Глава 7
Олег нервно барабанил пальцами по рулю и сжимал губы. Он не смотрел в мою сторону, не ответил на приветствие. Алекс усмехнулся и развалился на заднем сидении, пока я сидел на переднем и ждал.
–Зачем ты туда пошел? – наконец, Олег прервал молчание и хмуро посмотрел на меня. – Что бы ты делал, если бы позвонили не мне, этому Алексею из Департамента?
– Ничего? Он же мне не начальник. И кто тебе позвонил?
– Соседка: я попросил сообщать обо всех желающих попасть в квартиру жертвы.
– Таки жертва?
– Стал бы я тебя из-за самоубийцы дергать?
– Ты – еврей: вопросом на вопрос отвечать?
– А ты – ребенок: злиться на это?
– Я не злюсь.
– А что тогда?
– Зачем они приехали и сказали, что это – самоубийство? Кто-то даже сказал, что это – просто трагическая случайность. Что за постоянные изменения причины смерти?
– Никакой петрушки нет: жертва был убит во сне неизвестным нам способом.
– То есть?
– У абсолютно здорового мужика просто остановилось сердце. Без каких-либо внутренних причин. Очевидно, что кто-то помог ему остановиться.
– Вот как... А мы долго стоять будем?
– Ты торопишься?
– Просто это выглядит подозрительно: два копа сидят в машине рядом с домом, где недавно нашли труп.
– Знаешь, иногда твоя речь – просто нечто: «копы» – в Америке. Тебя домой?
– Да, – хотелось, конечно, еще побывать в квартире М., но пока стоило ограничиться записями из дома жертвы – Так если это все же убийство, почему ко мне прицепился Департамент?
– А вот это – загадка для всего отдела: этот недо-Наполеон сейчас копается в наших делах, что-то ищет, задает странные вопросы, вроде «Как давно вы работаете в полиции?», «Как давно знаете Александра?», «Почему он не работает с самоубийцами?».
– Но ведь это есть в наших личных делах...
– Видимо, он пытается найти несоответствия или компромат на нас, чтобы устранить весь отдел.
– Но зачем? И зачем выбирать для этого именно это дело? Не утерпел? А девушка что?
– Какая?
– Которая со мной говорила. Алиса Лиднева. Вроде как, будущая телепатка от Департамента.
– Когда ты с ней говорил? – Олег бросил на меня встревоженный взгляд. Он забыл?
– Олег, вчера, когда ты подставил меня в кабинете. Она же вместе с ним и сидела, – как только я договорил, машина резко остановилась, нам начали сигналить сзади. Олег пристально смотрел на меня, сзади продолжали сигналить. – Олег?
– Саш, там был только Алексей. Он приехал один, – я резко обернулся: Алекс сидел и ехидно ухмылялся: шкет явно что-то знал.
– Трогайся, давай, с места: тебя скоро бить будут за такой простой, – я нервно улыбнулся и похлопал друга по плечу. Он послушно поехал, не заметив дрожи моей руки. – Я был уверен, что со мной говорил не он, что там была девушка. Она даже представилась...
– Может, он тебе что-то вколол?
– Когда? Я ему даже руку не пожимал, укола не чувствовал, следов, вроде, тоже нет. Может, камеры посмотрим? Проверим?
– Что проверять? Я никого не видел, да и из ребят в отделе тоже никто про девушку с этим Наполеончиком не говорил. Давай тебя ко врачу запишем? – Алекс продолжал ухмыляться. Олег явно не хотел показывать записи, но почему?
– Я, что, маленький? К тому же я уже отправил открытку. Так что остается только ждать ответа.
– Думаешь, Ассоциация скажет что-то?
– Если приехали люди из Департамента и проверяют все что есть, то это явно не просто так делается. Ассоциация должна знать. К тому же тут еще и убийство замешано, которое они, видимо, как угодно хотят сделать не убийством.
– Дело ясное, что дело темное.
– Именно. На чай зайдешь?
– С удовольствием.
***
Мы сидели на кухне молча сверлили взглядами друг друга. В этот раз первым не выдержал я.
