Глава XIV
«...В которой Новый год постепенно
оттесняет учебные будни...»
Разлепив ресницы и приоткрыв левый глаз, я вдруг понял, что проснулся чёрт знает во сколько. Нехотя я перевернулся на другой бок, уткнулся лицом в мягкую подушку, накрылся одеялом и постарался заснуть, чтобы долежать хотя бы до половины восьмого, но сон всё не шёл. Поняв, что попытка моя провалилась, я приподнялся, тряхнул заспанной лохматой головой и из-под подмышки посмотрел на часы: они показывали шесть-пятнадцать.
Я потянулся и присел на подушке. Окно было занавешено наполовину, поэтому свет утренних фонарей, палящий из-под козырька горечавково-синего неба, хорошо проникал в комнату. Встав с кровати, я подошёл к окну и поднял рулонную штору повыше. «Ну, раз уж не спится, надо хоть делом заняться,» - подумал я, приоткрыл дверь и вышел из комнаты.
Из ванной послышался затухающий шум воды. Оттуда вышла мама, широкая полоса света легла вдоль коридора.
-Ты чего вскочил? - спросила она, вытирая голову.
-Да... ни в одном глазу, - сощурился я.
-А, ну давай тогда завтрак сделаю, время ещё есть, вместе поедим. Кашу будешь?
-Овсянку можно, - согласился я, - пойду тогда пса выгуляю, что ли, раз ты на кухне...
Приняв утренние водные процедуры, я оделся, взял Тонтту на поводок, и мы вышли на прогулку. Ходили мы не особо долго: обогнув наш дом и потоптавшись на поляне, я почистил пса, подхватил его и понёс домой. К тому времени мама уже вскипятила чайник, нежный запах густой овсянки кудрявыми завитками пробирался в коридор. Я бросил Тонтту на пол, он приземлился на все четыре лапы. Стянув башмаки и куртку, я достал из холодильника остатки похлёбки и плеснул ему в миску, пёс со вкусом стал чавкать варёным мясом с рисовой кашей. Насытившись, он немного отпил из соседней плошки и издал довольный рыг.
-Молодцом, брат, - потрепал я его по загривку, - теперь и я поем, пожалуй...
Мама разлила по чашкам каши и поставила на стол круглый горячий чайник.
-Ты как, выспался хоть? - спросила она.
-Вроде да... Проспал-то поменьше семи часов...
-Ну, значит, на удачные часы попал, бывает такое, - сказала мама.
-Да уж... Надо бы к завтрашнему выспаться точно...
-А, у вас же дискотека?
-Ну да, вечером будет, сначала поедим, потом на танцы...
-Понятно, понятно... Ленку-то свою пригласишь? - с улыбкой спросила мама.
-Ну так, само собой... О, точно, сейчас буду музыку искать, сегодня принести надо! - сказал я и зачерпнул овсяной гущи.
После завтрака я полез в дисковый накопитель на компьютерном столе, где у меня вместе с видеоиграми хранились музыкальные сборники. Было много всякого старья и попсы, но я не сдавался и продолжал искать что-то стоящее. «Так, «Союз 21», фигня... «Pet Shop Boys», но это Белый должен принести... О, ну-ка, это что у нас... «Marvin Berry», чёт знакомое», - я вдруг вспомнил, что песня на обратной стороне, «Earth Angel», вроде как, играла в фильме «Назад в будущее», и звучала там на фоне довольно неплохо. «Много тут дряни остальной, а она первая стоит, так что, если Буга попрошу... чем чёрт не шутит... возьму, и приглашу, будь, что будет», - поразмыслил я и бросил коробку в портфель.
* * *
Я по привычке с подкрутом швырнул ранец на светло-мандариновую лавочку у кабинета труда, поздоровался с парнями, которые уже ждали меня для того, чтобы вместе отнести нашу музыку в актовый зал и похвастаться ею друг перед другом.
-Ну, у вас чё? - спросил Зиля.
-Да вот, «Rasmus» отыскал, «Ilona» не нашлось, кассеты одни... - сказал Аймо.
-Во, «Мираж» и «Pet Shop boys», без хитростей, - показал нам Белый свои диски.
