запах темного шоколада хочется выблевать прямо на собственный праздничный стол, лишь бы он выветрился наконец-то из легких, перестал невыносимо разъедать органы изнутри. Тэхен не знал, как вообще сможет находиться так долго с этим «дьяволом во плоти» в закрытом помещении, но одно знал точно — этот день рождение он запомнит надолго.

                                         ***

Чёрная, тонированная Феррари подъехала к больших размеров воротам, которые сразу же стали автоматически открываться. Въезжая во двор огромного по площади особняка, складывалось впечатление, будто в гости к президенту пожаловал. Хотя, как же по-другому должен выглядеть дом главы самого могущественно клана Кореи? Не смотря на три этажа и большое количество зелени, целый сад на заднем дворе и парковки на 6 машин, поместье не пестрило роскошью, а скорее было сделано со вкусом и особой элегантностью. Дом полностью соответствовал своему хозяину. Плоская крыша, стены выложены из чёрного кирпича, с панорамными окнами во всю длину. Идеальный пример современного стиля архитектуры.
Припарковав своего стального друга рядом с остальными пятью машинами, Чонгук ко входу вальяжной походкой направился. Весь день пробыв в офисе и наконец заключив такую долгожданную сделку по продаже убыточного завода, единственное чего хотел альфа — завалиться домой, налить пару тройку стаканов виски и наконец дать голове хоть немного отдохнуть от этих нескончаемых цифр и контрактов.
Только за порог дома переступив, он понял, что на спокойный вечер можно и не рассчитывать. С верхнего этажа доносилось множество писклявых голосов очередных омег, а на столе стояли уже начатые бутылки алкоголя. Чонгук не злился, он просто обречённо вздохнул и на мягкий кожаный диван уселся, среднюю пуговицу пиджака расстегнув. Плевать, что там за оргии опять устроил Юнги. Пусть развлекается, ибо парень сегодня и так достаточно пользы и, главное, денег Чону принёс.

Мин Юнги — правой рукой Чонгука был, всегда на самые опасные задания выезжал, под строжайшим контролем держал всю систему безопасности. Каждый охранник, работающий на семью Чон, Юнги подчинялся, уважал и боялся. Конечно, это не сравнится с тем страхом, который они испытывали перед Чонгуком. Это и не обсуждалось. Чон Чонгук здесь боссом был, Богом и дьяволом в одном лице. Причём не только для своих подчиненных, для всех живущих людей в Сеуле.
Юнги вторым человеком после самого хозяина считался и, что самое главное, только Мину разрешено было общаться с Чонгуком на равных. Пусть Юнги и непутевым был, вечно приключения находил, ужасным бабником, но именно этого безалаберного в некоторых смыслах альфу Чонгук считал единственным своим другом. Потому и разрешал в доме у себя оставаться иногда, ведь все равно для двух человек этот особняк был слишком огромен. Помимо Чонгука, здесь ещё отец его жил. Папа их скончался несколько лет назад, а братьев Чону так и не подарили. Так что Юнги отлично вписывался в этот замок холостяков со своими вечными вечеринками.

— О, Чонгук, я не слышал, как ты вернулся, — альфа спускался по лестнице с двумя омегами в обнимку.

Чон лишь недовольно хмыкнул, закинув ноги на рядом стоящий столик.

— Ну конечно, ты ведь вон как занят был,— спокойно крутя в руках стакан с виски, ответил Чон.

Омеги же, только главного альфу заметив, сразу спину выровняли, попку оттопырили и с пошлой улыбкой на Чонгука смотрели. Оно и понятно, ведь тот, даже в собственном доме, полностью уставший и вымотанный, выглядел безупречно. Чёрный строгий костюм под белую рубашку, на которой три верхние пуговицы уже были расстегнуты, превосходное тело и чувство опасности, которым от этого альфы за киллометр  разило. Хоть Мин Юнги тоже был достаточно красив со своими платиновыми волосами и лисьим прищуром, Чонгуку все равно проигрывал. Омеги не могли взгляда оторвать от этого властного альфы.
Один из омег к Чонгуку походкой от бедра направился. Аккуратно усевшись на его колени, он будто разрешения спрашивал и, не получив отрицательной реакции, обхватил шею Чонгука руками.

— господин устал,— лепетал омега,— может, вам помочь расслабиться?—он соблазнительно облизнул свои губы.

Чонгук разомкнул глаза и, пошло ухмыльнувшись, показал взглядом на ширинку своих брюк. Омеге несколько раз повторять не пришлось, потому уже через секунду тот стоял на коленях, расстегивая пуговицу на штанах альфы.

