Беспомощная

- Стой! – отпихиваю его я, тут же шипя от боли, но делая то, что уже задумала. – Я ведь совсем забыла тебе показать! – отбираю телефон у него и быстро захожу в приложение «диктофон». Вот она – запись. – Юнги, слушай, - подношу к его уху телефон и включаю последнюю запись.

Он внимательно слушает. Напрягается. Изредка смотрит мне в глаза.
Запись отключается спустя 10 минут. Юнги полностью поднимает свой взгляд на меня и будто спрашивает меня, что там происходило.

- Я ещё не слышал такого твоего разозлённого голоса, - как-то странно протягивает Юнги, проникая сквозь мои глаза в самое сердце. Но я не впускаю его туда.

В последнее время я не очень доверяю людям. Сначала кто-то убил мать. Вскоре предательство Чонгука… Людям нельзя верить. Нельзя, Т/И…

- Молодец, - холодно режу я тишину, что успела образоваться между нами. И снова после моих слов наступает тишина.

Я опускаю голову на свою байку. Я вижу, как она двигается. Моё сердце бьётся так часто. Резкие толчки.

У меня зеркальное расположение органов. Поэтому эти неровные и резкие толчки раздаются справой стороны. Никто об этом не знает. Никто, кроме меня. Моя же мать унесла мой секрет с собой в сырую землю.

Моё сердце бьётся. Но как же сердце Лин? Бьётся ли оно сейчас? Жива ли она?

Смогу ли я вернуть всё? Смогу ли вернуть свою дочь, что сидит сейчас в каком-нибудь сыром подвале. Что он с ними делает?

Слёзы наполняют мои глаза. Нет, Т/И, ты должна верить, что Лин жива. Что она ждёт тебя.

- Подожди меня, - тихо произношу я, наконец пуская эту слабую слезу. Колени я уже пододвинула к груди, не смотря на жуткую боль. Я её и не чувствовала в тот момент.

Внезапно в моей руке начинает вибрировать телефон Юнги. Тот сразу потянул руку, чтобы его взять, но я, как дикая, отодвинулась от парня. Тот лишь на меня непонимающе глядел.

На дисплее высвечивалось «Подружка Т/И».

-Как иронично, - мотая головой из стороны в сторону, придвигаюсь к Юнги. Закрываю ему рот своей ладонью, потому что молчать он не будет, и тяну зелёную трубочку.

- Юнги, ты один? – раздаётся знакомый голос из трубки, а я тихо хмыкаю и киваю Мину, чтобы он ответил чёткое «Да».

- Да, - твёрдо говорит он и я обратно закрываю ему рот рукой.

- Как твой план по соблазнению Т/И? – игриво произнёс голос Бекхёна, а я тут-же выпучила глаза на Юнги. Он начал сопротивляться, но я сильнее вжала ладонь в его лицо и заставила его молчать. – Молчишь? Ты знай. Я тебе Т/И не отдам. Она мне ещё со школы нравится, - так же сообщает голос.

- Я убью тебя, - тихо шепчу Юнги на ухо, как тут же раздаётся голос Бека.

- Юнги, не молчи, а то я начинаю думать, что тебя в заложники взяли, - хихикает тот, а Юнги начинает громко мычать. Ну ладно, я ему ещё дам вожжа под хвост.

- Правильно думаешь, Бекхён, - говорю я в трубку, из которой доносится лишь гнетущее молчание. Потом звонок отключается.

- Лезть в личную жизнь как минимум - неприлично! – возмущается Юнги, отбирая у меня телефон.

- Правда? – не верю я своим ушам.

Он лишь глубоко вздохнули выдохнул.

- Ну? И как твой план по соблазнению Т/И? С треском провалился? – садясь возле стенки лифта и облакачиваясь о неё спиной, складываю руки на груди и смотрю на носки своих кроссовок.

- Он даже не начинался, детка, - игриво поднял брови Юнги.