-У тебя чё, Зиль?
-Во, - он махнул коробкой с точёной надписью «Metallica».
-О, там хоть для танцев есть что-то? Или одни запилы? - шутя, бросил Юрка.
-Кто танцевать хочет, тот пусть пляшет, я от музыки кайфовать буду, - ответил Серый.
-Походу, медлячок только я взял, - я дал ребятам глянуть на свой диск.
-Тю, старьё какое-то, - сказал Серёга, - лучше бы «Лирику» «Сектора газа» принёс, от неё почти все бабы прутся...
-Да уж конечно! Ничего не старьё! Уважай классику, я ж про Кипелова ничего не говорю.
-А ты чё-то про него сказать хочешь? - попытался Зиля вытянуть меня на спор.
-Да ничё я не хочу, просто говорю, и всё, - ответил я спокойно.
Мы дошагали до актового зала, зашли внутрь из дальнего входа. Под потолком красовались волны глянцевой мишуры, на дымчато-белых занавесках иголками были приделаны широкие бумажные снежинки с разными узорами внутри. Нарядная громадная ёлка, увешанная блестящим дождиком и разноцветными игрушками, возвышалась на углу у входа на сцену.
-Да, дискач будет, что надо, - подумал вслух Белый, проведя взглядом по залу.
-Да уж, оторвёмся, как в последний раз, - поддержал его Аймо.
-Главное, чтобы нас не оторвали, - грустно усмехнувшись, сказал Зиля.
-Это верно... Ничё, чуть что, мы на чеку будем. Никого не впускать и не выпускать, а кто вздумает алкашку протащить, или ещё что... На месте разберёмся, - подытожил я.
Мы слетели вниз по лестнице на первый этаж и вышли прямо через вход рядом с физкультурным залом. Парни пошли к кабинету труда, распахнутая Серёгой дверь коснулась информационной доски, подсвеченной парой лампочек. На ней висело что-то вроде объявления о грядущем школьном празднике, которое кто-то старательно украшал новогодними орнаментами и яркими надписями. «В 16:00 концерт, 17:00 - дискотека... так, интересно», - рядом с плакатом висело ещё одно объявление о предстоящих ежегодных школьных состязаниях на «весёлых стартах».
-Эй, парни, - крикнул я, подойдя к ребятам, - сегодня «весёлые старты» после пятого, слыхали?
-А? Не, не слышал, - удивлённо ответил Аймо.
-Ну чё, сходим, на халяву поглядим, как малолетки гоняются, - сказал Зиля.
Со звонком мы зашли в кабинет. На нас, впрочем, как это обычно бывало на уроках трудах, исподлобья уставилась угрюмая ржавая физиономия Михал Василича. Класс встал рядом со своими местами, учитель ещё немного на нас попялился, как будто ему было в высшей степени противно и неохота с нами разговаривать, но, в конце концов, он пересилил себя и, махнув желтоватой рукой, пробубнил:
-Садитесь...
Нехотя, он облокотился на стол и, поправив крупные очки, гнусаво сказал:
-Так, дети, сегодня делать пока что ничего не будем. Программу полугодия мы с вами прошли, так что можете заниматься своими делами, только тихо... - после этих слов он вновь откинулся на своём мягком стуле, пододвинул поближе почерневшую от чайного налёта чашку с прогорклым чифирным напитком и разложил перед собой свежий номер «Минской правды».
-Фух, ну у нас-то дела имеются, - Серый развернулся к нам с потрёпанной колодой карт.
Мы обрадовались, с азартом потёрли руки и сдвинули наши стулья к одной парте. В процессе игры к нам присоединилось ещё несколько ребят, так что занятиями на целый урок был обеспечен почти что весь пацанский коллектив.
* * *
После того, как Зиля, Аймо, Мишаня и, по счастливому стечению обстоятельств, я оставили в «дураках» остальных, начались бесконечные споры о том, кто жульничал, кто зажал себе все козыри и вообще играл нечестно. Этим спорам в полной мере дал продолжиться звонок, взывающий всех на перемену.
-Да это Паша всю игру сидел, сидел, потом взял, да и накрыл нас всех! - выступал чернявый Федька Цемрашал.