— кстати, Чонгук,— Юнги сидел в кресле напротив, наконец отрываясь от пухлых губ второго омеги, давая тому набрать воздуха в легкие,— забыл тебе рассказать главную новость.

Чонгук уже не вслушивался в слова друга, полностью сконцентрировав своё внимание на нежных руках, что уже вовсю хозяйничали под резинкой боксеров.

—Тебе пришло приглашение на вечеринку.

— чью?— с неким рыком, переспросил Чон.

— Вечеринка в честь празднования дня рождения Ким Тэхена,— сказав последние слова, Юнги с интересом наблюдал за реакцией альфы.

Чонгук наконец открыл глаза, возвращаясь в реальный мир. Этого альфу тяжело было чем-то удивить, но сейчас он и вправду был слегка шокирован. За все 20 лет их знакомства, нахождения в одной социальной прослойке, Тэхён ни разу так и не пригласил младшего Чона на своё день рождение. Все, буквально все уважаемые люди посещали это мероприятие, но только не Чонгук. Конечно, когда альфа ребёнком был, то обижался сильно, представляя, как когда-нибудь сможет заявиться на вечеринку с высоко поднятой головой, показывая этому высокомерному Киму, чего он достиг. Сейчас же Чонгуку было уже откровенно насрать на это событие. Он не чувствовал прежней обиды, не придумывал различные картинки у себя в голове, где собственноручно унижает Тэхена перед всеми его гостями, теперь Чон мог позволить себе сделать это и на яву. Он — хозяин города, дьявол, что создаёт свой собственный ад. А к Киму у него осталась только ненависть. Необъяснимая, переходящая в неупоравляемость, точно ненормальная.

— что ж,— Чон довольно ухмыльнулся,— тогда я просто обязан подарить ему самый лучший подарок.

                                    ***

Море — символ свободы, необъятного простора, красоты. Его плеск, свежее, влажное, солёное дыхание, неукротимый характер пленяет. Стоять на самом краю пирса, вглядываться в даль, туда, где даже солнце заканчивается — непередаваемое чувство. Намджун знал это не понаслышке. Именно в такие моменты, когда впереди тебя только неизвестность в своём чистом виде, начинаешь задумываться о вечном. Ким не любил все эту философскую лабуду, но слушая тихое колыхание волн, шум морского прибоя, он невольно уходил глубоко в свои мысли, в самого себя. Атмосфера полностью соответствовала, только вот ситуация — нет. Пусть альфа всего лишь приехал проверить очередную крупную поставку оружия с противоположного берега, для него чувство спокойствия царило вокруг, а пейзаж перед глазами — главная вещь, от которой взгляда оторвать невозможно.
Высокий, статный юноша стоял на самом краю пирса, подбирая камни с земли и с предельной четкостью кидая их по воде. Все ящики с оружием уже давным давно были выгружены, а матросы, как солдаты, позади своего хозяина стояли, но никто не осмеливался оторвать своего главу от созерцания морских просторов. Последний, кто выдернул Намджуна из его мыслей и душевного спокойствия, отправился вслед за теми камнями в морскую бездну.

— Вы пересчитали товар? — наконец Господин Ким повернулся к морякам, продолжая прокручивать между пальцев очередной камушек.

— Да, господин, — вперёд вышел седоволосый мужчина пожилых лет, — все в порядке.

— Отлично, — спокойно ответил Намджун и, кинув последний камень в воду, направился к машине. — чтобы к вечеру отчет о поставке лежал у меня на столе.

Моряки лишь покорно поклонились в ответ.

Намджун всегда лично контролировал большие поставки и приходы товара, предпочитая держать все под контролем. Но сегодня он катастрофически устал, а тело, как и мозг, требовали домой уже скорее доехать. Сегодня весь день альфе приходилось находиться вдали от своего небольшого уютного коттеджа, расположенного на берегу моря. Конечно, Ким имел множество квартир, домов и даже один замок, но чувствовал комфортно себя он только здесь. Вся эта вычурность ему не нужна была. Намджун никогда не любил богатство, и никому ненужную роскошь. Их с братом не растили как будущих правителей, глав клана, наследников династии. Бесспорно, они с Хосоком жили в семье высокого достатка, однако их владения и рядом не стояли с дядиными. Ким Хосок — старший брат Намджуна. Разница всего два года составляла, но не смотря на возраст, дядя передал бразды правления именно Намджуну, ведь Хосок — омега, и не мог стать главой, хоть и старшим братом был. Кимы вместе в загородном доме жили, и, по сути, являлись единственными родственниками друг у друга. Родители их погибли в автокатастрофе ещё 10 лет назад, оставив мальчиков одних в этом большом, полном грязи, мире. Братья действительно любили друг друга, поддерживали всегда. Хосок правой рукой Намджуна являлся, в бизнесе пользу неоценимую всегда приносил. Именно благодаря старшему брату многие успешные сделки были подписаны, а тысячи долларов заработаны.

