Глава 6.
Никто не боится высоты, они боятся упасть. Никто не боится сказать "я тебя люблю" - они боятся ответа.
Курт Кобейн.
Вечер, 26 сентября, 1996.
У Элис выдался свободный от работы вечер, и она намеревалась посетить тату-салон, где работала Аманда. У Аманды было уникальное свойство быть в курсе сплетен и событий, происходивших в кругу фэнов, тем более, что она работала в студии вместе с Адамом. И пренебречь этими связями было бы неправильно с точки зрения расследования, в которое Элис была втянута не по своей воле. После разговора с Уильямом она хотела побольше узнать о семье Бена и, если вдруг повезет, то расспросить Аманду про взаимоотношения Бена с другими участниками группы. Возможно, за кружкой пива удастся разговорить болтушку Аманду, тем более, она была рада вчерашней встрече в парке.
После того, как Элис рассталась с Марком и устроилась работать в одну из закусочных, у нее не оставалось времени на друзей и постепенно они стали друг другу чужими. Ну а потом ей уже было как-то неловко ворваться в компанию ни с того ни с сего, поэтому Элис ограничивалась маленьким кругом общения.
Надев ту саму фланелевую рубашку и джинсы на высокой талии, Элис быстро покинула особняк и поехала в Immortal Snake.
Тату-салон Immortal Snake располагался на 14-й авеню, недалеко от Университета Сиэтл. Переступив порог, Элис сразу окружила атмосфера душевного тепла и дружелюбия. Она остановилась у рецепции и осмотрелась по сторонам: на стенах расположены рисунки и эскизы, воплощающие разнообразие стилей и искусство татуировки, а стеклянные витрины хранили в себе украшения для пирсинга, предлагая сотни вариантов для самовыражения. На полках роскошно выставлены фотоальбомы с портфолио мастеров для ознакомления и цели подобрать свой идеальный дизайн, либо вдохновиться какими-либо идеями.
- Привет! – В дверном проеме появился молодой человек, судя по виду, администратор салона. – Ты записана?
- Привет! – Поздоровалась Элис, неловко теребя край рубашки. – Нет, я хотела бы увидеть Аманду. Она здесь?
- Она как раз заканчивает сеанс, – улыбнулся он, – я скажу, что ее ждут. Как тебя зовут?
- Элис, скажи, что пришла Элис.
- Понял.
Парень ушел в мастерские и вернулся буквально через минуту:
- Пойдем, я провожу.
Они прошли по узкому коридору и оказались в ярко освещенном главном зале. По разным сторонам зала стояло несколько рабочих кушеток, воздух был пропитан запахами специальных лосьонов и дезинфицирующих средств, создавая ощущение чистоты и безопасности. Два мастера, жужжа машинками, трудились над клиентами, выводя четкие линии на их телах. Элис узнала Аманду.
- Вот это да! – Воскликнула Аманда, отвлекаясь от работы и приспуская с лица медицинскую маску. – Вы посмотрите, Элис собственной персоной!
- Привет, Аманда!
- Ты садись вот сюда, я почти все. – Аманда махнула рукой на стул и снова включила машинку. Она закрашивала цветок розы на предплечье у девушки с короткими черными волосами. Элис внимательно следила за процессом несколько минут, пока Аманда не закончила. Она несколько раз протерла свежую татуировку каким-то средством, чтоб на ткани не осталось отпечатков краски, заклеила предплечье свежей салфеткой и дала несколько указаний клиентке по обработке татуировки.
- Проходи к Кевину, он оформит расчет для оплаты. Увидимся через неделю!
Девушка поблагодарила Аманду и вышла из зала.
- Так, подруга, – резко переключилась она на Элис, – я не поняла, то ее ищи-свищи по всему штату Вашингтон, то она сама появляется второй день подряд! Ты что, решила украсить свое тело? Было бы что украшать, у тебя все идеально!
Элис рассмеялась:
- Ну что ты говоришь, я просто хотела позвать тебя выпить со мной пива.
Аманда прибиралась на рабочем месте с особым усердием. Она выбрасывала пеленки и салфетки, испачканные кровью и краской, протирала кушетку дезинфицирующим средством и убирала машинку в специальный ящик. Услышав про пиво, она на секунду замерла и обернулась к Элис.
- Конечно мне льстит твое внимание и твоя щедрость, сучка Элис, но я подозреваю подвох. – Аманда подняла одну бровь и выразительно посмотрела на Элис.
- Подвох есть, ты права.