-Ну сидел, да, и чё теперь? -дерзковато ответил я.
-Победителей не судят, - коротко поддержал меня Зиля.
-Да, игра есть игра, - рассудил Аймо, поведя головой и расправив патлы.
За разговорами мы дошли до девчачьего кабинета трудов. После долгой разлуки с Ленкой длиной в целый час, в течение которого я уже истосковался по блеску её морозно-голубых глаз, мы с ней наконец поздоровались и обнялись.
-О, Паш, здоро́во, - Инга неожиданно распахнула объятия, я, чуть смутившись от этого, легонько её приобнял.
-Ну, чё, как вы? - спросил я, переведя взгляд на Ленку.
-Да норм, сегодня вот только не готовили, вышивали...
-Мы уж вам подарок один приготовили, так, если что, - подмигнув, таинственно сказала Инга.
-О, ничего себе, уже... - удивился Белый.
-Что за подарок такой, интересно? - спросил я.
-Ну, мы о нём с тобой, скажем так, говорили, - тихо сказала мне Ленка, парни тут же активизировались.
-Опа, опа, Пахан, давай колись, - стал допытывать меня Белый.
-Юр, да не помню я! Может, догадаюсь, конечно... Хотя, блин... Слушай, Лен, может, ребятам скажем?
-Про что? А, ну да, точно, - она правильно уловила ход моих мыслей, - короче, ребят, есть тут идея - первого, сразу после двенадцати, встретиться у меня. Родители уйти к тому времени должны, я всё там приберу, и к половине первого примерно подвалите все. Как вы?
-О, да за, конечно, - согласилась Инга.
-Да, я не против, - ответил Белый, за ним согласились и остальные.
-Вот и круто, тогда мы как с едой вопрос решим?
-Та никак, просто приходите, подарки не забудьте только, с хавчиком я всё решу, - сказала Ленка, - главное, придите все!
-Да это само собой!
-Конечно!
-А, вы, кстати, про «весёлые старты» слышали? - сказал я, глядя на Ленку.
-Неа, не слышали...
-Ну, может, сходим... вместе, после пятого урока...
-Да, давайте... - сказал будто бы где-то далеко Белый.
-Да, обязательно, - ответила Ленка, я вдруг почувствовал, что при всех не могу оторвать глаз от неё.
* * *
На уроке химии Гаяне Юрьевна начала пытать всех должников, у которых не хватало оценок для выведения четвертных.
-Так... теперь мне нужен... теперь мне нужен...
«Господи, только бы не меня, только бы не меня, кого угодно, женщин и детей, бобров и кошек, только не меня...» - просил я высшую силу про себя.
-...Паша Щерба.
«Твою-то мать... ладно, есть идея...» - поразмыслил я.
-Да, сейчас, - ответил я, легонько развернулся назад, - эй, Юр, поможешь мне?
-А, да, - кивнул он, после чего повернулся к Полине, - эй, Поль, поможешь ему помочь?
-Да, ща... Тань...
Тем временем я уже выходил к кафедре Гаяне Юрьевны. Я подошёл чуть поближе и спросил, какое задание она мне даст, к счастью, учительница ответила достаточно громко:
-Так... вот, назови все виды спиртов на оценку!
«Ёптить его так... ладно, ребята помогут...» - подумал я, деланно почесал затылок и глянул на одноклассников, вызвавшихся мне подсказать. Дашка Иванова, на которой и закончилась цепочка, пролистала учебник, шепнула что-то Таньке, та ткнула в спину Полину, она сказала ответ Белому.
-Мунтил...
-Чего?
-Этил, блин!
-Этил, - сказал я.
-Так, дальше!
-Метил...
-Метил.
-Так, дальше?
- Пропил...
-Пропил.
-Дальше!
-Курил, - бросил кто-то с «камчатки», ребята с моего ряда хохотнули.
-Ку... блин, дураки... чё дальше? - одновременно с мольбой и злобой шепнул я на товарищей, учительница это заметила.
-Так, ну-ка, вспоминай сам! А то оценку между всеми поделю! - строго сказала Гаяне Юрьевна.