- Я тебе не детка, - пафосно поднимаю голову.

- А я для тебя – оппа, - улыбнулся он.

- Оппу отправляю в попу, - рифмую и смотрю на реакцию.

- Фу, как не культурно! – наигранно говорит парень.

Я не хотела отвечать Юнги, потому что разговор продолжился бы, чего я очень не желала. Я смотрела на свои побитые жизнью кроссовки. Смесь пыли и грязи с кровью красовалась на резиновых носках обуви. Сама же жидкая смесь въелась в ткань кроссовок так, что я их с трудом отмою.

Джинсы ободраны. Кровь так-же окрасила места вокруг коленей. Пальто было в каком-то песке вперемешку с опавшими листьями, которые занесло туда осенним ветром ещё, наверное, с прошлого года.

Всё это получилось благодаря стараниям двух «охранничков» Кима.
Спасибо ему…

Тем временем я увидела движение перед собой. Мин начал засыпать, попеременно с этим падая на пол лифта. Но я успела его подхватить и прислонить к стенке лифта, тем самым спасая его от дичайшей боли в области головы.

- Чёртов Мин… Почему я застряла в лифте именно с тобой? – разозлённо, будто каря свою судьбу за это, я складываю руки на груди и прожигаю взглядом чуть содрогающееся тело. – Эй, ты чего? – тихо подползаю к парню, пока он подрагивает.

Его тело как-то странно тряслось. Что это с ним…

- Да что ты притво…, - я не смогла договорить, потому что коснулась его тела. Он весь горит. – Чёртов Мин Юнги, я ненавижу тебя! – тихо, но с так уверенно произносила я слово за словом, что на минуту и сама поверила в это. Поспешно снимая пальто, я накидываю его на Юнги, укрывая его.

Я не могу сопоставить такое. Недавно он был с нормальной температурой тела. Он нормально себя чувствовал… Или нет?

Я аккуратно уложила его голову себе на колени, чтобы ему было так легче, и ещё раз укрыла его пальто, подтыкая его под его содрогающееся тело. Он начал жать колени к груди, укрывая их своими руками. Чёрт…

Чёртов лифт! Почему именно мы застряли в нём? Я ведь даже помочь ему не могу.

- Юнги. Проснись, Юнги, - видя, что он жмурится, мотая головой, как в бреду, я заставляю его проснуться. Я тормошила парня за плечо, но понимала, что добром это может не кончиться. Температура поднималась к 40, а я начала плакать от своей беспомощности. – Мин, да очнись же ты! – рыдала, дёргая за плечо парня. Он лишь жал колени к груди, а голову – к коленям.

Моему психическому состоянию приходил конец. Казалось, что ведро моего терпения переполнилось, поэтому я укладываю Юнги на пол лифта и сажусь рядом на колени, утирая слёзы.

- Что там было написано в той книге!? – срывалась на крик, не имея ни желания, ни терпения разговаривать тихо.

Закрываю глаза и переношусь в детство, окунаясь в тёплую атмосферу, что всегда царила в нашем доме. Я снова изучала книгу о видениях, пытаясь запомнить каждую строчку, каждую букву и слово.

И вот он – раздел «Исцеление».

« Исцеление – очень сложное и, местами, даже смертельное явление. Тот, кого исцеляют, получаю определённую энергию, которой ему не хватает для хорошего самочувствия. Тот же, который производит сие явление подвергается опасности. Он будет или очень ослаблен, или умрёт после процесса.

Исцеление производится двумя способами:

1. Если целителя уже спасал этот человек, то стоит сказать те слова, которые мы знаем по рассказам знакомых и других.

2. Если тот, кого исцеляю, погибает от непредвиденных обстоятельств. Авария, к примеру.»

- Так, ладно, - вытираю снова набежавшие слёзы и раскрываю парня, оставляя его перед собой в одной байке. Не замечая, что я уже по инерции снимаю её с Юнги, потому что привыкла кого-то спасть за последние недели, я уже смотрю на его горячее тело, то и дело подрагивающееся.