Аманда победно вскрикнула:
- Ага! Меня не проведешь! – Она сняла рабочие перчатки и швырнула их в мусорное ведро. – Короче, сейчас я переоденусь и пойдем с тобой в крутецкий бар, где ты мне все-все расскажешь за кружкой-другой, ну третьей, пива. Там как пойдет.
Элис утвердительно кивнула.
***
Полдень, 26 сентября, 1996.
Половину дня Милена провела в офисе, принимала участие в совете директоров, где решались деловые и финансовые вопросы компании Shipyard Miller. После скандала с Майклом Брауном и его попытках незаконно захватить парк, их акции на бирже заметно упали и нужно было что-то срочно предпринимать. Не смотря на то, что собрана основная часть доказательной базы, дело в суд до сих пор не было передано, но шумиха взбудоражила большую часть жителей Сиэтла, поэтому Милена верила в свой успех. Они наняли лучших адвокатов, но и Майкл Браун был не промах – ему страстно хотелось урвать кусок земли, на котором находился общественный парк Сиэтл Вудлэндс, чтобы отстроить там дорогой отель. Конечно, он выставлял это как реконструкцию парка, но на самом деле интерес его заключался в стройке и получении прибыли. Защищать и беречь наследие города было делом всей жизни ее отца, отчего она так боялась проиграть это дело. Плюс Милена была точно уверена, что отец погиб от бандитской руки, но пока и здесь так и не нашла этому никаких доказательств.
После совещания совета директоров у Милены была встреча с финансовым консультантом. Доходы компании падали, а расходы оставались прежними. Проанализировав статистику, консультант пришел к неутешительным выводам:
- Мисс Миллер, я просмотрел все отчеты, которые вы мне предоставили, кое-где поискал сам и, если ситуация на рынке не стабилизируется, то нам придется сокращать штат сотрудников, закрывать рабочие места, останавливать часть производства. Если не поможет и это – компания станет банкротом и уйдет с молотка кредиторам. Сейчас уходит много средств на то, чтобы в борьбе с Майклом Брауном отстоять Вудлэндс, конечно, мы немного сэкономили на том, что ваш отец больше не отправлял чеки в клинику, но это не уравновешивает сложившуюся ситуацию.
Милена резко выпрямилась в кресле.
- Что вы сказали? Какие чеки?
Консультант открыл папку и передал ее Милене:
- Смотрите, вот эта графа. Каждый месяц Медицинский центр Вашингтонского университета получал от вашего отца чек на кругленькую сумму.
- Понятия не имею об этом. Вы сможете навести справки?
- Да, конечно. Вот смотрите, последний чек был отправлен в октябре того года. Возможно, у вас в семье кто-то болел? Простите, если вопрос показался вам нетактичным.
Милена на мгновение замерла, выронив ручку.
- Что-то не так, мисс Миллер? – Консультант засуетился вокруг девушки. – Вы мгновенно побледнели! Простите, пожалуйста, я не ожидал такой реакции.
- Погодите. Нет, что вы, я в порядке! – Заверила Милена, стараясь выровнять дыхание. – Просто я совсем об этом забыла, из головы вылетело, понимаете? – Она попыталась улыбнуться. – Столько всего навалилось! Точно, это же Медицинский центр! Отец поддерживал их различные исследования. Шел в ногу со временем – так он обычно шутил.
- Ваш отец был прекрасным человеком! – Почтительно произнес консультант.
- Спасибо. Мне пора идти, пожалуйста, держите меня в курсе, если что-то еще получится придумать, я не хочу, чтобы люди остались без работы. Вы сами понимаете, отец бы этого никогда не допустил.
- Конечно. Всего хорошего!
Милена осталась одна в кабинете. Мать Бена лежала в той клинике – это она знала наверняка, но то, что ее отец оплачивал ее лечение? С какой стати? Она была их работницей долгие годы, Милена воспринимала ее как добрую тетушку Сару, которая всегда была рядом и заботилась о ней с родственной теплотой. Неужели это была расплата за долгую и тяжелую работу в их доме? Что связывало настолько крепко ее отца и мать Бена, что до самой смерти он оплачивал ее счета?
Она постаралась глубоко дышать, подавляя приступ паники, но слезы градом потекли по ее лицу. Милена плакала крайне редко и всегда создавала видимость стальной девушки, но на самом деле она была нежная и мягкая, словно только что распустившийся бутон. Выросшая без матери, единственная дочь своего отца – на которую с самого детства было возложено множество обязательств – она просто не имела права давать слабину. Так она считала.
