Дом костей и смерти

Растин

Четверг, 31 октября

Ринвер уже полностью погрузился в атмосферу Хэллоуина. Проезжая знакомые улицы, Растин не мог отвести взгляд: витрины магазинов украшали яркие тыквы с вырезанными рожицами, искусственные пауки ползали по панорамному окну таверны, а гирлянды из оранжевых и фиолетовых огоньков переливались под вывесками. На улицах стояли деревянные ведьмы на метлах и маленькие скелеты, словно охраняли вход в каждый дом. Запах карамели и горячего шоколада пробивался из маленького кондитерского магазина.

Растин обещал Морган, что приедет на Хэллоуин. Они планировали провести день в Ринвере, а затем поехать в Бисмарк, где у Растина была маленькая, но уютная квартира.

Они хотели посетить Музей Странностей Ринвера на Дороге Желтых Огней, открытый братьями Файнбергами – одной из трех семей-основателей города три года назад. Традиционно, музей открывал свои двери в канун празднования Хэллоуина, чем и привлекал туристов или просто проезжих.

Пожалуй, во всем городе только дом Морган не был подготовлен к Хэллоуину. Ни украшений, ни гирлянд.

Растин пересек лужайку и, вступив на крыльцо, постучал в дверь с такой силой, будто хотел вломиться в дом и обнести его.

– Гадость или сладость? – выпалил Растин, улыбаясь, будто это была самая оригинальная его шутка, когда дверь перед ним распахнулась.

Морган, стоявшая на пороге в черных скинни и коротком голубом джемпере, скрестила руки на груди и произнесла:

– Если предложу тебе отравленный пунш – это сойдет за гадость? – улыбнулась она, отступая в сторону, чтобы пропустить Растина внутрь.

Закрыв дверь, Растин прижал Морган к себе и едва коснулся губами ее губ, словно дразня ее. Она попыталась отстраниться. Но он еще сильнее вжал ладонь в ее поясницу, и теперь поцеловал по-настоящему, со всей страстью, которая скопилась в нем за дни разлуки. Легкая дрожь пробежала по ее телу, когда Растин провел рукой по е спине чуть выше талии, заставляя их дыхания смешаться.

– Теперь-то отравленный пунш можно сменить на яблоко в карамели? – с улыбкой произнес Растин, играя кончиками пальцев краем ее джемпера.

Морган облизала губы и кивнула. Схватив Растина за руку, она повела его по коридору в спальню.

– Но предупреждаю, – шепнула она, едва касаясь губами его уха, – яблоко будет очень сладким.

Растин улыбнулся, наклонившись еще ближе, и тихо произнес:

– Сладкое... и только мое.

Морган невольно прикусила губу, ощущая его дыхание на коже. Чувствуя каждое прикосновение его пальцев. Казалось, весь город с его гирляндами, тыквами и мистической атмосферой Хэллоуина наблюдает за ними. Требует, чтобы вспыхнувшая искра страсти разгорелась в пылающий, жгучий пожар.

Перед самой дверью спальни, Растин резко притянул Морган к себе, слегка приподнимая на носках, так что их тела полностью соприкоснулись, а губы встретились в дерзком, долгом поцелуе.

Морган тихо вздохнула.

Этот вечер обещает быть куда горячее любых огней Хэллоуина.

***

Готический особняк из красного кирпича с черной крышей, на которой возвышалась башня, с широким каменным крыльцом и двойными парадными дверями в этот раз готовился показать новую экспозицию к тем, что уже имелись на выставке.

Каждая комната особняка рассказывала одну мрачную историю преступлений.

Виниловые пластинки и маленькие фигурки будто бы сделанные из кожи рассказывали историю джазовой певицы и убийцы Кейтилин Бронте. Книга «Мировой убийца» и статуэтка обнаженной девушки, тело которой обвивала змея – история серийного убийцы по имени Нил Лоусон. Письмо-исповедь Джофри О'Коннора, больного инфектусом – история еще одного серийного убийцы Ринвера. Генеалогическое древо Маккойев (второй семьи основателей) рассказывало их печальную историю, в которой было замешано проклятье. Черная статуэтка сидящей в плаще девушки, у ног которой лежала коса смерти повествовала о печальной истории двух писателей: Джулии Элисон Монс и Теннера Тэренса. А набор кукол вуду, мешочков гри-гри, фарфоровый подсвечник в виде головы пупса и пепельница в виде человеческого уха – рассказывали историю серийного убийцы Тэйта Венса.