Больше «помощью зала» я воспользоваться не мог, поэтому надо было вертеться. Краем глаза я заметил, что на дальней стене висит плакат с теми самыми спиртами. Подсмотреть напрямую было невозможно, но я всё же мухлевал: как будто в тяжёлом раздумье я протёр лицо от воображаемого пота, прикрыл глаза ладонью, изображая бурную мозговую деятельность и делая вид, что что-то вспоминаю, и постарался скосить глаза в сторону дальней доски с нужными мне подсказками. Издали читать получалось не очень, но я старался:
-Так, значит, там... этил, метил, пропил... бутил, пентил, гексил, гептил, оксил...
-Октил! - поправила меня Гаяне Юрьевна.
-А. ну да, октил... нонил и де... декил?
-Децил, - закатила глаза учительница.
-О, точно, так и хотел сказать!
-Ладно, химик, садись... напутал, но четвёрку поставлю...
-Фух... спасибо вам, - выдохнул я и направился на своё место, попутно грозя кулаком Федьке с задней парты за то, что тот сбил меня и остальных во время нашей операции (видно, на нём всё ещё сказывалась зависть в мою сторону от поражения в карточной баталии).
* * *
Урок химии после того, как я освободился от оценочного вопроса, пролетел быстро, равно как уже прошедшие труды. Всё время занятий, пока учительница пытала своих должников нелёгкими вопросами, мы с парнями и некоторыми смелыми девчонками резались в картишки вплоть до самой перемены. Все остальные уроки, вплоть до биологии, прошли примерно так же, как и труды: никто в классе с разрешения учителя ни черта не делал, все ребята отдыхали от опостылевших заданий, проверок домашки и контрольных.
Со звонком мы все уже собирались уходить, но тут в кабинет залетела наша классная:
-Ребята, привет! Фух, - отдышалась она после своей небольшой пробежки по школе, благо, здоровье и относительно молодой возраст позволяли ей совершать такие манёвры, - вот, ваши табели, тут оценки, разбирайте все, положите в дневники и не теряйте, - сказала Ирина Евгеньевна и разложила на пустующей задней парте бумажки размером с тетрадную страницу, - да, и ещё: в пятницу приходите все в свободной форме! Празднично нарядиться можно, чтоб на дискотеке было проще...
Мы протиснулись сквозь толпу одноклассников и выцепили свои табели.
-О, с кайфом, без троек, - удовлетворённо сказал Зиля.
-Ёмаё, два тройбаса, - стукнул себя по лбу Юрка, - блин, обидно... у тебя чё, Айм?
-Да, как обычно... четвёрки и четвёрки, подумаешь. Ты как, Паш?
Я расстроенно смотрел на своё лист, подперев голову рукой. Практически по всем предметам у меня выходило «отлично», кроме... чёртовой алгебры.
-Ого, да ты отличник почти... - похвалил меня Белый.
-Да вот именно, что «почти»... Погодите, парни, у вас по матеше сколько оценок? - заинтересовался я и глянул в табели ребят. У всех было по шесть, а то и семь отметок, кроме меня - за предыдущую контрольную в моей колонке не стояло ничего.
-Слушай, ну... может, забыла выставить просто? - предположил Аймо.
-Да нет, она ведь вам поставила...
-Может, написал прям совсем плохо? - прикинул Юра.
-Да как же, всё проверил...
-Слушай, - сказал Аймо, - да забей ты! Щас праздновать надо, а оценки и есть оценки...
-Да верно... не, я не переживаю, просто обидно, но если так... на «нет» и суда нет. Короче, всё, погнали на первый, - позвал я всех, и мы гурьбой зашагали вниз по лестнице.
Вокруг стадиона собралась почти вся школа. Младшие толпились у прокатанной старшеклассниками лыжни, учителя успокаивали их и следили за тем, чтобы дети не заходили на лыжную тропинку.
-Эх, парни, хорошо так, выйти посреди учебного дня, погулять... - вдохнул Белый полной грудью.
-Да, только морозит, блин... - сощурился Зиля ни то от холода, ни то от яркого зимнего солнца.
-Ага... - я всё бегал взглядом по густой волне школьников позади нас, стараясь приметить Ленку, но среди всего многообразия мелькавших лиц мне этого не удавалось.