Только дверь распахнув, Намджун сразу же запах вкусной еды почувствовал и, конечно же, его любимый аромат фиалки, от которого альфе просто сносило крышу. Он знал прекрасно, что неправильно, что он в ад за это точно попадёт, но он уверен был, для него и земля адом покажется, если сию секунду же запахом этим насквозь не пропитается. Намджун понимал, что так сильно хотеть собственного брата нельзя, невозможно, запретно. Он словно ломку костей испытывал, когда не чувствовал его стройное, прекрасное тело под собой. Ким думает, что пусть люди осуждают сколько хотят, они все равно это делать будут, независимо от ситуации. Какая альфе разница на остальных, когда его личный источник наслаждения сейчас рядом с ним, блинчики на кухне готовить пытается, хоть брат и говорил старшему сто раз уже, что прислуга для этого есть. Привычку, выработанную с самого детства, так быстро не убрать. Да и альфа не хотел особо. Лучшей картины, чем сейчас предстала перед ним, было не сыскать в лучших музеях мира: Хосок у плиты стоял в свободной майке, руки худые оголяя, и растянутых пижамных штанах, которые только лишь на бёдрах держались. Омега напевал очередную песню своего любимого рэп-исполнителя, пытаясь перевернуть блины одной рукой, как настоящий кухонный гений.
От этой картины у Намджуна не на шутку аппетит разыгрался сразу. Но он вовсе не блинчиков хотел, а омегу, что с таким усердием их сейчас готовил.

Альфа медленно подошел к брату, неслышной горой позади возвысился, положил свои руки на тонкую изящную талию, отчего Хосок слегка подпрыгнул. Он обернулся, все также находясь в сильных руках, тепло улыбнувшись.

— Привет, — нежной улыбкой одарил и потянулся за поцелуем, руками шею обвив, ближе прильнув.

Намджун не врал, когда говорил, что любит своего брата. Только любовь эта другая была — грязная, плотская, ненормальная. Альфа каждую ночь доказывал старшему, как любит его, показывал насколько Хосок желанный.
Намджун целовал сначала нежно, всю свою хрупкую любовь и то время, что без него провел, вкладывая, затем углубил поцелуй. Сильнее в руках старшего сжимал, настойчивее прильнув к губам. Жадно, горячо, всего без остатка отдавая и заставляя Хосока сгорать, плавиться от горячих рук и мягких губ. Намджун языком провел по нижней губе брата, слегка засасывая ее и прикусывая. Ворвался в чужой рот, яро исследуя все, проводя языком по деснам и небу, встречаясь с языком омеги. Их поцелуй — бушующий страстный танец, без правил, без рамок. И они танцевали его до конца, до последнего аккорда.

— Я скучал, — Намджун отпустил руки ниже по спине, на ягодицы, и сжал их сквозь тонкую и мягкую ткань штанов.

Хосок лишь улыбнулся ярко и прошептал, что тоже скучал, сильно. Хосок не врал, правда скучал. Только вот не по жарким поцелуям и горячему дыханию в шею. Он по брату своему скучал. Его с работы ждал. Омега каждый вечер упорно ждать именно его продолжает, но получает только Намджуна, уставшего, просящего ласки, зачастую не спрашивая самого Хосока. А тому и выбора не остаётся, кроме как смириться со своим положением и с улыбкой на лице на поцелуи горячие отвечать.
Младший Ким подхватил его под ягодицами, заставляя красивыми ногами свой торс обвить, и сильнее к себе прижал. Хосок его лицо в свои руки взял и поцеловал, тихо простонав в поцелуй, зная, что это заводит Намджуна еще больше. Он путался в волосах пальцами, слегка оттягивая их. Джун его на ближайшую столешницу садит, ноги широко разводит и между ними встает, все также целуя. Хосок же свои руки на широкие плечи переместил, оглаживая их, ведя по груди, прессу и ширинке брюк. Лукаво улыбнувшись сквозь поцелуй, омега начал расстегивать пуговицы на рубашке, что не поддавались, поэтому Хосок просто дернул за края, отчего те сами посыпались на пол. Намджун усмехнулся и сам снял эту чёртову рубашку, оставаясь пока только в брюках. Затем альфа стащил одним движением майку с Хосока, который сам руки вверх поднял и помог от нее избавиться.

