Полет падшего ангела

  Вре­мя шло, жизнь прев­ра­щалась в ру­тину. Мо­жет ко­му-то по­кажет­ся, что жизнь ря­дово­го чле­на прес­тупной груп­пи­ров­ки не мо­жет та­ковой быть. Но по фак­ту бы­ло имен­но так. Изо дня в день я шел на ра­боту, раз­би­рал уг­нанные тач­ки, шел на дру­гую ра­боту, где бы­ло по­ин­те­рес­ней, но мне все рав­но го­вори­ли, что и как де­лать. Я при­ходил до­мой, от­кры­вал хо­лодиль­ник, дос­та­вал от­ту­да пи­во и са­дил­ся смот­реть ту­пые пе­реда­чи по ТВ. Мия до­ма гос­тем бы­ла не час­тым, а ес­ли и при­ходи­ла, то в ос­новном поз­дно ночью. Мы мог­ли тол­ком не об­щать­ся ме­сяца­ми. Ка­залось, что она со­вер­шенно по­теря­ла ко мне ин­те­рес. А я во­об­ще на­чинал впа­дать в апа­тию. Чувс­тво­вал се­бя обыч­ным. Са­мым обыч­ным че­лове­ком. Ко­торый про­жига­ет жизнь, хо­дя на ра­боту, а в сво­бод­ное вре­мя про­сижи­вая зад­ни­цу на ди­ване. Это ме­ня бе­сило. Страш­но бе­сило.

Пер­вое вре­мя Дель­га­до ис­поль­зо­вал ме­ня как курь­ера: от­ве­зи это, при­вези то, съ­ез­ди к то­му-то за тем-то. Это ме­ня бе­сило то­же, но я про­дол­жал по­кор­но вы­пол­нять его глу­пые по­руче­ния. Ведь от­ка­зать ему бы­ло рав­но­силь­но под­пи­санию се­бе смер­тно­го при­гово­ра. Но, су­дя по все­му, это бы­ла лишь про­вер­ка на вы­нос­ли­вость. Нас­коль­ко я бу­ду ему ве­рен. И вот, спус­тя поч­ти три го­да, вся ав­то­мас­тер­ская пе­реш­ла под мое уп­равле­ние. Я от­ве­чал за пос­тавки, под­би­рал сот­рудни­ков, ут­ря­сал воп­ро­сы с мес­тны­ми влас­тя­ми. Да­же на­чал чувс­тво­вать се­бя зна­чимым чле­ном Кор­са­ров, ведь выс­шее ру­ководс­тво ста­ло ко мне прис­лу­шивать­ся. Ка­залось, что жизнь на­лажи­ва­ет­ся. Но Дель­га­до про­дол­жал вес­ти свою иг­ру по пра­вилам, ко­торые я не всег­да по­нимал.

Од­нажды он выз­вал ме­ня для вы­пол­не­ния оче­ред­но­го по­руче­ния. Я дол­жен был вы­бить долг с од­но­го ба­рыги. Му­жик заб­рал для ре­али­зации боль­шую пар­тию нар­ко­ты, а с Дель­га­до не рас­пла­тил­ся. Ин­форма­торы же вы­нюха­ли, что у не­го на сле­ду­ющий день два би­лета на са­молет до Авс­тра­лии. И ду­раку по­нят­но, что чу­вак со­бирал­ся сва­лить из стра­ны с за­рабо­тан­ным баб­лом. На мое удив­ле­ние, под­креп­ленное воп­ро­сом «По­чему этим дол­жен за­нять­ся я?», босс вы­дал, что его кол­лекто­ры, ви­дишь ли, все вдруг слег­ли с грип­пом. Ах ты ж бед­ные нес­час­тные вы­шиба­лы! Ну вы­пиши им оп­ла­чива­емый боль­нич­ный, я-то тут при­чем? Мне и в мас­тер­ской дел хва­та­ет. Но, по сло­вам бос­са, сум­ма бы­ла боль­шая, по­это­му на это де­ло он мог от­пра­вить толь­ко че­лове­ка, ко­торо­му до­верял. Мо­жет я за ре­шет­кой и нах­ва­тал­ся опы­та вы­бивать что-то из ко­го-то, но за три го­да на сво­боде фор­му я из­рядно под­расте­рял и уж точ­но не го­дил­ся на роль со­бира­теля дол­гов. Но во­лей не во­лей, мне приш­лось за это взять­ся.

Бы­ла уже ночь, ког­да я подъ­ехал к его до­му. Мне да­ли толь­ко ад­рес, ни­какой ин­форма­ции о са­мом дол­жни­ке. Я взял пис­то­лет, и вы­удил из ба­гаж­ни­ка пер­вый по­пав­ший­ся инс­тру­мент — сто­ляр­ный мо­лоток, и от­пра­вил­ся «в гос­ти». Я ожи­дал уви­деть ла­чугу в ка­ком-ни­будь бед­ном рай­оне с хо­зя­ином нар­ко­маном. Но здесь все бы­ло ина­че. Дву­хэтаж­ный ак­ку­рат­ный до­мик с бе­лым за­бор­чи­ком, дет­ские ка­чели из ста­рой пок­рышки. Я да­же не­надол­го впал в сту­пор, по­думал, что ошиб­ся до­мом. Но, све­рив ад­рес с тем, что был на бу­маж­ке, я убе­дил­ся в об­ратном. Ад­рес был ве­рен, мне дей­стви­тель­но сю­да, и как бы мне не хо­телось, но ра­боту бы­ло де­лать на­до.

