22 Глава.
Прошла неделя, но ощущение тревоги не утихло. От Дина не было ни вестей, ни новых угроз — как будто он исчез, растворился в воздухе.
Билл был раздражён и напряжён, почти все его разговоры по телефону сопровождались короткими, резкими фразами и тяжёлыми взглядами.
Я рассказала ему о нашей встрече с Дином в автобусе, но умолчала о тех сообщениях. Может, я боялась, что, узнав обо всём, Билл примет ещё более строгие меры.
Или просто не хотела снова погружаться в этот кошмар.
Эту неделю я почти не выходила из квартиры. Не ходила на работу, не виделась с Сарой. Охранники под подъездом и Билл рядом — казалось бы, чего ещё можно бояться? Но чувство, что кто-то следит, пряталось в каждом углу, оживало от любого шороха.
И то, как закончился мой последний разговор с Сарой, тоже не давало покоя. Мы не общались уже несколько дней. Я и не знала, злилась ли она на меня или просто устала от моих вопросов и предостережений. Мне не хватало её. И в этой тишине, ставшей тяжелее и глуше с каждым днём, я чувствовала себя невероятно одинокой.
Сейчас я сидела на диване, обхватив колени, и поглаживала Гарфилда. Котёнок заметно подрос за эти дни и стал ещё более ласковым, как будто чувствовал, как мне это нужно. Он свернулся калачиком рядом, а я механически водила пальцами по его мягкой рыжей шерсти, словно в этом ритме было что-то успокаивающее, почти усыпляющее.
В голове звучали отрывки разговоров, всплывали детали прошлой недели. Билл видит, что я нервничаю, но, может, он списывал это на усталость.
Он и сам выглядел уставшим. Каждый вечер, возвращаясь, он бросал мне утешительные слова, уверял, что это вопрос времени, но по его глазам было видно — он тоже ничего не знает.
И эта неизвестность медленно разъедала нас обоих.
Поддержка Сары была мне необходима, но с того дня, когда мы поругались, я ни разу не услышала её голос. Я думала, может, написать, позвонить.. но слова казались пустыми.
Я переживала за неё, её жизнь с мужем-тираном, её попытки скрывать всё, притворяться, будто всё нормально. А потом это её "Ева, не лезь не в своё дело", с горькой ноткой и усталым взглядом, который она от меня скрывала. Меня обидели её слова, но, возможно, я не понимала, каково ей, и потому она не могла разделить со мной свою боль.
Сзади раздались шаги. Я даже не услышала, как Билл зашёл. Он сел рядом, обнял меня за плечи и накрыл своим большим, тёплым одеялом.
— Как ты?— Спросил он, заглядывая в глаза. Я пыталась улыбнуться, но, кажется, у меня это вышло неубедительно.
— Всё нормально,— ответила я, но сама в это не верила.
Билла. Уставший, с тенью синяков под глазами. Нааверное, он спит всего по пару часов в день. Каждое утро он уходил раньше, чем я успевала проснуться, и возвращался поздно ночью.
— Удалось что-то найти?— Спросила я, стараясь не выдавать в голосе ту тревогу, что преследовала меня.
Он покачал головой, его взгляд опустился куда-то в сторону.
— Пока ничего. Мы проверили каждого, с кем он мог связаться, изучили все его возможные укрытия, но.. ничего.
На мгновение повисло молчание, и я почувствовала, как оно давит, заполняет собой всё пространство между нами. Билл был на пределе, я видела это.
— Билл, может, тебе нужно немного отдохнуть?— Осторожно начала я.— Останься завтра дома, побудь со мной. Ты так изматываешь себя..
Он сразу качнул головой, отнекиваясь.
— Я не могу, Ева. Сидеть сложа руки — не вариант. Пока мы его не найдём, я не могу просто оставить всё на самотёк.
Я вздохнула и, поджав колени ближе к себе, опустила взгляд на Гарфилда, который беззаботно дремал. Билл прав, но от этого не становилось легче. Видеть, как он изводит себя, как день за днём превращается в тень, было мучительно.
— Я просто переживаю за тебя,— прошептала я, не выдержав.
Билл коснулся моей руки, его пальцы скользнули между моими, и он чуть сжал их.
— Я знаю,— ответил он мягко, его голос был едва слышен.— Но я справлюсь. Мы справимся. Я просто.. просто не могу допустить, чтобы он был где-то рядом с тобой, и я не знал об этом.
