1
Первое, что он почувствовал, приходя в сознание, это боль, которая распространялась по всему телу. Мальчик боялся не то, чтобы двигаться, а дышать: ему казалось, что даже это действие будет сопровождаться болью. Он это понял, пытаясь пошевелить пальцами рук и ног. Паника затопила разум мальчика, который даже не знал, где он и почему так темно, если в отдалении слышались голоса. Где он?! В страхе, не обращая внимания на боль, он начал дергаться, и тут понял, что его руки привязаны к ручкам, видимо, от кровати.
Тогда Гарри испугался по-настоящему. Вдруг его украли и сейчас продадут на органы, как рассказывала в новостях по телевизору мать Пирса, соседка тетки. Или вдруг кузен с друзьями его привязали и теперь будут его бить и издеваться? Или еще хуже: тетка за плохое поведение привязала к кровати в чулане, закрыв дверь и все щели, чтобы было темно. Ведь она знает, что он боится темноты. Страх окутал его еще больше от осознания вполне возможного развития события. И тело, подчиняясь своему хозяину, начало буянить еще больше, пытаясь своими слабыми ручками вырваться на свободу. Не соображая от страха, он пытался зубами на ощупь отгрызть веревки, то ли плача, то ли рыча, освобождая себя. Но все было тщетно: сил было мало, веревки толстые, а боль неимоверная. Мальчик отчаялся и начал плакать, моля Бога, в которого верили все в семье Дурслей, чтобы он умер быстрее, чем его нашла тетя.
Он буквально звал на помощь хоть кого-нибудь, кто мог бы его защитить, моля, вкладывая все свои силы, даже не подозревая, что в этот зов он вкладывал свою магию. Отклика не было или же в панике он его не почувствовал.
На самом деле Гарри оказался в сознании не из-за того, что захотелось в туалет и не потому что он выспался и ему стало легче. Нет, он проснулся из-за криков, что отражались эхом по всему окружающему пространству, которое он пока что не видел: все было в темноте.
Ожидаемо это были крики его тетки, которая ожидаемо орала про негодника-уродца Поттера. Но сам этот «Поттер» не заметил криков в момент пробуждения, а врач с миссис Дурсль замолчали сразу же, увидев, что мальчик после недельной комы наконец-то очнулся.
Только вот никто из них не мог предположить то, что им пришлось увидеть через зеркало. Палата состояла из двух помещений, и разделяло их стекло. Обычно во втором помещении родители смотрели на свое спящее чадо и разговаривали с врачами, чтобы не будить детей. Или там оставляли оборудование для детей с разными диагнозами. Сейчас там находился врач, мистер Смейк, который лечил малыша, и тетя Гарри. Они спорили насчет лечения, врач настаивал на том, чтобы тетя отдала своего племянника в группу детской психотерапии, где были такие же дети-инвалиды, так как в таком возрасте получить такой диагноз, как у Гарри, очень тяжело, но Петунья отказывалась. Никакие аргументы не могли помочь врачу преодолеть барьер непонимания. И именно в этот момент малыш проснулся и начал бороться за свою свободу.
То, что увидел мистер Смейк, заставило его побледнеть и, сжав зубы, подбежать к малышу, который вел себя явно не так, как вел бы себя обычный мальчик семи лет, попав в больницу. Малыш вел себя как зверек, защищающий свою жизнь. Ребенок, которому и в голову не пришло, что он может быть в больнице.
Больше не обращая внимания на миссис Дурсль, он, буквально бухнувшись коленями об пол перед кроватью Гарри, начал шептать успокаивающее слова о том, что он в безопасности, в больнице, что он тут лечится, после падения с яблони. На мальчика было страшно смотреть: из-под повязки вниз по впалым щечкам, даже скорее скулам, текли слезы, а тело содрогалось то ли от слез, то ли от спазмов. Запястья, что были ради его безопасности прикреплены специальными ремешками к кровати, чтобы ребенок не чесал глаза, были стерты в кровь, где-то были видны свежие следы от укусов собственных зубов мальчика. Поттер перестал дергаться, и вся его поза говорила, что он напряжен. И как только Смейк заикнулся о тете мальчика, как тот снова начал вырываться с отчаянным криком, что лучше сразу умереть и что ему уже не страшно.
Сказать, что врач был в шоке, значит, ничего не сказать. Он обернулся на тетю малыша и показал взглядом, чтобы та вышла. Дурсль нахмурилась, закусив свои тонкие губы и, повернула голову в сторону так, что ее лошадиная челюсть стала еще больше выпирать, вышла.
Еще полчаса доктор потратил на осмотр Гарри и приведение его в более-менее сносный вид, он пытался успокоить мальчика. Тот был крайне недоверчив. В ходе всех этих манипуляций, доктор Смейк ухитрялся не акцентировать внимание малыша на том, что он лишился зрения навсегда, сказав лишь, что они поговорят об этом позже, когда мальчику станет легче. Тот словно почувствовал, что наконец-то его не грозятся убить прямо сейчас и расслабился, наконец уснув.
Удивительная невосприимчивость к снотворному.
Вернувшись в свой кабинет, где его ждала опекун Гарри Поттера, доктор поставил условие, что ребенок находится на обеспечении больницы, и до тех пор, пока мальчик будет находиться здесь, он пройдет реабилитационный курс. А так же будет ходить к детскому психологу, иначе доктор тут же вызовет полицию, и будет разбирательство по поводу странности поведения мальчика. Он тыкал в небо, хотя несложно было догадаться, что мальчика не особо жалуют в семье, если сравнить с их сыном Дадли, что бывал тут не так часто, но и не редко. И сравнить было с чем.
Петуния, поняв, что пахнет жареным, нехотя согласилась и, даже не спросив, что нужно ребенку в больнице, пока он тут будет, поспешно ушла. Если не сбежала.
— Ну ничего, думаю, для малыша я что-нибудь найду, — со вздохом произнес доктор Смейк, потягиваясь. День был определенно сложным.
***
Тем временем Северус Снейп, известный в узких кругах как Лорд Принц, сидел в своей комнате, что выделил ему директор Хогвартса, как преподавателю и декану змеиного факультета Слизерин, и рассматривал документы, что передал ему его друг Малфой. Все-таки, когда он принимал свой нынешний статус, то не подозревал, что дела Рода были так запущены, и сейчас вместо отдыха он копошится с отчетами и делами Рода.
Именно в тот момент, когда он уже засыпал, он почувствовал странное беспокойство, будто кто-то зовет его. Только он решил отследить этот зов, на случай если это был плод его воображения, как камин загорелся, и оттуда высунулась физиономия Альбуса Дамболдора, великого чародея, директора Хогвартса и просто сволочи, по мнению Снейпа.
Мысль о зове тут же выветрилась, как и воспоминание о нем, так как Альбусу, как обычно, не спалось, он решил озадачить зельевара новой просьбой, считай приказом.