Я ти­хо по­дошел к две­ри. В до­ме бы­ло тем­но, лишь тус­клый ноч­ник ос­ве­щал гос­ти­ную пер­во­го эта­жа. Встав к сте­не воз­ле две­ри, я на­жал на зво­нок. Ес­ли этот дол­жник не ду­рак, то он по­нима­ет, что за день­га­ми при­дут, а зна­чит, вряд ли при­ем бу­дет ра­душ­ным. Вна­чале ник­то не от­кры­вал, а я прос­то ждал, и спус­тя нес­коль­ко ми­нут я ус­лы­шал шо­рох, и сла­бый удар, буд­то бы кто-то спот­кнул­ся о ме­бель. По­ворот двер­но­го зам­ка, и дверь от­кры­лась. Пер­вое, что я уви­дел, был пис­то­лет. Хо­зя­ин до­ма от­крыл дверь, и не­ук­лю­же дер­жа дву­мя ру­ками пис­то­лет, сде­лал шаг впе­ред, нап­равляя его в пус­то­ту, да­же не удо­сужив­шись пос­мотреть, не пря­чет­ся ли кто ря­дом с дверью. А я же прос­то со всей си­лы уда­рил ему по ру­кам мо­лот­ком, так и стоя воз­ле сте­ны. Муж­чи­на глу­хо вскрик­нул от бо­ли и вы­ронил пис­то­лет, ко­торый я тут же по­доб­рал, нап­ра­вив на не­го свой, и про­шел внутрь до­ма, зах­лопнув но­гой дверь.
Пе­редо мной сто­ял муж­чи­на, куд­ря­вый, до­воль­но туч­ный, ис­пу­ган­ный. Он су­дорож­но под­нял ру­ки вверх и умо­ля­юще смот­рел на ме­ня. Он был по­хож на офис­ную кры­су, на ка­кого-ни­будь бух­галте­ра, уж ни­как не на ба­рыгу.

— Я за дол­гом Дель­га­до...

Мах­нув го­ловой в сто­рону кух­ни, я дал ему по­нять, ку­да ид­ти, а по­том ука­зал на ку­хон­ный стол, пред­ла­гая ему за не­го при­сесть. Муж­чи­на пос­лу­шал­ся, а я дал ему ка­туш­ку скот­ча, так кста­ти ле­жащую воз­ле ра­кови­ны. Зас­та­вив его при­мотать свои но­ги и пра­вую ру­ку к сту­лу.

— У ме­ня ни­чего нет! Про­шу! Ме­ня ог­ра­били, они ук­ра­ли весь то­вар! Я все вер­ну, кля­нусь! Прос­то дай­те мне нем­но­го вре­мени! — та­рато­рил дол­жник дро­жащим го­лосом.
— Так ты со­бирал­ся Дель­га­до из Авс­тра­лии де­неж­ны­ми пе­рево­дами долг воз­вра­щать?
— Я! Я... нет! Вы не пра­виль­но все по­няли, я бы все вер­нул..! — муж­чи­на по­ник.

Я же раз­ря­дил его пис­то­лет, и по­ложил его ря­дом на стол. Кор­са­ры про­сили по­гово­рить с ним мяг­ко, что зна­чило в дан­ном слу­чае, что он дол­жен ос­тать­ся в жи­вых и быть в сос­то­янии ра­ботать, что­бы рас­пла­тит­ся те­перь не толь­ко за то­вар, но и за мо­раль­ный ущерб.

— Так где день­ги?

Я то­же при­сел за стол, од­ной ру­кой все так же нап­равляя на дол­жни­ка пис­то­лет, а дру­гой жес­ти­кули­руя мо­лот­ком.

— Не­ту, прав­да, я все вер­ну, я...
— Прос­то хо­тел сва­лить с вы­руч­кой за то­вар из стра­ны, но не ус­пел? — Я про­дол­жил его фра­зу, не дав ему за­кон­чить.

Мне край­не не хо­телось тя­нуть ре­зину. Я был ус­тавший, злой и хо­тел спать, а он мне тут на­чинал ве­шать лап­шу на уши, яко­бы де­нег у не­го нет, и я ре­шил поп­ро­бовать по дру­гому. Рез­ко под­нявшись из-за сто­ла, я схва­тил его за ле­вую ру­ку, единс­твен­ную не при­мотан­ную к сту­лу скот­чем ко­неч­ность, при­жал ее к сто­лу и со всей си­лой уда­рил по кис­ти ос­трым кон­цом мо­лот­ка. Раз­дался хруст, зуб­цы инс­тру­мен­та вош­ли в ко­жу, а кровь, вы­текая из-под ла­дони, ок­ра­сила сто­леш­ни­цу.

— Му­жик, у ме­ня был тя­желый день, так что спра­шиваю еще раз...

Но муж­чи­на, сто­нущий и хри­пящий от бо­ли, про­дол­жал от­не­кивать­ся. И мне приш­лось уда­рить сно­ва, на этот раз я бил дру­гим кон­цом мо­лот­ка по паль­цам. И сно­ва хруст раз­дроб­ленных кос­тей, хрип, глу­хой вос­клик... Зву­ки, до­нося­щи­еся из глот­ки туч­но­го пот­но­го тря­суще­гося му­жика ме­ня как-то, сов­сем не впе­чат­ля­ли. И толь­ко я за­мах­нулся чтоб уда­рить сно­ва, как ме­ня от­влек дет­ский го­лос.

— Па­па? Па­па, что это?

Ма­лень­кий маль­чик лет вось­ми сто­ял в две­рях кух­ни, и ис­пу­ган­но смот­рел на про­ис­хо­дящее.