Но воспоминания о тех днях, когда она была маленькой девочкой, играя в просторном особняке вместе с таким же маленьким Беном, ощущая чувство беззаботности и невинности, которые были свойственны только детству, – они были такими теплыми, словно молоко, которое приносила ей в постель мама Бена перед сном. Сердце Милены сжалось в тугой комок. В памяти она уловила миг, когда, бегая с Беном по дорожкам оранжереи, она споткнулась и упала, разодрав колено, и он был там, чтобы обнять ее, вытереть слезы и наполнить ее сердце нежностью и благодарностью. Сейчас, будучи старше, она осознала, что чувство поддержки и заботы, которое они делили, исчезло и уступило место более сложным эмоциям взрослой жизни.
Она помнила, как они украдкой сбегали из постелей, используя тайный код, договариваясь о встречах в оранжерее. Бен всегда приносил с собой плед, который они расстилали на дорожке возле фонтана и лежа на нем смотрели на звезды сквозь стеклянный потолок, поедая печенье.
Ей было 12, когда Бен внезапно исчез. Однажды днем, вернувшись из школы, Милена не нашла его в комнате для прислуги, где он жил со своей матерью. Марта сказала, что Сару и Бена забрал с собой отец в штат Айдахо и вряд ли они еще когда-то увидятся. А потом Сара снова вернулась, и Милена попросила адрес, чтобы писать ему письма, и писала их каждую неделю, но так и не получила ни одного ответа. Так их связь ушла в небытие на долгие годы, пока она не узнала, что миссис Фокс тяжело заболела и ей пришлось уволиться из дома Миллеров. И только после ее смерти она узнала, что оказывается, Бен давно вернулся из Айдахо и ухаживал за матерью все это время. Милена очень хотела спросить Бена – почему он ни разу не навестил ее после возвращения? Почему ни разу не позвонил? Неужели Бен не дорожил их дружбой и вот так просто отказался от всего? Осталось столько вопросов...
Она помнила свою разбитую коленку и с нелегким сердцем вспоминала их нежную дружбу, без прикрас, без фальши – так искренне умеют дружить только дети. И Бен бросил ее без объяснения причин, не отвечал на письма и даже не соизволил сообщить о возвращении. А сейчас его не стало, и эта отчаянная пустота внутри Милены разрасталась со скоростью света.
- Бен, почему ты просто ко мне не пришел?! – Сквозь слезы тихо произнесла Милена и уронила голову на руки. – Я была маленькой девочкой и не понимала, что произошло.
Сколько раз ей хотелось самой заявиться к нему в дом, прийти на выступление, но страх и гордость не позволяли ей первой сделать этот шаг. А что если он вообще о ней забыл? Господи, какая глупость! Она была младше – и она его помнит. Почему же он не пришел?
***
Вечер, 26 сентября, 1996.
После того, как Келли покинула стены бара, рыча и метая молнии, она направилась прямиком в Dirty Frank, где ее уже ждал Майкл. Они не говорили с той самой ночи, когда весь состав группы забрали в полицию. Что ж, раз уж у нее и без этого паршивое настроение, то почему бы не испортить его другим?!
- Ты обещал! – Взвыла она, врываясь в его кабинет. – Ты обещал, что тур пройдет без сучка и задоринки!
Майкл опешил и рукой дал сигнал ассистенту оставить их наедине. Келли, почти вплотную подошла к нему, стоящему у окна, и схватила своей тонкой изящной рукой его плечо.
- А сейчас, – Келли наклонила голову, – я имею мертвого барабанщика и долги на тысячи долларов! Какого черта, Майкл, я тебя спрашиваю?! Что теперь делать?!
Майкл спокойно убрал ее руку, которая худыми, но крепкими пальцами, словно клешни, впилась в его плоть. Выглядел он бодрым и отдохнувшим, по сравнению с Келли, которая, как бы ни старалась, не смогла спрятать за косметикой опухшее лицо и темные круги под глазами.
Майкл бы невысоким мужчиной, с бледной кожей и с редкими волосами, которые он тщательно прилизывал гелем к черепу, отчего походил на восковую куклу. Черные глаза, словно бусины, смотрели всегда пристально и внимательно, стараясь ничего не упустить из виду. Неизменным атрибутом его образа были усы, сигара и темные костюмы в редкую тонкую полоску. Но больше всего он обожал свою трость.
- И кто же мою кисоньку обидел? – Ехидно протянул он с улыбкой, склоняя голову набок и прищурившись.
