Снежная фабрика
Можно бесконечно смотреть на туман.
Это белое, пушистое, почти невидимое вблизи одеяло, которое накрывает холмы, покоящиеся по обе стороны холодной речушки. По-осеннему голые деревья, ветки которых кажутся жутко растопыренными без листвы, приподнимают это полотно над землей. Их кора иссыхает на холоде – это сигнал к тому, что приближается зима, которая на мгновение остановит всю жизнь вокруг.
Утром особенно чувствуется одиночество. Стоит подойди к речке, чтобы наполнить старую металлическую кружку, как тебя сразу окутывает тишина, которая умиротворяет и пугает одновременно. Трава пожелтела, звери спрятались в своих норках, а солнце ушло. Оно оставило эту землю до начала нового цикла жизни. Утром ты понимаешь, что можешь не дожить до возвращения лета.
Стоя на природной платформе каменной сопки, у подножья которого растет дикий кустарник, и, наблюдая за миром внизу, скрытым белокаменными березами и елями; смотря вдаль, где горизонт, окрашенный в розовые, темно - синие и фиолетовые цвета, кажется бескрайним и спокойным, ты ощущаешь всю свою несовершенность. Сам смысл жизни вот тут, перед тобой и всё же так далеко. Но, едва слышимые шорохи и завывания ветра, как баланс между городом и пустыней, оглушают и волнуют сердце, заставляя тебя преклонить колени перед Матерью-Природой.
На земле нет бессмертных существ. Мы все иссыхаем со временем, как эти деревья. Все мы умираем и перерождаемся. Каждый день. Это цикл, который прервется один раз. Тогда мы навсегда закроем глаза и исчезнем, даже не осознавая этого. Там после темноты нет ничего, за что можно было бы зацепиться. Там нет даже тебя самого. Но она останется, бесконечная и невыразимо прекрасная Долина-жизни, в которую мечтали попасть паломники когда-то, на этом противоречивом куске Земли, который объединил огонь и лед, жизнь и смерть.
Долина – смерти. Природная могила. Я оглядывала её со стороны, но не осмеливалась подойти близко, испугавшись запаха, что, казалось, сводил с ума. Ещё один дедушка-вулкан рядом с долиной с удовольствием смотрит на то, как птицы испускают дух, завершая природный цикл. Я никогда не осмеливалась тягаться с Долиной.
Пройдя по камням, ты вспоминаешь прошлое, когда в детстве, радуясь весеннему солнцу, снимал обувь, чтобы пройтись босыми ногами по берегу океана. Вдыхая чистый воздух, ты видишь картины своего детства, когда беззаботно лежал в коляске, наблюдая за движением солнца на кристально чистом небосклоне. Помнишь голос своего отца, восхищенно передававший тебе на словах дыхание Земли; описывал гейзеры - пары воды, которые выбрасывались на несколько метро вверх.
И этот мир приветствовал тебя, разговаривал с тобой с помощью ветра, что доносил едва слышимый шепот деревьев и щебет птиц, разговор хозяев – медведей. Но люди вырастают и становятся частью этого мира. Они сталкиваются, бьются, борются с тем, что когда-то, помогло им появиться на свет. Они ведут борьбу с Матерью-природой. А она, прежде всего, живет в их душе.
Мать-природа сама не идеальна. Она часть мира, и у неё есть плохие и хорошие стороны. Так и в человеческой душе повсеместно происходит борьба, и чаще всего плохое побеждает хорошее, потому что так проще, потому что многие сдаются. Тогда-то люди перестают оглядываться по сторонам, удивляться и интересоваться. Они порождают другие пороки, семена которых они сажают в своих детей, а те в свою очередь сажают семена в своих потомков. Так и растет это дерево на холме Матери-земли, растопыривая свои ветки, которые лишь изредка покрываются зеленой листвой. А туман-это Жизнь, которая встречается на пути у Матери-природы. Они соединяются и сосуществуют вместе, так же как туманное утро идет рука об руку с последними днями осени. Они не могут прогнать друг друга, но вместе создают ужасающе угнетающую картину, если посмотреть со стороны.
И всё же, это замечательная картина. Живая земля. В безликих зданиях города, вычурных мостовых и деревянных скамейках нет жизни. Они созданы для использования. А эта заповедная земля сама даёт жизнь многочисленным видам растений и животных. Она создана Матерью-природой. Это её колыбель.
На этой земле живу я. Здесь мне всё равно, где я, когда родилась, что я за человек. Единственное, что я знаю, так это то, что Мать-природа и сама Жизнь слились во мне.
Первое моё воспоминание – буран. Снежная масса, которую несёт сильный ветер, белизна которой причиняет боль глазам. Не видно даже дедушки-вулкана, чтобы определиться, куда идти. Он спрятался, укрывшись в белых, как и снег вокруг, тучах, спит мирно и беззаботно. Красные от мороза руки моего отца: он пытался вести меня в эту пустоту, из которой не было выхода. Мать – природа, должно быть, позвала его куда-то с собой, а я осталась одна, почти утонув в снегу.