— О па на... Кто это у нас здесь?

Я не­воль­но ус­мехнул­ся и пос­мотрел на го­ре па­пашу. Тот рез­ко по­пытал­ся вско­чить, на­чал дер­гать­ся, но, на­до приз­нать, при­мотал он се­бя к сту­лу на со­весть.

— Сти­вен, Бе­ги! Бе­ги в свою ком­на­ту, зак­рой дверь и не вы­ходи!
Маль­чик сто­ял в сту­поре, гля­дя как его отец пы­та­ет­ся выр­вать­ся из пут скот­ча.
— Э, не... По­дож­ди... — я при­сел нап­ро­тив маль­чиш­ки и за­гово­рил с ним.
— Сти­вен, ты же не хо­чешь, что­бы па­пе бы­ло боль­но?
Маль­чик не­уве­рен­но по­мотал го­ловой.
— Ма­лыш, по­дой­ди ко мне, не бой­ся, я те­бя не оби­жу.
Муж­чи­на за­дер­гался еще силь­нее, зак­ри­чал, а я сно­ва нап­ра­вил на не­го пис­то­лет.
— Про­шу! Не тро­гай мо­его сы­на! Он все­го лишь ре­бенок! Умо­ляю!
Я обер­нулся на го­ре ро­дите­ля.
— Слу­шай, я же не монстр в кон­це кон­цов.
А за­тем сно­ва по­вер­нулся к ре­бен­ку, ко­торый уже сто­ял воз­ле ме­ня, ис­пу­ган­но сжи­мая в ку­лоч­ках шта­нины пи­жамы.
— Вы с па­пой со­бира­етесь в пу­тешес­твие?
Маль­чик не­уве­рен­но кив­нул го­ловой в знак сог­ла­сия.
— А ты зна­ешь, где у па­пы ле­жат день­ги?
Маль­чик сно­ва кив­нул.
— Ты зна­ешь, это чу­жие день­ги. И ес­ли ты их мне сей­час не от­дашь, то при­дут очень пло­хие дя­ди, нам­но­го ху­же ме­ня, и убь­ют тво­его па­пу. Ты же это­го не хо­чешь? При­несешь мне их?

Маль­чик сно­ва кив­нул и убе­жал вверх по лес­тни­це.
На гла­зах муж­чи­ны на­вер­ну­лись сле­зы. Он си­дел, опус­тив вниз го­лову и до­сад­но всхли­пывал.

— Му­жик, как ты до­катил­ся до та­кой жиз­ни? У те­бя сын, хо­роший дом, хоть убей, не по­хож ты на ба­рыгу.
— Да я во­об­ще стра­ховой агент... — муж­чи­на от­ве­чал не под­ни­мая го­ловы. Ме­ня вы­пер­ли с ра­боты, я пог­ряз в дол­гах, а у ме­ня сын! Что мне ос­та­валось де­лать?
Я лишь вздох­нул и по­тер ла­донью гла­за.

Маль­чик уже бе­жал об­ратно, не­ся с со­бой чер­ную спор­тивную сум­ку. Он от­дал ее мне. Сум­ка и прав­да бы­ла на­пол­не­на пач­ка­ми де­нег.
— И с этим ты со­бирал­ся сесть в са­молет? — я с не­до­уме­ни­ем пос­мотрел на дол­жни­ка.
— Нет... я хо­тел... зав­тра в банк...
— Эх... это я то­же за­беру.
За­кинув ра­зоб­ранный пис­то­лет муж­чи­ны в сум­ку с день­га­ми, я взял со сто­ла не­боль­шое по­лотен­це, про­тер им мо­лоток, а пос­ле сно­ва при­сел пе­ред ре­бен­ком.
— У тво­его па­пы бо­лит ру­ка, ее нуж­но вы­лечить, а то он не смо­жет ра­ботать и к не­му при­дут злые дя­ди. Ты по­можешь ему доб­рать­ся до боль­ни­цы?

Маль­чик сно­ва ут­верди­тель­но кив­нул, а я от­пра­вил­ся на вы­ход, бро­сив хо­зя­ину до­ма на про­щанье:
— Му­жик, ос­то­рож­ней на­до, не глу­пи боль­ше так, а то те­бе еще сы­на рас­тить.

Воз­вра­ща­ясь до­мой, я был зол. Зол на это­го иди­ота, ко­торый дей­стви­тель­но ве­рил, что смо­жет сва­лить с день­га­ми кор­са­ров, на Дель­га­до, за то, что он ме­ня пос­лал к та­кому дол­жни­ку. На сво­их пред­ков, ко­торые за всю жизнь ра­ди ме­ня и паль­цем не по­шеве­лили, а этот... ка­залось, что ра­ди сы­на он го­тов пой­ти на все. На се­бя, за то, что раз­дро­бил ему ру­ку и, воз­можно, она боль­ше не смо­жет нор­маль­но фун­кци­они­ровать, а ему ведь еще ос­татки дол­га вып­ла­чивать...