Учитель физкультуры, Виктория Викторовна, приземистая и крепкая бабушка, с возрастом не утратившая природной черноты волос и спортивного азарта в карих навыкате глазах, бегала от одного лыжника к другому, готовя ребят к состязаниям.
-Так, Кузнецов, где перчатки? - строго и громко спросила она, - ты что, руки себе отморозить хочешь? Вот так номер, как кататься-то собрался?
-Ну, я это, в рукава запрячу, - забормотал Колька, шмыгая носом.
-Никаких рукавов мне тут! - командным голосом сказала учительница, - Либо варежки ищи, либо удаляю тебя!
Колька стал спрашивать у своих товарищей лишнюю пару перчаток или краг, но все только разводили руками:
-Не, Коль, нету...
-Не, мне самому ехать!
-Неа, были бы, отдал...
Получив от ребят одни отказы, Колька стал расспрашивать своих одноклассников, но морозная погода не позволяла им снять перчатки и варежки, не говоря уже о том, что запасных ни у кого не было. Тем временем все остальные лыжники были уже готовы к состязанию, директор, Константин Александрович, поправив свою пыжиковую шапку, спустился вниз со снежного холма.
-Виктория Викторовна, мы как, начинаем? - приятным хриполватым голосом спросил он.
-Да, сейчас, Константин Александрович, тут товарищ у нас без перчаток...
-Ладно, уже начинать пора, уложиться бы... - сказал директор.
-Так, Николай, нашёл? - громко спросила Виктория Викторовна.
-Д-да, нашёл! - радостно крикнул он, натягивая кожаные перчатки - мне Валька дал!
-Ну слава те госпаде... Так, все на месте? Митин?
-Я!
-Кучкович?
-Я!
-Михайлов?
-Я!
-Глебов?
-Я!
-Алексин?
-Я!
Виктория Викторовна провела перекличку, но в ходе опроса обсчиталась одного спортсмена.
-Так, Семашко где? Борис Семашко, восьмой «Б», куда пропал? - спросила она у его одноклассников, те пожали плечами, - Так, ну что за бардак, прости господи!
Тут из-за угла школы выбежала девчонка в красном пуховике, русые косички трепались за ней по ветру.
-Виктория Викторовна! Виктория Викторовна, Семашко не сможет, он ногу подвернул! - прокричала она.
-У-у, вот оно как... - покачала головой учительница, - как же нам без него-то? Только если бы кто-нибудь за него вышел, а так... Может, кто-то хочет? У кого сорок первый размер? - с улыбкой спросила она.
Ребята покачали головами и большого энтузиазма не выразили. Увидев, что никто особо не горит желанием поучаствовать, я вдруг вспомнил, что в кармане у меня завалялись перчатки.
-Виктория Викторовна! - поднял я руку, - А давайте я!
-О, Паш, давай, давно не катался... Размер-то верный? - шутливо спросила учительница.
-Да, да, я потому и иду!
-Хорошо, давай, вставай тогда...
Лыжный ботинок оказался немного больше моей ноги (видимо, предыдущие владельцы сильно растянули его), но я зашнуровался поплотнее, отогнул железный крепёж и приставил лыжи. Покрепче обхватив палки и скрипнув перчатками, я встал на место Борьки Семашко.
Константин Александрович, увидев, что все участники в сборе, разгладил свои усы и поднялся на пригорок, встал вместе с Викторией Викторовной и Анатолием Рутёнычем, нашим пожилым физруком.
-Дорогие друзья! - начал директор, - сегодня, в преддверии новогодних праздников, мы проводим ежегодное спортивное состязание, «весёлые старты», в котором принимают участие учащиеся практически всех классов. К тому же, именно с этого забега сегодня открывается лыжный сезон! Ну что ж, пожелаем нашим ребятам удачи, как говорится, быстрее, выше, сильнее! Анатолий Рутёныч, - повернулся он к физруку, тот кивнул, достал из-под зимней ветровки сигнальный пистолет:
-На старт! Внимание! - начал командовать он, я посильнее сжал палки, вспомнил, что нужно для старта отставить ногу и немного наклониться вперёд, - И... Марш! - раздался выстрел, юные спортсмены резко двинулись со своих мест.
