Глава 2
Глава 2
Несколько недель спустя *
Я ожидал Оливера. Я думал он даст мне ответы на все вопросы. Я думал, что он скажет что мне делать дальше. Но большой Оливер так и не появился. Помимо того, мама куда-то пропала. Лекси все время плакала и искала ее.
Николас возился с нами как наседка. Я старался помочь ему. Я успокаивал Лекси. Играл с ней. Старался заплетать, как это делал Нико, ведь ни одна женщина не могла зайти и прикоснуться к нам. Николас никогда не допустит это.
«Теперь каждый сам за себя, Массимо. Это значит, что мы теперь остались одни. Мы должны держаться вместе, иначе утонем. Каждый в этом доме, хочет причинить нам боль. И я сделаю все, чтобы этого не произошло»
Я верю брату. Он никогда не желал нам зла.
Сейчас Лекси лежала у меня на груди и спала, пуская слюни. Ей больше не нравились куклы барби. Теперь она любила сидеть и смотреть в окно, беззвучно плача. Она была сильно опечалена.
Как и мы все.
В каждом из нас была буря и ураган. Мы словно бомба замедленно действия, что собирается взорваться с неимоверной силой. Эта тоска по маме медленно и мучительно убивала каждого из нас, никого не щадя
Звук воды из ванны был приглушенным, но в такой тишине какой мы сидели, его было невозможно не услышать.
Я знал, что Николас сейчас мылся, а если точнее, то стоял под холодным душем. Холод стал его второй кожей. Если он мог смириться с этим, то я нет.
Как бы часто мы не оказывались в сыром подвале, в полной темноте, я никогда не смогу привыкнуть к этому. И всегда буду ненавидеть отца за то, что он подвергал этому Лекси. Его единственную дочь. А может уже и нет.
Я быстрее услышал звук шагов, чем увидел тень под дверью и черный конверт пролетел под дверью.
Я думаю это была Алекс. Ей было необходимо наладить с нами контакт. И она часто разговаривала с Лекси, но та просто молчала, а позже заливалась слезами, хватаясь за Николаса.
Она всячески старалась разболтать нас и я не понимал зачем. Чтобы отвлечь от всего или пристроить поближе к себе? А может она и правда хотела с нами наладить контакт. Я думаю последнее надо было вычеркнуть из списка.
В моей маленькой голове, все еще сияли надежды, что мама вернется. И будь я на ее месте, то не обрадовался, если бы мои дети разговорились с какой-то чужой тетей. И пусть отец говорил, что это теперь член нашей семьи. Я не принимал ее
Так же как не принимал факт, что у нас будет еще одна сестра.
У меня от одной мысли появлялась ненависть ко всему живому, как только я думал об этом. Мне хотелось подставить нож под столом прямо к животу отца. Но что я правда мог сделать против него? Ничего.
Я встал с кровати и взял конверт. Лекси заинтересовано повернулась. Нико не узнают об этом так же как и о той папке.
Каждый раз открывая конверт я видел непонятный набор символов, рисунков и знаков. Но я уже умел читать. Медленно. Неумело. Но читал. Для Лекси. Для себя.
В первом письме говорилось о его тайне и о том, что никто не должен знать. Во втором были рисунки. Мы раскрашивали их, читали стишки и разные короткие истории о волках одиночках и о том как они защищают свою стаю.
В этом письме была одна строчка и маленький рисунок.
«Волки тоже защищают свое племя, идя на все, даже отдавая жизнь и смерть»
Волк оскалился на какую то тень в лесу, защищая детей. Темнота. Светит только луна, освещая совсем немногое, но придавая уверенности и стил. Как только она скроется, надежда уйдет вместе с ней.
Смысл этих слов мне не понятен, но я повторил это более тихим и хриплым голосом, накинув на себя одеяло, притворяясь старичком и каким то старейшином, отчего сестренка слабо улыбнулась.
Ну вот. Хоть что-то
Мы идем маленькими шажками. Очень. Но идем. Все ближе к цели.
Молодец, Лекси!
Николас выходит из ванны и Лекси поворачивается к нему. Снова грустная и снова поникшая. Снова думает о чем-то и снова грустит. Я ничего не могу сделать.
Николас улыбается ей, но она просто смотрит. Пусто. Безжизненно. Его черные мокрые волосы спадают на лоб, и ему приходится откинуть их, замечая взгляд Лекси. Лицо брата становится покинутым, а губы поджаты.
В груди появляется растущее чувство обиды на маму, но я знаю, что она не виновата. Хочу ненавидеть отца, но не могу. Знаю, что нам не рассказали и маленькой крупица правды.
Возможно.
Возможно.
В той папке есть что-то, что раскроет нам часть, и мы сможем собрать недостающие детали.
Нет. Я не должен. Не сейчас.
— Почему Оливер больше не приходит? — Николас поворачивается ко мне, и я впервые вижу растерянный вид у него на лице. Его глаза начинают бегать по комнате, и я подрываюсь с кровати, грозно вставая перед ним
— Скажи мне правду, Николас — Я нахожу его глаза. Серые. Словно ураган с бурей. Будто меня прямо сейчас накроет песком.
— Он мертв — Слова сильно ударяют, и сердце быстро и сильно стучит в грудой клетке, причиняя боль. Николас старается сделать вид, что ему все равно, но боль в глазах никогда не сможет скрыть. Он смотрит на машинку, которую Большой Оливер пожарил ему, и я чувствую эту боль. Ощущаю ее своей кожей.
— Оли? — Лекси встает с кровати и смотрит на нас. Она вот-вот упадет в свои три года, но мы всегда поймаем. Чего бы это не стоило. Мы понесем ее если будет нужно.
— Когда придет мама? — Ее язык путается в словах, но мы четко слышим и понимаем о чем она говорит. Мама.
— Я хочу к ней — Мне стоит только заглянуть в глаза сестры, чтобы увидеть в них большое количество боли и скопившиеся слезы, как ненависть к матери возрастает. Она бросила нас. Не боролась. Она ушла. Просто. Легко. Отпустила.
Не уверен что когда-нибудь я смогу простить ей слезы сестры. И кто бы что не говорил, я буду продолжать злиться. Злиться на весь мир и окружающих людей. Буду ненавидеть их и призирать. Но молча. Так, чтобы никто не услышал мои мысли. Никогда.
— Лекси — Николас подсел к ней, вытирая слезы, что начали бежать по щекам. Я просто сел на место сестры, смотря в окно и стараясь изгнать свой гнев. Гнев на мать и отца. Они ничего не делают. Они оставили нас. Покинули! Когда так нужны! Я знал, что не смогу убрать злость, но закрыть ее на замок да.
Это будет первым шагом. Первым взрослым поступком. Николас не справится один. Ему нужны мы. Нужна поддержка. Мы-все что осталось друг у друга. И когда один будет тонуть, другие будут тащить его на берег на себе. Когда один заблудится во тьме, не видя света, другие станут этим светом. Ведь для этого и нужна семья, правда?