XIII
Один бокал за другим. Светлая жидкость текла рекой, раз за разом заполняя хрупкий сосуд. Голова кружилась от легкости и тяжести одновременно, слабость в теле усиливалась с каждым глотком.
Она хлестала шампанское как обычный сок, лежа на диване. Угли в камине почти погасли, легкий запах свежих дров и яркий свет от люстры заполнил гостиную. Окно было открыто на распашку, как всегда было дома у Петти. Ее укладка растрепалась, и темные локоны были разбросаны по ее шее и светлой подушке.
В голове не было ничего, иногда в ней вспыхивали разные воспоминания, только все были плохими. Слез не было. Не было ничего, кроме пустой бутылки шампанского, потухших дров, яркого света, холодного ветра и размазанного макияжа. Легкая тошнота подступила к горлу, но девушка была где-то далеко, так делеко, что совсем забыла как взяла из мини-бара вино.
И алкоголь снова потек рекою.
***
Играла не понятная музыка, видимо решили включить что-то современное. Она не нравилась Герману, как и то, что Доминик Куинн просто сидит за столом в большой компании, а не делает что-нибудь, что могло бы продвинуть его в расследовании. Он долго говорил с Мартиной, она рассказывала ему о том как живет сейчас, о работе и о своей девушке, у которой есть своя кондитерская.
Ему пришлось соврать, что теперь он больше не преподаватель литературы в университете, а успешный бизнесмен, что он открыл бизнес почти сразу как приехал сюда и как познакомился с Энн, что она помогла ему, и теперь они женаты. Он бы с удовольствием рассказал ей правду, но зачем, если она скоро снова уедет, и будет лучше, если она будет думать, что у него все хорошо. Он знал, что она не одобрит его влечение ко всему загадочному и страшному, так же понимал, что ей придется не по душе то, что он тащит за собой милую и не в чем не повинную Петти Уилкинс - медсестру с добрым сердцем, которая всегда заботилась о нем.
Они обменялись номерами, а Мартина взяла с Германа обещание, что он познакомит ее со своей женой.
"Хочу посмотреть на женщину, которая решилась выйти за тебя"
А потос она смеялась, понимая что когда-то сама была за мужем за этим человеком. От воспоминаний его отвлек чей-то незнакомый женский голос, только на это раз он не был приторным. Он был обычным, немного хриплым. Опять молодая девушка, опять просит пойти с ней развлечься. Этот отель нравится Герману все меньше и меньше. В конце концов, желая чтобы девушка отстала, он написал свой номер на ее руке и быстро взбежал по лестнице. Герман почти не помнил очертания ее лица. Только короткие темные волосы и запах вишни.
Он уже представлял, как придет в номер и заснет на мягком диване, так как раскладушку ему так и не принесли, а на утро расскажет мисс Уилкинс, что встретил одну старую знакомую, которая очень хочет познакомиться с его женой. Это был идеальный план, которому, увы, не суждено было сбыться. В коридоре никого не было, звуки его тяжелых шагов утонули в толстом красном ковре, который покрывал пол.
Он проплывал мимо дверей, в поисках нужной цифры. Телефон, лежащий в заднем кармане брюк завебрировал и сразу же смолк, что означало, что пришло сообщение. Он решил, что может посмотреть его позже, но затем пришло еще одно, а потом еще. Устало закатив глаза, он посмотрел на загоревшийся экран, читая сообщения, которые пришли с неизвестного номера.
Аноним: Выходи на задний двор отеля, жду тебя около синего грузовика.
Аноним: Не игнорируй меня, Герман.
Аноним: Я же вижу, твой телефон в заднем кармане твоих брюк. Ответь мне.
Эти сообщения заставили его остановиться на месте и оглянуться по сторонам. То, что человек который писал ему знал его имя, было странно. То, что человек наблюдал за ним, было странно. Он оглянулся, но никого не было рядом. А потом он понял.
Камеры.
Взглянув на одну такую, которая находилась позади него, он ухмыльнулся.
Что ж, почему бы им не поиграть?
Задний двор можно было легко найти. Просто спуститься вниз, пройти через толпу людей, которые все еще веселились, а потом найти дверь "только для персонала". Пока Герман шел, он успел взглянуть на время. Было уже за полночь, и черное небо усыпанное звездами это подтверждало. Был конец октября, ночи стали холоднее, на деревьях не осталось листвы.
Все листья засохли и смешались с грязью. Как и люди в общем-то. Найти синий грузовик было не трудно, это была единственная машина во дворе, все остальное пространство заполняли деревья и скамейки для курильщиков. Стараясь идти как можно тише, Герман думал о птицах.
Странно, что именно в такой момент он думал о них, но ему нравились птицы, которые могли улететь, если им что-то не нравилось.
И сейчас, он бы с удовольствием улетел. Можно было не идти, но так как аноним наблюдал за ним с помощью камер, он либо работает в отеле, либо у него просто есть доступ, и рано или поздно они бы все равно встретились.
Так зачем же откладывать?
Спроси кто-нибудь такое у Германа позже, он бы ответил "потому что в тот день аноним пытался убить меня".
И правда, он услышал треск веток за спиной и успел увернуться за секунду до того, как пуля попала в дерево рядом с ним. Самое главное, что все произошло безшумно, и было слышно только громкое дыхание мистера Хофмана, чьи-то шаги и звук оружия, которое перезарежают. Из-за того, что дыхание сбилось, он не мог разобрать в какой стороне находится дверь, через которую он пришел.
