3 глава
Немец медленно повернул голову и посмотрел на бешеные глаза союза, которые сейчас узрели истинно ужасную красоту.
Немец ощущал каждой клеткой тела как жар расплывался волнами по нему. От головы до ног, от рук до сердца, все с сумашедшей скоростью раскрепощало его. Руки союза, пытающиеся как-то привести в чувство беднягу, остаются горящими следами на чужой коже.
Рейх мысленно с негодует. Ещё капля, и его мысли перестанут быть чем-то связанным. Ему нужно что-то холодное. Просто сумашедше ледяное.
Коммунист прислонился ладонью к лицу бедняги и на удивление нацист сам подался к ней. Почти невесомо и аккуратно обхватил своими руками прохладную кисть. Рейх, открыв рот, прерывисто вдыхал воздух. Глаза давно уже не цепляются за что-то определенное, осталась сладко-острая пелена.
- Жарко...
Русский не был удивлен. Только разве что довольно сдержанной реакцией незнакомца. Его прошлые «жертвы» уже умоляли заполнить их под завязку, а этот только поджимает губы. Его берет озноб от холода, а он даже не пикнет.
Русский был погружен в мысли, как вдруг почувствовал, что чужая нога пихнула его в спину.
- Помоги мне, неважно как, хоть отлупи.
Совет не удивился, все к этому и шло. Теперь этот парень точно обвинит его в насили над ним, так же поступают нормальные люди? Нет, он не может допустить, чтоб эта новость разлетелась. Столько трудов пойдет на смарку из-за одной его неосторожности. Чтож, тогда из двух зол нужно выбирать наименьшее...
И вот союз прикоснулся к оголенной коже, но без привычного звериного голода. Он в темпе оставлял влажные пометки на чужом теле, массируя член немца через одежду. От долгожданных ласк немец выгнулся в спине и даже убрал руки ото рта. Впервые коммунист понял как это, получить эрекцию просто от чужого удовольствия. Движения стали напористее и грубее, но от этого вздохи и сдержанное мычание паренька становилось только громче. Стоило снять мешающую ткать и прикоснуться к оголённому органу, как прозвучал самый яркий стон:
- АХ! ных..!
Немец кончил, а вот в штанах русского все было колом.
***
- Художник мой! Спускайся, дядя Пруссия уже приехал!
Маленький темноволосый мальчик тут же отреагировал на крики, исходящие с первого этажа. Он тут же положил на стол карандаш и стряхнул с картины лишний грифель. Малыш вскочил с места и побежал на голос отца, уже снова зовущего его по имени:
- Рейх!
Младший немец с громким топотом прибежал к отцу, но взгляд был направлен на другого. Гость, застывший в дверном проеме расставил руки, готовясь к объятиям. Рейх не задумываясь кинулся к нему и крепко обнял, радостно произнося:
- Вы лгун! Говорили, что приедете на той неделе!
В ответ послышался бархатистый, теплый смех. Большие, знакомые руки гладили макушку мальчика, успокаивающее нашептывая:
- Прости, мой дорогой, были дела...
На это Рейх отстранился и надул щеки. Но может он и сделал вид обидевшегося, на самом деле просто хотел ещё больше внимания со стороны любимого дяди. Конечно, ничего не оставалось гостю, как исполнить желание малютки, взяв его на руки и вручив шоколадку.
Целый вечер, воссоединившаяся родня развлекались. Днем они отправились в центр города, где не пропустили ни одну статую, увлеченно рассматривая ее и слушая гида, как она была создана. Наевшись сахарной ваты в зоопарке, они сели в повозку с лошадьми и отправились домой. Уже вечерело, но мальчик был полон сил. Дядя, смотрящий на дитя, с ухмылкой спросил:
- Ну что, мой дорогой, тебе нравиться?
Завороженный пейзажами местности, малыш тут же отвлекся. Не было и секунды, чтоб он задумывался об отрицательном ответе.
- Очень! С тобой всегда весело! Вот папа так со мной не играет...
Снова ушей коснулся приятнейший во всем мире смех. Жаль, эта безмятежность обречена на безвозвратный конец.
Когда парочка вернулась в дом, было совсем поздно. Отец Рейха отправился на ночной выезд. С его работой некогда расслабиться и маленький фашист уже привык, потому свободный день этого человека имели не менее особую значимость. Пруссия подготовил постель, пока как малыш принимал душ. Глаза уже слипались, после такого насыщенного, веселого дня. Улегшись на теплу кровать, немец уже неосознанно дремал, как услышат шаги.
- Дорогой мой, ты спишь?
Даже когда этот голос прервал его сон, он звучал великолепно. Рейх улыбнулся и присел на постель.
- Нисколечки...
В ответ Пруссия выдал молчание, сложно было разглядеть его выражение лица через темень комнаты. Когда дядя аккуратно присел на его кровать, в его тоне чувствовалось что-то странное. Сглатывая и судорожно вздыхая. Он говорил:
- Милый, давай сыграем в игру?