«Так, как там нужно было? Правой, направо, левой, налево... О, пойдёт», - по ходу гонки я вспомнил, как двигаться правильно, чтобы разогнаться, и постепенно стал пробиваться вперёд. Я налёг на левую лыжу, лихо оттолкнулся и обогнал сразу троих младшеклассников. Палки глубоко вреза́лись в снег стальными шипами, упирались в ледяной покров и помогали продвигаться, проскальзывать вдоль остальных. Все рвались вперёд, стараясь обогнать, подрезать соперников, но ни один из мальчишек не хотел уступать другому. Это была настоящая борьба, в которой каждый участник не только отстаивал свою честь, честь своего класса и своих друзей, но и стремился показать себя, доказать всем, что только он - лучший из лучших, настоящий победитель, чемпион, чьё первенство не может быть никем и ничем оспорено.
Я проскользнул между двумя бугаями, за поворотом услышал, как они оба столкнулись, пытаясь пойти на обгон. Лыжня на углу стадиона была раздрюкана донельзя, так что потом попасть в нужную колею было достаточно сложно. Я обошёл двух пацанов-семиклашек, впереди была ещё парочка соперников. Оторвавшись от мелочи, я оттолкнулся двумя руками сразу, сгруппировался и пролетел за раз метра четыре, достигнув тех, кто был впереди меня. Морозный ветер обдувал раскрасневшиеся щёки, мелкие снежинки попадали на взмокший от пота лоб, вмиг растапливались и струйками стекали по бровям. Сделав широкий шаг, мне удалось выйти на соседнюю лыжню. Я проделал несколько мощных толчков, оттолкнулся ещё раз, широко шагнул и попал лыжей в самую колею:
-А ну-ка, лыжню! - крикнул я, вновь толкнулся и вышел вперёд.
Все остались позади меня. Поворот на финишную прямую был уже в паре шагов. Я резко развернулся, тормознул правой лыжей и заскользил к развевающемуся клетчатому флагу. Вдруг позади себя я услышал хруст снега, чужие лыжи ритмично зашелестели с правого борта. Рядом со мной вышел долговязый лохматый одиннадцатиклассник Ромка Потапов.
-О, Ромаха, и ты тут... - задыхаясь, сказал я.
-Да, как видишь, - он делал короткие толчки, мелкие, но частые, я же шагал широко, однако шли мы всё равно на равных, - не старайся ты, не обгонишь меня... я с той недели упражнялся... уйди с дороги лучше...
-Ну, это мы поглядим ещё, кто уйдёт...
Я наклонил голову, скользнул глазами по шумным рядам болельщиков. Парни махали мне, Инга свистнула в два пальца:
-Паша! Давай, порви всех! - крикнула она.
-Пахан, гони! - до хрипоты заорал Серёга.
Тут я увидел, как через ряды зрителей прорвалась Ленка, выбежавшая в распахнутой зелёной куртке, её бордовая шапка была сбита на затылок. Даже не успев в толкучке нормально переобуться, она проскользила вперёд толпы по снегу на своих высоких чёрных кедах, споткнулась на месте, но быстро поднялась, стала хлопать и болеть за меня громче всех:
-Па-ша! Па-ша! Па-ша!
Я собрал все оставшиеся силы, начал отталкиваться от земли с таким усердием, что зазвенело в ушах. Ромка уже не поспевал за мной, рывок, ещё один...
Острые концы лыж пересекли алую финишную черту. Кровь стучала в висках, я не удержался на скользком снегу, соскочил с лыжни, перекувыркнулся и прокатился на боку. Лыжи свалились в сторону, палки остались воткнутыми в сугроб. Я вскочил с колен, поднял кулаки вверх и победоносно свистнул. Все зрители зааплодировали, закричали. Ко мне в объятия бросилась Ленка, я подхватил её, и мы по инерции прокрутились на месте.
-Ты чего, глупая, простудишься так! - поглаживая её по голове, приговаривал я, - Так и лапы отморозить можно!
-Дурачок ты, всё-таки, - смеясь, ответила она, - зато первый...
Я снова обнял её, на эмоциях чмокнул в самую макушку.