До­рога к до­му бы­ла не близ­кой. Мы жи­ли в при­горо­де, и как-ми­нимум 30 ми­нут пу­ти за­нимал путь че­рез глу­хой лес. До­рога бы­ла пус­тая, мне не встре­тилось на этом от­резке ни од­ной ма­шины. Но вдруг свет фар ос­ве­тил ка­кое-то дви­жение вдоль до­роги. Я сба­вил ско­рость. По обо­чине шла де­вуш­ка, грус­тная, уку­тыва­ясь от ноч­ной прох­ла­ды в лег­кий кар­ди­ган.
Вна­чале я про­ехал ми­мо, но по­том ос­та­новил­ся, се­кун­ду по­думав, раз­вернул­ся, и подъ­ехал к ней. Как? Как мож­но быть та­кой лег­ко­мыс­ленной? Что­бы сло­нять­ся в та­ком мес­те од­ной пос­ре­ди но­чи. Ма­ло ли что мо­жет с ней слу­чит­ся. Мань­як ка­кой-ни­будь пой­ма­ет или пь­яный гон­щик не за­метит ее, ра­зог­навшись на пус­той до­роге. А ес­ли не лю­ди, то ди­кие зве­ри. Я ос­та­новил­ся, и опус­тил ок­но.

— Де­вуш­ка? Вам ку­да? Да­вай­те под­ве­зу. Не сто­ит здесь од­ной сло­нять­ся пос­ре­ди но­чи.
На ее ли­це прос­коль­зну­ло сом­не­ние. Но хо­лод и ус­та­лость бра­ли свое. И, нем­но­го по­мяв­шись на мес­те, она все же се­ла в ма­шину.

До­воль­но ми­лая де­вуш­ка. Ока­залось, она вмес­те со сво­им пар­нем при­еха­ла на день рож­денья его то­вари­ща в наш рай­он. А он наж­рался и так силь­но ее оби­дел, что она уш­ла од­на пеш­ком до­мой... Ког­да я в шут­ку спро­сил «ты что, зас­ту­кала его с дру­гой ба­бой?», она пе­чаль­но опус­ти­ла гла­за. По от­ветно­му мол­ча­нию я по­нял, что по­пал в точ­ку. Мне бы­ло не­лов­ко, и да­бы раз­ве­селить пас­са­жир­ку, я на­чал тра­вить вся­кие бай­ки. Она да­же по­весе­лела, за­улы­балась. А по­том ее се­реж­ка за­цепи­лась за кар­ди­ган на пле­че, сос­коль­зну­ла с уха, от­ско­чила от под­ста­кан­ни­ка и от­ле­тела на­зад за си­денья. У ме­ня со­вер­шенно вы­лете­ло из го­ловы, что ког­да я ухо­дил от дол­жни­ка, то прос­то бро­сил все на зад­нее си­денье. И вот сей­час, ког­да она по­тяну­лась на­зад, чтоб дос­тать ук­ра­шение, ее взо­ру пред­ста­ла от­кры­тая сум­ка, на­битая день­га­ми, на ко­торых свер­ху ле­жал пис­то­лет, и мо­лоток с ок­ро­вав­ленным по­лотен­цем. Я не сра­зу по­нял, что про­изош­ло, но ког­да уви­дел ее, смот­ря­щую на ме­ня с па­никой в гла­зах... Она за­вопи­ла, как не­нор­маль­ная: «Ос­та­нови! Вы­пус­ти мня! Ос­та­нови по­жалуй­ста! Вы­пус­ти! Вы­пус­ти!», и во мне буд­то что-то щел­кну­ло.

Ай­зек не вы­зывал ме­ня на съ­ем­ки уже нес­коль­ко ме­сяцев, Мия не об­ра­щала вни­мания. Я да­же ус­пел за­быть о том, что я сам один из тех, от ко­го хо­тел ее за­щитить. От этой мыс­ли мне ста­ло ди­ко смеш­но. Я рас­сме­ял­ся в го­лос, а она на­пуга­лась еще боль­ше, на­чала пы­тать­ся от­крыть дверь пря­мо на хо­ду. Но за всей сво­ей па­никой да­же не ус­пе­ла за­метить, как я на­жал кноп­ку, бло­киру­ющую зам­ки. Я свер­нул на бли­жай­шем съ­ез­де, ухо­дящем на не­боль­шую по­лян­ку пос­ре­ди ле­са, ос­та­новил­ся и пос­мотрел на нее. Я не мог не улы­бать­ся, ме­ня пря­мо-та­ки рас­пи­рало. А она про­дол­жа­ла во­пить и ло­мит­ся в дверь. Это так ме­ня за­вело, аж проб­ра­ло до му­рашек. Я мед­ленно вы­шел из ма­шины и по­шел к пас­са­жир­ской две­ри. Тут до нее на­конец дош­ло, что нуж­но бы­ло все­го лишь на­жать на кноп­ку раз­бло­киров­ки. Она выс­ко­чила из ма­шины пря­мо пе­редо мной за до­лю се­кун­ды и бро­силась бе­жать. Но да­леко ли ты соб­ра­лась бе­жать, ми­лая, по ле­су на каб­лу­ках? 

Пой­мать ее не сос­та­вило тру­да. Я по­валил ее на зем­лю, усел­ся свер­ху и за­жал ла­донью рот. Ночь не ночь, лес ни лес... ма­ло ли, кто тут мо­жет сей­час шлять­ся. Она про­дол­жа­ла дер­гать­ся по­до мной. Та­кая бес­по­мощ­ная, так слад­ко за­лива­ясь сле­зами от от­ча­яния. Я сор­вал с се­бя ара­фат­ку, ко­торая обыч­но бол­та­лась у ме­ня на шее, и за­пих­нул ей в рот как мож­но глуб­же, что­бы она на­вер­ня­ка не вып­лю­нула кляп. Вы­дер­нул из шта­нов ре­мень, пе­ревер­нул ее на жи­вот, и свя­зал за спи­ной ру­ки. Де­ло ос­та­валось за ма­лым. Юб­ка чуть вы­ше ко­лен не силь­но ос­ложня­ла за­дачу, а уж кру­жев­ные стрин­ги, что бы­ли под нею, и по­дав­но. Она бры­калась, мы­чала, за­лива­лась сле­зами. Так слад­ко, как в ста­рые доб­рые вре­мена. Она бы­ла толь­ко моя, пол­ностью при­над­ле­жала мне, ни ука­заний, ни сце­нари­ев. Я и уже за­был, ка­кое это удо­воль­ствие ло­вить их вот так вот, не­ожи­дан­но, на ули­це. Наб­лю­дать, как ме­ня­ет­ся их вы­раже­ние ли­ца, ког­да все­го се­кун­ду на­зад у них все бы­ло хо­рошо, а по­том они рез­ко осоз­на­вали свое по­ложе­ние.