— Ты настолько скучал по мне? — Хосок пальцами надавил на выпирающий стояк брата и получил в ответ почти утробный рык. Намджун задрал его ноги к себе на талию, стаскивая штаны и оставляя красноватые следы от своих рук, что сминали мягкое тело. Губами припал к шее, жадно выцеловывая, прикусывая, а потом зализывая оставленные собой же следы, засасывая нежную солоноватую кожу, упиваясь запахом фиалки и вкусом. Хосок потянулся руками к штанам Намджуна и расстегнул их, быстро стаскивая вместе с бельем до колен. Альфа руками сжал мягкие половинки, развел в стороны и громко шлепнул по ним. Пальцами пробрался дальше, легко очерчивая уже пульсирующую дырочку, вставил один палец по фалангу, отчего Хосок в ожидании тихо заскулил. Не почувствовав никакого напряжения или сопротивления, Намджун ввел сразу три пальца до конца. Ему нравилось растягивать и дразнить Хосока, даже когда растяжка не требовалась.

— Ну же, — заскулил Хосок, прижимаясь к Намджуну ближе.

Того не нужно было просить дважды. Он закинул одну ногу старшего к себе на плечо, чтобы было удобнее, и вошел сразу на всю длину. Хосок ахнул и поддался навстречу, упираясь одной рукой в грудь брата, а второй о столешницу. Альфа вышел, тут же вошел, вызывая гортанный стон. Трахал именно так, как любил Хосок, и, что главное, как любил сам Намджун — грубо, грязно, быстро. Хосок сжимал плечи, оставляя красные полосы, целовал с дикой силой и страстью, кусал, оставлял засосы. Намджун толкнулся несколько раз, все сильнее вжимаясь в брата, пока тот сжимал его в себе, с каждым толчком подходя к разрядке. Хосок громко застонал, откидывая голову назад, кончая, он прерывисто дышал, в то время как Намджун сбавил темп, медленнее входя и выходя, наслаждаясь. Через несколько толчков он кончил, облокачиваясь на Хосока, пока тот обнимал его за спину.

— ты невероятен,— шептал Намджун на ухо, сильнее наваливаясь на омегу голым торсом.

— мне кажется, что блинчики уже окончательно сгорели,— шутливо улыбнулся Хосок, пытаясь вылезти из-под массивного тела брата.

Хосок, так и не думая одеваться, подошёл к плите, пытаясь спасти хоть какие-то остатки еды. Омега чувствовал, как Намджун снова взглядом его пожирал, но стойко старался сохранять внимание отменно на готовке, а не на возбудившимися альфе, что стоял позади.

— Хосок,— нежно протянул Намджун,— неужели тебе блины важнее меня?

Старший все же лицом к брату повернулся, слегка ахнув от того, в какой близости стоял тот, упираясь стояком в живот омеги. Постаравшись в руки себя взять и смотреть только в глаза, не опуская взгляда к накаченному телу, кубикам на животе, Хосок сказал то, что в первую очередь сообщить хотел. Но тот видел ситуацию по-своему, сразу же заткнув рот поцелуем.

— Намджун, тебе приглашение на вечеринку дня рождения Ким Тэхена сегодня пришло.

— и что?—безразлично спросил альфа, пожирая Хосока взглядом.

— если ты собираешься успеть, то нужно вылетать уже завтра,— старший был слегка раздражён, ведь Джун, казалось, сейчас совершенно не слушал его, только о секс думая.

— значит полетим,— альфа медленно выциловывал шею брата, переходя на ключицы.

— постой, что?- отпрянул Хосок,— ты всерьёз решил ехать?

Ким устало вздохнул, понимая, что старший не расслабиться, пока не выяснит все, что ему надо.

— ну, а что в этом такого? Я уже два года, как глава клана Кан, а встречался с остальными «королями» только три раза. Думаю, что пришло время налаживать сотрудничество с нашими друзьями из-за моря.

Хосок напрягся сразу же, в струнку вытянулся, но видом не показывая этого совсем. Он наоборот Намджуна к себе сразу же притянул, и укусив того за мочку уха, тихо прошептал:

— делай, как знаешь,— омега целовал скулу,— ты ведь главный альфа,— медленно подбираясь к губам,— хотя мы бы могли провести выходные куда интересней, вдвоём, в спальне,— старший в поцелуй страстный альфу заключил, а бедром уже давно к стояку сильнее прижимаясь.

— пожалуй,—Намджун глубокий вздох стона сдержать не смог, когда брат руками уже головку обхватил,— твоё предложение кажется мне куда заманчивее...
_______________________
Ну ну, что думаете?
Ох, ка уже мне нравится писать этот фф) в голове столько идей, жаль только времени не всегда хватает, чтобы сразу же их записывать.
Пара Намджуна с Хосоком достаточно необычна, согласна. Но так надо для дальнейших событий, так что все нормально)