Одним лишь этим взглядом он мог оградить меня от всего зла..
Я медленно придвинулась к нему ближе, пересекая пространство, которое последние дни будто бы разделяло нас невидимой преградой, сотканной из беспокойства, усталости и неразрешённых проблем.
Села к нему на колени и обняла за плечи, притянув ближе, стараясь вложить в это движение всю теплоту и заботу, которую он так отчаянно сейчас нуждался почувствовать. Его руки обвили мою талию, и я почувствовала, как он тяжело вздохнул, опуская голову мне на грудь.
Я осторожно провела рукой по его волосам, мягко. Каждый раз, когда мои пальцы скользили по его голове, он становился чуть менее напряжённым, его дыхание замедлялось.
— Билл..— тихо позвала я, чувствуя, что его сердце бьётся прямо у меня под ладонью, под тонкой тканью его рубашки.— Ты можешь отдохнуть здесь, со мной. Не нужно быть сильным каждую секунду. Просто побудь таким, какой ты есть.
Он на мгновение замер, а потом слегка прижался ко мне ещё крепче, словно боялся, что если отпустит, то я исчезну вместе с этим ощущением спокойствия, которое наконец пришло к нему.
— Спасибо,— едва слышно прошептал он, и в его голосе звучала искренность, от которой моё сердце болезненно сжалось.
Я продолжала гладить его по голове, иногда скользя пальцами по его шее, чувствуя под кожей напряжённые мускулы, которые постепенно расслаблялись. Он так часто был для меня опорой, так часто приходил на помощь, был рядом, что теперь я хотела, чтобы у него тоже было это убежище — здесь, у меня в объятиях.
— Всё будет хорошо,— прошептала я, и это обещание звучало для нас обоих.
***
Я сидела на кухне, рассеянно уставившись на тарелку с остывшим завтраком. Я пыталась заставить себя съесть хоть немного, но каждый раз отводила взгляд.
Пустота в груди сжималась, не давая сделать ни одного глотка. Уже четвёртое утро подряд я просыпалась в пустой квартире, не чувствуя его тёплых рук, не слыша его тихого дыхания рядом.
Я хотела стабильности, покоя — чтобы он был рядом, чтобы нам не приходилось постоянно оглядываться через плечо. Но реальность, казалось, упорно противостояла этому простому желанию.
Я вздохнула и в этот момент почувствовала вибрацию телефона, который лежал рядом. Сообщение.
Неизвестный:
Соскучилась?
Никакой реакции. Сердце не ускорилось, ладони не вспотели, как раньше. Наоборот, я даже почувствовала странное любопытство, интерес. Это было каким-то извращённым удовольствием — знать, что он изо всех сил пытается достучаться до меня, а мне всё равно.
На экране появилось ещё одно сообщение.
Неизвестный:
Открой дверь и посмотри под ноги.
Я почувствовала раздражение, но все же не удержалась и ответила коротко и резко:
Ева:
Иди нахуй.
После этого выключила телефон, не дав ему шанса что-то ещё написать.
Но что-то в глубине меня не давало покоя, как назойливая мысль, которая цепляется за сознание и не отпускает. Спустя минуту я всё-таки встала и направилась к двери. Открыла её, осторожно выглянула, опустив взгляд вниз.
На пороге лежали цветы. Скромный букетик, завёрнутый небрежно, словно его кинули второпях, и маленькая записка. Я не стала её читать, просто знала, что он будет извиняться за своё "отсутствие", за то, что не давал о себе знать.
Возможно, он рассчитывал, что я испугаюсь или даже почувствую облегчение от его "возвращения".
Но во мне ничего не шевельнулось.
Я лишь хмыкнула, глядя на цветы, и подумала о том, как нелепо выглядит вся эта ситуация. Казалось, это просто плохая шутка.
Полицейская машина стояла у подъезда, обещая защиту. Но что толку в этом, если даже такие элементарные вещи они не могли контролировать?
Я засмеялась, не в силах сдержать усмешку над их работой. Они смотрели, охраняли, якобы заботились, а он беззаботно оставлял мне цветы под дверью, как будто это его личная территория, его дом.
Вернувшись на кухню, я зажмурилась и на секунду позволила себе ощутить эту тишину. Возможно, это был смех от отчаяния.