Я дер­нул ее за бед­ра, зас­та­вив встать на ко­лени, так что ли­цом она ут­кну­лась во влаж­ную от ро­сы тра­ву. Смо­чил слю­ной го­лов­ку чле­на и рез­ко вста­вил ей по са­мые яй­ца. Она дер­ну­лась, за­мыча­ла еще гром­че, так без­на­деж­но, от­ча­ян­но. А я прос­то­нал в го­лос, не в си­лах сдер­жать­ся. А по­том на­чал дви­гать­ся, рез­ко, гру­бо, с си­лой вдав­ли­вая ее в зем­лю. Ад­ре­налин, эн­дорфин, гор­мо­ны, или что там бы­ва­ет в по­доб­ных си­ту­аци­ях, по-мо­ему, все ра­зом, уда­рив­шие мне в го­лову, да­ли та­кой не­веро­ят­ный бу­кет ощу­щений, что я кон­чил так быс­тро, что, на­вер­ное, да­же кро­лики бы по­зави­дова­ли. И это бы­ло не­веро­ят­но, прос­то пот­ря­са­юще.

Под­нявшись, я пос­мотрел на нее. Она за­лива­лась сле­зами, ко­торые сме­шива­лись с рых­лой зем­лей, и смот­ре­ла на ме­ня, буд­то спра­шивая, что же бу­дет даль­ше. Я не спе­ша от­ряхнул­ся, под­нял ее и за­кинул на пле­чо. Лег­кая, не боль­ше 50 ки­лог­рамм, ху­дая, сла­бая... Но все еще про­дол­жа­ла бры­кать­ся. Вер­нувшись к ма­шине, я от­крыл ба­гаж­ник, дос­тал от­ту­да ар­ми­рован­ный скотч и плот­но пе­ремо­тал ей ру­ки, но­ги, и рот, что­бы та на­вер­ня­ка не смог­ла из­ба­вит­ся от кля­па. А пос­ле за­кинул ее в ба­гаж­ник.

Я сам не по­нял, за­чем при­вез ее до­мой. Хо­тя, что мне ос­та­валось де­лать? Бро­сить ее в ле­су? Нет, уж слиш­ком мно­го улик и ДНК я ос­та­вил. Она зна­ет ме­ня в ли­цо, мар­ку мо­ей ма­шины. По­это­му без зад­ней мыс­ли я за­нес ее внутрь. Мии как обыч­но не бы­ло. Я и не сом­не­вал­ся. Пос­леднее, че­го бы я хо­тел, так это что­бы она уви­дела на­шу «гостью». По­это­му я ре­шил обус­тро­ить ей мес­то там, ку­да моя, так на­зыва­емая же­на, ни­ког­да не за­ходит — в под­ва­ле. Вот и ста­рый мат­рас ока­зал­ся к мес­ту. Я оп­ро­кинул его от сте­ны, а пос­ле ски­нул на не­го де­вуш­ку. Те­перь она не мы­чала. Я отор­вал скотч и вы­дер­нул изо рта свой шей­ный пла­ток, поч­ти нас­квозь про­питан­ный слю­нями. Де­вуш­ка за­каш­ля­лась, а по­том зах­ри­пела, пы­та­ясь что-то мне ска­зать. Но я лишь сно­ва зак­ле­ил ей рот. Те­перь у ме­ня бы­ла но­вая иг­рушка, моя лич­ная, ко­торой ни с кем не нуж­но де­лить­ся. Я мог де­лать с ней что угод­но. И пер­вым де­лом ре­шил из­ба­вит­ся от не­нуж­но­го оде­яния. Взяв с пол­ки склад­ной нож, я на­чал ре­зать на ней одеж­ду, раз­ры­вать в мел­кие клочья, ос­тавляя тканью сса­дины на блед­ной ко­же. Она взвиз­ги­вала, дры­галась, но по­лучив па­ру уда­ров по ли­цу, пе­рес­та­ла. Ког­да она ос­та­лась пол­ностью об­на­жен­ной, я при­сел к ней и пог­ла­дил по го­лове.

— А не на­до бы­ло во­пить и пы­тать­ся сбе­жать. Сде­лала бы вид, что ни­чего не ви­дела, бы­ла бы сей­час уже до­ма в теп­лой кро­вати.
 Я лег­ко улыб­нулся, гля­дя на ее опух­шее от слез ли­цо. Но тут сза­ди раз­дался жен­ский го­лос:

— Де­ми­ан?
— ...Мия?