Личико мальчика налилось краской. Как же он счастлив, что у него есть такой друг. Даже среди ночи готов с ним играть!
- Конечно давай!
Внезапно Пруссия положил свои руки на плечи малыша. Тот нисколько не сопротивлялся, даже когда эти руки спускались ниже и ниже... Они, как бы выводили узоры, по всей грудной клетке и бёдрах.
- я сейчас достану штучку, а ты её хорошенько натри и получишь подарок...
Мальчик не задавал вопросов, так как в руках уже очутился странный предмет. Из-за потёмков было не разглядеть. Но разве он может не стараться выиграть? Это же дядя Пруссия! Что он может сделать плохого?
- Вот так?
Со стороны дяди посовещались кряхтения. Мальчик же впервые усомнился в игре. Странная игра, где даже проиграть не можешь. Но дядя Пруссия добавил:
- чуть сильнее, ты... почти-почти выиграл
Слов было достаточно и мальчик даже не осознал что произошло, когда его дядя глубоко вздохнул и штучка пропала из рук. Внезапно, малыша положили на живот. С этого момента мальчик сопротивлялся и четко сказал:
- Странная игра... я разве выиграл?
Мальчишка перестал поддаваться, давая понять, что без ответа он не продолжит игру.
- Да, сейчас будет награда...
После этих слов его таз подняли выше его головы. Эта поза смущала мальчика и тот было что-то сказал, как почувствовал прохладу.
Дальше было больно. Мальчик поначалу кричал об этом, сопротивлялся, но ему заткнули рот. Дяде же, казалось все нравилось. Он иногда спрашивал у рейха о его чувствах, чтобы нацист не обиделся на него. Гостю казалось, что рассказ о его огромной любви мальчику, будет достаточным и в эту забаву они будут играть чаще. Рейх плакал. Он не был рад такой любви. Не хотел такой любви. Не желал больше играть.
***
Немец проснулся в холодном поту. Он чувствовал, что на лице остались мокрые дорожки и быстро вытер их. Снова этот сон. Кошмар, что иногда навесщает его с той ночи. Неужели он будет сопровождать фрица до самого гроба? Рассматривая свою ладонь, взгляд неосознанно переключился на одеяло. Странно, у нациста никогда не было такой наволочки. Он предпочитает холодные и темные оттенки, а эта кристально белая. И тут беднягу осенило. События вчерашней ночи накрыли его вместе с головной болью.
Состояние было отвратительным, ни капли силы в теле, так ещё и жуткое обезвоживание с тошнотой раздирали его горло. В глазах продолжало двоиться, сколько бы он ни моргал и протирал их. Так было даже тяжело оценить обстановку, поэтому услышав голос из дальнего угла комнаты, тот вздрогнул.
- Как себя чувствуешь?
Обладателем был высокий парень, голова которого почти доставало до верхнего косяка двери. Темно-русые волосы, аккуратно уложенные. Прямые черты лица. Домашняя одежда из свободной серой кофты и черных шорт с розовыми тапками. Типичный холостяк.
- догадайся
Рейх понимал, что в этой ситуации теперь все зависит от него. Но раз этот полудурок не сбежал, значит точно хочет ему что-то предложить.
- ну выкладывай, что придумал
Удивившись, что они так быстро перешли к делу, Совет решил и сам не отставать и сказать все прямо и как есть:
- Мне жаль, что все так произошло. И понимаешь... мне не нужны проблемы, поэтому скажи любую сумму и я...
- Хочешь, чтоб я вообще ничем от шлюхи не отличался?
Нацист легко прервал щедрое предложение союза. Честно сказать, немец и сам не хотел идти в прессу. Врятли эта сенсация поможет ему состояться как страна, скорее эта новость помешает. Но что ему попросить за моральную компенсацию?
- Может, за мной будет долг перед тобой? Позвони в любое время и я все решу.
Совет полностью в себе уверен. Влияние у него большое, а когда нацист это поймет, то как остальные, хвостиком бегать будет за ним.
- Долг? Я согласен. Уйди прямо сейчас. И не вздумай как-либо пересекаться со мной. В полицию я не пойду.
СССР был ошарашен. Возразить он ничем не мог, так как уже пообещал выполнить. Однако хоть и совсем немного, он мог себе представить, что чувствует парень и действительно лучше оставить его одного.
Напоследок посмотрев на немца, союз молча прошелся вдоль коридора и вышел из квартиры, захлопнув дверь. Только когда он оказался на лестничной клетке, он понял, что вышел из собственной квартиры в домашней одежде.
Услышав хлопок двери, рейх вновь упал на кровать. Он ужасно себя чувствовал и хотел пережить это состояние в одиночестве, так как ко всему этому ощущал себя грязным. Немец не хотел ни о чем думать, а просто уснуть и не чувствовать всего этого. Что вскоре и произошло.