Прижимаясь к холодному металлу машины, он уловил легкий аромат сирени. Но здесь она не росла. Пытался вслушиваться, но колотящиеся с бешеной скоростью сердце мешало. И тогда он решил, что пора бежать. Сорвался с места, за несколько секунд приодолел расстояние между машиной и дверью, после чего закрыл ее и рухнул на пол, взвыв от боли. Она была настолько сильной, что Герман просто не мог понять откуда она. Он был готов сделать что угодно, лишь бы она прекратилась.
Все плыло перед глазами, он видел птиц, огромную стаю птиц, которая летит, громко кричит и улетает с большой скоростью вперед. И ему тоже следовало с большой скоростью двигаться вперед. Острая боль, пот, что как вода стекал с него, телефон, много крови, которую он оставлял за собой. Опираясь о стену, он затуманеным взглядом искал номер, пытаясь отыскать в контактах Петти.
Гудки, гудки, гудки. Это были самые длинные пять минут в его жизни, наполненные болью и невыносимым желанием отрезать себе ногу, чтобы больше не чувствовать адские муки.
- Дааа? - не разборчивый голос раздался в телефоне, и мужчина вздохнул с облегчением.
- Мисс Уилкинс, в меня...он тяжело задышал и сжал повязку на ноге из собственного пиджака сильнее. - в меня стреляли, не могли бы вы выйти сейчас же из номера и помочь мне?
- Я вам всегда помогла, а что вы? Это все кончилось так не хорошо, я не хочу больше...хочу спать, - кажется боль усилилась, когда он понял что она пьяна.
Его охватил такой гнев, что он чуть ли не добежал до знакомой двери, не веря своим ушам. Она никогда не пила. Постоянно отказывалась от алкоголя, постоянно. Но именно когда они расследуют дело, именно когда в Германа стреляли, ей приспичило напиться, и если бы не нога, он разорвал бы ее на кусочки. Она открыла ему дверь, готовая к ссоре, но от вида мистера Хофмана, она сразу протрезвела. Если конечно возможно протрезветь, когда ты выпил две бутылки алкоголя.
- Что с вами? - в ужасе прошептала она, перебрасывая его руку через плечо и помогая ему добраться до дивана.
- Я же вам говорил, а сейчас вытащите из меня пулю! - прошипел он, пока ложился на диван.
- Да вы что, с ума сошли?! Я пьяна в стельку, мне нельзя ничего делать с вашей ногой! - Петти говорила нормально, но все еще чувствовала головокружение и слабость.
- Просто сделайте это, ладно? Позвоните в скорую - они оставят меня в больнице. Помните об Эдел Брюс и о ублюдке Куинне, - кряхтя сказал Герман.
С каждой минутой ему было все труднее и труднее говорить, кровь пропитала весь пиджак и лилась на диван. И Петти знала, что должна вытащить ее, иначе он истечет кровью. И поэтому она взяла себя в руки, засунув свое состояние куда подальше.
- Прижмите к ране и не отпускайте, я сейчас, - она схватила полотенце, которое весело на соседнем кресле и прижала его к ране, положив сверху руку мистера Хофмана.
А дальше она делала все настолько быстро, что позже долго не могла придти в себя. Она направила ледяной душ на лицо вылила немного на волосы и вымыла руки. С ней всегда была ее оптечка, но чтобы вытащить пулю, нужно было явно что-то другое.
Полотенца для раны, щипцы для бровей, перекись, полотенца пропитанные холодной водой для лба, бинты, вата, много терпения и пощечин, которые она давала себе чтобы не сделать ошибку. К концу, она начала забинтовать рану, когда заметила, что мистер Хофман теряет сознание.
- Нет нет нет, - она подскочила к его лицу, с размаху влепив пощечину.
- Я сказала не спи! - чуть не плача прошептала она, снова ударив его по щеке.
- Мисс Уилкинс, прекратите меня лупить и дайте отдохнуть.
Ей оставалось лишь истирично смеяться и плакать.
***
Они спали долго. На утро, она помогла ему дойти до ванной, сесть в кресло и сменила бинты. Она долго оттирала кровь с дивана, а когда увидела свое опухшее, красное лицо с несмытым макияжем, поняла что надо бы что-то с этим делать. Они не говорили все утро, им было не до этого. Голова Петти была полна боли, а голова Германа разрывалась от мыслей.
Сидя около большого окна и глядя на Фарго в лучах осеннего солнца, они молчали. Петти положила голову на плечо Германа, рассматривая дома родного города.
- Я вылетела из университета, не потому что провалила экзамены, - первая заговорила девушка, не отрывая взгляда от окна.
- На кануне экзаменов меня позвали не надолго погулять, после чего все планировали разойтись. Но я выпила. Потос еще, еще, а затем еще. Я ввалилась в аудиторию в неодекватном состоянии, и я с позором вылетела, вот и вся история. А сейчас, когда снова надо было быть готовой, я напилась. Я испортила себе карьеру из-за алкоголя, а теперь чуть не погубила вас, потому что опять напилась, - это было сказано без единой эмоции.
- И все же, вы вытащили из меня пулю и не позволили истечь кровью, будучи пьяной и не имея при себе практически ничего. Вы действительно отличный хирург.