Я прикладываю руку к его сердцу, сосредоточившись на исцелении парня. И вот оно, ощущение некого чуда. Это теплящееся ожидание в груди, что растёт с каждой секундой в разы.

- Прости, Юнги, - сразу прошу прощения у него за то, что когда он очнётся, то может увидеть рядом с собой леденящий кожу труп.

Чуть надавливаю под грудь парня и максимально сосредотачиваюсь.

- Жизнь за смерть, - шепчу я, кривясь от некой боли. Из меня будто высасывают силы. – Жизнь за любовь, - еле произношу я. На лбу выступает пот. Я морщусь и сцепляю зубы, уже не чувствуя в себе наличия хоть чего-нибудь внутри. – Жизнь за Юнги, - с какими-то пробелами произношу я, держась из последних сил, но мою руку кто-то сбивает, и я отлетаю к стенке. Я уже не могу встать. Просто нет энергии. Это как в телефоне. Батарея разряжена и готова отключиться через каких-нибудь жалких 30 секунд.

- Дура, - шипит Юнги, бодро вставая на ноги и подходя ко мне. – Ты же мне отдала все свои частички себя. Всю энергию, которой не было! Всю…, - а дальше я не слышала. Я погружалась в воду, булькающую воспоминаниями о том, как я спасла его, радуясь, что хоть ему удалось выжить рядом со мной.

Щёлк…

- Уф, открой у меня только глаза, я тебе так задам, - слышится сквозь шум в голове.

Шлёп.

Голова раскалывается. Каждое шевеление пальцем даёт некую трещину на моих силах. Ничтожных силах, которые умирают до сих пор.
И снова тьма.

- Дура, - тихо шипел Юнги, дёргая меня за плечо. – Ты хоть признаки жизни покажи, - тихо шептал он.

- Для этого пульс трогают, - выдавливаю я.

- Хух, -облегчённо выдыхая и уходя куда-то из комнаты. Слыша по звукам, что доносились снаружи данной комнаты, то на кухне что-то разбилось… -Пей! – крикнул он, а я протяжно застонала, давая понять, что ещё одно слово и я пожалею, что спасла его.

Он приподнимает мою голову и вливает горячую жидкость.

Всё. Это последнее, что я помню. Просыпаюсь я по звону будильника, который звенит уже в ушах.

Я приспокойно встаю с кровати, потягиваясь на ней, и хочу встать, как вижу, что около меня, лежа на полу нижней частью тела, а головой примостившись возле моей подушки, покоится Юнги.

Смутно вспоминаю, как произносило своего рода заклинание.

Потом смотрю на время. Чёрт…

- Я опаздываю! – срываюсь с места, спотыкаясь о Юнги, но вставая и продолжая бег, под его ойканье.

- Да ты точно сумасшедшая! – орёт Юнги, а я уже обуваю свои кроссовки, но понимая, что и пальто, и джинсы, и даже кроссовки не в том виде для должности прокурора.

- Айщ, - смотрю на убогую обувь и топаю ногой, которая в этот же момент захотела по непонятным мне причинам заболеть.

- Переоденься, - кричит Юнги, швыряя мне байку. Опять же чёрную…

- Я верну! – крикнула я, снимая свою верхнюю одежду прямо в коридоре. И вот я, стоя без своей байки, понимаю, что если поверну голову направо, то увижу взгляд Юнги на себе. И так и есть. – Может, отвернёшься!? – немного вскрикиваю, отворачиваясь к нему спиной.

- Ну, я бы предпочёл ещё понаблюдать, - начал говорить Юнги мне, а я в это время подняла свою замазанную байку и швырнула её парню.

- Пока! – кричу ему и тут-же выбегаю на лестничную площадку, перепрыгивая через 3 ступеньки сразу.