- Ты издеваешься?!
- Ты пришла ко мне пожаловаться?
- Я пришла к тебе получить ответ!
- На какой вопрос, моя хорошая?
- Какого черта, Майкл?!
- Очень странный и размытый вопрос, моя ягодка, давай конкретики.
Келли вытаращила на него глаза. Майкл вальяжно прошелся по кабинету, заложив руки за спину, посмотрел в окно, пощупал землю в горшке с огромным фикусом, поправил статуэтку на письменном столе и сел в кресло. За его спиной на стене красовался огромный логотип Musical Echo. Склонив голову набок, он улыбался, будто специально выводя ее на эмоции.
- Так и будешь на меня пялиться? – Он закинул ногу на ногу и поманил ее пальцем. Келли стояла не шевелясь. Кажется, до нее начал доходить его игривый тон.
- Так это что, это ты? – Тихо спросила она дрожащим голосом.
- Я. – Майкл пожал плечами и улыбнулся. – Ты меня не узнаешь? Спятила?
- Я не об этом. Это ты убил Бена?
Майкл расхохотался и поднялся с кресла. Он снова поправил статуэтку на столе, пощупал листья цветка у окна, обошел Келли со спины и тихонько приобнял обеими руками узкую талию. Келли вдруг ощутила неприятный холодок, пробежавший по спине и невольно съежилась.
- Как ты могла такое подумать? – Мягко спросил он, утыкаясь лицом в ее волосы. – Киса моя, неужели ты думаешь, что смерть какого-то там твоего Бена на моих руках?
- Но ты сам предложил мне этот клуб, хотя он не был готов к концертам. Там все держалось на добром слове.
- И это доказательство моей причастности? Какой мне смысл убирать того, с кем я хотел подписать контракт, м? Может быть, это ты решила соскочить?
- Ты же в курсе, что его смерть больше не считается несчастным случаем, да? – Осторожно спросила она, боясь пошевелиться.
- Я в курсе всего, и я это улажу.
Его голос был спокойным, но настойчивым, как и руки, которые теперь еще крепче сжимали ее в тиски. Келли уловила аромат парфюма и сигар.
- Но как? – Простонала она, будто теряя всякую надежду. – Все шло так хорошо! Успех был обеспечен, их с руками разрывали, но контракт я хотела подписать только с тобой, ты же знаешь!
- Зна-аю, – удовлетворенно протянул мужчина и уткнулся носом ей в затылок, – но ты все испортила.
- Я?! – Возмутилась Келли и попыталась обернуться, но Майкл крепко прижимал ее к себе. – Да ты спятил что ли? Ты даже не представляешь на что мне пришлось пойти, чтобы раскрутить их!
- Это же твоя работа, дорогуша. И выполнила ты ее, мягко говоря, хреново. Теперь у тебя нет музыканта, и ты должна мне денег.
- Я в курсе.
- Ты что, думаешь, что можешь вот так ворваться сюда и обвинить меня? Лучше давай озвучь мне выход из сложившейся ситуации. – Майкл одной рукой удерживал ее за талию, а второй провел по спине, поднимаясь к шее. Он погладил ее по затылку, перебирая аккуратные пряди и путаясь пальцами в черных волосах. Келли едва дышала. – Солнышко, тебе надо быть со мной помягче, ты же знаешь, я не люблю твой гонор. – С этими словами он резко схватил ее за волосы на затылке и дернул, разворачивая ее лицо к себе.
Они смотрели друг на друга – Келли испуганно, а Майкл с довольной ухмылкой.
- П-прости, – пролепетала Келли, отводя взгляд, – я, я не хотела.
- Еще раз! – Настойчиво приказал он, повышая голос и оттягивая ее вниз за волосы так, что Келли начала приседать от боли. Майкл потянул за платок, повязанный на ее шее, и она инстинктивно ухватилась за него руками, жадно глотая воздух.
- Прости меня, Майкл, я, я не хотела. Давай переделаем контракт? Я найду нового барабанщика. – По щекам потекли слезы. Боль была невыносимой и Келли едва удерживала равновесие. Каблуки медленно разъезжались под тяжестью тела и неестественности позы. Он с толчком отпустил девушку, и она упала перед ним на колени, закрыв лицо руками. – Я все исправлю, только пожалуйста, отпусти меня!
- Хорошая девочка. – Удовлетворительно произнес Майкл, медленно вытаскивая рубашку из брюк и расстегивая ширинку. – А теперь по всем правилам, моя милая, по всем правилам.