В этот раз к экспонатам музея добавились свадебные снимки с искусственными белыми розами, чьи лепестки обагрила кровь, и ловец снов, сплетенный черной ниткой, с черными бусинами и перьями.

– Уэс О'Нил расправился с бывшей возлюбленной и ее женихом прямо во время свадебной церемонии, – говорил Джон Файнберг – владелец Музея Странностей и экскурсовод. – Он сошел с ума, обвиняя во всем демона, который и породил все беспорядки и беспочвенные убийства. Не знаю, правда это или нет, но сейчас Уэс ожидает суда в смирительной рубашке.

История Уэса О'Нила завершала все странности Ринвера, которые тут творились на протяжении последних двадцати лет существования города.

Среди толпы они увидели Элси и Шина и, протиснувшись мимо группы туристов, подошли к ним. Элси обернулась первой. На ее губах тут же появилась легкая улыбка.

– Не ожидала вас здесь увидеть, – сказала она, громче положенного, чтобы перекричать гул голосов. – Хотя... музей странностей всегда притягивает странных людей.

– Это вы сейчас о нас? – с прищуром уточнил Растин.

Шин усмехнулся, и Растин чуть не открыл рот от удивления, как выброшенная на берег рыба.

Значит, Крис Кондор не соврал, говоря о том, что инфектус можно излечить.

– Так ты теперь... – начал Растин и так и не закончил фразу.

Но Шин понял, что тот хотел сказать, и произнес, при этом проведя ладонью с растопыренными пальцами по волосам:

– Вернул чувства.

Он едва заметно улыбнулся. Немного кривовато, но по-настоящему.

– Неделю назад, – добавил Шин. – А потом обследования и работа с Крисом. Без него я бы точно не справился с той лавиной чувств, которая на меня нахлынула. Это так странно. Снова чувствовать.

Поистине Ринвер – город странностей.

– Ну, теперь будешь вызывать у людей доверие, – в привычной дерзкой манере пошутил Растин, усмехаясь. – Иногда.

Он заметил, что Элси едва заметно напряглась, будто ей этот разговор был не по душе. Но Шин тихо, гортанно рассмеялся, и Элси расслабилась.

Растин пришел к мысли, что она по-прежнему посещает сеансы психотерапевта. Не только из-за трагедии с сестрой, но и потому, что ей нужно научиться помогать Шину управлять его эмоциями и чувствами.

Морган тем временем подошла ближе к витрине, где под стеклом размещались свадебные снимки с искусственными белыми розами, лепестки который были запятнаны кровью.

Элси это увидела, и лицо у нее побледнело. Растин на минуту подумал, что она сейчас упадет в обморок. Ведь эта витрина навсегда останется для нее напоминанием о том, как оборвалась жизнь Оливии.

Растин невольно вспомнил о своей погибшей сестренке, и легкая боль пронзила сердце, пока он смотрел на напряженное лицо Элси.

Шин заметил, что Элси стало не по себе, и нежно обнял за плечи.

– Не нужно возвращаться туда, – тихо сказал он. – Ты не одна.

Элси глубоко вздохнула и посмотрела на Шина с благодарностью и нежностью.

– Ты сильнее, чем думаешь, – добавил Шин, прижимая ее руку к своей груди.

Морган вернулась к Растину и взяла его под руку. Не нужно обладать колдовскими способностями телепата, чтобы прочитать эмоции этой странной парочки, сквозь тонкую завесу сознания. Несмотря на все тайны города, люди вокруг находили друг другу опору. Иногда самая настоящая магия – это просто быть рядом с теми, кто тебе дорог, даже среди всех ужасов и мистики, что они пережили.

Вчетвером они отошли подальше от витрины, посвященной Уэсу О'Нилу, и еще немного перекинулись словами в шуме голосов вокруг них. Элси собиралась открыть цветочный магазин. И вдруг Растин заметил за спинами посетителей знакомую фигуру.

– Джоэл, – сказал он, кивнув в ту сторону.

Тот стоял у витрины, держа руки в карманах брюк, и разглядывал ловец снов с черными бусинами. Заметив, что на него смотрят, он оторвал взгляд от экспоната и посмотрел в их сторону. Слегка улыбнувшись, Джоэл поднял руку в приветствии. Растин ответил тем же. Элси кивнула. И только Шин с Морган сделали вид, что знать его не знают.

– Он собирается вернуться в Нью-Йорк, – сообщила Элси. – Обещал прислать мне свою книгу, как только она выйдет в продажу.

Шин тихо фыркнул. Тихая и едва заметная ревность, словно дымок от свечи, тенью скользнула по его лицу.