Похоже, Дину действительно удалось то, что он задумал. С каждым днём я ощущала, что теряю себя, своё спокойствие и рассудок. Постоянное напряжение, непрерывные взгляды по сторонам, страх, который я тщательно скрывала за улыбкой.
Может, ему и не нужно причинять физический вред — достаточно просто внедриться в мои мысли и поиграть с ними, как с марионетками.
И вот, сегодня я поняла, что он начинает побеждать. Я чувствовала себя чужой в собственном теле. Его постоянные угрозы, эта его мания контроля и грязные попытки держать меня на крючке уже прочно поселились в моей голове.
Так и хочется поздравить его с тем, что я начинаю сходить с ума.
Я посмотрела на тарелку с завтраком, который так и не смогла съесть. Всё это вдруг показалось пустой тратой сил. Я подошла к мусорному ведру, наклонилась и выбросила всё, даже не задумываясь.
Моя жизнь и так была слишком хаотичной, чтобы тратить силы на то, что я не хочу. Я могла быть сильнее, но порой ощущение безнадёжности накрывало меня с головой, заставляя сомневаться во всём.
Вернулась в спальню и медленно легла обратно в постель, прижимая подушку к себе. Здесь, в этой тихой комнате, не было чужих глаз, бесконечных вопросов и тревожных мыслей.
Я могла позволить себе просто.. быть.
Хотелось спрятаться от всех — от Дина, от работы, от страха, который съедал меня изнутри.
Закрыв глаза, я попыталась представить, что всего этого не существует. Что есть только я и тишина. Только я.
***
Мне снился сон. Я сидела на холодном стуле посреди чёрной комнаты, где, казалось, не было ни конца, ни начала. Дышать было тяжело, как будто воздух вокруг сгущался, заполняя лёгкие густым дымом. Я не видела ничего, но ясно слышала приближающиеся шаги.
Шаги Дина.
Его голос раздался где-то за спиной, пробираясь внутрь моего сознания, заставляя мышцы напрячься. Он говорил медленно, со сладкой, почти ласковой интонацией, как будто я была его любимым человеком, его собственностью:
— Ты будешь моей, полностью и без остатка,— его голос отдавался гулким эхом.— Ты не сможешь дышать без меня, думать без меня, жить без моего присутствия.. Я буду в твоих мыслях, в твоих снах. Ты будешь хотеть только меня, слышишь?
Я стиснула зубы, сдерживая нарастающее раздражение. Этот сон был его территорией, его игрой, но я больше не собиралась позволять ему управлять моим страхом.
— Ты не понимаешь, Дин,— резко ответила я, не зная, слышит ли он меня.— Ты ничтожество. Я не боюсь тебя и никогда не буду. Все твои угрозы — это просто пустые слова, потому что, в конце концов, ты никчёмен.
Наступила тишина. Я не слышала его шагов, не чувствовала его присутствия. Но я знаю, что он где-то рядом. В этот момент он был тенью, что обволакивала меня, питалась моей ненавистью и отчаянием, подбираясь всё ближе.
Внезапно что-то изменилось, и передо мной начала вырисовываться фигура. Дин словно вытекал из стены, как чернильное пятно, тёмный и холодный.
Его лицо освещалось неестественным светом, искажённое злорадной улыбкой. Он подошёл ко мне, медленно, с пугающей уверенностью, ведь знал, что я не смогу убежать.
Остановился рядом и посмотрел на меня сверху вниз. Его пальцы потянулись к моему подбородку, холодные, липкие, как змея, обвивающая свою добычу.
— Не бойся, мышь,— прошептал он, касаясь кончиками пальцев моей кожи, и это прикосновение заставило меня содрогнуться от отвращения.
— Ты — пустое место, Дин,— попыталась отмахнуться я, но голос дрогнул.— Ты никогда меня не получишь.
Он лишь усмехнулся, и его улыбка вспыхнула, словно искра. В следующий момент я почувствовала острую боль, когда он без предупреждения ударил меня ножом в живот. Я ахнула, но звука не было — только глухая боль и горящее ощущение, словно меня разрывали изнутри.
Дин приблизился к моему уху, его голос был тихим, как шёпот, но слова резали по сердцу, как ледяные лезвия:
— Скоро мы снова встретимся, Ева. И тогда ты поймёшь, что я был прав.