Сер­дце мгно­вен­но про­вали­лось в пят­ки. За ка­кие-то до­ли се­кун­ды в мо­ей го­лове про­нес­лись ты­сячи мыс­лей. Я, иди­от, в по­рыве эмо­ций за­был зак­рыть дверь в под­вал. И те­перь Мия сто­яла и удив­ленно смот­ре­ла на ме­ня. Я ус­пел по­думать о том, что это ко­нец. Ведь са­мое мень­шее, что она мог­ла бы сде­лать, это уй­ти от ме­ня. И это бы я пе­режил. Но она мог­ла обоз­лить­ся, за­рев­но­вать и нас­ту­чать на ме­ня Дель­га­до, сдать по­лиции, или во­об­ще при­резать во сне. Плен­ни­ца же зас­ку­лила что бы­ло мо­чи, про­ся при­шед­шую о по­мощи.

— ...а я ду­мала, ты за­вязал.

И тог­да мое сер­дце прос­то за­мер­ло. Она улыб­ну­лась, слов­но су­мас­шедшая, и мед­ленно спус­ка­лась по лес­тни­це к нам. Ее гла­за го­рели. Тон го­лоса при­об­рел стран­ный от­те­нок, буд­то она про­сила ре­бен­ка угос­тить ее кон­феткой. Та­кой неж­ный, плав­ный, сла­щавый... В со­чета­нии с этим нез­до­ровым вы­раже­ни­ем ли­ца, это выг­ля­дело прос­то ужа­са­юще.

— Де­ми­ан, она ви­дела на­ши ли­ца, ты же по­нима­ешь... мы не смо­жем ос­та­вить ее в жи­вых.
— Мия... — Я да­же не знал, что ей на это от­ве­тить.
— А зна­чит, мы мо­жем де­лать с ней все, что угод­но?

Мы оба од­новре­мен­но по­вер­ну­лись на де­вуш­ку. Ее гла­за бы­ли рас­пахну­ты силь­нее, чем рань­ше, пе­репол­ня­емые ужа­сом. Она ску­лила и пы­талась от­пол­зти, хоть ку­да-ни­будь, лишь бы по­даль­ше. По ее ли­цу бы­ло вид­но, что она не толь­ко по­няла, что ее по­ложе­ние ху­же не­куда, но еще она по­няла, кто мы. Прес­са так трез­во­нила о нас на про­тяже­нии нес­коль­ких ме­сяцев пос­ле по­бега, что мое имя зна­ла каж­дая пред­ста­витель­ни­ца жен­ско­го по­ла в се­вер­ных шта­тах. Нас выс­тавля­ли пси­хами, кон­ченны­ми со­ци­опа­тами. Сколь­ко ей, де­вят­надцать-двад­цать? В стар­ших клас­сах ма­ма ее, на­вер­ное, мо­им име­нем пу­гала: «Вот за­гуля­ешь­ся до­поз­дна, пой­ма­ет те­бя Де­ми­ан Прайд, зап­рет в бун­ке­ре и бу­дет из­де­вать­ся, как ду­ше угод­но». Хо­тя, ко­неч­но, это прос­то мои фан­та­зии. Но как же бы­ло при­ят­но слы­шать свое имя по всем ка­налам во всех но­вос­тях. Я был ле­ген­дой, мо­жет и страш­ной, но все же ле­ген­дой.

 так и не при­вык к сво­ему но­вому име­ни, все Кор­са­ры зва­ли ме­ня Пад­шим. Так и при­вяза­лось. Ста­рым, тем бо­лее пол­ным, я поз­во­лял се­бя звать толь­ко Мие. А сей­час, ви­дя ре­ак­цию де­вуш­ки на на­ши име­на ме­ня прос­то зах­ва­тила эй­фо­рия, и я вновь за­улы­бал­ся, та­кой же хищ­ной, мань­яч­ной улыб­кой, что сей­час кра­сова­лась на ли­це мо­ей фик­тивной же­ны.

Мия мед­ленно заб­ра­ла у ме­ня из рук нож, ко­торым я ос­во­бодил гостью от не­нуж­ных тря­пок, и при­села нап­ро­тив нее. Бед­ная де­вуш­ка вжи­малась спи­ной в сте­ну, пы­та­ясь от­да­лить­ся, нас­коль­ко это бы­ло воз­можно в ее по­ложе­нии. Я не пом­нил, как ее зва­ли. Кар­ла, Кла­ра... что-то та­кое. Я да­же не пом­нил, ка­ким име­нем сам пред­ста­вил­ся ей. Это не име­ло зна­чения. Те­перь она бы­ла лишь иг­рушкой.

Сто­ило Мие кос­нуть­ся кон­чи­ком но­жа ее гру­ди, как де­вуш­ка что бы­ло мо­чи уда­рила ее ко­леня­ми, от­тол­кнув от се­бя, а за­тем еще раз пят­ка­ми пря­мо в ли­цо, так, что она упа­ла на­зад. Мия вско­чила, хва­та­ясь за раз­би­тую гу­бу, и с кри­ком ки­нулась на дев­чонку с целью вот­кнуть ей этот нож в глот­ку. Но я еще не на­иг­рался, по­это­му мою не­наг­лядную приш­лось ос­та­новить от это­го не­об­ду­ман­но­го пос­тупка. Я еще нес­коль­ко раз уда­рил плен­ни­цу по ли­цу, а пос­ле, по­ка та бы­ла де­зори­ен­ти­рова­на, при­вязал ее к тру­бе, иду­щей вдоль по­ла, рас­тя­нув ру­ки в раз­ные сто­роны. А но­ги сог­нул в ко­ленях и свя­зал по от­дель­нос­ти, за­фик­си­ровав щи­колот­ки к бед­рам. Так что, те­перь она точ­но не мог­ла ни­кого пнуть. Де­вуш­ка за­лива­лась сле­зами, но уже мол­ча, не из­да­вая ни­каких зву­ков.
Мия сно­ва по­дош­ла к ней с но­жом.