Растин снова посмотрел в сторону, где еще недавно у витрины стоял Джоэл, но он уже растворился в толпе, словно его и не было.

– Странный он все же, – произнес Растин.

– Каждый в этой толпе со странностями, – усмехнулся Шин. – Кто-то с более очевидными, кто-то – нет.

Растин перевел взгляд обратно на витрины с экспонатами, отражающие трагедии города за долгие годы, и добавил:

– А музей все это фиксирует, словно запечатлевая души.

Шин подмигнул Морган:

– Ты заметила, что некоторые фигурки будто следят за тобой? Интересно, кто из нас окажется на их месте завтра.

– Сначала убедимся, что Растин не упадет в одну из этих витрин, пытаясь шпионить за скелетами, – фыркнула Морган.

Растин притянул ее за руку чуть ближе и шепнул на ухо:

– Я лучше буду следить за тобой. И провоцировать тебя на более интересные вещи, чем шпионаж.

Толпа вокруг них слегка шумела, обсуждая экспонаты, отзывающиеся эхом трагедий и ужасов. От этого становилось тревожно. Музей действительно фиксировал души. Или их отголоски. Словно хотел напомнить, что зло всегда где-то рядом.

– Пойдем? – потянула Растина за руку Морган.

Он в ответ кивнул. Они попрощались с Шином и Элси, оставив их наедине среди экспонатов.

Звуки шагов и тихие разговоры постепенно растворялись в густом воздухе, с едва уловимым запахом старой бумаги и пыли. Свет ламп отражался на стеклах витрин, создавая длинные, колышущиеся тени, будто оживлявшие сцены из прошлого. Каждая фигурка, каждая книга, словно шептала о событиях, которые не должны были быть забыты. И Растин с Морган ощущали это, проходя мимо комнат, будто прикосновение к памяти чужих отобранных жизней делало их частью этого странного, мрачного места.

Держась за руки, Растин и Морган вышли в холл первого этажа. Морган повела его к сувенирной лавке, расположенной в бывшей кухне, где можно, где каждый желающий мог приобрести записи Кейтилин Бронте, книги Джулии Элисон Монс и Теннера Тэренса, а также открытки с изображением готического особняка и всякие мрачные безделушки от брелоков до открыток, напоминающие экспонаты на выставочных стендах или картины с воронами, черепами и курящими женщинами.

– Нам нужен сувенир на память, – произнесла Морган, обращаясь к продавцу.

Растин молча наблюдал за тем, как она выбирает из всего ассортимента ловец снов. Такой же, как и экспонат на выставочном стенде.

Они оба знали: история Уэса далека от истины. Но иногда правда слишком опасна, чтобы вытаскивать ее на свет. Особенно если в этой правде живет нечто потустороннее. Иногда незнание – не слабость, а способ сохранить рассудок.

Они расплатились за сувенир, и вышли на улицу. Холодный ветерок пробежался по желтой листве, слегка потрепав волосы прохожих.

Растин галантно открыл перед Морган дверь с пассажирской стороны. Она уселась на сиденье. Закрыв дверь, Растин обогнул машину и забрался на водительское кресло. Он посмотрел на Морган, которая вешала черный ловец снов на зеркало заднего вида в салоне рядом с ароматизатором, который поворачивался поочередно надписями warning и sex lover.

– Зачем ты его купила? – спросил Растин, вставляя ключ в замок зажигания.

– Как напоминание, с чего начались наши отношения, – ответила она, разглаживая перья на ловце снов. – Вначале ты был моим кошмаром, а потом стал тем, от кого сложно оторваться, любитель секса.

Улыбка скользнула по губам. Растин медленно наклонился вперед и нежно поцеловал ее в щеку.

Чемодан Морган покоился в багажнике «хонды». Все, что нужно было взять – она взяла. Остальное осталось в прошлом.

Они ехали по улицам Ринвера, где еще недавно каждый поворот напоминал о крови и страхе. Остались только уличные фонари, да желтеющая листва, с запозданием падавшая на лобовое стекло.

Дом костей и смерти остался позади. И больше никого не ждал. Он отступил, как кошмар, отсеянный ловцом снов.

Растин вел «хонду» молча. Морган сидела рядом, слегка повернувшись к нему, и он чувствовал ее теплое дыхание.

Любовь не всегда рождается из света. Иногда она приходит из пепла. Того, что остается, когда все сгорает.

С каждой милей Ринвер отступал. Вместе с его призраками и мертвыми именами.