8 глава
- Босс, в доме находиться только подозреваемый и он без сознания. Нам продолжить прочищать дом?
Хиленький подчиненный стоял на улице, рядом с Россией, пока как остальные шастали по дому, на который указал фашистская италия. Их явно опередили и дело набирало большие обороты, что было не в стиле русского. Исключения он делал только одному человеку - США.
Федерация поджал губы и вздохнул. Отмахивающим движением руки он отослал парня, соглашаясь с его предложением. Будто по-волшебству его мобильник в кармане брюк тут же начал издавать мелодичные звуки. Так как это был его личный телефон, каждый звонок на него был чрезвычайно важен. Не смотря на экран, он отвечает на звонок и подносить телефон к уху.
- слушаю.
- Росс, ну как там?
Голос из динамика был приглушен, будто его обладатель говорил шепотом.
- да, нормально. Нашли пруссию в отлючке, как оклимается выйдем на похитителя. Не переживай, коротышка.
Конец фразы прозвучал вместе с легким смешком. России нравилось так дразнить америку, по крайней мере, тот отвлекался от сути происходящего и действительно переставал переживать.
- Сам ты..! Агрх, я просто не могу успокоиться. Все это так сложно и опасно.-Американец сказал это так, будто вот-вот расплачется, от чего сердце русского сжалось.
- Помни, мы вместе решим все проблемы и ты не один.
Каждое его слово было пропитано уверенностью и любовью к аме, от чего не могло не стать легче.
- Я помню, просто...
Дальнейшие загоны американца прервал серьезный тон собеседника.
- Я прямо сейчас бросаю все и еду к тебе.
- Не надо! Все, я спокоен. Правда.
Вскрикнул штаты, отговаривая своего парня.
- Надеюсь на это, зайчик. Мои люди уже приводят в чувство старика, так, что это не займетесь много времени. Надеюсь ему не отшибло память... Может тут камеры есть? Аме? ау, ты тут..?
Продолжительное молчание на том конце провода было редкостью, так что это было стоящим поводом и самому начать переживать.
- О господи... Фууух, у меня будто гора с плеч.
- что? что случилось?
Мучительные секунды ожидания объяснения, переросли в тревогу.
- союз написал, что рейх у него...
Теперь эта новость стала для них двоих огромным облегчением, а так же и для нескольких десятков подсиненных.
- Действительно, слава богу. Ну что, теперь то можно к тебе?
Будто мурча, произнес россия.
Из динамика послышался долгожданный смех.
- Ты только своих балбесов отпусти, а то знаю тебя.
***
Ключ два раза провернулся в замочной скважине и дверь с небольшим скрипом открылась. Союз, убирая ключи во внутренний карман пиджака, взглянул на плотностью безразличное лицо немца и сказал:
- Если что, я могу снять тебе номер в отеле...
- Не надо.
Сухо отвечает нацист, шагая к ванной.
- я хочу в душ.
- да, да конечно. Можешь взять там бежевое полотенце, одежду я принесу.
Нервно отвечает союз, словно он девочка-подросток, которая отчитывается перед учителем. Когда дверь ванной зарылась, совет замешкался. Если в квартире, которая покупалась просто для отмыва денег, что-то похожее на пижаму? Под журчание воды из соседней комнаты, союз перебирал вещи в полупустом шкафу. В основном там были нераспакованные вещи и все на его размер. Взяв красные шорты с белой футболкой, он подошел к ванной и постучавшись, открыл ту. Русский быстро положил вещи на полочку и вышел, увидев только очертание паренька. Совет, казалось, утратил способность сочувствовать и поддерживать несколько лет назад, что сейчас дало свои плоды. В своих раздумьях, он присел на край кровати, положив ладонь на голову, а локоть на колено.
В момент когда русский сбился со счета времени, проверенного в позе мыслителя, вышел немец. Одежда которая раза в три была его больше, смотрелась на нем как мешок, но хуже выглядела кожа бедняги, она была неестественно розовой. Будто рейх все это время просто варился в кипятке. Так же можно и ожог получить. Только он открыл рот, что произнести мысли в слух, как в голову пришла новая мысль. А когда он стал таким? Когда это его волновало чужое состояние? Его принципы, которым он следовал предыдущие несколько лет сделали его одним из влиятельнейших фигур в политике. Из-за этого парня у него вообще крыша поехала, господи, он даже ничем ему не обязан!
- нравиться в кипятке вариться?
Нацист замер. Он медленно поднимает голову и гримаса на его лице искажается. Глаза, что смотрели сквозь русского, наливались слезами. Но не скатилось ни одной слезинки, перед его словами:
- Нравиться? ДА Я ПРОСТО В ВОСТОРГЕ!
Неожиданный крик дочиста опустошил советскую голову. Теперь он понял, почему эти годы он был важной фигурой, но совсем одинокой. Его ебаные принципы. Он проебался, но даже выразить сожаления союз не мог.
- я просто счастлив быть таким жалким. Счастлив идти от одного насильника к другому, просто блять потому, что у меня ничего нет!
Дрожащим голосом говорил нация. Совет было сделал шаг к нему, как другой отошел на два.
- Не подходи ко мне. Съебись из моей жизни.
Парень бросился к двери и открыв её нараспашку, босиком побежал дальше.
Рейха убивало то, что он не может контролировать собственную жизнь. Почему это дерьмо происходит именно с ним? Немец бежал по лестничной клетке, но чем ниже спускался, тем больше осознавал, что ему некуда идти. В тот же момент он и свалился на ступеньку, закрыв лицо руками. В более менее осознанном возрасте, после каждого эпизода с его дядей, он закрывался в себе в надежде переварить и принять случившееся. Но стоило одной малой детали вернуть его в те моменты, он сходил с ума. С течением времени такие истерики переставали ограничиваться простыми сдираниями кожи с тела, в попытке избавиться от грязи на себе, или способами изуродовать себя, перестав быть игрушкой старика. Но в один день его дядя переступил черту. Преодолев стыд и страх, нацист решился обратиться в полицию, поставив на кон все. И когда его родной отец подошел к нему, попросив забрать заявление, он наконец понял, что один.
До ушей немца дошел шаркающий звук. Он устал бежать и даже если это был маньяк или какой-нибудь пьяница, ничего бы не предпринял.
- Рейх? Эм...я могу?
Прозвучал неуверенный голос коммуниста, отражающийся от стен лестничной площадки.
В ответ немец просто отвернул голову к стене. Но шаги в его сторону становились отчетливее, и совет попал в его поле зрения, сев рядом.
- Агрх...да, я поступил как мудак, прости. Мне тяжело подобрать... нет, не так. Я просто...
Совет затих, но рейх и не ожидал от него пламяных речей. Настало такое состояние, что просто все равно, что происходит вокруг. Потому, парень просто слушал, прижав руками колени к себе.
- Я не хочу быть таким. Таким с тобой. Ты вообще не должен терпеть меня, я знаю, но... Агрх, забей. Забудь.
Наконец немец повернулся и они встретились взглядами. Парень не ожидал услышать что-то подобное. Пусть он и не понял половину сказанного, но это отозвалось где-то в груди. Они не отводили друг от друга глаз, как вдруг рука совета приблизилась к чужому лицу. Рейх рефлекторно отстранился, но теплая рука аккуратно вытерла слезу с его лица. Оказалось, немец плакал.