Второе моё воспоминание – это ярко желтая-красная-лиловая-синяя долина, охраняемая сопками по обе стороны, закрытая от остального мира заповедная территория. Здесь живут лишь прекрасные цветы, кустарники, дикие ягоды, даже следов хозяев –медведей не было видно. А запах, который наполняет твои легкие без остатка, благословенный и сладко-горький, с привкусом. Рядом с маленькой речкой деревянный дом. А внутри лишь пустота и дыхание. Будто сама Жизнь поселилась здесь и ожидала меня.
Возвращаясь с холодного озера домой, преодолев крутую сопку, каменные насыпи которой, падая вниз, создают оглушительный треск; пройдя через лиственничный лес, деревья которого общаются друг с другом, шурша листвой с дуновением ветерка; мимо водяных струй пара, которые приветственно вырывались из-под земли; вновь поднимаясь на сопку под крутым камням, внизу которой шумит водопад – ты наконец-то подходишь к яркой долине, которая раскинулась на несколько километров.
Приветственно машешь дедушке – вулкану: сегодня он неспокоен. Видно, что он недовольно фыркает, пуская клубы дыма вверх. А вот, почти что рядом, пробежал суслик, хихикая и быстро прячась среди валунов.
Я с опаской подхожу к дому, сжимая металлическую кружку. Мне предстоит выполнить много работы – результаты исследований ожидаю в райцентре. Фотографии Polaroid для отчета разбросаны по скошенному столу. Сырая одежда всё ещё сушится на печке. Картошка почему-то разбросана по полу, хотя я складывала всё в старый тканевый мешок. Около окна на высокой, приподнятой кровати, которую щедро накрыли несколькими теплыми одеялами, лежит мужчина. Соединившись с природой, ты смотришь на человека плоть от плоти твоё собственное существо, но оно вторглось в твой мир. Ты сразу начинаешь чувствовать, что предал Мать-природу, а сознание вновь окутывает снежный буран.
Мы должны были сегодня пойти в гости к дедушке – вулкану, который стал домом для удивительного существа – снежного барана. Нам не хватало лишь немногих данных для завершения, поэтому, сложившись и собравшись в путь, я махнула рукой яркой цветочной долине между сопок, до возвращения. Я почти не спала, всматриваясь в Млечный путь на небосклоне, в тысячу звезд, которые, словно тысяча цветов, растущих в родной долине. Одно лишь могло меня расстраивать – звезды бледны. Но на восходе небо вновь окрашивается благословенным золотым цветом, с синими, розовыми, красными, фиолетовыми цветами, а низко к земле припал утренний туман, после которого приходится надеть резиновые сапоги. Трава мокрая, земля сырая, а воздух такой разряженный, что начинает кружиться голова. Чем ближе ты к дедушке, тем сильнее он начинает сердиться, ворчать, а ты улыбаешься, доставая фотоаппарат. Молишь Мать-природу лишь дать возможность хотя бы одни глазком взглянуть на её дитя. На каменистых возвышенностях его почти невозможно увидеть – шерсть такого же цвета, как и нагретая вулканом земля. Мы старались держаться как можно ближе к борту кальдера вулкана, насколько это было возможно, но, в конце концов, сдались. Смерть уже вплотную подошла к нам, к тому же мы здорово отстали от графика. Остальная группа уже ждала нас в обговоренном месте.
Огонь обогревает и сближает наши сердца. Мужчины и женщины молчат – никто не хочет прерывать этот рокот и небесную тишину, лишь нарушаемую ветром. Оружие всегда наготове: мы стараемся не оборачиваться, не смотреть в темноту леса, чтобы не встретиться взглядом с ночными охотниками – полярными волками или дневными зверями, которых привлек огонь. Дедушка ехидно хихикает – он и есть огонь, сжигающий и уничтожающий. Мы никогда его не превзойдем.
Я не люблю уходить. Ненавижу прощаться. Покидая эти места, мне становится больно, словно меня оторвали от груди матери, насильно заставили выбраться из Колыбели. Но у Долины жизни ещё много чудесных лет впереди, когда наша жизнь может оборваться в любой момент. Мы не значим ничего: мы часть этого природного цикла, когда долина впитала в себя всё самое прекрасное, что может создать Мать-природа. Она художница, искусительница – стоит тебе приглядеться, стоя на вершине вдаль, ты навсегда будешь заворожено вспоминать это произведение искусства. Отличие лишь в том, что это место живет, и жизнь чувствуется здесь во всем своем многообразии. Всё, что мы можем сделать, так это сохранить и донести до следующих поколений это розовое, красное, синее, черное, белое благословенное Матерью-природой богатство на заповедной территории на самом далеком и родном краю Земли.