— Ну, суч­ка ма­лень­кая, те­перь ты у ме­ня по­жале­ешь!

Она на­чала во­дить по ее ко­же кон­чи­ком но­жа, ос­тавляя тон­кие по­резы. Плен­ни­ца зас­ку­лила, а я при­сел на кор­точки, наб­лю­дая за тем, как моя же­на вы­реза­ет на гостье кро­вавые узо­ры.

Бо­же, Мия... Ког­да ты ус­пе­ла стать та­кой? Та­кой жес­то­кой, не­нор­маль­ной, та­кой же, как я? Она де­лала это не из ин­те­реса, не для то­го, что­бы впе­чат­лить ме­ня. Она де­лала это с удо­воль­стви­ем и да­же не пы­талась это­го скрыть. Кровь сте­кала ак­ку­рат­ны­ми струй­ка­ми по те­лу, та­кими кра­сивы­ми, го­рячи­ми. Она глу­хо взвиз­ги­вала, пы­талась дер­гать­ся, от че­го толь­ко силь­нее на­пары­валась на ос­трую сталь, и... На­вер­ное, у ме­ня нез­до­ровые вку­сы, но это вос­хи­титель­ное зре­лище, оно так...

Я от­тол­кнул от нее Мию и про­вел ла­донью по из­ра­нен­но­му тор­су, силь­нее раз­ма­зывая кровь. Она сжа­лась от бо­ли, по­пыта­лась увер­нуть­ся, но я при­давил ее к ста­рому мат­ра­су и ус­тро­ил­ся меж­ду свя­зан­ных ног. 

Те­перь я тра­хал ее мед­ленно, не то­ропясь, нас­лажда­ясь про­цес­сом, наб­лю­дая, как она кор­чится от бо­ли, вы­зыва­емой ер­за­ни­ем по ее из­ра­нен­но­му те­лу. А Мия си­дела нап­ро­тив, гля­дя на это и, жад­но за­кусив гу­бу, лас­ка­ла се­бя ру­кой меж­ду ног.

Ког­да мы от­пра­вились на­верх, я был поч­ти без сил. А вот Мия... Ска­зать, что она бы­ла бе­зум­но воз­бужден­ной ма­ло. Сто­ило нам под­нять­ся в спаль­ню, как она тут же по­вали­ла ме­на на кро­вать, на хо­ду сры­вая с се­бя лег­кую блуз­ку, за­ляпан­ную кровью. Ее не вол­но­вало, что я вы­мотал­ся за день. Она взя­ла все в свои ру­ки, взоб­равшись на ме­ня. А она всег­да до­бива­лась сво­его, этот раз был не ис­клю­чени­ем. Я прос­то не смог ус­то­ять пе­ред ее су­мас­шес­тви­ем. Ор­га­низм сре­аги­ровал поч­ти мгно­вен­но. Я на­конец-то по­нял, за что Мия ме­ня лю­била. Точ­нее, ка­кую имен­но мою сто­рону. Са­мую тем­ную, ужа­са­ющую. Ту, ко­торую дру­гие так не­нави­дели: мою жес­то­кость, мою сла­ву как Грин­та­ун­ско­го на­силь­ни­ка, Пад­ше­го ан­ге­ла. Ког­да она ус­пе­ла свих­нуть­ся? Те­перь я чет­ко по­нимал, за­чем в дей­стви­тель­нос­ти она вы­тащи­ла ме­ня из тюрь­мы. У нее то­же бы­ла пот­ребность, в удов­летво­рении ко­торой ей мог по­мочь толь­ко я.
Я знал, что на­силие так или ина­че ло­ма­ет лю­дей, сво­дит с ума, зас­тавля­ет упасть на са­мое дно, и она хо­тела упасть вмес­те со мной. И те­перь, ког­да я сно­ва стал преж­ним, я вновь стал ей ну­жен.

В ту ночь я так и не смог ус­нуть, хоть я был из­мо­тан и впол­не удов­летво­рен, мыс­ли о том, как из­ба­вит­ся от тру­па, не да­вали по­коя. От тру­па, хоть на­ша гостья еще бы­ла жи­ва.
Ут­ром мы спус­ти­лись вниз вмес­те с Ми­ей. Де­вуш­ка бы­ла в соз­на­нии, но лишь смот­ре­ла на нас пус­ты­ми гла­зами. А я был мол­ча­лив и за­дум­чив.

— Де­ми­ан, что-то не так?
— Я в ней столь­ко сво­ей ДНК ос­та­вил... Как от тру­па то из­бавлять­ся?

Мия пос­мотре­ла по сто­ронам, а пос­ле улыб­ну­лась.

— У ме­ня идея! Та­щи ее сю­да.

В уг­лу под­ва­ла по­лы бы­ли выс­те­лены ка­фель­ной плит­кой, а в цен­тре был слив. На­вер­ное, у ста­рых хо­зя­ев тут бы­ла пра­чеч­ная. Я от­вя­зал де­вуш­ку от тру­бы и по­тащил в тот угол, а Мия под­клю­чила к кра­ну са­довый шланг.

— Дер­жи ее.
Я лишь ус­мехнул­ся, гля­дя на серь­ез­ное вы­раже­ние ли­ца мо­ей же­ны.
— Ты что уду­мала, чер­товка?
— Ка­кая раз­ни­ца, она ведь все рав­но ум­рет.

Гру­бо, без кап­ли жа­лос­ти Мия втол­кну­ла в нее шланг. Плен­ни­ца сно­ва взвы­ла, на­чала вы­рывать­ся, но я дер­жал ее креп­ко ког­да Мия вклю­чила во­ду, и весь по­ток ус­тре­мил­ся внутрь на­шей гостьи, вы­мывая от­ту­да все, что не нуж­но.

