20.
Раннее утро. Поезд приближался к Воронежу.
Дамочка и ее слишком громкий сынишка, что вчера носился по вагону, как сурок теперь спали. Спал и какой-то мужчина, лет 60, седовласый, на верхней полке.
Тишина. Послышался скрип, затем лёгкий топот. Кто-то пробирался к расписанию.
5:40. Поезд замедлял ход. Вася с вещами начала пробираться к выходу. Посмотрела в окно.
Дома́. Уже другие дома. Забор, немного покосившийся. Мимо проехал поезд. Всё.
Через пару десятков минут она уже ехала в такси к автовокзалу. Ещё два часа на автобусе. Места должно хватить. Обязательно. Вася ждала.
Подошли ещё несколько людей. С чемоданами, тоже. Подошёл автобус. 11 место. Окно рядом.
Поездка пролетела быстро. Никто не брюзжал, не орали маленькие дети. За окном чернели поля, снега здесь, не было чуть ли не всю зиму.
Родные края! Здесь нет проблем, и ты ни в чем не виноват.
Автовокзал Строго Оскола. Здесь, почему то идёт дождь. Зонтика рядом нет. Ну и ладно. Василиса идёт налево, за шоколадом.
«Мы переехали, 50 метров» - гласит вывеска.
Вася поднимается выше по ступенькам и видит надпись: «Золотой ключик». Дождь совсем разыгрался.
А в помещении тепло. Пара кресел, автомат с кофе, лестница наверх. Она смотрит направо - мебель. Аскона, Мун и так далее. Слева дверь. Славянка.
Она покупает пару шоколадок: маме, тёте и дяде. Может, кузенам, что могли приехать.
На улице град.
Ей надо добраться на другую часть города.
Такси.
Улица Губкина. Знакомая местность. Там будет поворот налево. Там мама, наверное, ещё спит.
Ключи. Ключи есть.
Вася затаскивает чемодан на 3 этаж, открывает дверь и тихо забирается в прихожую. Двухкомнатная квартирка, где прошла вся ее жизнь. Она заглядывает поочередно во все комнаты. Нет. Мамы нигде нет.
На стенах висят фотографии в деревянных рамах. Люди улыбаются. С краю Антонина, Вася тоже здесь. Ей примерно 9. Она улыбается. Никаких проблем! Жизнь прекрасна!
Рядом тетя и дядя. Те неуверенно прижимают к себе Анну и Алексея. Они тоже улыбаются, немного притворно, фальшиво.
Будто с возрастом пропадает эта невинная улыбка, взгляд на жизнь.
Пряжа распутывается - сотни нитей. Люди схватывают одну из них и отдаляются от других. Их жизнь погружается в огромное пространство, где есть и миллиарды жизни других людей. Нитки, будто в макраме, сплетаются между собой - это знакомства. Затем уходят - все люди расстаются. И заканчиваются.
У кого-то раньше, у кого-то позже. У кого-то больше узлов, у кого-то меньше. Но все жизни, как нитки. Рвущиеся, что легко обрезаются.
Когда их обрезают, никто о них не вспоминают. Все смотрят на готовое изделие, думают о мастере, о материалах. Хвалят мастера. Забывают об утратах.
А они бывают всегда. Порою пусть незначительные, порою - очень тяжёлые.
Нити лишаются нитей.
Люди лишаются людей.
Нити заканчиваются.
Жизнь тоже заканчивается.
А люди пытаются этого не замечать. Люди улыбаются, притворно, фальшиво, не по-настоящему.
Зачем?