– Когда я вчера зашел к тебе в кабинет, их сидело двое. Ты вел себя так, будто ее нет, он тоже. Это показалось мне странным, но я подумал, что он – просто гад, а ты как-то просто ни к кому конкретно не обращался ....
– Мне было стыдно: я пытался объяснить, что это – бред, допрашивать консультанта Ассоциации, но меня никто не стал слушать. Дали приказ не говорить тебе ни слова. Я и не говорил.
– А когда ты узнал об этом «сюрпризе»?
– Накануне вечером. Они даже прислали какие-то блокирующие воспоминания таблетки или что-то такое: я знал о сотруднике Департамента, но в то же время будто бы и нет. Абсолютно о нем не думал, не помнил.
– Новые технологии?
– Да, чтобы мы могли лучше с вами работать. От наших таблеток слишком сильно болит голова. И эффект, видимо, накопительный: нам уже рассказали о нескольких случаях комы из-за таких блокираторов.
– Тогда я рад, что вам их меняют.
– Так-то я тоже, но сама ситуация, быть настолько зависимым от этого, меня раздражает.
– Зависимым?
– Со временем принятие таблеток становится чем-то естественным, обыденным: утром пьешь кофе, выпиваешь блокиратор, ешь и идешь на работу, повторяешь прием вечером. Если часто общаешься с консультантом, то принимаешь еще два раза во время еды.
– Мы общаемся часто...
– Поэтому я их часто пью: всегда четыре раза в день. Побочные эффекты пока не проявляются, по крайней мере я не особо их замечаю, но лучше бы перейти поскорее на что-то менее вредящее.
– Когда вас на это чудо переведут?
– Пока неизвестно, но я надеюсь, что к концу года мы уже полностью от старых откажемся.
– Так ты уверен, что записи не посмотреть?
– С камер? Можно, конечно, но какой в этом смысл? – казалось, что он действительно не понимал, зачем мне это.
– Олег, я отвечал на вопросы девушки, которой в помещении не было, понимаешь? Я узнал ее имя, сказал ей свое. Я говорил с ней. У нас был диалог, – я нервно усмехнулся. – А тут ты мне заявляешь, что ее не было. Что я все это придумал. Мне кажется, что имеет смысл узнать наверняка так это или нет. Потому что если я сошел с ума, то и работать уже не могу. А если нет, то кто-то уже с вашим восприятием что-то сделал.
– В самом деле, – Олег чуть наклонил голову. – Прости, я об этом совсем не подумал. Конечно, я попытаюсь раздобыть копии записей...
– Давай лучше вместе их прямо в участке посмотрим, ладно? Для частоты эксперимента. – Олег уже готов был отказаться: чуть нахмурился, с лица пропало виноватое выражение, но я положил руку ему на запястье, чуть сжал и вновь попросил. – Пожалуйста.
Олег чуть дернулся, уходя от прикосновения, сжал губы и кивнул. Потом резко встал и, быстро попрощавшись, ушел. Я не успел и слова сказать, как остался в квартире один. Алекс засмеялся.
– Мне кажется, он подумал, что ты с ним флиртуешь.
– Крестись, когда кажется, и не пори чушь.
– Да-да, конечно. Где мой какао?
– Там же где и моё кофе.
– Ой, хватит, а? Ты не настолько хорошо знаешь русский язык, чтобы меня поправлять. Лучше иди и свари мне мою сладенькую прелесть. – Алекс развалился на диване и потянулся. – А я пока эти забавные книжечки почитаю. Были б еще картинки, а так – грусть-тоска!
– А может ты мне лучше про эту Алису расскажешь? – я недовольно смотрел на расслабившегося мальчишку: будто бы ему совсем все равно, что у меня проблемы с головой.
– А что там говорить? Она либо есть и мозги пудрят им, либо ее нет и мозги пудрят тебе. Вернее, ты сам себе их запудрил. Тогда надо лечиться. А если проблема с их головами, надо выяснить кто это такой затейливый. Все просто! Иди, давай, работай.
– Знаешь, думаю, голову надо лечить мне. Тогда и от тебя избавлюсь, – я фыркнул и пошел исполнять «приказ».
– Да-да, побурчи мне тут еще, – Алекс рассмеялся. – Сам потом прибежишь. Соскучишься.