Я был бы и рад в тот день ос­тать­ся до­ма, но мне нуж­но бы­ло вер­нуть Дель­га­до заб­ранное у дол­жни­ка, и я ушел, поп­ро­сив Мию прис­мотреть за де­вуш­кой. Она сог­ла­силась без воп­ро­сов. Да­же босс за­метил, что я был из­мо­тан. Приш­лось ска­зать, что вче­ра ночью в Мие прос­ну­лась ним­фо­ман­ка.

А ког­да я вер­нулся, то на­шел свою же­ну в под­ва­ле. Она си­дела в ста­ром крес­ле-ка­чал­ке с бо­калом ви­на, и смот­ре­ла на на­шу гостью, ко­торая бы­ла под­ве­шена в том уг­лу за ру­ки, еле ка­са­ясь плит­ки ко­лен­ка­ми. Все ее те­ло до по­яса бы­ло пок­ры­то кро­вото­чащи­ми узо­рами. Кровь из ран на ее ру­ках вы­тека­ла на­ибо­лее обиль­но. Ви­димо Мия вскры­ла ей ве­ны. И те­перь она си­дела и смот­ре­ла, как крас­ная жид­кость мед­ленно сте­кала по ее ко­же на ка­фель­ный пол, а от­ту­да в слив.

Плен­ни­ца лишь под­ня­ла на ме­ня мут­ные гла­за. Ее рот боль­ше не был зак­ле­ен, сил кри­чать у нее и так не бы­ло. Она еле слыш­но про­шеп­та­ла: «Убей ме­ня, по­жалуй­ста...». Для ме­ня в та­ком сос­то­янии она бы­ла бес­по­лез­на, да и смот­реть, как она мед­ленно уми­ра­ет, в от­ли­чии от Мии, у ме­ня не бы­ло ни­како­го же­лания. И я вспом­нил... Вспом­нил Эль­зу, в су­доро­гах ис­те­ка­ющую кровью на по­лу мо­его бун­ке­ра, от­вер­тку, вса­жен­ную в ее сер­дце. Я взял нож. Мия за­вопи­ла: «Нет! Ты все мои ста­рания ис­портишь!». Тог­да я выб­рал мес­то в узо­рах, ко­торое бы­ло бли­же все­го к сер­дцу, и вог­нал ей в грудь лез­вие. Де­вуш­ка нес­коль­ко раз хрип­ло вздох­ну­ла и без­жизнен­но об­висла на ве­рев­ках.

Мне ста­ло ее жал­ко, как тог­да с Эль­зой, и я прос­то прек­ра­тил ее стра­дания. Боль­ше не бы­ло тех пе­репол­ня­ющих ра­зум, зас­тавля­ющих за­дыхать­ся, буд­то сжи­ра­ющих из­нутри эмо­ций. Я слы­шал, что с каж­дой но­вой от­ня­той жизнью уби­вать ста­новит­ся все лег­че. На сме­ну приш­ло но­вое чувс­тво, стран­ное, при­ят­ное. Я был не в си­лах уп­равлять сво­ей жизнью, но за­то мог рас­по­ряжать­ся чу­жой. По­чему-то мне вдруг по­каза­лось это при­ят­ным. Зас­та­вило по­чувс­тво­вать се­бя кем-то бо­лее зна­чащим.

— И что те­перь? Что де­лать с те­лом? Мо­жет сжечь?

Я смот­рел на Мию, ста­ра­ясь не улы­бать­ся сво­им собс­твен­ным мыс­лям. Она по­дош­ла к мер­твой жер­тве, пог­ла­дила по го­лове и пос­мотре­ла на ме­ня.

— Ты что, смот­ри ка­кая кра­сота! Да­вай по­кажем ее ми­ру. Ты же хо­чешь, что­бы о те­бе сно­ва за­гово­рили...

И ночью то­го же дня мы от­пра­вились в парк. Точ­нее это мес­то бы­ло слож­но наз­вать пар­ком. Ле­сок на ок­ра­ине го­рода, ку­да обыч­но хо­дили на про­беж­ку или вы­гули­вать со­бак. От пар­ка в нем бы­ло толь­ко нес­коль­ко ла­вок вдоль цен­траль­ной ал­леи, на од­ной из ко­торых мы и ос­та­вили на­ше «тво­рение».
Мия не толь­ко от­мы­ла те­ло с от­бе­лива­телем, что мне по­каза­лось край­не сквер­ным за­няти­ем, но и пот­ра­тила два ча­са, что­бы при­думать для нее неп­ри­нуж­денную по­зу, уса­живая на им­про­визи­рован­ную лав­ку в на­шем под­ва­ле. В та­кой по­зе те­ло и око­чене­ло.

Хва­тило все­го од­но­го тру­па, что­бы прес­са вновь за­гово­рила о нас, и да­же да­ла проз­ви­ще. И я не ус­пел опом­нить­ся, как од­нажды при­шел до­мой и об­на­ружил в под­ва­ле но­вую жер­тву, ко­торую ка­ким-то об­ра­зом при­тащи­ла Мия. И по­ка я с удив­ле­ни­ем смот­рел на нее, Мия по­дош­ла ко мне со спи­ны, и об­ня­ла, по­ложив го­лову на пле­чо.

— Ну, Ху­дож­ник, тво­ри! Я при­нес­ла те­бе но­вый холст.
— Нет, чер­товка... Ху­дож­ник — это мы оба.